Без названия

Не люблю опаздывать. Утро выходного дня не было исключением, еще не нарушенное сутолокой и посторонними шумами, она встречало редкими трелями птиц, свободно порхающими в прохладной свежести летнего неба. Для меня же, совсем не вовремя на горизонте вырисовывался силуэт слона. Если бы не знать о существовании разных их разновидностей, вероятней всего каждый странник проходил бы свой маршрут беспрепятственно и без особых задержек, минуя также и многие занятные наблюдения. Если не отправляться далеко, вопреки общепринятому представлению: слоны в дикой природе прекрасно сосуществуют трех типов - индийский, лесной и саванный. Тогда как городскому жителю более свойственно зацикливаться или впадать в уныние под тяжестью мысли: «как обойти что-либо чудовищно большое».
Только, что характеризует такое известие, что лоб саванного слона гладкий и без шишек на нем: дружелюбие, смышленость или роль в природе, отличную от декоративности, когда подспудно понимаешь, что опоздание, как и приход заранее несет множество неудобств. И не понятно, которое из них более неловкое: незнакомцы или их ворчание в привычной компании, что ждут только тебя, которое подвигает к невольному предположению, что ты не оправдываешь надежды.
Тем временем слон преграждал путь, похлопывая себя огромными цветастыми ушами по бокам, в полной готовности выслушать все имеющиеся в подсознании доводы, как быстрее миновать препятствие. Взвесив все «за» и «против», человек без движения, предпочел бы наблюдать за выбежавшим навстречу кроликом, беззаботно петляющим следами перебежек. Но, рассматривая хитросплетения рефлексов и инстинктов, личность в движении, постоянно обрастает элементами сложности: поэтому, я посмотрела ещё раз по сторонам, выглядывая общественный транспорт, после чего потянулась к смартфону с приложениями, только не посмотреть который час, а чтобы вызвать такси.

- Доброе утро. Поедемте,- произнесла я, вложив свой небольшой позитив в начало нового дня. Мой взгляд продолжал удерживать в поле зрения часы, точнее автомобильную аудио панель на которой они поблескивали, играясь огоньками.
- И вам добра, - ответил таксист, мгновенно трогаясь с места, подстраиваясь под устанавливающийся в салоне настрой.
- Ой, как резко получилось.
- Да, нет. Нормально. Иногда ко мне в машину садятся со словами: шеф, братан, красавчик. Погнали! Потом, чего долго раскачиваться. Вижу, что вы торопитесь.
- Про раскачивание - это, наверное, больше про лодки на берегу. А мы все-таки на дороге, не такой гладкой, как хотелось бы. Но.
- А, что дороги, - подхватил таксист. - Наступит осень, их снова отремонтируют.
- Ах, оставьте, - театрально ответила я, давая понять, что разговор на глобальную тему «дураки и дороги» исчерпал себя с течением времен.
- Прохор,- представился водитель.
- Очень приятно,- ответила я. - А, давайте я останусь для вас незнакомкой.
- Нет проблем.
Похоже, что успеваю, - переключилась я на окно, в котором конечно сложно рассмотреть, как ветерок обтекает капот автомобиля: редко разбросанные деревья и кустарники на обширном пространстве, тоже характерны для саванны, только вовсе не свидетельствуют, что я нахожусь именно там. Да, и пристальность, бывает, затмевает наблюдение, что для того, чтобы нарисовать ветреную погоду не обязательно выходить во двор, достаточно понаблюдать извне за движением листвы деревьев. Но, в части аналитики природы и следствия, я как, постоянно пребывающий в спешке, городской житель, чаще рассматриваю заключенную с чувством в стеклянные банки консервацию, разглядывая внешний вид, особо не зацикливаясь на том, что таким образом можно выбрать для себя подходящий продукт, который хотелось бы попробовать.

Однако, время шло, водитель такси поглядывал в зеркало перед собой и постоянно поправлял его, настраивая угол поворота.
- Все-таки, странное обращение «красавчик»,- прокомментировала я.
- Я не собой любуюсь,- улыбнулся Прохор. - Так меня в основном дамочки называют. Знаете, есть такой тип женщин, которые всегда выглядят, как отличницы у доски.
- Так молодо?
- Нет, так уверенно.
Я тоже посмотрела в зеркало, в нем после всех его разворотов полностью отображалось мое лицо. Глянула мельком, практически не нарушая этикет, мысленно вырванный из контекста тем школьного детства, и только поправила челку: расчесывать волосы в таком состоянии было невозможно категорически, не говоря уже о том, чтобы подкрасить губы.
Лицо мое в зеркале, просветленное утренним светом, выглядело подвижным на эмоции: сеточка не глубоких морщин, заложившаяся под глазами с усталым взглядом, и тлеющий огонь в них на фоне небольших кругов под ними - все выдавало результат напряженной мыслительной деятельности последних дней. Такой набор в флегматичном дрейфе на безлюдной дороге явно был в пользу моего предположения, что у человека не бывает нейтральных настроений, даже когда улетучиваются чувства, предчувствия остаются где-то неподалеку.
- Да, не переживайте так, успеем,- попытался приободрить меня Прохор. - Чего только не случалось на моем веку, я поезда догонял с опоздавшими пассажирами до следующей станции. Однажды, даже гнался за экскурсионным автобусом. Перед нами же просто дороги, движение!
- Про экскурсионный автобус это в самую точку. Моя тема, - ответила я, стараясь немного выбраться из накрывшей меня в случившейся спешке пассивности и вялости.
- Не в Прагу же, скорей всего? Пражский автобус я догнал где-то в районе Горок.
- Спланировала сегодня по окрестностям покататься,- ответила я нарочито витиевато, но не проявляя никаких признаков шутить. Не люблю когда невпопад.
- Тем более. Вы себя в зеркало-то видели?!
- Что же там необычного в зеркале? А-а-а-а. Поняла. Только это другое.
- Тогда, ладно. А так выглядит, как паническая паника. Почти приехали. Хотите, могу до места подвезти?
- Думаю, в подземке надежней, мне в центр надо. Там совсем близко, три минуты ходьбы.

Добравшись до места, я забежала в экскурсионный автобус за пять минут до его отправления, вместо полагающихся пятнадцати для начала сбора на дорожную прогулку. Рухнула на выбранное место у окна и чуть отдышалась.
Место у окна. В детстве виделось, что с него обзор лучше.
- Где ты сядешь? У окна? - интересовался отец, когда я кружила между кресел, не понимая: где мне будет интересней.
- Угу, - кивая головой, соглашаюсь я. Предполагая, что так буду ощущать себя в центре событий, особенно не затягивая время, отпущенное на тот случай, когда неожиданно сама становишься этим самым центром.
- Где ты будешь спать? На верхней полке?
- Ага.
- Может, все-таки останешься внизу, не то мне придется за тобой всю ночь приглядывать?
- Не бойся, мама, все будет нормально,- успокаиваю я ее и долго смотрю с верхней полки в окно поезда на мелькание деревьев, рек и ручейков, стайки пролетающих птиц и облаков, пока усталость не погружает меня в спячку, почти до прибытия.
Кажется, что теперь все по-другому. Я взрослая, высокая и сильная. И одна из моих самых активных жизненных позиций - это немного пожить спонтанно и не втискивать себя в рамки расписания. Не бывает же у идей времени прибытия, как у поезда, они просто летают в воздухе, чтобы наложение занятости и свободы выбора не заводило в тупик. А способность находить решение в конкретный срок по-прежнему остается для меня сложной задачей. Из-за пристального внимания. Или от того, что можно упасть!?

- С общественным транспортом сегодня - беда, пришлось до метро на такси добираться, - сказала я зачем-то своей соседке, хотя заводить в дороге новую беседу вовсе не собиралась.
- Мне пришлось ехать на двадцать пятом, - ответила она.
- И телефон у меня разрядился. Не знаете, где тут можно подключить зарядку? - продолжила незнакомка.
- Нет, не знаю, - ответила я и незаметно покосилась в ее сторону, чтобы рассмотреть собеседницу смахивающего на нелепицу разговора. Женщина, тем временем, снимала с руки массивные часы, характерные для периода до перестроенного на более динамичный лад прошлого, как будто позабыв вовсе про свой разрядившийся телефон.
Может быть, это не такая уж и нелепица рассматривать время немногословно,- подумала я. Простая, незамысловатая, как все не проходящее, истина - руководствоваться на нерегулируемой дороге здравым смыслом. Потом в моем кармане, компактно располагалось портативное зарядное устройство, которое давало достаточное количество времени, чтобы энергии подниматься после падений.
- Скажите, который сейчас час? Мне кажется, что мы уже несколько минут, как должны быть в пути,- поинтересовалась соседка.
На удивление мелодично прозвучало,- подумала я, совсем не так как если бы «сколько времени?». А ведь, человек тоже нервничает,- отметила я. Хотя, это странно, дорога, кажется, успокаивает, когда поездка считай началась. Или, убаюкивает не всех. Иногда кто-то отправляется в путь, чтобы что-нибудь решить, изменить, исправить. Хотя, что можно исправить временем в пути,- стала путаться я в противоречивости мыслей. И ответила лаконично:
- Не ношу часы.
- А на телефоне сколько? Ваш телефон-то ведь не разряжен,- спросила бесконечно любопытствующая пассажирка. Может, чтобы удостовериться, что моя коммуникация с миром исправна?! Вежливость тут же предложила мне достать смартфон, нажать на боковую кнопку, чтобы осветить текущее время:
- Пять минут десятого.
- А на моих уже десять,- произнесла пассажирка и принялась откручивать время вспять, двигая большую стрелку по двенадцати часовому циклу циферблата. Вперед.
Она крутит стрелки вперед,- отметила я, припоминая, что всего несколько минут назад думала о том на что может повлиять время в пути.
Да, нет. Просто, похоже, мне встретился экземпляр типичного «ботаника»,- продолжала я разглядывать собеседницу, уже более открыто. Ни что на свете в тот момент, не смогло бы ее смутить: глядя поверх почти увеличительных линз очков, она постоянно что-то рассказывала, иногда переходя на короткий смешок. Очень тихо, почти безмолвно, настолько, что никому не было слышно о чем она говорит. Экскурсовод же говорил громко, голосом с хорошей дикцией рассказывая программу поездки, в каждую из которой по статистике, так или иначе, входит паломничество в священные территории: «Мощи святого, дабы избежать их утраты в связи с наступившими смутными временами были изъяты монахами обители и перенесены в укромное место. На сегодняшний день они считаются утраченными, по той причине, что об их местонахождении знали только послушники…»
Ранняя утренняя побудка уже одолевала меня, потому что отстраненность от суетного проявлялась во мне вполне даже явно. И стоило только автобусу выехать за город, и помчаться по трассе без ухабов, как приятная дремота начала забирать меня в плен сна. Безмятежно, по обычной для меня причине - не считаю, что редкие встряски вызывают интерес к жизни. Или просто засыпала от усталости. Не являясь трудоголиком, я не люблю тлеющие угли и не умею гореть ярким светилом. Я - мечтатель, время от времени блуждающий в листах бумаги.
- Вам что неинтересно?! - спросила соседка по экскурсии.
- С чего вы взяли, - ответила я. - Слушать ведь можно и прикрыв глаза. Отдыхаю, дел много было на неделе.
- А кем вы работаете?
- Над бумагами тружусь, - пространственно ответила я.
- Ну и ну. Когда бумаг много я теряюсь, не знаю куда их складывать и выбросить жалко, вдруг пригодятся. Меня Зинаида зовут, а вас как?
- Чего в них путаться: беру следующий лист, откладывая предыдущий,- поделилась своим опытом я. И, давайте я останусь сегодня незнакомкой.
- Пожалуйста, если хотите, будьте колючкой. Только, ведь если указано, что надо и ту и другую бумагу, ваша придумка не сработает.
- Это не изобретение вовсе. Мне бывает и так очевидно, что одно вытекает из другого, если приглядеться.
- Кто же станет рассматривать то, что сделано не по установленному порядку, - изумилась Зинаида, взмахнув руками.
- Я рассматриваю, иногда.
- И, что, оставляешь все в том виде, который очевиден тебе одной? И почему сразу-то не сделать? Это ведь уже определено,- повторилась Зинаида, всем своим видом показывая, что она свой диспут закончила.
Как будто, большинство людей делают именно так, как предопределено? - думала я про себя, удивляясь прорезающейся время от времени напористости Зинаиды. Так, как будто весь мир состоит из людей обладающих навыком не совершать неуместных действий, за редким исключением увлеченных хобби, замаскированных любителей, чья привязанность к своему занятию вызывает интерес к жизни.
Для меня же путешествие - уже способ прокачать жажду жизни. Так очевиднее как каждый поворот в пути раскручивает спираль к новому пункту назначения. И чтобы добраться до него совсем не обязательно, ехать в тесноте и толкучке, поддерживая интеграцию с другими пассажирами, дабы ощущать себя частью бытия. И совсем я не «колючка», скорее кустарник Бута на степном просторе.
- А я не могу переключиться на другую задачу, если не решу предыдущую, - снова возникла Зинаида.
- Возможно, вы правы, - сказала я.
- Многозадачность меня тоже беспокоит, но только тем, что отложенное дело может быть не доведено до конца.
- Ой, не знаю. Наверное, просто приходить надо вовремя, - пожала плечами Зина.
Как просто и не поспоришь,- подумала я абсолютно не настроенная на спор и беседу. Измотанная за неделю пониманием, что решение глобальной задачи взятой мной для мозгового штурма больше не зависит от моего умения, знаний и опыта, я почти замерла, по инерции продолжая лишь анализировать процент везения или провала. Неопределенность должно быть так и выглядит: когда что-либо решить можно только в какой-то определенный день. Вот, такие люди, как моя случайная попутчица, наверное, вообще никогда никуда не опаздывают, - втекло в мою дремоту умозаключение. Выходя на мероприятия или встречи на много заранее, по приходу они вероятно никогда не думают о том, что пришли первыми. Скорее о том, что все перепутали, пришли не на то место и не в тот день.

- Откуда ты знаешь?
- Не знаю. Я не знаю, что такое двадцать пятый: трамвай, троллейбус или автобус?- ответила я, что вполне соответствовало моей действительности. Я видела женщину из двадцать пятого только один раз и не могла знать, откуда она добиралась.
- На такси, - в ответ вздохнул ребёнок. - Это же дорого, не хочу быть транжирой.
- Совсем нет. И я вовсе не транжира. Понимаешь, для меня это вопрос сложный: я не фиксирую статьи своего бюджета с точностью до рубля, оставляя за собой возможность перераспределения, соответственно выбираю такси еще для того, чтобы компенсировать потраченное на ожидание время, чтобы добраться вовремя до занятия, которое приносит этот частично покрываемый из дохода расход. Поэтому выбрав более дорогое средство передвижения с акцентом на скорейшее свое прибытие к месту личностного развития, на мой взгляд делаю предпосылку к лучшему качеству нового порядка,- ответила я сложно, чтобы выглядеть по-взрослому разумной.
- Не очень понятно. Но это хорошо, что не транжира, потому что я мечтаю, что буду делать в своей жизни только самое важное. - А вот, …
Что-то подсказывало, что это тоже не последний вопрос, казалось бы завершенного разговора, но перед тем, как услышать новый, я решила все-таки открыть глаза. Мне стало удивительно, что Зина почему-то заговорила детским голоском. Она, конечно странновата, но не настолько же. Три - два - один,- отсчитала я и распахнула глаза.
- А какой я буду в двадцать пять? - спросила девочка.
 В окно небольшой комнаты уже падал свет уличных фонарей, высвечивая блеклый орнамент зеленых обоев в пейсли-огурцах. Из вечернего полумрака на меня посматривал ребенок, не очень уверенно, но, не выказывая сожаления или раскаяния перед распростертыми под ногами неровными осколками стекла.
- Еще ты мечтаешь быть счастливой и жить у моря,- ответила я, увидев перед старым трюмо знакомые осколки любимой бабушкиной вазы, которая достигнув пола совсем обыкновенно разбилась, несмотря на прочность, которую приписывают предметам изготовленным когда-то.
- Видишь, я тебе доверяю, рассказываю тайны, о которых еще никто не слышал,- попыталась я чуть смягчить растерянность дитя.
- Не думаю, что захочу с кем-то поделиться своими тайнами,- ответил ребенок.
- Да, нет. Ты очень скоро расскажешь о некоторых из них, первый раз это будет на английском языке, - сказала Она-взрослая.
- Ух ты, значит, я все-таки буду жить у моря!
- Как сказать. Моря бывают разные: южные и северные, средиземноморские.
- На очень-очень северных морях похоже живут совсем не общительные люди или может суровые. Непонятно - это они ругаются или так не просто живут. Зачем туда только уехали мои родители?
- Какие сложные вопросы ты все время задаешь! Я хотела сказать, что по теме урока My family ты расскажешь о себе и своей семье. А твои одноклассники очень разные, большей частью грубоватые ребята, будут очень внимательно слушать тебя. Потому что на этом уроке ты будешь лучшей.
- Неужели. Как это?

 Really?! Ты уверена, девочка? Может ты ошиблась, растерялась в незнакомых словах? Твои родители не любят тебя? - припомнится мне удивленное лицо учительницы инглиша Тамары и ее галантно заданные на английском языке вопросы, не оставляющие большой возможности хамоватым ученикам невзначай нарушить грубым смешком обнажившуюся детскую душу.
- Очень просто, английскими словами, - ответила я ребенку. - Ты поведаешь свое предположение, что не уверена в любви родителей, потому что они уехали и не оставили тебе подсказок на каждый день, как поступать в сложной ситуации.
Ребенок насупился, приподнял брови, точно припоминая новые доводы в поддержку своей теории. Ой, ой, ой. Зачем же «лезть в бутылку» - следовало бы мне законсервировать нависший конфликт внутреннего диалога. Но, вместо этого я предложила: 
- Давай посмотрим на ситуацию по-другому. Наверное, тебе сейчас кажется, что от того, что ты разбила вазу, бабушка станет меньше любить тебя? Отругает. И от этого ты станешь менее способной девочкой.
- А разве нет? Это ведь ваза бабушки бабушки,- уныло произнес ребенок.
- Хм. Ее ваза разбилась вдребезги и с этим уже ничего невозможно сделать.
- А почему ты не спросила откуда ехала женщина из двадцать пятого?- невпопад спросил девочка.
- Действительно!? А ты думаешь, что это мне как-то пригодилось бы? Ну, как добраться на двадцать пятом? - после недолгого раздумья в ответ спросила я ребенка вполне серьезно.
- Наверное. Так принято, интересоваться самыми разными вещами.
- Да, только тогда я бы не заснула и не смогла бы сейчас беседовать с тобой. В моих воспоминаниях осталась бы чужая история, а в твои мысли не закралось бы сомнение, что все не так плохо, как тебе видится сейчас.
- Но, если ты растеряешься и заблудишься, ты так и останешься ждать, пока кто-нибудь не покажет тебе дорогу. Не пойдешь же ты одна в неизвестном направлении? И вечером на улицах может быть опасно, - не унимался ребенок.
- Оно, конечно. Сидеть ночью на улице - занятие небезопасное. Но, ты себе не представляешь, какое это прекрасное чувство забредать иногда в одиночестве в любимое кафе. Чувствовать, что тебя рады видеть и торопятся наилучшим образом приготовить твое любимое блюдо. Однако, ваза разбилась на слишком мелкие осколки для того чтобы ее склеить, - вернула я ребенка в реальность.
- Если бы я уже была взрослой, то нашла бы похожую вазу. Бабушка может и не заметит ничего.
- Не думаю. Все равно буду чувствовать себя неуютно, - возразила я.
- Почему? - удивился ребенок.
- Наверное, по той же причине, по которой я не ем жареный лук
- Да, я тоже, - произнесла девочка. - Ой!
- Все в порядке. Непривычно, конечно понимать, что ты - это я и наоборот.
- Значит, хорошо готовить я так и не научусь,- сделала неожиданный вывод девочка.
- А-а-а, начались проблемы на уроках труда,- подмигнула я ей.
- Да ну. Все не так: шитье, винегрет, «пирожное-картошка», громко - грубо, волосы убирать под косынку, а уж если их расчесать, то это целый этикет. А вести «рукодельную тетрадку» - просто нелепица, когда нужно зубрить алгебру. Не понимаю, кем я стану?!
- Не переживай, тебе не будет скучно. Найдется множество дел, которыми ты будешь заниматься с увлечением.
- Ну, не знаю. Говорят…
Тщательно отфильтрованные временем, просмотренные кинофильмы и прочитанные под мое понимание мира книги никак не позволяли мне произнести банальность типа «слушай только то, что подсказывает тебе твой внутренний голос» заслышав шум.
А шум стоял грандиозный. 
- А? Что?! А артефакты до сих пор не нашлись, - первое, что я спросила, разбуженная громким гулом голосов у Зины, которая приглядывалась к царящей в салоне автобуса суете, не торопясь в нее влиться.
- Нет,- ответила Зинаида. - Гид говорил, что такие вещи появляются в наиболее подходящий момент: в нужное время, в нужном месте. Похоже, что приехали точно по времени,- добавила, глянув на часы.
- Пожалуй, занятные места, в таких не ходят, по ним путешествуют,- согласилась я, кивая на первые живописные развалины. 

                ***
Странно, что я не сохранила на антресолях свои тетради и конспекты,- подумала я, оглядывая свою уютную прихожую, как будто только в этот вечер заметила, что в моей современной квартире отсутствуют кладовки. Сейчас, наверное, любопытно было бы полистать большую «рукодельную тетрадь» по уроку труда, в которую записи всех занятий велись компактно, в одну тетрадочку, исписанную точками и буквами для выкроек, чертежом юбки клеш, рецептами несложных блюд на каждый день и результатами практической работы по определению материала подожженной ниточки. Словно руководство к действию. И вот, этой тетрадки нет. А хлопок пахнет бумагой.
После поездки, кажется, выгляжу отдохнувшей, - кивнула себе в зеркало и поспешила  отвернуться. Достаточно на сегодня стеклянных поверхностей. Или я все-таки выгляжу, как человек, шагающий через неопределенность, - задумалась на минуту. Хотя, никогда мне не хотелось говорить о своих планах, пока в них есть хотя бы один незавершенный пунктик.
- Это из суеверия? - услышала я вопрос за спиной. По интонации голос казался очень знакомым. Определенно. Конечно же - это мой голос, только звучал он более взрослым и уверенным.
- Да, какие суеверия? Не хочу и все! - ответила, не оборачиваясь. - Суеверия! Пока ездила на экскурсию, я видела во сне дом, где прошло мое детство. Точнее, была внутри, посмотрела в окно старой комнаты, которую можно сделать вполне уютной, стоит только провести небольшую перестановку.
- Ты ее уже сделала.
- Вот странно. Все события обычно происходят в своей очередности, по порядку. А это как же?!
- Без названия.