Среднее арифметическое...

   СРЕДНЕЕ АРИФМЕТИЧЕСКОЕ (сказка)


   Как всегда, оставалась только математика, потому что, как всегда, Оле очень не хотелось приниматься за неё.
   Наконец, она открыла учебник.
   «Среднее арифметическое…» - без всякого интереса прочитала Оля.

   - Здравствуйте! - прошелестела тишина из дальнего пустого угла комнаты.

   С недавних пор оттуда тишина начинала беседу с Олей, когда у Оли возникали сомнения.
   Сомнение - всегда гораздо неопределённее мысли, в которой сомневаешься.
   Тишина не развеивала сомнений, но сомнения становились определённее.

   Когда Оля впервые услышала шёпот тишины, то подумала, не заболела ли она и рассказала об этом тёте Василисе.
   - Нет – успокоила её тётя Василиса. – Ты - начинающая волшебница. Ты растёшь. А у волшебников не всё, как у людей. Взрослея, люди учатся думать. К сожалению, не все. Волшебники тоже учатся думать. Но чтобы стать волшебниками им надо что-то ещё. Каждому – своё.
   В древних мифах говорится, что, иногда, люди слышали, как кто-то невидимый говорит с ними. Они думали, что это говорили боги. А на самом деле древние люди так мыслили, словно слыша свои мысли откуда-то со стороны.

   Каждый раз говорящая тишина была другой.

   - Сегодня ты – человек-невидимка? – тут же закрыв учебник, с интересом спросила Оля, глядя в дальний пустой угол комнаты.
   - Нет – выдохнула тишина. – Я – человек, которого нет.
   - Человек, которого нет, не может разговаривать – уверенно возразила Оля.
   - А я сам и не разговариваю – прошептал голос. – Про меня много пишут, поэтому, иногда, людям кажется, что я существую. А когда людям такое кажется, я и сам начинаю верить, что существую и даже подаю голос.
   - Так, кто же ты? – спросила Оля.
   - Я – средний человек – сказал голос и тихо добавил, –  среднестатистический.
   - Но я ничего не читала про тебя – сказала Оля.
   - Ты начала читать про среднее арифметическое – печально сказал голос.
   - А разве это – про тебя? – удивилась Оля.

   Тишина промолчала.

   Бабушка и тётя Василиса ещё были на работе, и Оля решила пойти к Вике - поговорить о невидимке.

   Вика и её дедушка стояли и смотрели в окно.
   Из окна была видна ровная зелёная полоска далёкого леса.

   - Владимир Сергеевич – спросила Оля дедушку Вики, - а кто такой – «средний человек»?
   - Оля – удивлённо сказал дедушка, - где это ты слышала такие слова?
   - И я их слышала – не дав ответить Оле, сказала Вика. – И ещё читала. А по телевизору слышала слово ещё сложнее - «среднестатистический».
   - «Среднестатистический» - это почти научный термин – проворчал дедушка, - хотя – тоже – ничего хорошего: какими же глазами надо посмотреть на человека, чтобы превратить его из живого в «среднестатистического». А книжки про среднего человека лучше не читай – нет такого человека. И слова эти плохие.
   - Какие же они – плохие? – удивилась Вика. – По отдельности их все говорят.
   - А вместе – они говорят неправду – сказал дедушка. – А все слова, которые говорят неправду – плохие.
   Человек никогда не может быть средним.
   Средним может быть рост, вес, иногда – даже зарплата. А вот для человека, среднее – это ни то, ни сё, что-то недовоспитанное, что ли. Вот, среди твоих знакомых есть средние дети?
   - Нет! – выпалила Вика – Все они – такие же, как я, хоть и разные.
   - Правильно! – поддержал дедушка. – У каждого есть имя, характер, и каждый – нисколько не средний, а единственный.
   Среднего, вообще не существует. Вот, например, два дерева – одно высотой двенадцать метров, а второе – шестнадцать. По правилам арифметики, средняя арифметическая высота дерева – для этих двух деревьев – четырнадцать метров.
   - Но такого дерева нет среди них! – воскликнула Вика.
   - Правильно – сказал дедушка. - И среднего человека тоже нет.

   Издалека казалось, что все деревья в лесу одного роста.

   - Это отсюда кажется, что все деревья одинаковые – сказала Оля. – Мы с бабушкой часто бываем в лесу. Войдёшь в лес, а там – все деревья разные, и каждое – такое интересное. Некоторым деревьям я даже дала имена и иногда разговариваю с ними.
   - А они с тобой? - заинтересовалась Вика.
   Оля, молча, улыбнулась. Она чувствовала, что деревья говорят с ней всегда, но она не всегда их слышит.

   - И я, на уроках математики, иногда, чувствую, что вычисляю что-то, чего нет, а главное – не знаю, зачем это делаю – грустно сказала Вика.

   - А я, когда смотрю в ночное небо и вижу звёзды – совсем не про математику сказала Оля, - вся замираю от восторга и ожидания чудес – такое всё вокруг живое и обещающее. А когда о звёздах я читаю в учебнике – конечно, не для нашего класса – то ни от чего не замираю: учебник ничего не обещает. И другие учебники – тоже.
   И иногда со мной начинает говорить кто-то из тишины. Сегодня говорил какой-то средний человек.

   Вика удивлённо уставилась на Олю.

   А дедушка не удивился.
   - Когда много людей о чём-то думают неправильно, то их заблуждения начинают доказывать свою правоту. Сегодня с Олей говорил кто-то, кого нет. И совсем не про математику.
 
   - А когда много людей думают правильно? – спросила Вика.
   – Правильное существует независимо от того, что о нём думают – улыбнулся дедушка. - И ему ничего не надо доказывать.

   - Но почему-то со мной часто говорит тишина когда я занимаюсь математикой – сказала Оля.
   - Может быть, потому, что вас не совсем правильно учат математике – сказал Владимир Сергеевич. – Правилам математики вас учат, словно, отдельным словам. И получается, что вы знаете много слов, а что ими можно сказать - не знаете. Слова становятся неинтересными.
   Математика становится интересной, если знать, о чём можно говорить на её языке.
   Говорят, что язык математики – это язык Природы. Конечно, это не так. Математика – всё равно, язык людей. Конечно, это – особенный язык. На нём люди стараются объяснить себе мир, в котором живут.

   - На обычных языках люди всё время говорят друг с другом – вслух подумала Оля, - а мир объясняют себе гораздо реже, поэтому на языке математики люди говорят гораздо меньше, и, наверное, поэтому меньше понимают его.
 
   - И это – правда – сказал дедушка Вики. – Но когда ты говорила о звёздах, то говорила ещё правильнее: на каком бы языке и что бы мы ни говорили о мире вокруг нас, этот мир говорит нам гораздо больше, когда мы просто смотрим на него, слушаем его и стараемся понять.

   А Вику всё не оставляла мысль о «среднем человеке».
 
   - И всё-таки – сказала Вика, - ещё я думаю, что и в нашем классе - никто не средний, потому, что мы все знаем друг друга. А ведь, и незнакомые, наверное, тоже - не средние. Но раз – незнакомые, то, для нас, они – никакие, как среднеарифметическое дерево, которого нет.
   - Правильно – сказал дедушка, - к тому, чего мы не знаем, мы никак не можем относиться. Поэтому к незнакомым людям мы относимся равнодушно. Значит, мы относимся к ним, как к средним. А таких людей нет.
   - Значить, мы неправильно к ним относимся – огорчилась Вика.
   - Получается, что для того, чтобы мы не были равнодушными, надо чтобы все люди знали друг друга – удивилась Оля.

   - Но это же невозможно! – воскликнула Вика. – Чтобы познакомиться со всеми людьми на Земле миллиона жизней не хватит.
   - Совсем необязательно быть знакомым со всеми людьми на свете - сказал
дедушка. – Надо, чтобы любой человек был интересен нам. Если с интересом смотреть на каждого человека, то, конечно, увидишь, какой же он особенный. А особенные - мы все. Только, обычно, не замечаем этого.

   Оля вернулась домой, села за стол,  задумалась и открыла учебник по математике.

   «Среднее арифметическое…» - прочитала она и выжидательно посмотрела в пустоту в дальнем углу комнаты. Она надеялась, что тишина что-нибудь прошепчет и можно будет снова закрыть учебник.
   Но тишина словно чего-то ждала.

   И Оля принялась выполнять домашнее задание.
   И почувствовала почти то же, когда идёшь по улице и без интереса скользишь взглядом по лицам незнакомых прохожих, и все они кажутся одинаковыми. И такие же безразличные взгляды скользят по тебе.

   - Видишь, Оля – наконец, прошелестела тишина, - дело-то не только в математике, а в любом деле, которое делаешь без интереса.

   - Но дело тоже должно быть интересным – возразила Оля.
   - А в этом мире неинтересных дел не бывает – прошелестела тишина.
   - Но почему же людям бывает неинтересно? – спросила Оля.
   - Наверное – по нездоровью – выдохнула тишина. – Эта болезнь называется ленью. А лень, действительно – болезнь: ведь, не может здоровый человек, так мало зная о мире, в котором живёт, не стремиться узнать о нём больше.
   - Но почему же мне так неинтересно заниматься математикой? – огорченно сказала Оля – Ведь я совсем не ленивая.

   Осталось неизвестным, что ответила бы тишина, потому что в комнату вошла тётя Василиса и услышала Олин вопрос.

   - Опять беседуешь с тишиной? – спросила тётя Василиса - Конечно, ты не ленивая. Просто математика очень не похожа на другие предметы. Ведь, она даже не наука. Математика - инструмент, с помощью которого люди стараются понять мир.
   Когда они научились считать, оказалось, что всё в мире  можно измерить, и мир стал понятнее людям.
   - А Владимир Сергеевич сказал, что математика – это язык – сказала Оля. - А, ведь, он – специалист по языкам.
   - И Владимир Сергеевич правильно сказал – согласилась Василиса. – Потому что любой язык – это тоже инструмент, с помощью которого люди сообщают друг другу и самим себе, что они думают.

   Тётя Василиса вышла.

   Оля задумалась: а словами ли говорит с ней тишина? И вдруг поняла, что – не словами, а её мыслями и чувствами.
   - Конечно так – выдохнула тишина. – У волшебника, рядом с обычным сознанием, разворачивается очень древнее сознание, когда никаких наук ещё не было. Может быть, оно немного мешает тебе понимать язык математики.

   - Но, ведь, не только волшебники не очень любят математику – сказала Оля.
   - Правильно – прошелестела тишина. – У всех людей есть спящее древнее сознание. Но, ведь, и в древности не все были волшебниками.

   - А математику любят те, у кого нет древнего сознания? – спросила Оля.
   - Древнее сознание есть у всех людей – ответила тишина. – А математику, наверное, любят те, кому нравится работать с инструментами. Математика – замечательный инструмент. А хороший инструмент никому не помешает.

   Вернулась тётя Василиса.

   - Что же нашептала тишина про математику? – спросила она.
   - Тишина сказала, что я – дремучая и что полезно знать язык математики – грустно сказала Оля.
   - Не могла тишина сказать, что ты – дремучая – улыбнулась тётя Василиса, - а про математику сказать могла.
   У поэта Николая Гумилёва есть замечательное стихотворение «Слово» - о волшебной силе, которой могут обладать слова. Но там сказано и про числа:
   
                А для низкой жизни были числа,
                как домашний подъярёмный скот,               
                потому что все оттенки смысла
                умное число передаёт.

   - А почему «для низкой жизни»? – возмутилась Оля.
   - Стихотворение давнее – смущённо сказала тётя Василиса. – Тогда думали, что так можно сказать про обычную жизнь – без волшебников и чудес.
   - Но жизнь совсем не обычна – удивилась Оля. – На самом деле, она состоит из одних чудес.
   - Люди так привыкли к чудесам жизни – сказала тётя Василиса, - что не замечают их.
   - А я не привыкла – сказала Оля, - но теперь поняла: раз число – умное, то его тоже надо слушать.