Глава семнадцатая. У каждого своя стезя

 Лихолетье. Книга третья.
Глава семнадцатая. У каждого своя стезя.

 Получив от бывшей своей тёщи такое вот печальное письмо, где сообщалось о несчастье с бывшей его женой, в котором всё было перевёрнуто с ног на голову, Сергей долгое время не мог успокоится. Он не знал, что и как ему на это ответить? Или вообще не отвечать? Но он не мог оставаться к этому письму равнодушным. Слишком уж оно остро напомнило ему о недавней его жизни и о дочери  Свете.
 Вот о ней, своей дочке, Сергей никогда не забывал. Но теперь он ничего не мог поделать с собой и своей судьбой, изменить что-то в своей жизни. Мысленно он и сейчас находился подле неё, но наяву это было невозможно. Эта раздвоенность его изнуряла.
 В жизни Сергея случалась какая-то совершеннейшая нелепость, просто чёрте-что. С чем ему было не совладать. Путь в Медуны ему полностью отрезан, после всего происшедшего. Про поездки к дочери нужно было ему просто забыть. После последнего его туда приезда и позорнейшего возвращения. Такого нервного потрясения он ещё не испытывал в жизни и ещё раз такого не выдержит.
 С другой стороны, как он ни пытался отрешиться, избавиться от всех этих своих печальных мыслей, да переживаний, они доставали его везде, не только ночью, но и днём.
 Вот и сейчас он шёл в Дом культуры по своим журналистским делам и ничего перед собой не видел. Едва сдерживал слёзы. Обида душила его и наполняла горечью сердце. Слишком были ещё глубоки и свежи его раны, нанесённые её родственниками в последний его приезд к ним. А вот это письмо ещё более их разбередило и они заныли с прежней силой.
 Вновь ему представилось, как ведёт Людмила нового своего избранника под руку в дом своих родительский. Время от времени, что-то с его спины смахивает, одёргивает сзади полу его плаща, который ещё более подчёркивал неказистость его фигуры. 
 А за всем этим он, Сергей, словно шпион наблюдал сквозь ажурные шторы соседского дома. И это неприятное видение вызвало у него злую усмешку: "Быстро же бабы умеет менять свои привязанности, а вот привычки прежние остаются...Но только недолго музыка играла!".
 Точно таким же нежным движением руки она, совсем недавно, прихорашивалась сама и отряхивала Сергея, когда они куда-нибудь направлялись вместе из дома. Это движение было ему так хорошо знакомо, что он ощутил его и сейчас. Сергей от этого вздрогнул.
 Но здесь движения были несколько иными. Они были достаточно и ему сейчас ощутимым: резкими и быстрыми, несколько даже небрежными, точно такими же, когда она смахивала пыль с лавочки, прежде, чем на неё сесть.
 Сергей, чтобы избавиться от всех своих мыслей-миражей, видений-воспоминаний, отринуть напрасную грусть, в досаде тряхнул головой, взглянул на часы и более спешно пошёл к Дому культуры.
 Но в запасе у него было ещё время. Сергей начал уже думать о предстоящей встрече с руководителем агитационно-массовой бригады от Дома культуры, работающей на селе, Петуховым Борисом Адольфовичем.
 С подшефными хозяйствами у комбината налаживались довольно тесные хозяйственно-производственные и культурно-бытовые, спортивные связи. Как это и требовало выполнение Продовольственной программы, поставленные партией задачи перед тружениками Нечерноземья о поднятии уровня жизни на селе и росте производительности труда.
 Совсем недавно строители комбината преподнесли труженикам сёла замечательный подарок - ещё один новый восьми квартирный одноэтажный жилой дом. Кроме того, в другом подшефном колхозе состоялась встреча спортсменов-шахматистов комбината с сельскими любителями шахмат.
 И эта встреча тоже прошла очень замечательно, с азартом и по спортивному упорно. На днях художественная самодеятельность Дома культуры Крутого Яра выступила сразу в нескольких подшефных хозяйствах, с большой благодарностью сельчан.
 Это было важно для укрепления дальнейших связей города и деревни. Для их упрочение. Сергею потому и нужно было сейчас, по свежим следам, срочно написать статью в его газету не только об этом, но и связать эти выступления с важностью укрепления связей Крутояровского металлургического комбината с подшефными хозяйствами. И конечно, в свете выполнения Продовольственной программы.
 Обобщить эту работу Дома культуры и предприятия, показать её во всей полноте,была его задача. Нужно было сделать так, чтобы материал был читабельный и привлёк внимание не только начальства, но всех жителей посёлка.
 Сергей шёл и старался продумывать не только основные вопросы интервью, но и саму канву предстоящей его беседы с Петуховым.
 В целом же, нужно было продумать само построение статьи, чтобы и это интервью тоже вписывалось в эту канву. И это ему не сразу давалось.
 Сергею хотелось большего использования ярких примеров совместного труда селян и металлургов на селе, большего числа интересных фотографий. Статья должна быть, как всегда у него, интересной и содержательной. Сергей своей репутацией дорожил. Но это сегодня у него мучительно не давалось. Мысли были его далеки от этой темы, голова была занята совсем иным проблемами.
 Его личными переживаниями, от которых ему было не так-то просто отвязаться. Они скрывались где-то глубоко в его подсознании, как он их там ни глушил. Вновь всплывали они на поверхность, мешали ему думать о сегодняшнем дне, быть в надлежащем настрое к предстоящей встречи.
 Тогда он, чтобы отвлечься, начал думать о недавних своих поездках по всем подшефным сельским хозяйствам района, о своих встречах с простыми сельскими людьми, тружениками полей, вспоминать, что ещё он там видел важного, нужного, всё что осталось в его памяти.
Думать нужно было также и о том, что нового могут рассказать ему работники Дома культуры в этой работе. Вроде бы, многое он уже сам знал и видел лично. Новое должно было бы освежить его память и оживить материал. Именно, с этого нового он и собирался начать свой рассказ.
 Сергей пытался представить в своей голове все пять их подшефных хозяйств. Увидеть их в своей памяти. Но мысли его опять возвращались к последней поездке в Медуны, да к полученному вчера неприятному письму от бывшей его тёщи. Вот такая получалась у него чертовщина. Был просто какой-то кошмар в его голове, заколдованный круг. Письмо не давало возможности Сергею сосредоточится на предстоящей работе.
 И тут он неожиданно догадался: прошлое потому ему не забывается, что он с ним до конца ещё не порвал. Неожиданно для себя он резко и решительно на ходу произнёс:
 - Надо рубить с плеча и навсегда!
 Идущие впереди него девушки с удивлением оглянулись и пошли быстрее. Сергей смутился и приостановился, дав им уйти. Присел на лавочку в сквере-бульваре, недалеко от Дома культуры. И тут его обуяла грусть-тоска: "А как же Света? Она ведь тоже его забудет, как и он её? Время поглощает всё, как бездна. Уходит всё без возврата в трясину забвения. Всё былое канет в Лету".
 Его душа сопротивлялась этому, но разум говорил обратное: "Пора бы тебе, дружок, и самому забыться, начать новую жизнь. Прошло немало времени, чтобы всё это осмыслить и прийти в себя! Прошлого не воротишь?!".   
Однако же, ничего подобного у него не получалось, оказывается, ничто не забывается? И от этого понимания Сергею становилось ещё хуже, ещё больнее и досаднее. Он начинал злится на себя самого, считая себя уже не мужиком, а тряпкой. По сути, это так и было.
 Однажды, в расстройстве своих чувств, ему пришли в голову, наполненные пессимизмом, такие вот строки:

 Я невзгоды свои завяжу в три узла
 И устало заброшу за плечи,
 В звёздный мир, покрестясь,
 погляжу и без зла
 В дорогу отправлюсь под вечер.

 Долго буду брести, пробираясь к утру,
 И когда мне дышать станет нечем,
 Свято место найду,
 где мне всё по нутру,
 По душе, по-людски, человечьи.

 Где не будет подлости, лжи и тоски,
 Нищеты, никакой там холеры…
 Только, Господи,
 мне подскажи-научи,
 Где в дорогу взять силы и веры?

 Записав эти строчки на клочке бумажке, он их прочёл и тут же грубо обругал себя:
 - Дурак! Чёрте-какая бредятина тебе приходит в голову...
 Зло смял бумажку и выбросил в ближайшую урну. Словно бумага была в том виновата. Но стихотворение запомнилось. Он подумал о том, что оно должно войти в его будущий стихотворный сборник.
 Недолго он тогда сидел в Парке у Дома культуры, наблюдал за отдыхающим здесь народом. Был полдень. В Доме культуры должен был и сейчас во-вот закончится обеденный перерыв. Сергей подумал о том, что не сразу он застанет Петухова в его кабинете. Он ходит обедать домой и нередко задерживался.
 Сергей решил ещё минут пятнадцать посидеть на бульваре, успокоится и собраться с мыслями. Забрёл он сюда, как-то однажды, в свой обеденный перерыв, возвращаясь после неожиданной встречи с руководителем местного музыкального коллектива Дмитрием Сергеевичем Дроздовым.
 В последнее время из Сергея, как-то сами собой, попёрли стихи, хорошо ложащиеся на музыку. Чему он и сам был удивлён. Дроздову они понравились. Песни получались на самую различную тематику. В том числе, и про любовь, с лёгким минорным оттенком. Светлые и грустные. Написали они с Дмитрием Сергеевичем с тех пор уже довольно много песен и собирались уже дать концерт на сцене Дома культуры.
  А теперь Сергею пришла мысль дать, точно такой же концерт, и на селе. Именно, это он и решил предложить сегодня Петухову. Сергей знал, что тот ухватится за эту идею, так как она была довольно необычной и новенькой. Своим репертуаром вокальный коллектив Дома культуры понравился местной публике.
 Вот одна из таких песен, Сергей назвал её "Ассоль":
 
 Как хочется увидеть паруса
 И ощутить дыханье океана,
 В безбрежии его пусть тают небеса,
 А мы в любви не ведаем обмана.

 Ассоль, Ассоль! Тоска по алым парусам,
 Как смог тебя такую Грин придумать?
 Явилась ты ко мне Бегущей по Волнам,
 Когда не смел я о любви и думать.

 Случается, как видно, неспроста,
 Мы ждём любви заветного сигнала,
 И в красоте его, как с чистого листа,
 Мы строим жизнь в звучании хорала.

 Нам грезится рассвета полоса,
 Ему ожить сквозь грусть и мглу тумана,
 В предчувствии того, что жаждет так душа,
 Храни нас, Бог, от миража-обмана.
 
 На эти стихи его вдохновила Нина и подтолкнула к созданию песни. Сергею хотелось романтики и любви, чистых человеческих отношений. И это тоже публике нравилось. Он сильно устал от одиночества, от обмана и предательств. Ему был нужен надёжный и верный родной человек, товарищ по духу и друг, ему нужен был в жизни крепкий надёжный тыл, без предательств и измен, в любых жизненных обстоятельствах.
 И это всё он нашёл в Нине. Людмила малодушно его предала, испугавшись первых жизненных трудностей. А они были немаленькие после рождения Светы и первых лет их совместной жизни.
 С ней он потерпел первое своё жизненное крушение. Оно было слишком жёстким, потому что это было впервые. Душа же его теперь жаждала доброты и счастья. Ему хотелось в жизни теперь только радости и любви, а вот этого-то в его прошлой жизни не было.
 А вот сейчас ему Нина была просто необходима. Она возвращала его к жизни, с которой он мог говорить о самом сокровенном и не опасаясь предательства. И об этом он говорил и в своих песнях.
 Пусть они были не весть какие профессиональные, но публике нравились. В них было то, о чём он мечтал. Последнее время такое стихи шли и шли ему даже во сне.
 Но тут, как-то приснился ему однажды страшный сон, ввергший его в полный ужас. И стало Сергею совсем уже не до стихов и песен. Они сразу же в нём иссякли. Напали на него во сне две огромные агрессивные и злобные кошки чёрного цвета. 
 Каким-то образом, оба кулака Сергея оказались в пастях у этих двух кошек. Он схватился пальцами за их клыки, боясь отпустить и вытащить руки, а кошки повисли у него на руках, бессильные тоже что-то предпринять. И тут оказалась, почему-то рядом с ним, его недавняя знакомая Нина.
 Сергей попросил у неё помощи и она схватила одну из этих кошек, что висела у него на левой руке. Сорвала её с руки и чёрная страшная кошка мгновенно куда-то исчезла. Также сделала она и со второй.
 И тут он проснулся. Весь с испарине от ужаса. Ни Нины, ни страшных кошек с ним рядом не было. Сергей никогда не верил ни в какие сны. Но этот сон долго не давал ему покоя.
 Он рассказал его одной из добрых своих соседок по коммуналке на старой улице, где он родился и вырос. Та вмиг разгадала его, и таким образом, что прибьётся к нему неожиданный и верный его друг. И вот этим своим ожиданием сейчас он жил. Оно давало ему силы. И лучше Нины друга теперь ему не виделось.
  Толкование соседки несколько успокоило Сергея, хотя он раньше не верил ни в какие сны. Но ужас-то того сна остался, как и от того страшного сна в Медунах, когда на него навалилось что-то тяжёлое, очень лохматое и страшное чудовище, словно ужас смерти.
 Сергею, в последнее время, хотелось только тишины и покоя, мягкой радости и нежного света. Именно, такое место ему было сейчас нужно найти в жизни. Просто необходимо! И он нашёл его. Не здесь, в сквере-бульваре, в парке или лесу на прогулке. Не только лишь в их "родовом гнезде", среди родных и дорогих ему людей, но и у самой Нины. Да-да, у неё дома! 
 Она согрела его своим вниманием и пониманием, добросердечным своим отношением к его проблемам, к работе и жизни. С интересом вникала в его журналистский труд, понимая его сложности и трудности, а также его важность и значимость в жизни посёлка и комбината. И это было ему приятно.
 У него с ней оказалось много общего. Оба они любили читать, слушать музыку, одинаково они воспринимали стихи и песни, любили прозу, посещать различные мероприятия, проводимые в библиотеках и в Доме культуры Крутого Яра.
 Иногда Сергей читал ей и свои стихи. И они Нине тоже нравились. Она тоже пробовала писать свои, но пока стеснялась показывать Сергею.
 Вместе они стали посещать музеи и выставки в областном центре, после которых Сергей описывал их в своей газете, делясь с читателями своими и Нины впечатлениями.
 С детства он стремился к тому, чтобы отыскать среди окружающих его людей подобных себе, оказаться в светлом мире добра и чистоты, душевной гармонии и радости. И вот он нашёл такого человека. Это Нина.
 В его личной жизни не хватало ему настоящей искренности и нежности человеческих чувств, любви и взаимных дружеских отношений. Он искал этот прекрасный мир во всепоглощающей любви, в духовной чистоте, вначале в книгах и искусстве, в работе и творчестве, а потом уже и в общении с хорошими людьми. И не всегда находил.
 Таким человеком вначале ему показалась Людмила. С её высшим экономическим образованием, интеллигентными родителями, а перед учителями и врачами Гончаровы вообще просто благоговели.
 Но он ошибся. Ничего этого он в них не увидел. Особенно, в связи болезнями родителей Сергея и смертью его отца. Никакого сочувствия и сострадания. И это его убивало, рассеяло в прах мираж любви, несмотря на красоту Людмилы и умение её быть обаятельной.
 Но Нина была красива не только внешне, но внутренне, а главное чувствительной к человеческим переживаниям. В том числе, и Сергея. В отношении к его родным братьям и сестре.
 Вначале он познакомил их заочно, рассказывая о них Нине и об их увлечениях.  Однажды Нина побывали у них в гостях, в их"родовом гнезде". Это был август 1986 года. День сорокалетия Сергея. Вера с  Аркадием приняли её, как и всех всегда радушно.
 На этом празднике присутствовал их младший брат Олег, с женой Машей и их сыном Ромой, которому было уже семь лет. А также присутствовала его тёща Раиса Захаровна и брат Маши Жора. Это праздник получился радостным и запоминающимся.
 Сначала они праздновали в их доме, в большой кухне-столовой, затем в саду, за чаем из самоваром на дрова, которым угощал всех Аркадий. К чаю был заказан Верой большой торт с поздравительной надписью и цифрой 40.
 Сергей не верил в то, что сорокалетие люди не празднуют. Он не верил в приметы.
Теперь же он всё делал вопреки. Ему нужно было уйти из мира мрака, в котором он оказался после развода, предательства, лжи и обмана.
 И он в тот день ощутил вдруг тот самый мир радости и света, который искал, находясь в тот день в их доме рядом с Ниной. Но он боялся вновь ошибиться, так как ему этого очень не хотелось. Ведь этот мир счастья он мог себе сам опять придумать.
 Но почему же ему тогда этакое вот раньше не казалось? Не придумывалось, не ощущалось, сколь ему ни хотелось почувствовать себя по-настоящему счастливым и оказаться в мире любви и человеческой гармонии? Почему?!
 Этот вопрос возникал у Сергея, порой, и раньше, ещё живя с Людмилой. Но вот, сейчас-то, он это почувствовал очень сильно. Почему? Может быть, потому что он тогда старался всерьёз над этим не задумываться, не искать на него ответа?!
 Он просто жил да жил с Людмилой, не представляя другой себе жизни, кроме той, которая есть уже у него. Смирился с подобным отношением к нему, считая, что все так живут семейные люди.
 Ан, нет! Он не смирился, не выдержал, потребовал уважительного отношения к себе и своим родственниками со стороны Людмилы и её родителей. Это и вызвало с их стороны бурю негодования, непонимания и не желания его понять. Вот где нашла коса на камень, как любил говорить его бывший тесть.
 А тут-то теперь Сергей почувствовал что-то иное? Радостное! Почему-то рядом с Ниной ему становилось легче и свободнее дышать, а на душе было хорошо и покойно. Сергею нравилось такая жизнь, она обретала для него совершенно иные краски. Всё теперь было не то, чем в отношениях с Людмилой.
 Но прошлое его пока тоже не отпускало. А может быть, он в чём-то и сам был виноват? Может быть он и не замечал её добросердечности и тепла, любви к нему?
 Нет-нет! Не мог он этого не заметить. Не такой уж он совсем холодный, чёрствый и бесчувственный человек. Он же её всегда очень любил. Ставил выше себя. Что не позволяла делать Нина. И сейчас, это чувство у него до конца ещё не остыло?
 Нет-нет! Не чувствовал он от Людмилы и десятой доли того, что он сейчас ощущает  от Нины. Никакой поддержки он от Людмилы никогда не получал. В том числе, и моральной.
 Её совсем не интересовало, как он живёт, чем дышит. От неё он не чувствовал и доли того, что он сейчас ощущает от Нины. Никогда не было от Людмилы для него должной теплоты и понимания, всегда веяло чем-то чужим, холодным и равнодушным, порой и высокомерным. Показным чувством собственного превосходства.
 Вернее, эгоизмом. Так в чём же было тогда оно это её превосходство? В женской её сущности? Всего лишь! В том, что она, действительно, красивая женщина и на неё часто обращают внимание мужчины?
 Все они для неё всегда, казались, лучше и умнее Сергей. Она была готова всегда встать на сторону любого его оппонента, наблюдая, как бы со стороны, их словесную перепалку. И при том показывая всем своим видом невысокое мнение о своём муже, часто выставляя его незнакомым людям патологическим ревнивцем и неисправимом глупцом.
 Так Нина же внешне нисколько не хуже! На неё тоже обращают внимание мужчины, но она никогда ни с кем его не сравнивает? Первой бросается всегда на его защиту в любой ситуации.
 Даже, когда Сергей бывает и не очень-то прав. Конечно же, и на его жизненном пути, и до Людмилы, тоже встречалось немало женщин, способных на предательство и подлость. Но он их как-то просчитывал, интуитивно избегал? Но вот с Людмилой он и просчитался.
 Почему? Да потому что она была первой женщиной в его жизни! Но не всё, оказывается, измеряется только лишь сексом. Хотя, это тоже немаловажно. И этот урок теперь ему на всю жизнь! Но только этот "урок" доставил ему столько боли и переживаний, нервов и потрясений, более того, много зря потраченного времени. И вот этого ему было больше всего жаль. Ушли молодые годы, как в песок, в никуда.
 А может, и не зря? Ведь было что-то светлое и радостное, чистое, искренне и в этих его отношениях? Или нет? По крайней мере с его стороны. Та же дочка Света. Разве, он может забыть ту светлую радость при её рождении? Да никогда!
 С Ниной же рядом Сергей чувствовал себя намного уверенней и спокойней, сильнее и мужественнее, более твёрдым и целенаправленным, а порой даже просто одержимым в своих суждениях и стремлениях.
 Почти, как в своей ранней юности. И это состояние ему нравилось. Рядом с ней Сергей становился самим собой. Даже моложе. Он чувствовал это всем своим существом, каждой клеткой своего ожившего организма. 
 Жизнь для него теперь приобретала новые краски, настоящие ценности и смысл самого существования. Ему хотелось познавать что-то новое, необычное, неведомое ему, интересное и прекрасное.
 Исчезала в нём, казалось бы, постепенно его убивающая тоска-уныние. Но, видимо, ещё не до конца. Прошлое не сразу отпускало его и продолжало лежать в глубине него тяжёлым камнем на душе.
 Хотя, он всеми силами пытался от прошлого избавиться. Вспомнив сейчас про дочь, Сергей несколько опять взгрустнул. Хороших людей на свете он встречал немало, но и не меньше плохих, способных на обман, предательство и подлость.
 Даже среди самых близких людей бывает. Среди братьев и сестёр, детей и внуков случаются предательства, подлости и обманы. Слава Богу, этого у них нет. Только мать, наверное, никогда не предаст своё дитя. Даже великовозрастного. Да и то не всегда.
 А разве, он сам никого в жизни  не предавал? Ненароком или случайно?! И такое, к сожалению, было. Он об этом не забыл. Вспомнилась ему та самая юная его девушка, с которой он сразу же и расстался вернувшись из армии. А она его ведь ждала?
  Глупо, конечно, но он тогда посчитал, что он не созрел ещё для взрослой жизни, тем более для семейных отношений. И сам прервал с ней отношения.
 По-своему он считал себя, да и сейчас тоже, вполне правым, что не испортил ей жизнь. При его тогдашней неустроенностью в жизни, неуверенности в себе, неопределённости в будущем.
 Потому, что он продолжал всё ещё тогда искать себя и свой путь в жизни. Сергей ещё некрепко стоял на ногах. Вот только-только сейчас он и нашёл себя в жизни. 
 Нашёл свою профессию, а вместе с ней и, как ему тогда казалось, свою любовь и семью, а тут-то вот и случилось у него такое жестокое предательство со стороны бывшей его жены и её родственников.
 Получается, что он был им совершенно ненужен, не близок и не дорог. Несмотря на письмо его бывшей тёщи,в котором он, опять же, сам и виноват. Неправда! Не пришёлся он им ко двору. Вот и всё!
 Только сейчас они опомнились, после несчастья с их дочерью и вторичным её неудачным замужеством. "Вот тебе и расплата за все твои прошлые грехи!"- горько усмехнулся себе Сергей. Не о ней подумал, конечно, а себе: " Грешен ты, брат, грешен!".
 Так и не смей осуждать ты её тоже, бывшую свою жену. Ведь её измена тоже есть твоё наказание. Даже её вторая неудавшаяся жизнь тоже. Это же вернулся тебе бумеранг, получай и будь доволен. Но в чём же виновата их дочь Света? Невинное дитя!Вот это его более всего удручало.
  Неужели люди настолько все грешны на белом свете, что особо и счастливых людей вокруг себя Сергей не видел. Почти все его друзья-товарищи развелись, а многие из них жили, но тщательно скрывали свои семейные дрязги. Никого из них он не мог назвать счастливым в их семейной жизни.
 Может, так и следует жить, как они? Не обращая внимание на предательства и измены.  Этого он тоже не знал. Но понять и принять никак этого не мог. Это было отвратительно его сущности. Просто нетерпимо.
 "А впрочем,- думалось ему,- у каждого из нас в жизни есть собственная стезя и нет двух одинаковых судеб. "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастлива по своему",- вспомнился ему опять Толстой. Вот и разбежались у них, у всех его друзей, жизненные пути, как и у него с Людмилой, а сольются ли в единый путь их пути теперь с Ниной?  Этого он тоже не знал.
 Поэтому он стал теперь вдвое осторожен в общении с людьми, много не рассказывал о себе и своих отношениях с Ниной. Даже самым близким своим друзьям. В том числе, и в общении с хорошо ему знакомыми людьми. И они это тоже замечали.
 Но только в общении с Ниной он был откровенен, говорил, что думал. Только ей одной он мог раскрывать свою душу. Особенно, спустя некоторое время после своего развода и нескольких лет работы в Управлении.
 Именно там всё сказанное, даже в приватном разговоре, становилось достоянием всех. В том числе, и о его прошлой жизни с Людмилой. Теперь он стал умнее и его личная жизнь ныне под крепким замком.
 Этакую разницу он почувствовал сразу же, как только перешёл работать в редакцию из цеха. В рабочем коллективе всё было  иначе. Там только работа, да ещё кто где отдохнул и провёл в выходные дни. Да ещё про футбол или хоккей.
 В Управлении же всё по другому. Интересовались здесь всем, вплоть до личной жизни. Здесь работали совершенно иные люди, чем в цехах. Или же в институте, где Сергей учился пять лет, или же в школе, где он проучился одиннадцать лет.
 Здесь же было совершенно иначе. Такие люди, с которыми Сергей не привык общаться. В большинстве своём женщины. Да и мужчины были не лучше. Здесь нужно было быть осторожнее, говорить думая и только про работу. Иная информация могла сработать против тебя. В том числе, и твоё сказанное о ком-то в Управлении неосторожное слово.
 Сергей старался не вникать ни в какие здесь склоки и сплетни, дрязги и интриги, сторонился всяких группировок и кланов. Но такое его поведение тоже мешало ему  работать.
 Он не мог быть долгое время закрытым. Его порой просто разрывало от желания выговориться, поделиться своим мнением о ком-то или о чём-то, горем или радостью. Здесь вот этакие откровения не были приняты и они не прощалось. В нужный момент они могли ударить любого по самым больным местам и без промаха. И он терпел. Быть откровенным он мог быть только с Ниной.
 Как порой говорили управленцы: "Своим же салом получить по мусалам". Это он уже не раз испытал на себе. Но эти "уроки" не были ему впрок. Сколь он ни пытался быть осторожным, но в волнении всегда выкладывал свою душу до конца. Ему всегда нужна была поддержка и сочувствие. И это он находил у Нины.
 Особенно, он был откровенен в своих статьях и заметках. И это тоже работало против него. Но он старался не обращать на это внимания и вновь уходил весь в работу. Здесь он был настолько искренен, что каждый мог просчитать его полностью. Чистый лист бумаги затягивал Сергея и провоцировал его на полную откровенность. 
 В творческом угаре он терял контроль над собой, был правдив до конца. Что думал, то и писал. И это было плохо. Он ещё не знал, как это опасно. И только лишь в лихие девяностые он поймёт, что такое осторожность и насколько это необходимая вещь.
 С недавних пор Сергей даже начал втайне вести дневник. Стал в нём размышлять о своей жизни и жизни своих друзей-знакомых, рассуждать и оценивать окружающих его людей, все происходящие вокруг него, правда, со своей колокольни. Возможно, что он ошибался. Но это было искренне.
 Это дневник он никому не показывал, опасаясь не столько насмешек, сколько возможной беды. Жизнь кое-чему его уже научила. Не всегда показывал он его и Нине.
 Всё больше убеждался он в том, что жизнь не так проста, как раньше, и как он о себе её представлял. Не поздновато ли он это понял? "Но лучше поздно, чем никогда",- как любил говорить его дружок Эдик Куляев.
 На днях скоро им обоим исполнится по сорок одному году. Можно сказать, что и прошла вся их первая половина жизни. А чего Сергей добился в ней? Ничего! Эдик уже работал начальником ОТК на заводе по ремонту станков, что был в Крутом Яру.
 Правда, Сергею нравилась его работа, как и люди труда, работающие непосредственно в цехах. Нравилось ему рассказывать о них в своей газете. Да и сам процесс журналистского творчества ему тоже очень нравился.
 Сергей наблюдал жизнь трудового коллектива изнутри и о нём ему хотелось рассказать всем жителям Крутого Яра. Это привлекало читателей. В том числе, и позиция самого автора. Но не всем она нравилась.
 Сергею не было жаль о прошедших годах, потраченных на журналистику, жизнь свою он прожил честно. Работа давала ему удовлетворение и радость творчества. Он мечтал написать книгу о своём времени, плохом и о хорошем. Даже не жаль было ему   лет прожитых с Людмилой. Пусть даже и окаянной его любви. В ней тоже всё было по-настоящему. И всерьёз.
 Теперь ему нужно было начинать свою жизнь сначала. С чистого листа. А как? Как и все? Как и все его друзья-товарищи! Не думая ни о чём, лишь бы наслаждаться жизнью? Тем более и время теперь наступало такое, когда во главе угла ставилось только лишь личное благополучие, всё остальное отступало на задний план.
 Нет, теперь это всё так не пойдёт. Не должно быть! Теперь всё должно быть по другому. Как хорошо им всем было жить в молодые годы! Восемь человек было в их ребячьей компании. Тогда, казалась, впереди у них была вся их жизнь. Были они в ней все разными, тем и интересными были они друг другу.
 А теперь: кто женат, а кто и развёлся, как Сергей. Теперь жизни у них были у всех разные и у каждого своя. Но очень схожие. У каждого из них теперь имеет она свои особенности, проблемы и трудности, свои успехи и радости. Своя теперь у каждого из них жизненная дорога. В том числе, и семейные жизни и профессии.
 Но, в целом же, они остались очень близкими друг другу людьми. Вроде бы у них было всё одно и тоже: семья и работа. Не до гулянок им теперь, не до развлечений.
 Перестали они почти что совсем встречаться, почти не видят друг друга. Только лишь где-то случайно встретятся на улице: "Привет-привет!". Вот и всё общение. Но и в этих приветствиях есть что-то им близкое и родное.
 Так, однажды, он встретился с Эдиком Куляевым. Тот был с женой, а Сергей тогда с Ниной. И она Эдику очень понравилась:
 - Восхитительная женщина,- прошептал он на ухо Сергею. И также незаметно поднял большой палец вверх. Сергей и без него это сам знал. Но этот вот жест ему не понравился. Хотя они были большими друзьями.
А.Бочаров.
2020.