Одна упряжка

Ангелы стерли крылья, мотаясь по небу.
- Что происходит? – поинтересовался архангел. – Опять трехязычники одолевают?
- Да, если бы… - вздохнул один из ангелов. – Хотя намаялись мы с ними когда-то…
- Сейчас люди вообще разучились разговаривать между собой. И уж тем более - договариваться. Даже на одном языке, - грустно сказал другой. 
Внизу шли войны разного масштаба. Агрессия с разных сторон все нарастала – никто не договаривается, сразу в ход идут угрозы.
- Что они все делят? – грустно спросил архангел. – Опять нашлись ресурсы? На нищих, значит, нет. На больных – нет. А на вот это - находится, - он указал вниз.
Ангелы и архангелы замерли, наблюдая. Давно не удается призвать к миру людей. И таких становится все больше.
- Даже между христианами мира нет, между конфессиями, - подхватил Папа Римский Климент. – Зачем?
- Власть, в основном, - высказался архангел. – И только через это – деньги. Ты скажи, зачем? Ты же жил среди них и возвысился.
- Да, через мученическую смерть, но от неверных, - возразил Климент. - Основные споры христиан проходили не менее жестоко. Помните?
- Может, не стоило, тогда давать славянам письменность? Пусть подчинялись бы Папе и учили латынь, - тоном провокатора спросил один из ангелов, пародируя человеческую манеру говорить.
- Сколько их выучило бы? – Привычно «завелся» Климент. – Хватит того, что и письменность далеко не каждому давалась тогда.
Климент, которого почитали Кирилл и Мефодий, доставляли его мощи в Рим спустя много веков, в этой истории, конечно же, не участвовал. Но симпатией к святым проникся.

Михаил, старший из семи детей военного в Салонниках, начал карьеру делать по стезе отца. Дослужился до стратига и только потом принял постриг, стал Мефодием и ушел в монастырь на Олимп. 
Константин же с малолетства поражал памятью и любовью к учению. Мальчик до страсти любил и охоту. Казалось, он выберет что-то активное. Но, осиротев, он становился все задумчивее. И когда у него улетел любимый ястреб, решил уйти в монахи. Помогал семье приятель отца, логофета византийского. Покровитель, подумав, что пятнадцатилетнему Константину начинать духовную карьеру рановато, определил его обучаться с малолетним императором Михаилом в Университете. Во дворце держали великолепные книги, и для отрока открылись возможности стать первым в изучения наук и богословия.
Константина чуть выгодно не женили – очень уж серьезен, понятлив и умен. Такой сможет сделать карьеру в пронизанном интригами византийском дворце. Но явилась во сне мудрость и выбрал он постриг. Верно, его и правда увела воля Божья, так как логофета позже отравили при дворе же. Впрочем, отрок все еще слишком молод. Какое-то время он преподает в Университете и получает прозвище Философа.
Ангелы хорошо помнили, как переспорил он иконоборцев и сарацинов. Уже после этого все же принял постриг и ушел в монастырь на Олимп. Служение только начиналось…

Русская речь звучала на небесах. Зрелая женщина молилась и жаловалась батюшке на людей, на интриги.
- Вот, договориться можно только с тем, кто хочет договариваться… А не когда все просто кричат!
Какие люди глупые! Что знают они о коварстве и кознях! Ведь не в политике, и не в дипломатии. Хотя разделять и опасно, но и там нравы смягчились. Правда, ничто мира уже не обещает, разучились вести переговоры и разговаривать просто и спокойно со своими же. Только угрозы, иначе – нечего и начинать.
Хитрый хазарский каган созвал мудрецов на диспут о вере. Мол, убедите меня – приму христианство. Имам, раввин - не хватало христианина Константина. Долго спорили, много томов записали, силен оказался Философ, не одолели. Пытались даже отравить его на прощание – да спасла воля Божья. А каган так веры и не поменял. Люди, люди! Если самого Христа предали и распяли, о чем еще говорить? Не только же в жизни самой дело. Каково же это – продолжать любить людей и не иметь заблуждений на их счет?

- Эх, дочь моя, почитать бы тебе историю дипломатии, миссионерства, жития святых Кирилла и Мефодия для начала. Сколько лет переговорным практикам! Но невозможно их постичь, не используя… Может, и натолкнуло бы на мысли какие. Ты философов-то мирских, поди, читала?
- Нет, батюшка. Совсем немного и давно. «Сумерки богов» да Макиавелли.
- Не могу упрекать в этом. Во многой мудрости – много печали. Единственная книга, которая каждый раз читается заново – Библия. Но это все – дополнения к ней, комментарии и пояснения. Нужно расширять возможности познания мира, людей. Так и останешься жертвой в своей близорукости. А ты могла бы многое понять, собрать целые сокровища аргументов…

Моравский князь просит света веры. Душат его со всех сторон немцы. И службы только на латыни, греческом и иврите, ничего непонятно. А слышал он, как царь болгарский Борис, после бедствий, его постигших да по подсказке крещеной сестры, обратился за помощью к Господу. И спас Всевышний от голода и хворей. Вот и Великую Моравию бы спас, мечталось Ростиславу. Да только христиане – немцы и помогут чем, так жадностью и спесью.
Уважил, отправил миссию император Византии. Константина Философа да брата его Мефодия, свободно говорящих на славянских языках. Только вопрос возник – записать-то как?
- Есть ли  них письменность? - спросил Константин
- Неведомо сие, - отвечал император. – Искали предки мои, отец и дед, следов даже не нашли.
- А как же беседы записать? Не поймут, переиначат не моравцы, так немцы. Выставят еретиками перед Папой.
- Проси помощи Божьей, - предложил император. – С его волей управишься.
Просили братья Господа в молитвах, и Константин взял сорокодневный пост. Молится, а сам думает. Писать на латыни? Не поймут моравцы, для этого и немцы есть. Иврит и греческий? Сколько людей сможет овладеть теми языками? И все одно, чужие будут, не постигнут всей мудрости, чтобы изнутри шло. А говорят многие на славянском, и в соседних странах тоже. И явил Бог волю свою, во сне Константин увидел азбуку – глаголицу. Стали братья и ученики их переводить Библию, и начали они с Евангелия от Иоанна. 
«Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И слово было Бог».
Ярость овладела немцами. Готов были проклясть, уничтожить Константина и Мефодия. Зачем они вывели славянские народы из католического подчинения? Ни к чему им письменность! Пусть зависят от Папы, он-то далеко, немцы – рядом. Только вмешательство Престола и помогло, известили его заранее об азбуке-то. Многие в Моравии приняли христианство с радостью. Дискуссировали, спорили с немцами трехзычниками, на своем они стояли - довольно латыни, иврита и греческого, не доросли, И Философ многократно приводил слова Евангелия о радости добавления родных языков к молитвам. Несколько лет продолжалась миссия, не унимались немцы, даже Папа не мог их убедить

- Обрати внимание, - говорил священник прихожанке, - на то, сколько раз искушали подчиниться католикам. Ан нет! Православие и Патриарх Московский и Всея Руси! Ни угрозы, ни подкуп, ни интриги – ничего не подействовало! Вот вера какова да умение переговариваться! Это навык и его можно совершенствовать! Вот слушай…

Константин захворал и умер, когда они с Мефодием были в Риме. Накануне принял он схиму под именем Кирилла. Похоронить его в родных Салонниках, с семьей, как хотели братья, не разрешили. Смог Мефодий настоять лишь на храме святого Климента, почитаемого ими с детства. И остался один в воловьей упряжке – так Кирилл говорил о них на прощание.
Вернулся Мефодий в Великую Моравию, продолжать миссию. Но застал другую страну.  Пока братьев не было, войско князя разбили немцы и взяли Ростислава в плен. Так и умер в баварской тюрьме. Князем стал племянник Святополк. Немцы всесильны, службы на славянском запретили. Миссионеров закрыли в монастыре во главе с Мефодием на несколько лет. Узнал Римский Папа, вознегодовал, запретил все литургии до освобождения. Однако, и службы на славянском не разрешил в угоду немцам, только проповеди оставил.
Конечно же, Мефодий проводил славянские службы и его поймали, отдали под суд. Радовались враги, думали, справились, не настолько силен он, как Константин Философ. Но просчитались, речь Мефодия привела в восторг всех. Более того, Папа буллой разрешил вновь славянские службы. 
Миссия занималась переводами святых книг. Пришло время Мефодию воссоединиться с братом. Знал он о том за несколько дней, успел и проповеди прочитать, и назначить преемником своего ученика Горазда. Отпевали его на трех языках – славянском, латыни и греческом.
Только потом немцы смогли изгнать «еретические» службы из Моравии. Подхватили их другие страны – Хорватия, Сербия, Болгария и Киевская Русь.

- Ну вот, - закончил рассказ батюшка. – Чем тебе не тема для изучения?
- Интересно, - кивнула она. – Только времени сколько прошло. Да и настояли на своем враги-то.
- А еще говоришь, Макиавелли читала! – возмутился батюшка. – А того не разумеешь, что психология людская неизменна! Хоть Евангелие внимательнее почитай! 
- Цивилизованнее стали, - ответила она задумчиво. - Вот только оружие становится все совершеннее.
- Лживее, ленивее и торопливее. Разговаривать никто не хочет, разучились. Сразу оружие применять, кто первый – тот и прав. А ты бы изучала переговоры-то. С Библией наперевес. Я тебе еще книг дам…

- Смотри-ка, - кивнул Климент. – Глаза как у нее загорелись. Силен батюшка.
- Сколько их еще направить надо, - вздохнул архангел. 
- Знаешь, как люди говорят? Глаза боятся – руки делают, ответил Папа.
И они занялись любимым делом – диспутом.