Будь он проклят!

(криминал)

   Их было двое у Матери, от разных отцов детей, сын и дочь. Одного мужа убили на первом же году совместной жизни, два пьяных молодчика, когда они после сеанса фильма возвращались из кинотеатра. Через пару лет ей снова улыбнулась судьба, посчастливилось встретить человека, который стал её вторым мужем и отцом белокурой девочки по имени Александра. Но увидеть своего ребёнка ему, как и первому супругу тоже не довелось.
- Ало! Аллочка, Приветик, как вы там? – почти кричал он в трубку телефона-автомата прикрываясь ладошкой.
- Привет, привет – да мы нормально, как у тебя дела?
- Я уже домой собираюсь, ага, через пятнадцать минут автобус. Всё, нам подписали проект, одобрили и велели ещё привозить.
- Значит премия в кармане? Урр-а-а!
- В кармане-то, в кармане, но вот когда она будет – хрен её знает, может к пенсии.
- Ладно, успеешь получишь, было б чего получать.
- Это правда.
- Ты взял, что я тебя просила?
- Да, всё нормально, скажи бабушке – два стандарта взял.
- Добро.
- Ходила в больницу?
- Ходила, он говорит всё у вас нормально.
- А кто будет, не сказал?
- Ну, до этого ещё наша медицина не дошла пока.
- Жаль, очень жаль…
- Да успокойся, не в первый раз.
- Слушай, Алик, я тебя очень прошу, сгоняй в продмаг, возьми бутылочку?
- Ох, хитрец.
- А Валька не заходил?
- Да, совсем забыла – Вальку твоего, на переподготовку взяли, партизанит.
- Во…
- К осени, гляди тебя, забреют.
- Ну ладно, поживём-увидим. Давай, пока! А то у меня больше «пятнашек» нету, приеду домой, тогда поговорим.
- Ну, пока.
- Пока, пока.
Он возвращался из командировки домой рейсовым автобусом. Горная дорога под колёсами техники извивалась хитрой змейкой, опасный  «серпантин», держал едущих по нему в постоянном напряжении, но между тем они разговаривали с напарником, о том – о сём, всё-таки жизнь есть жизнь.
- Ты как со своей, помирился?
- Не-а, - замотал в ответ головой, коллега по работе.
- А чего у вас получилось? Если не секрет.
- Да вроде бы и ничего с виду…
- Ну, если не хочешь, не говори, это я так просто спросил.
- Представляешь, она меня во время «весёлой минутки», Пашей назвала.
Товарищ сочувственно засвистел.
- Как я её тогда не удавил – не знаю.
- Понятно... Ну, это уже не просто так. Ты бы вот… - начал было он, но не успел договорить.
- А-а, - завизжали женщины сидящие на передних сидениях.
- Что там, что!
Неожиданно машина потеряла  рулевое управление и резко повернула в сторону обрыва. На какое-то мгновение она повисла передними колёсами над головокружительной высотой, царапая своё железное пузо о камни, слегка покачалась в воздухе, и, потеряв равновесие из-за вскочивших с мест пассажиров, сорвалась в пропасть. Как потом выяснилось – водителю стало плохо. Автобус упал на дно, колёсами вверх и загорелся. Вот тогда она и осталась одна с двухгодовалым сыном на руках и на четвёртом месяце беременности.
    Можно долго и красочно расписывать о каких-то моментах или событиях в жизни любого живущего на земле человека но, никому, никакими рассказами в полной мере не удастся осветить подвиг Матери в одиночку поднявшей своих чад. А теперь, давайте представим себе её душевное состояние, когда по «цветам жизни», с таким трудом взращённым, проходит шипящая коса смерти.
    Шура, не была шустрой или озорной девчонкой, скорее напротив – тихоней. Не была и красавицей-модницей. Просто симпатичная девочка, каких в России есть великое множество. Но надо ли кому-то  доказывать, что для Матери, миловидней и добрей её дочки не было, никого в целом свете. 28 июня на праздник Советской молодёжи справляли день рождения Саши. Ей исполнилось шестнадцать лет, она получила паспорт. Пригласили на именины только самых близких её подруг, не потому, что Александра стеснялась присутствия ребят, нет, «забитым ребёнком» она не была, напротив:  умным, развитым не по годам и очень общительным созданием, - а от невеликого достатка в доме, точнее сказать было бы, от откровенной бедности. Понимая материальные трудности этой семьи, девочки решили подарить ей один подарок ото всех, а ни как обычно каждая свой. Они в складчину, купили для неё красивую осеннюю куртку. В домике суетились все жильцы, стараясь успеть сделать всё, до прихода приглашённых.
- Мама, давай скорее уже, вон смотри, гости идут, - завидев в окошке приближающихся к дому подружек, поторопила дочь.
- Иду, иду.
- А вот и мы, - открыв дверь без стука, вошли в горницу улыбающиеся  девчонки.
- С Днём рождения, Сашка! – полезли они к ней целоваться по очереди.
- Спасибо.
- С праздником Шурочка, дай и я тебя поцелую.
- Спасибо девочки, спасибо - проходите в зал.
- Да подожди ты, в зал, успеем, пройдём.
- Мы, вот тут тебе, маленький презент сгондобили, уж и не знаю, угодим ли?
- Ой, Мама смотри, - восторженно захлопала в ладоши Александра.
Девчонки развернули пакет и уже натягивали подарок на именинницу.
- Ну-ка, красавица, иди сюда я на тебя как следует, посмотрю – тащил к зеркалу сестру Игорь.
- И к цвету глаз, хорошо подходит, правда?
- Ага.
- А как под мышками, не жмёт?
- Ой, хорошо, как будто бы сама выбирала.
Мать от умиления, даже прослезилась: - кому же счастье Сашенька, как ни тебе?
- Ну, перестань, Мам, - улыбка в миг слезла с лица дочери при виде материнских слёз.
- Не, ну вот бабы, а? Нашли время для мокрого! – влез в разговор, старший брат Александры.
- Да иди ты ещё, - шуганула его сестра.
- Успокойся, Мама.
- Да всё, я уже спокойна, сейчас приду, - сказала та, и вышла в сени вытирая фартуком глаза, а через пару минут вернулась, держа в руках две потные бутылки шампанского.
- О, - восторженно захлопали в ладоши теперь уже подружки, - сейчас назюзюкаемся, и, айда на танцы. Да?
- Ну!
- Ну всё, хорош говорить, давайте, давайте проходите к столу, - приглашал гостей Игорь, - потом с подарком разберёмся.
Все расселись по местам, и Алла Михайловна, взяв в руки бокал, первая, обратилась с поздравлением к дочери.
- Ну, вот Сашенька, теперь ты уж почти невеста, вон какая красавица у меня выросла. Ещё немножко, и сама на ноги станешь твёрдо. Жаль вот не могу я тебе дать того, что хотела б, ну да ты меня не осудишь.
- Мама, ну что сегодня с тобой?!
- Не торопись, постой, одной то мне, без отца, сама видишь как… Трудно, но мы пробьемся – правда?
- Пробьёмся конечно, - твёрдо произнесла дочь.
- А я здесь ни причём, да? – обижено пробурчал Игорь.
- Ты мужик, тебе легче, - кто-то из девчонок хихикнул в ответ.
А мать продолжила: - везенья тебе побольше в жизни, терпения во всём, друзей верных…
- А ещё жениха хорошего, любви и деток штук шесть, - опять влез с шуткой брательник.
- Нет, это само приложится, - серьёзно, почти сурово сказала Алла Михайловна, - а вот чтоб, потерь в жизни было поменьше и злых завистливых людей навстречу. Будь счастлива, дочь. С Днём рождения!
- Спасибо, Мама, - уже прослезилась и сама Александра.
- Да ну вас, к лешему, в самом деле, а то ещё накаркаете, чего-нибудь, - одёрнул родственников Игорь.
Зазвенели бокалы, за первыми рюмками и разговор пошёл свободней.
Дошли и до песен, как водится, мать оставила молодёжь и вышла на время из дома.
- Ну, ты решила, куда осенью поступать будешь? - спросила Сашу, одна из её подруг.
- Я хочу на ветеринара.
- Брось, пойдём с нами в педагогический, веселее будет всем вместе на учёбу ездить.
- Нет, я уже решила.
- А, оставь её, - шуткой сказала другая подружка, - Сашка девчонка не промах, она знает что в ветеринарный, ребят больше поступает чем в педагогический.
После вторичной примерки и обсуждения новинки, подружки уже одни, посидели за праздничным столом, пошутили, посмеялись, съели торт, допили оставшееся шампанское и отправились на дискотеку в сельский дом культуры расположенный аж, на другом конце населённого пункта. К сожалению, село не являлось единой и целиковой цепочкой домов, строения в нём располагались по холмам, к тому же разделённым узкой речкой. Это были первые и последние танцы в её жизни. Была счастлива Мать Саши, целый день было приподнятым  настроение дочери. Впереди неё, шла и указывала ей путь, юность, полная планов и девичьих надежд на жизнь.
     Село есть село, здесь каждый человек друг другу знаком и понятен. Народу на танцы ради праздника собралось особенно много, играл самодеятельный коллектив, прямо на пороге клуба, так как внутри здания было очень жарко,  лето в этом году оказалось знойным, дожди не проходили с мая месяца. Всё, всё вокруг радовало их открытостью и какой-то весёлостью, а один из участников ВИА  время от времени, дружески подмигивал подружкам. Однако внимание девчонок привлекала совсем другая группа ребят, лидером которой считался парень по имени Вадим. Он выглядел рослым и сильным, запросто знакомился с девушками, был лёгок в общении, красиво двигался в танце и остроумно шутил. По осени, его должны были забрать в армию. Видный юноша, красавец, единственный сын своих родителей имел в своём распоряжении всё, что только нужно для счастья молодого повесы: модные джинсы, «Ява» и магнитофон, - далеко не каждый мог тогда этим похвастаться. Поэтому когда Вадик пригласил на танец Сашу, ей показалось, что она взлетела на седьмое небо. Душа девичья, открыто, как сорока летит на всё «блестящее», до первой глубокой обиды, до первого серьёзного ожога.
- Ты чего это сегодня, такая роскошная, а? – с озорной, хитроватой улыбкой, обратился он к ней.
- День рождения у меня сегодня.
- Да?!
- Вот тебе, и да-а!
- Ты уже большая?
- Большая.
- Значит, и целоваться умеешь?
- Балбес.
- Спасибо. Вот за это, большое товарищеское тебе, спасибо.
- Ты обиделся?
- Да нет же, что ты. Конечно, я шучу. Пойдём в круг, потанцуем, - предложил Вадик.
- Пойдём, - охотно согласилась она.
Подружки одобрительно покивали ей в след, мол, не теряйся, и та попыталась, как могла не потеряться.
- Одну минуточку, подожди пожалуйста, я сейчас, - оставив Сашу в центре круга, сказал Вадим.
Он поднялся на сцену, переговорил о чём-то с музыкантами коллектива и подошёл к микрофону: - Земляки, односельчане, не могу удержаться и не поделиться с вами приятной новостью – а именно, - он помолчал несколько секунд, потом как хороший актёр продолжил, - сегодня мы здесь собрались, чтобы отпраздновать не только День Советской молодёжи, но и день рождения одного, всем нам хорошо известного и замечательного человечка, Сашеньки Марьиной. Поприветствуем её. Ура, товарищи! Поздравим, нашу красавицу!
В толпе радостно зааплодировали, а Александра, покраснев до ушей от удовольствия, заметно засмущалась.
Вадим спрыгнул со сцены и подошёл к ней: - я заказал им Хоралова, «Давай попробуем вернуть».
- Спасибо! Я не знала, что ты такой…
- Какой?
- Простой, открытый, добрый.
- Ну-у, - потянул он загадочно, - толи ещё будет.
Весь оставшийся вечер Шура танцевала только с ним, а по окончании мероприятия, парень попросил разрешения проводить её домой.  Они вдвоём шли под руку по грунтовой дорожке, какая же благодать стояла вокруг, стрекотали насекомые в ночной тишине, и воздух был насыщен запахами полыни и ромашки. Около пригорка провожатый остановился, перед ними на тропинке выросла фигура одного из товарищей Вадима, Саша оглянулась, сзади стоял другой.
- Что им нужно, Вадик? – забеспокоилась девушка.
- Сейчас будет сюрприз, я ведь обещал тебе…
 Она всё поняла и испугалась, но кричать и сопротивляться было бессмысленно, слишком уж далеко они отошли от людей.
- Ребята, что вы хотите сделать? Вадик, Вадим…
- Заткнись, - грубо бросил ей один из парней и толкнул её в траву.
А потом случилось то, что обычно случается в классических кинолентах, повествующих о добре и зле. Конец семидесятых годов прошлого века, это ведь не сегодняшнее время, и слово, честь, не важно, девичья она или офицерская, тогда не была пустым звуком или насмешкой.
Её отпустили приблизительно через час, и «друг её», при нагло ухмыляющихся приятелях, злобно процедил сквозь зубы: - молчи, если жить хочешь, поняла, лапонька?
- Поняла, - прошептала девушка и побрела домой.

«Качались на небе звёзды,
Качалась под нею земля,
Ах, Саша, шептал среди листьев ветер,
 Саша, Сашка плескалась о берег вода».

Добравшись кое-как до дому, Александра плача написала короткую записку родным, сняла со стены веранды бельевую верёвку и пошла в сарай.
     Вот, кто может понять шестнадцатилетнюю девушку, только-только ставшую на тропу взрослой жизни, решившуюся на такое, и в чём, в какой «валюте», можно оценить этот её подвиг?!
    Зарделся над селением июньский рассвет и к тому времени, когда Мать туда пришла выгонять корову, сделать было уже ничего нельзя,  слишком поздно.
- Ой! – тяжело вскрикнула Мать, открыв дверь и увидев перед лицом, ветерком колеблющееся платьице в горошек. Всё вдруг оборвалось у неё внутри, и перехватило дыхание. Она молча опустилась на колени не в силах даже закричать, а щёки защипали слёзы. Сколько времени так пробежало, кто знает, но потом, она поднялась на ноги, вернулась в дом и завыла в голос. На этот крик, отдёрнув занавеску мигом, с койки соскочил Игорь.
- Мама, Мама – ты чего, чего ты! – испугано вопрошал он.
- Там, там в сарае… Ой! – Рыдала она в захлёб.
Сына пробил холодный пот, сердце его сжалось от мысли о том, что что-то вдруг могло случиться с Сашкой. Он ринулся в сарай и замер, чуть не врезавшись в болтающиеся ноги сестры, на которых виднелись запёкшиеся ручейки крови. Он отпрянул на шаг назад, цепенея от ужаса, расширились глаза, но вспыхнувшая надежда о том, что может быть она ещё жива, побудила его к немедленным действиям, и он стал вынимать её из петли. Однако укладывая на землю слишком мягкое и податливое тело девушки, Игорь понял, что это уже - необратимо.
Что случилось с дочерью Аллы Марьиной, показало медицинское обследование. На третий день, как положено по обычаю, после двенадцати часов дня, хоронили Сашеньку Марьину. На похороны собралось всё село, и даже те, кто не питал большого расположения к их семье. Слёз, уже не осталось, Мать и Сын, не мигая, смотрели в глубокую чёрную бездну, которая вот-вот должна будет поглотить часть их общего  бытия. Не громко, возмущённо за их спинами гудела толпа провожающих покойницу в последний путь, вдохновенно декламировали свои последние речи, официальные лица, но им двоим, это волнение было теперь безразлично.
Сын видел безмерное и безграничное горе своей Матери, он единственный из всех живущих на земле людей, чувствовал всем своим телом её глубокую скорбь, и у гроба Сашеньки, поклялся сам себе, отомстить, во чтобы-то ни стало преступникам, за это зло.
    Насильника нашли скоро, правоохранительным органам страны тогда работалось намного легче, чем теперь. Очень скоро на место происшествия прибыла из города следственная группа во главе с уроженцем этих мест, следователем прокуратуры Рыбкиным М.М. и приступила к работе. Быстро определили путь движения потерпевшей и преступника до места преступления, выявили свидетелей встречи Саши с насильником, провели освидетельствование, чтобы установить характер нанесённых ей повреждений и наличие на теле и одежде следов имеющих значение для «Дела». Далее изъяли всю одежду и обувь погибшей, что была на ней в момент изнасилования, а так же исследовали содержимое из-под ногтей. Всё! Всё тайное открылось почти моментально, в течение первых двух дней, поэтому отпираться в содеянном, Вадим не стал, но о своих товарищах «героически промолчал». Кривляясь на суде и нагло ухмыляясь в глаза Сашиной матери, он поначалу старался держаться этаким бодрячком, ничего не признающим вокруг. Он даже не желал подниматься с места, когда прозвучало привычное здесь «Встать, суд идёт!».
Не принимая своей вины, Вадим стал оскорблять дежурных милиционеров, и тогда судья попросил их вывести арестованного из зала, и, объяснить ему, как надо правильно вести себя на скамье подсудимых. Через пару минут его вернули на прежнее место, уже покорного всему, и послушного закону.
- На основании вышеизложенного, - констатировал обвинитель, - прошу суд, признать виновным Чеботарёва Вадима Евсеевича в совершении преступления предусмотренного ст.117 ч1. + ст. 100 УК РСФСР, и назначить ему наказание в виде 15 лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима.
- Судебные прения окончены.
Подсудимому Чеботарёву предоставляется последнее слово.
- Граждане судьи, я виноват и раскаиваюсь, простите меня, Алла Михайловна и Игорь, я не хотел, я не думал, что так получится, ну…
На глазах Вадима выступили слёзы, но никто из присутствующих здесь, ему не верил.
- У вас всё? – спросил судья.
Он молча кивнул головой и сел.
- Время вынесения приговора 12-00, - назначил судья и судейский состав удалился в совещательную комнату. По возвращении оттуда, ими был вынесен  приговор.
- Суд, рассмотрев в открытом судебном заседании «Дело» по обвинению Чеботарёва В.Е. постановил, признать его виновным в совершении преступления, и назначить ему наказание, в виде лишения свободы сроком на десять лет с отбыванием, в колонии строгого режима, по истечении срока со ссылкой на 5 лет.
    И потекло безрадостное время, для двоих, несчастных и осиротевших людей, одних оставшихся в этом жестоком мире, после ухода Сашеньки. Слёзы материнские давно высохли, но боль утраты, покидать её не торопилась. Все слухи, разговоры и споры уже начинали потихоньку замолкать. Однако спустя некоторое время в этом селе случилось ещё одно криминальное происшествие. Брат погибшей девушки, никогда не был физически сильным человеком, поэтому, делая тогда своё «чёрное дело», преступники, ничьей мести, в общем-то, и не опасались. Где-то во второй декаде сентября месяца, там произошёл пожар. Пламя так стремительно охватило жилой дом, что спасти имущество и людей никакой возможности не было. Вызванный кем-то пожарный расчёт, из центра, прибыл на место ЧП уже к догорающим угольям. Что стало причиной возгорания: старая проводка или брошенный случайно окурок понять было нельзя. И, когда осуждённому, по месту его отбывания наказания, пришло известие о трагической гибели его родителей во время пожара, он и предположить себе не мог, что это был ни несчастный случай, а против него лично, целенаправленный теракт. Только вот в этот раз, уже никому, ничего не надо было доказывать, и преступника искать тоже было не нужно. Потому, что сам поджигатель, на третий  день, после случившегося, приехал с повинной в прокуратуру города Новоявленска.
- Здравствуйте! – подойдя к окошку дежурного, произнёс он. – Я, к Михаилу Михайловичу Рыбкину, можно пройти?
- Он собрался ехать куда-то, подожди. А вот и он сам идёт.
- Игорь? – удивился капитан, - ты чего здесь?
Тот глубоко вздохнул, стараясь стряхнуть сковавшее его волнение, и пытаясь улыбнуться, ответил: - сдаваться пришёл.
- Я тороплюсь, мне не до шуток. Скажи лучше как там мама?
- Нормально. Я и не шучу.
- Что случилось?
- Это я сделал.
-Что, ты сделал?
- Два дня тому назад…
- Да говори же, что случилось? – насторожился Рыбкин.
- Я это, дом… поджёг, там у нас, в селе. Вот.
- Вот это, да.
Поездка, отменялась. Михаил Михайлович, отправил машину в гараж, завёл Игоря в свой кабинет, усадил на стул, и горестно произнёс: - ну, что ж, давай рассказывай, «герой». Как было всё?
- Позавчера ночью, около 00 ч, как стемнело совсем, я подобрался к финскому домику, стоящему на одном из холмов, закрыл входные двери на цепочки и повесил приготовленные  заранее, навесные замки. После чего под порог и окна дома, положил хозяйское сено из стоящего за двором стога, чиркнул спичкой, зажёг и побежал домой. Всё.
- Игорь, Игорь, ну как же ты мог? – в возмущении, кричал на него, хорошо знающий его с детских лет следователь.
- Мог! – бросил он ему в лицо и опустил голову.
- Дурак, ну что ж, ты так ничего и не понял, ведь тебя так больно укусила жизнь!
- За Сашку, за Мать, - виновато отвечал он следователю.
- За Мать?! Ты видел, какая она была после того случая, она же ещё даже в себя не пришла.
- А вы видели, то, что она уже почти совсем седая, это всего за три месяца?
- Видел! А ты то сам, знаешь, что тебе скорей всего «вышка» теперь?
- Я готов, я за себя не боюсь…
- А за Мать, с кем она останется, ты сопляк, подумал или нет?!
Что тогда, на это, мог ответить следователю только, только вступивший в совершеннолетие юноша, о чём он мог думать, этот зелёный, горячий, жаждущий справедливости юнец.
На суде, он заявил следующее: - я не хотел убивать того гада, по чьей вине ушла из жизни моя сестра, пусть эта сволочь, живёт долго, и всё время мучается от сознания того, что сам он  виноват в смерти своих родителей. Будь он проклят!
    Суд, приговорил брата Александры, к высшей по тому времени мере наказания - расстрелу. Мать, потерявшая за столь короткий срок обоих своих детей, не выдержала второго удара судьбы, и сошла с ума. Вот такое вот «лёгкое бремя», пришлось слабой женщине  нести по жизни, но труды её оказались напрасны, и жить стало ей сразу нечем и незачем. А о дальнейшей судьбе гражданина Чеботарёва, ни мне лично, никому из жителей этого села, ничего до сих пор не известно. Да и хорошо.

У. Ёжиков