На всё, про всё две недели!

(криминал)
Часть 1
    Два часа ночи. Тишина за окнами, тишина в доме.  Супруги Бухарцевы пока еще спят вместе в одной постели, поделив территорию кровати скомканным одеялом на две равные части. Отгремели бои внутрисемейные, жаркие споры вызванные ревностью, несовместимостью характеров, длившиеся около полугода, и вот, наконец-то пришла она – долгожданная, «послевоенная» тишина. Где-то там, в углу, осторожно скребётся проворная мышка и в свете неяркого ночника поблёскивает, болтаясь из стороны в сторону маятник настенных часов. Слышно едва-едва шуршание мелкого дождика по отливу оцинкованного подоконника. Так хорошо и легко им сейчас дышится, а по телу разлито приятное тепло, как будто это пребывание в  состоянии невесомости, а самое главное - никуда не надо вскакивать спросонок, чтобы успеть прибежать к сроку. Каждому из супругов снится  что-то хорошее, доброе и спокойное, умиротворённое – сие видно по улыбающемуся лицу мужа и невнятному мурлыканью жены полузакрытым ртом. Верите или нет, а только как же не хочется отрывать их от этого удовольствия  и возвращать в постылую серость реальной жизни, оставив побыть подольше, в той сказке выдуманной мечтами и человеческим воображением. Да не дано только вот нам подневольным актёрам, избежать как-то приключений или злоключений театральной роли назначенной, суровым режиссёром постановщиком. Ну вот, пожалуйста… А я, что говорил? Телефонный звонок, прямо как гром небесный ни зван, ни ждан, и ни с чего вдруг. Иван Сергеевич, полусонный пошатываясь, подошёл к аппарату и взял в руку трубку.
- Ало?
- Послушайте, ну, у вас есть хоть немного совести, а? Сколько можно уже…
- Чего?
- Кладут в чего! Если ты скотина будешь хулиганить, и ещё хотя бы раз позвонишь сюда, я приеду к тебе домой с милицией. Понятно?!
- Куда позвонишь, не понял?
- Ты из меня дурочку не делай!
- Я вас не понимаю.
- Нее! Это у тебя точно не пройдёт. Мой телефон с определителем номера, и книжка телефонная у меня под руками, так что найти, где ты живёшь нам труда не составит. Не понимает он. Козёл, ты! – произнёс раздражённый женский голос и в трубке запищали короткие гудки.
- Сама «козёл», - буркнул в усы обиженный Бухарцев.
Тамара включила бра и спросила мужа, - с кем это ты там воркуешь, пока я сплю?
- Истеричка какая-то номером ошиблась.
- Бедный, бедный. Одолели тебя  истерички, ни днём, ни ночью покоя от них нет.
- Тебе-то какая теперь разница?! Всё! С недавнего времени мы с тобой чужие люди – ты сама так хотела.
- Да я и не жалуюсь, собственно…
- Вот и спи громче.
 Жена быстро заснула, а Бухарцев так и промаялся без сна, до самого рассвета не сомкнув глаз. Из закрытой двери в зал тянуло краской. К утру у него разболелась голова.
Побрившись и позавтракав двумя пачками свежезапаренного супа «Ролтон», Иван Сергеевич привычным маршрутом отправился на службу. У Тамары Георгиевны напротив, сегодня был выходной день, и поначалу она хотела съездить к своей подруге поболтать за жизнь, но, уже почти настроившись на это дело, безразлично махнула рукой, - а, ну их всех! – взяла в руки корзинку и отправилась в пригородный лес за грибами, по привычке оставив на столе записку бывшему мужу.

Где-то через час наверное, дизель высадил пассажирку на остановке «Лесная», и, дав протяжный гудок, пошёл прочь погромыхивая по рельсам. Тамара спустилась вниз с маленькой платформы разъезда и по тропинке пересекающей грунтовую дорогу углубилась в осеннее царство лиственного леса. Лес, кстати говоря, тоже не выносит лишнего шума и любит плавную осторожность движений, тишину и неторопливые размышления. Здесь всё вокруг так сказочно, что попав сюда, невольно ждёшь неожиданной встречи с кем-то, а тропинки лесные, как ковровые дорожки в госучреждениях, наглухо скрывают звук шагов посетителя, оставляя слышным его дыхание. Нагулявшись вдоволь и насобирав верхом полную корзину грибов, женщина сошла с тропинки чуть в сторону, приметив небольшой бугорок земли, присыпанный листвой. До прихода поезда оставалось ещё почти полтора часа, а остановка была от неё уже метрах в ста. Ей захотелось присесть, передохнуть слегка, выпить из термоса горячего кофейка с бутербродом, и Бухарцева подстелив газетку, смело уселась на эту насыпь, однако почувствовав шевеление под собой, мгновенно вскочила с места, наполовину рассыпав корзинку с грибами. Осыпавшаяся листва, открыла страшное, посиневшее лицо мужчины сорока лет, с кляпом во рту и связанными за спиной руками. Ох, как же ёкнуло сердечко, и задрожали коленки молодой женщины при виде закоченевшего трупа. Почти бегом побежала она прочь в сторону железнодорожной остановки в надежде на то, что там есть люди. Будничный день сегодня, среда. Никого из попутчиков на разъезде кроме Тамары не оказалось. За время ожидания дизеля, она кое-как взяла себя в руки и, поразмыслив, успокоилась, решив не сообщать о своей находке в милицию, но вечером всё же не удержалась, и обо всём рассказала Ивану.

- Зря ты так сделала, надо было ещё сегодня нам сообщить об этом, - упрекнул её Иван Сергеевич.
- Да?! А по судам потом твои коллеги кого таскать станут, тебя?
- О чём ты говоришь? Сама подумай, ведь у него ж теперь родные есть. Они ждут, волнуются.
- Ох, не знаю я… И понесли меня черти в лес этот. Сроду вот приключение себе найду.
- Завтра в отделение со мной пойдёшь и там всё подробно расскажешь.
- А тебе-то, за каким хреном рассказывала, дура – ведь не хотела же?
- Ну, как ты хочешь, а не сообщать нельзя. Хотя ты говоришь, что там тебя ни видел никто… А может быть его уже и ещё кто-нибудь нашёл, ведь он теперь на виду лежит? Ладно, не ходи, сами разберёмся.
- Нет уж, будь что будет. Утром сама пойду к вам и обо всём заявлю.
Бухарцев саркастически рассмеялся.
- Скажи вот, ну, как можно с тобой поладить? Чего б я тебе не предложил, ты всё поперёк делаешь. Какой дурак это терпеть будет?
- Какой да никакой, это не твой вопрос.
- И снова зря ты так.
- Ваня, довольно об этом. Я устала от разборок и не хочу к ним возвращаться! Мы с тобой это пережили уже.
- Ничего ты не поняла, Тамара. Это я по дружбе тебе говорю сейчас, а ни как муж. А если не хочешь слушать, то и не будем. Спать давай, я и так сегодня не доспал. Утро вечера мудренее.
    

    По заявлению Тамары Георгиевны Бухарцевой, на место происшествия прибыла следственно оперативная группа и медицинские работники.
- Давай веди нас, - обратился Бухарцев к Тамаре, - показывай, где это.
- Ну, я шла вот так, по этой тропинке. Сюда. Теперь направо.
Оперативники шагали за ней чуть ли ни след в след.
- Вон, вон видите бугорок. Всё здесь, как и было тогда.
- Стоп, - сказал Иван Сергеевич, - дальше ни ходи. Ступай в машину и жди нас.
Тамара поспешила уйти даже не оглядываясь назад, так неприятно ей было бы снова увидеть этого мертвеца.
- Так что, приступаем что ли, старлей? – обратился к Бухарцеву один из экспертов.
- Да, начали.
На основании того, что было ими обнаружено на месте преступления, быстро составили подробный план расследования, а уже на основании составленного плана, следователь дал письменные задания сотрудникам следственно-оперативной группы, и процесс пошёл в привычном режиме. Сверкала то и дело яркая фотовспышка, не давая покоя масштабной линейке, а фотоаппарат Никон усердно фиксировал подходы к месту обнаружения трупа и повреждения частей тела. Однако следов, или каких-то брошенных предметов в процессе осмотра прилегающей к месту происшествия территории обнаружено не было.
- А «потеряшку» опять закопал кто-то.
- Ты думаешь? Вряд ли, это листопад его спрятал.
- Так, ну и что же мы здесь имеем, Виктор Сергеевич?
- Ничего путного.
- Как, совсем?
- Совсем. Труп разлагается, следов можно сказать никаких. Руки тросиком связаны, кляп во рту, масляная тряпка. Под листвой вмятины вместо следов. Трое здесь были, включая убитого. Размер обуви приблизительно 43 и 44.
- Ну, если тряпка в машинном масле, значит сюда они не пешком пришли, да?
- Само собой не пешком. Но по грунтовой дороге за это время, кто только не проезжал.
- Дня четыре или пять он здесь видно. Запашок пошёл. И в карманах ничего?
- Нет.
- Чёрт. А позавчера ещё дождь прошёл, тоже не кстати.
-  Совсем хорошо. Тросик этот, от крытого УАЗика, длинный очень.
- Значит за основу берём, что и доставили его к лесу на УАЗике, и сто процентов в фургоне.
- Ага.
- Тогда и топтаться здесь больше наверное нечего, отправляем «жмурика» на судмедэкспертизу и всё.
- Ясно. Отправляем, так отправляем.
- А нельзя дело это как-нибудь «транспортникам» спихнуть?
- Шутишь. Больше ста метров от Ж/Д.
- Мда-с… Жаль.
Быстро упаковали тело в мешок, двое понятых расписались на ОМП и упаковке, и отправили груз куда полагается. В этот же самый день было заведено уголовное дело под № 95, расследование которого начальник следственного отдела поручил следователю УГРО Бухарцеву И.С., у которого уже было одно не законченное У/Д, что сказать по совести, совсем не радовало его. Но приказы (как в народе говорят) не обсуждаются, а по сему, маскируя улыбочкой внутреннее недовольство, Иван Сергеевич взвалил на себя ещё и этот груз. Постановление о назначении криминалистической экспертизы и заключение патологоанатомов с интересующими его вопросами тоже уже было вынесено и оставалось только дождаться результатов. - Но это уже всё в другой день, - думал старлей, - а на эту смену негатива итак в избытке. Утром  к Маме поеду, за положительными эмоциями. Всё! – сказал он себе и дождавшись окончания рабочего времени, уехал домой.

- Привет, Ма!
- Заходи, привет.
- Ты чего хлопочешь тут?
- Известное дело – жрать варю.
- А батя где?
- Вон на лавочке, в домино с дедами режется, с утра пораньше. Крикни ему в окно, что завтрак готов.
- Ага, сейчас…
Бухарцев открыл створки и позвал отца, но тот, отмахнувшись сказал, что пока не хочет, идёт интересная партия.
- Ну и пусть там сидит, со своими «козлами», а мы и без него позавтракаем. Давай мой руки и садись, у меня плов с бараниной.
- Это я удачно зашёл! Моё любимое блюдо.
Они сели завтракать и разговорились о положении дел в семье сына.
- Значит вы окончательно решили разбежаться с Тамарой? – спросила мать.
- Мы даже уже развелись официально.
- Когда ж это вы успели?
- Несколько дней назад.
- А мы с отцом тут и не сном, и не духом.
- Она говорит, что так будет лучше.
- Чего же ей не нравится, чем не довольна? Ведь не пьёшь и деньги не мимо дома несёшь.
- Говорит, занудство моё ей невтерпёж, ночами пропадаю.
- Пропадаю! Поди ж ты.. Да ведь не у девок же! Такая мол работа у меня.
- Докажи вот! Она и слышать-то не хочет. Плевать ей на мою работу и на меня вкупе. А, ладно… Не хочу об этом. Надоело всё. Может и к лучшему, что расстаёмся.
- А квартира как же?
- Мам, мы уже созвонились насчет обмена, удачно получается – «двушку» на две комнаты меняем. В своей квартире мы полы покрасили, в зале, тоже готовим на осмотр. Сегодня вечером  к ним смотреть поедем, завтра они к нам. Одна комната на ул. Гоголя, а вот вторая далековато от работы, в районе новостроя.
-Уу, размен это мероприятие не быстрое.
- Надо за две недели управиться с этим делом. Просто, невтерпёж уже вместе жить, понимаешь?
- Ясно. Эх, молодёжь… Чего вам только не хватает, не понимаю? А вот мы с отцом после свадьбы от пап и мам, с двумя чемоданами уходили. У отца в чемодане двое трусов и майка, и у меня, смена белья и наволочка с пододеяльником. И ничего! Всё нажили сами, и сами в квартире, и вам помогали. Ну вас, - махнула мать разочарованно рукой, - всё ни так как надо.
- И не говори, - невесело улыбнулся Иван.
- Ночевать-то приедешь к нам?
- Нет. Надо к себе ехать. И дома кой чего сделать, и завтра мне на службу.
- Охота тебе краску там нюхать.
- Да, я сдуру полы-то масляной краской вместо эмали покрыл. Говорят, блестеть будут лучше. Не сохнут вот ни фига.
- А масленая, осенью недели две сохнуть будет, не меньше, уж поверь мне, маляру профессионалу. Ты хоть камин у порога включи, так быстрей провянет, правда запах будет ядрёней.
- Да ты что? Во попал.
Дождавшись отца и отдохнув в родительском доме ещё с полчаса, Иван Сергеевич сел на рейсовый автобус и отправился восвояси.

Вечерок этот выдался неуютным и холодным, осень начинала потихоньку показывать свой нрав, дул промозглый ветерок и стремительно летели редкие капельки дождя. Путешествие по городу с целью обмена жилплощадью, окончилось при просмотре первой из комнат. Случилось то, чего ни случалось ни разу за два года семейной жизни Тамары и Ивана, она не понравилась им обоим – потому и вторую комнату смотреть не поехали. Приходилось терпеть друг друга, ещё некоторое время.

    В пятницу ст. лейтенант Бухарцев подробно докладывал своему шефу сведения и результаты экспертиз по делу № 95.
- Потерпевший, Валерий Трофимович Полежаев, гражданин Российской Федерации, 1965 года рождения, трижды судимый ранее. Освобождён из заключения  15 июня 2005 года. 15 сентября этого же года был обнаружен гражданкой Бухарцевой Т.Г., в пригородном лесу, в ста метрах от железнодорожного полотна, с признаками насильственной смерти: в ботинках на босу ногу, без брюк, с кляпом во рту и связанными за спиной руками. На лице убитого зафиксированы сильные кровоподтёки и струйка запёкшейся крови из левого уха. Тело было завалено листвой и пролежало на месте происшествия около пяти дней. Смерть наступила от недостатка кислорода. Задушен.
- Интересно.
- По картотеке, вор рецидивист, домушник. Уголовная кличка, «Сухой». Болел туберкулёзом. При вскрытии из его желудка извлекли золотую брошь овальной формы размером почти со столовую ложку и драгоценным камешком, изумруд.
- Ого! Это где же он так сытно позавтракал? Вот видишь старлей, как оно получается. И пожил-то на свободе нет ничего, а сидел бы там, так жил бы и дальше, верно?
- Верно.
- А собака с милицией приходила?
- Вызывать кинологов мы посчитали нецелесообразным, времени много прошло, да и дождь поработал отменно.
- И то верно. Ну, шутки в сторону, продолжай.
- А дальше всё.
- Всё? Грустно… И, что же вы товарищ Бухарцев думаете по этому поводу?
- Думаю, Висяк.
- Мда-с. Нет, надо здесь быть повнимательней. Эта неприятная личность, не рядовой жулик, ты покопайся в его «активном прошлом». Вряд ли причиной убийства стали карточные долги.
- Хорошо, покопаюсь.
- Слушай Иван Сергеевич, а ничего такого значимого за последнюю неделю в нашем городе не произошло, например краж крупных?
- Я сегодня же просмотрю общегородскую статистику правонарушений за этот период.
- Вот и славненько. Может быть там к чему-нибудь приклеимся. Вдруг среди этих происшествий есть что-то похожее на его прежние «шалости».
- Ещё точно установлено, что родных у него никого нет. Был брат, но год назад умер.
- Хорошо конечно было б знать, где он последнее время обитал.
- Увы, теперь сие, точно не возможно. Прятался под какой-нибудь корягой, как всё это племя.
- Да Бухарцев, чувствую я, придётся тебе помозговать над этим делом.
- Придётся.
- А с кражей, что у тебя?
- Да тоже нового пока ничего нет.
- В общем так – на всё, про всё тебе две недели сроку, ясно?
- Так точно!
- Ну, ступай.
- Есть.

В субботу утром отец заехал за сыном, как было договорено заранее, на своём запорожце, и уложив на багажник авто рыбацкие принадлежности, они укатили к близлежащему пруду с ночёвкой, кто на карася, кто на щуку. Сидели у костра, готовили уху, пили ореховую самогонку и говорили о том, о сём.
- Хороший клёв сегодня, три часа, а мы уж вон сколько взяли.
- А третьего дня сосед ездил сюда же, воротился пустым, говорит, ну хоть бы поклёвка была. Почему так, хрен знает…
- Может давление атмосферное, может ещё какая причина.
- Батя, скажи, отчего так бывает, чем я больше стараюсь, тем больше её раздражаю, чем я мягче и терпеливей, тем она больше злится?
- Чего ж тут непонятного, просто ты стал ей не нужен, вот и всё.
- Думаешь?
- Глупая ты голова Ваня. Я не думаю, я знаю.
- Но ведь раньше по-другому было всё. Она сейчас совсем другой стала.
- Время идёт, всё меняется. Женщины более корыстны чем мы, и если б у Тамары не было альтернативы тебе, она бы оставалась прежней. А вообще, старайся не думать об этом больше, так легче будет. Мы ведь с матерью, хотели вам «жигулёнка» подарить, да хорошо, что не поторопились, а то теперь пришлось бы тебе с ней и машину делить.
- А у вас с матерью, тоже были проблемы по молодости?
- У всех в это время проблемы бывают. Было дело и у нас до развода доходило, правда, это ещё до твоего рождения. Она уже на чемоданах сидела, и шторки с окон поснимала – машину ждала, переезжать. Да вовремя мы с ней одумались, поняли, что нужны мы только самим себе, и что чужие недостатки, надо принимать как норму, а не бороться с ними. Ваше поколение куда капризнее нашего, не цените вы того благополучия, что у вас есть. Может это от того, что нужды не знали.
- А поедем домой вечером?
- Я выпивши, куда ехать.
- Не пей больше, к восьми часам хмель выветрится.
- Ну а что, ещё немного половим, и нам в самом деле хватит. Едем, вечером как раз футбол по телеку.
 
    Последующий выходной день, включая и понедельник, никакой информации к делу о преступлении не добавили. Только к концу вторника Бухарцев доложил подполковнику Сёмину о первых результатах расследования.
- В отделение «Октябрьского района» города Новоявленск, около двух недель назад, поступило заявление гражданки Школьник Е.Ф. проживающей по улице С. Лазо - 19, о краже шкатулки с драгоценностями, в числе которых согласно описи имеется и брошь, по описанию похожая на нашу.
- Ну, это уже я тебе скажу – прогресс. Когда ты думаешь познакомиться с хозяйкой?
- Сегодня поздно уже.
- А вдруг она, молодая и симпатичная?
- Ну их, баб этих…
- Что ну их?! Ты теперь холостой, и о будущем думать надо.
- Это моё личное дело, Алексей Павлович.
- Да не обижайся ты. Конечно твоё. Так это я, ляпнул по-стариковски. А по убитому есть что новое?
- Ничего. Зато, вариант убийства очень похож на тот, который у нас разбирали в далёком 1986-м году. Дело №18. Вот несколько снимков того времени.
- Это что, по фарцовщикам что ли?
- Так точно.
- Мда-с… Одного из них расстреляли, а Константин Григорьев, по молодости,  семь лет строгача получил, – продолжил он рассматривая изображения на фототаблице, - помню, прекрасно помню эту личность. А знаешь, почему у него кликуха такая – «килограмм»?
- Почему?
- На левой руке у этого гада наколка есть, две большие буквы К и Г.
- Черти. Придумают же.
- Он лет на десять тебя старше. Редкая сволочь – имей в виду, при встрече. Отсидел?
- Побег.
- Ладно, занимайся дальше. Появится новое что-то, мигом ко мне.
- Слушаюсь. А что тов. подполковник, всё спросить хочу – легче тогда работалось в милиции, чем сейчас?
- Да как сказать… Мне завтра пятьдесят стукнет, и в принципе есть чего с чем сравнивать. Всё было гораздо строже тогда, понимаешь. Закон суровей был, и никто «сверху» не звонил о том, чтоб какого-нибудь мерзавца освободили, потому, что он сынок начальника, например. А вообще-то, чего только наша структура не пережила, за истекший период. Если при дорогом Леониде Ильиче, участковые премию получали за то, что у них меньше правонарушений на закреплённой территории, то гражданин Горбачёв другую моду придумал – стали план милиционерам давать на задержание пьяных. Набрал меньше положенного, премию с тебя снимают. Такие вот перегибы глупые. А поди докажи людям, что ты тут не при чём. Кто виноват получается? Мент конечно!
- Кошмар на улице вязов.
- При всех есть хорошее что-то, но хуже чем при перестройке, не было никогда наверно. «Вышки» нет теперь, «суки» острастку совсем потеряли. Убил человека, или изнасиловал кого, отсидел и вышел, или сидит пожизненно. Живой же, а человека нет. А вот при Сталине, это мне ещё крёстная моя рассказывала, она имела три года лагерей тогда, изнасиловал один гад пятнадцатилетнюю, не десятилетнюю, а пятнадцатилетнюю девочку - дали срок ему, и направили к ним. А мы, - говорит, - уже знали «там» кто, к нам едет. Так вот, окружили его в один прекрасный день зэки на делянке где-то, и бошку ножом отрезали. Она рассказывает, я ни жива, ни мертва стою, вижу, как тело его безголовое по траве прыгает. Такие вот порядки царили, а люди совестливей были между прочим.
- Ну, это я в курсе, что из таких, гомиков на зоне делали.
- Это уже пошло при Хрущёве, а при Сталине так было! «Голубых» в лагерях и без насильников хватало. Теперь же, эта мразь живёт и в ус не дует, под охраной закона. Вот и думай Ваня, когда нам лучше было.
- Да, - вздохнул Бухарцев, - и всё это через нас, как через сито проходит.
- Ну, всё! Вечер воспоминаний закончен, иди домой, а то ты меня совсем расстроишь.

Часть 2


Домой следователь Бухарцев отправился пешком. Он решил отдохнуть от навязчивых мыслей и просто подышать свежим воздухом. Уже почти не слышался гул пролетающих по дороге машин, навстречу ему шагали обнимающиеся пары молодых людей, или обыватели, выгуливающие домашних животных. Этот сентябрьский день, от вчерашнего отличался ярким солнышком, и летающей по улицам паутиной, такое же прекрасное настроение природа-матушка передала и сегодняшнему вечеру. Разгорались на столбах жёлтые огни фонарей, а на тротуар осыпались листочки с рассаженных по обеим сторонам от асфальта, рябин и клёнов. Он любил осень всякой: дождливой, морозной, сухой, цветной и чёрно-белой, любил так, как любят озорных и ветреных девчонок, разнохарактерных и разноликих, единственных и неповторимых, и обязательно «в доску своих».

Подходя к двери квартиры, Иван Сергеевич потянул носом запах мясных щей и, слегка загрустил, подумав об ожидающем его омлете из трёх яиц.
- Привет! – сказал он жене, - как день заметно сократился, наверно уже минуты по четыре убывает.
- Да, правда, - ответила Тамара. Время идёт, а воз и ныне там.
- Самому не в радость.
- Квитанцию принесли на оплату по газу, и техобслуживанию.
- По сколько платим?
- По 450 с хвостиком.
- Опять подорожало, что ты будешь делать…
- Я щи сварила, поешь если хочешь.
- Спасибо!
- Что твой «жмурик»?
- Ага, мой. Лучше б его кто-то другой нашёл вместо тебя.
- Ты купил газету?
- И «Всё для вас» взял, и «Из рук в руки» - там в плаще.
- Смотрел?
- Нет ещё. Некогда было. Номера свежие.

Однако при просмотре, подходящих вариантов размена квартир в этих номерах не нашлось. Бывшие супруги продолжали сожительствовать под одной крышей, испытывая огромную неловкость друг от друга. Тамаре уходить было некуда, так как она осталась одна в целом свете, а Иван очень не хотел возвращаться к родителям и как-то их стеснять.

Коренной житель города Новоявленск, Иван Бухарцев даже и не сразу как-то отыскал нужный дом, и подъезд своего адресата на ул. С. Лазо, проплутав по тротуару лишних полчаса. В 11-00 Елену Фёдоровну Школьник внезапно потревожил его звонок в дверь. Отложив в сторону клубок и спицы, накинув на плечи пуховый платок, женщина подошла к дверному глазку. На неё спокойно глядело лицо мужчины лет тридцати с небольшими рыжеватыми усами. Мужчина среднего роста, плотного телосложения, с приятной улыбкой и добрыми глазами терпеливо ждал, пока хозяйка квартиры изучала его внешность. Набросив на петельку цепочку, женщина осторожно приоткрыла дверь и вопросительно уставилась на него.

- Доброе утро Елена Фёдоровна, - произнёс мужчина.
- Да, скорее уж добрый день! Что вам угодно?
Бухарцев слегка улыбаясь, представился и показал ей красненькое удостоверение.
- Вы позволите к вам войти?
- А разве я могу отказать?
- Вряд ли… Тем более вам это нужно не меньше чем мне, даже больше.
- Ну, входите. И дверь поскорей закрывайте. У нас тут соседи, знаете ли, очень внимательные.
- Ага. Понимаю.
 - Проходите в зал, я сейчас буду, - сказала хозяйка и вышла в кухню.
Вернувшись, она заметила с каким любопытством незваный гость рассматривает статуэтки стоящие на полу и по шкафам, а так же маленькие картины в круглых и прямоугольных рамках, во множестве развешанных по стенам большой комнаты.
- Не скромно быть таким внимательным.
- Извините.
- Шучу я конечно.
- Понимаю.
- Нравится? – спросила хозяйка.
- Очень. А чьё это всё? Без подписей почему-то.
- Вот если надумаю вам что-то подарить, тогда и подпишу.
- Неужели это всё ваши картины? Вы что, художник?
- Не так чтоб уж очень художник. Но, немножко рисую. Здесь моих творений всего две трети, а остальное это всё классики. Причём есть и подлинники. А скульптуры эти и статуэточки, то всё работы моего отца. Присаживайтесь в кресло.
- Хорошо должно быть жить среди такой красоты?
- Нет… Ко всему привыкаешь быстро и смотришь уже не так восторженно, как впервые. У совершенства есть один недостаток – оно может надоесть - говорят классики. Итак, что же вас привело ко мне?
- Елена Фёдоровна, у нас к вам вот такой вопрос созрел, - он вытащил из внутреннего кармана пиджака пару фотографий и, протянув ей одну из них спросил, - посмотрите, вот эта брошка из вашёй коллекции?
- Она, - обрадовано вскрикнула Школьник, - Это не из коллекции, а моё украшение, подарок тётки. У неё детей не было, а ей она от бабушки досталась. Уже и тети-то нет давно. Недуг, съел в 50 лет женщину.
- Ясно.
- Значит, вы нашли вора?
- Нашли. И украшение нашли, но пока только одно это. Оно в целости и сохранности, можете не беспокоиться за него, находится сейчас у нас в комнате вещ-доков, в отделении. Однако забрать вы его сможете несколько позже, как положено под расписку.
- Когда?
- После товароведческой экспертизы и постановления суда. Примерно через два месяца, т.е. как будет закрыто уголовное «Дело». А сейчас, расскажите пожалуйста, как оно было похищено у вас?
- Так я уже не один раз рассказывала в милиции всё.
- Ну, для меня лично – очень прошу?
- Хорошо слушайте. Шкатулочка в сейфе лежала, вот там, за шторкой, в углу кладовки. Он всегда закрыт на замок. Сейф тяжёлый, несгораемый, ещё с брежневских времён. Вечером я пришла с выставки и не сразу внимание-то обратила на него. Впечатления знаете ли творческие в голове не остыли ещё, разговоры о том, о сём. А перед сном я хотела посмотреть сапоги осенние,  к сезону так сказать приготовить. Ну вот, отодвигаю шторку, а дверца погнута, вот сами видите что здесь есть. Внутри пусто, и от замка язычок валяется обломанный. Ну, я перепугалась и сразу вызвала милицию. Вот и вся история преступления.
- Мда-с… И подозрений у вас ни на кого конечно не было?
- Нет, что вы? Соседи здесь живут все обеспеченные, «приличные», предприниматели. Хотя и сволочи конечно.
- Хорошего соседа теперь найти, как в лотерею миллион выиграть.
 Бухарцев показал ей ещё одну фотографию и спросил, - а скажите Елена Фёдоровна, вот этого человека вы случайно не знаете?
Женщина долго разглядывала фото что-то бурча себе под нос, и наконец узнала в нём «Сухого».
- Я думала, что это один из жильцов нашего дома. Он несколько раз сидел около детской площадки, пока мы там с сыном гуляли.
- К сожалению, он несколько раз сидел, не только у детской площадки, но и в местах не столь отдалённых.
- Аа… Ясно. Интересная и романтическая у вас профессия наверное, товарищ Бухарцев?
- Это если только по кинофильмам судить. А у меня лично такого рода это всего второе дело. В основном идёт мелочь одна. К примеру вот, месяц тому назад, бабка какая-то заявила нам о краже двух кур. Мы к ней. Опергруппа в полном составе, как говориться, спрашиваем, - а почему вы решили, что их украли? – Так ведь приходили же, - отвечает, - раньше сами в курятник, а теперь нету второй день к ряду. – Мы стали искать. Нашли у неё же за огородом. Спрашиваем, - ваши? - Мои.
Оказывается, их собаки разорвали и бросили там.
- Ха-ха!
- А вы говорите «романтика». Суровая наша служба, и далеко не чистая.
- Знаете, я удивилась вообще-то на этих грабителей, они взяли деньги и украшения, а вот эти две картины не тронули. Это ж подленники! И стоят они, раза в три дороже, чем они здесь зацепили.
- Наверно они такие же специалисты в области живописи, как и я.
- Ну, что вы? Я получила аванс за контракт, на оформление Салона красоты, и не понимаю, как воры могли пронюхать об этом – даже и в догадках теряюсь.
- Навёл кто-то.
- Но кто?!
- Кто ж знает, может быть даже соседи, те о ком и не подумаешь ни за что.
- Обидно… Деньги заработала я, а тратят их теперь другие люди.
- Грустно. Но мы ищем, поверьте мне. Спасибо вам Елена Фёдоровна, пора мне, пойду.
- Заходите ещё, я буду рада.
- А можно? Я зайду. Да! А муж, (я, извиняюсь).
- Муж, объелся груш. А Гоша живёт у мамы, там ему ближе к школе, только на выходные забираю к себе сына. Я вам сейчас телефон свой дам, вы интересный собеседник, Иван Сергеевич, и мне самой с вами интересно.
- Телефон это кстати.
- Только звоните прежде. Меня часто не бывает дома.
- Позвоню. Спасибо!
- Всего доброго.
- До свидания! – ответил он, и пошёл к лифту.

Следователь УГРО, всю дорогу до места работы, как это не странно прозвучит, думал не о расследовании дела, и не о том, что ему говорила Елена Школьник – он оценивал вновь увиденную женщину, её прекрасную грудь и плавное движение фигуры, тепло руки, передающей ему записочку с телефоном, а в ушах его всё звучал нежнейший голосок.
- Мда-с… Таким голоском, - думал он, улыбаясь своим мыслям, - можно и мёртвого поднять на подвиг. Чёрт! Надо же... Мне уже хочется ей позвонить.

Старший лейтенант Бухарцев, спокойно и уверенно, как Штирлиц, шёл по коридору к своему рабочему кабинету, и вдруг услышал за спиной голос криминалиста Покатилова Виктора Сергеевича, - стой! Кругом!
- А, это ты, Виктор.
Маленький толстячок с родинкой на носу, как у Хоттабыча, хитро сощурив глаза улыбался сослуживцу.
- Слушай старик, ты сегодня выглядишь намного веселей, чем в последнее время. Уж не миллион ли ты в Русское лото выиграл, а? Или тебе симпатичная шерше ля фам, повстречалась? Колись давай! – потряс он его за плечо.
- Не дури. Не скромно быть таким внимательным.
- Аа, ну, вот теперь ясно, откуда ветер дует. Эх, Ваня, - ухмыльнулся Покатилов, - я ведь и рад бы, да ничего не могу поделать с собой, профессиональная привычка понимаешь, везде совать свой нос. Ладно – к делу! Прошла информация по «Октябрьскому» РОВД об обнаружении ещё одного трупа, и сие похоже на то, что это и есть тот самый третий, дружок «Килограмма».
- С чего это вывод такой?
- С того, что труп был обнаружен у него дома, по месту прописки то есть. И там же на бутылке «Тамбовской казначейши» зафиксированы пальчики Константина Григорьева – ясно?
- Ясно, - вдохнул Бухарцев.
- Что с тобой, ты не рад что ли?
- Теперь я боюсь, как бы у нас не отобрали  это «Дело», в управление.
- Уу, мда-с… Тебе прямо не угодишь. Вчера ворчал, что «Дело» ещё одно на тебя повесили, сегодня дрожишь, чтоб его не отобрали. Такие перепады настроения знаешь, бывают или у сумасшедших, или у влюблённых. На дурака ты вроде бы не похож.
- Хорошо!! Убедил. Надо срочно сделать запрос в «Октябрьский» и уточнить детали.
- Давай, уточняй.  Шефа я уже проинформировал.
- Спасибо. Я сейчас сделаю быстренько, и домой на десять минут заскочу.
- Так подожди немного, наши через час вернутся, «канарейку» возьмёшь.
- Не, не – я на автобусе, машина, это ждать долго.
- Ну, удачи.

Отправив запрос, Бухарцев добрался до дома и на лестничной площадке третьего этажа повстречался со своим соседом Петром Александровичем Звягинцевым, чудаковатым, простодушным старичком.
- Здорово, дядя Петя! Как жизнь?
- Как жизнь-то? – ответил тот в своем амплуа, - да «жизнь», как бы не заругаться.
- Что так?
- Хорошо, говорю.
- А, ну если в этом смысле, - засмеялся Иван.
- А твои дела как?
- Ничего. Идут потихоньку, всё в суматохе и плюсы и минусы, хотя проблем конечно больше.
- Проблемы Ваня, от слабости рождаются, а пьянство от лени. Надо быть решительней.
- Думаешь?
- У нас знаешь, в армии тоже проблема была – рота наша на втором этаже здания базировалась, ну и забивался как-то часто очень туалет. Что только мы не делали. Чуть пробьешь, а к вечеру глядишь, опять всё в унитазах плавает. Долго ротный подавал заявки командиру полка, на ремонт канализации, да всё без толку и проку. Но, хорошо старшина наш решительный вояка был, проблему буквально за минуту снял.
- Чего ж он сделал?
- А он бросил в толчок взрывпакет и крышкой прикрыл, да так удачно получилось, что у соседей связистов, на первом этаже колено выбило.
- Шутник ты однако, дядя Петя.
- Шутник или не шутник это не важно, а нам новую канализацию сделали на другой день, и ноу проблем.
- Я вот папку дома забыл, возвращаться приходится.
- Понимаю. Без бумажки ты мурашка, а с бумажкой человек, хотя поговорку «возвращаться плохая примета», не я придумал. Однако заболтался я с тобой тут, пойду, не то моя сейчас выйдет шуметь начнёт. За хлебом послала, дома ни крошки. Вечером увидимся. Пока.
- Пока, - ответил Бухарцев и прошёл к своей квартире.
Он отомкнул дверь и услышал странные звуки исходящие из их спальни.
- Оппа… - произнёс он в изумлении распахнув настежь дверь. В своей собственной постели, Иван увидел Тамару и какого-то ещё очень юного паренька, явно не ожидающих его внезапного появления, и что характерно - совершенно свободных от одежд.
Тамара замерла на несколько секунд в исступлении, после чего сорвалась в истерический хохот, а партнёр её, поняв в чём дело, с испуга бросился к открытому окну, позабыв про свою одежду лежащую рядом на стуле. Иван Сергеевич успел его схватить за ноги в последнюю секунду перед прыжком.
- Дурак, - сказал он ему, - третий этаж не второй, можно и насмерть разбиться.
Потом он взял со стола папку с документами и пошёл к выходу. Обернувшись назад, он посмотрел на жену и сказал, - значит вся твоя ревность ко мне, это есть театральная постановка. Так? А ведь о чем-то таком я догадывался, только гнал от себя такие мысли.
Ничего ему на это не ответила бывшая супруга, только зло взглянув, отвернулась от него лицом к стене.
Став свидетелем этой интимной сцены, Бухарцев вместо вспышки ревности или озлобления, напротив, получил даже какое-то душевное облегчение. Скорей всего это было полное оправдание самого себя в собственных глазах. Вину за развод по своей вине он уже не признавал. Тамара стала ему безразлична как женщина уже за какое-то время до этого дня, а сегодня он потерял в ней даже просто друга, да и в сознание его вселилась теперь другая женщина. Короче говоря, этим же вечером домой он заявился с раскладушкой, взятой на прокат у своего приятеля.

Ответ на его запрос, снял все сомнения о причастности Григорьева к убийству Полежаева, и краже драгоценных предметов у гражданки Школьник. Погибший Буткевич, проживал на окраине города, в частном доме, с матерью и сестрой, которые занимались предпринимательством и в момент совершения преступления отсутствовали, так как уезжали в Москву за товаром. Сам он работал водителем на автобазе, и прежде судимости не имел. Убит Буткевич был ударом ножа в живот. Краденых вещей или денег в доме при осмотре оперативниками, так же не обнаружили. Прибыв на место происшествия, сверх всего прочего, ст. лейтенант Бухарцев нашёл там замызганные мужские брюки, которые явно не подходили к комплекции хозяина дома. Экспертиза потожировых выделений позже, подтвердила то, что хозяин этих брюк сейчас лежит в морге.

- По всей видимости, тов. подполковник, это очередное убийство произошло не столько из-за украденных украшений, сколько по пьяному делу, так как процент алкоголя в крови Буткевича, превышает все нормы.
- То есть ты хочешь сказать, что это была пьяная драка? Но в таких случаях сгоряча одним ударом не обходятся. Да и мы пока ещё не знаем на сколько, был пьян сам Григорьев в момент убийства.
- Что ж тогда получается, что он хотел убрать свидетеля-сообщника?
- Я так и полагаю. Хотел убрать, и убрал. Да, а для чего ему этот «окунь»?
- Тело пролежало в доме несколько дней.
- Кто об этой находке сообщил?
- Родные его, по возвращении обнаружили труп. Они на поезде приехали ночью. Он должен был их встретить с баулами, на машине. Потоптались на вокзале, его нет, ну, подумали, что он снова пьяный. Наняли такси. Добрались до дома, постучали в дверь, а она сама открылась, смотрят, он у стола валяется.
- Приятный сюрприз для них. Так. А чего там кроме броши у Школьник пропало?
- Портсигар серебряный, серьги золотые (спиральками), и цепочка с подковкой, тоже золотая, ну и денег 50000 рублей.
- Мда-с… Из-за такой вот мелочи двоих уж нет. Значит так – объявляйте розыск. Здесь где-то он в городе, на дно лёг. Идти ему просто некуда.

Как бы не меняло облик Земли время, и как бы не совершенствовался преступный мир, а «малины» воровские цвели, цветут и цвести будут на её многострадальном теле во все времена. Правда теперь они в подвалах и катакомбах не ютятся уже давно, сейчас они перебазировались в загородные дома и благоустроенные квартиры со всеми удобствами, предлагая «клиентуре» широкий набор услуг с игральными залами, рулеткой, шикарными девочками и парами опиума.
Пришёл Октябрь месяц, и на очередном свидании с Еленой Школьник, Иван Сергеевич Бухарцев поведал ей о том, что в одной из таких «малин», при попытке оказать сопротивление, оперативниками был ликвидирован опасный преступник Константин Григорьев, в воровском мире больше известный под кличкой «Килограмм». У хозяйки этого заведения, изъяли её серёжки в форме спиралей, портсигар и золотую цепочку. Денег, конечно же, не было.

- О деньгах-то я уж и думать забыла. Хорошо хоть, что вещи вернут, это же память.
- Ну, хотя сумма в 50000 и не очень большая, но и в тоже время – не малая.
- Как же вы нашли преступника?
- Обычное дело в общем, ничего примечательного. Агент наш, дал наводку, где разыскиваемый объект будет в тот самый день, и в какое время. Выехали туда опера в количестве трёх человек, включая меня, плюс пара «цветных», окружили дом, блокировали входы и выходы, и всё, - улыбнулся Бухарцев. – Операция заняла всего пять минут.
- А какие это цветные? – покраснела Елена? Что-то не традиционное что ли?
Бухарцев закатился долгим смехом. – Извини пожалуйста, цветные это на нашем языке сотрудники патрульно-постовой службы.
- Ну и не вредничай, вот! Говори так, чтоб я понимала. Дальше рассказывай.
- Так вот, зашли мы туда, ну, представились, и как обычно говорим, - добрый вечер господа! Хау-ду-ю-ду, не дует ли вам здесь в окошко, хороший ли у вас стол, нормальный ли стул…
- А по шее не хочешь? Я серьёзно спрашиваю.
- Хорошо, только чур не драться. Ну, короче говоря, там гладко прошло бы всё, да и сам преступник был бы жив сейчас, если б не «молодость» одного нашего сотрудника. Когда мы стали его «паковать», в руках бандита мелькнул сувенирный пистолет, он его навёл на оперативника, ну, а тот не разобравшись в горячке, чуть ли не в упор из «макарова» пулю в лоб ему всадил. Фенита ля комедия, гасьпада.
- Какая всё-таки у вас опасная работа, а если б у него пистолет не сувенирный был?
- Бывает, что и не с сувенирными попадаются. Хотя, моя бывшая супруга как-то сказала, - что мы в милиции ничего не делаем, только с папочкой ходим.
- Молодец, парень. Ловко он его…
- Чего же молодец? У человека такие неприятности, а ты говоришь «молодец». Его могут и вообще уволить из МВД, в таком разе. И теперь-то уж точно, по судам затаскают.
- За что это?!
-  Закон у нас такой, понимаешь, а выше закона, не прыгнешь.
Лена смотрела на Бухарцева даже как-то несколько растерянно, не понимая, шутит тот или всерьёз.
- А разве это справедливо? - наконец произнесла она.
- Лена, не всё что показывают в кино – правда. Докажи им пойди, имел ли ты в этот момент право на выстрел или нет. А это тоже знаешь, очень не просто.
- Вот и всё у нас так в жизни напутано, что не разгрести нипочём.
- Верно говоришь. Так и живём: то колоски с колхозных полей воруем, то доносы строчим на соседей, а то под немецкие танки с гранатой бросаемся. Русские же…
- Дорогой ты мой старлей, как всё-таки хорошо, что мы с тобой встретились, - сказала Лена.
- Это за что же ты меня в звании понизила? Я уже, между прочим, второй день к ряду капитан милиции.
- Правда? Поздравляю! Это что, за расследование этого дела звёздочку кинули, да?
- Выходи за меня замуж! – невпопад ответил ей Бухарцев.
- Как… Так быстро?
- А чего время терять? Нам уже не по двадцать лет…
- Ну, я не одна, у меня сыну восемь лет.
- А у меня папа с мамой – пожилые люди.
Она посмотрела в добродушное лицо Ивана Сергеевича, озорно улыбнулась и крепко прижалась головой к его груди.
За пару недель Октября, Бухарцев окончательно разрешил квартирный вопрос с бывшей супругой, и, сдав свою комнату в наем, перебрался на новое место жительства, решив вступить в законный брак с Еленой Школьник.
 
                У. Ёжиков