Глава 8. Неожиданные обстоятельства

18+. В главе присутствуют нецензурные выражения


Система Глизе-433, планета 771/56, ВПО «Заря-21». Столица Болхианской АССР г. Амфидо. 22 октября 2341 г.



Стелла вернулась в город часов в восемь по местному времени. К этому времени космонавты и воздушная разведка уже нашли по данным маячка Лилии исчезнувшие грузовики. За ночь они беспрепятственно сумели уйти аж к окраинам бывшей столицы к каким-то неизвестным гражданам. На одной из уцелевших железнодорожных сортировочных станций сейчас активно перегружали ящики с машин на огромный автопоезд о тридцати колесах. Отдел государственной безопасности пока наблюдал во все глаза за ситуацией, а подразделение десантников уже седлало коптер для экскурсии на эту станцию и подробного ознакомления с грузом и документами.

Гуменюк продолжал шатать стены арсенала, требуя допустить его на территорию. Тем временем, по просьбе Жю Сет в святая святых местных вояк тайно проникла Лилия. Она стала свидетелем трагикомической сцены, наблюдая, как солдатики и сержанты на крытой территории спешно перекрашивали ящики, меняли их местами и наносили на них новую маркировку. Как дети! 651-Х досконально все записала, включая ругань и перебранку мелких хитрецов:

- Быстрее, быстрее, остолопы! – рычали унтер-офицеры на солдат. – Не дай боги ванарцы найдут пропажу! Вам всем хана! Нам хана и вам тоже! Кого ванарцы не убьют, того потом полковник на лоскуты размотает!

- «Полковник? Какой полковник?! Их здесь тьма тьмущая!» - спросила Стелла по мыслесвязи.

- «Пока не знаю. Наблюдаю дальше» - ответила Лилия.

Потом откликнулся Кудашев. Жю Сет заранее отправила ему образец подписи начальника МВД Оллри со вчерашней пьянки и приказала ему составить разрешение самому от имени местной высочайшей особы. Чего зря автографу пропадать! Капитан Кудашев запротестовал, что это жульничество, но Жю Сет цыкнула на него и пригрозила служебным несоответствием. Приунывшему сибиряку ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Полицейские чины, уткнувшись в сотворенную бумагу как в зеркало пророчеств, нехотя дали добро на просмотр видеозаписей. И сейчас Виктор сидел в операторской и терпеливо высматривал момент правонарушения.

Стелла же решила пообщаться с народом. Раз она приехала в чужой город, нужно пройтись по магазинам, а лучше найти рынок – для женщины это святое! А основные посетители рынка кто? Правильно, женщины! А женщины между собой общий язык найдут.

Графиня отправила свое летсредство отдохнуть на ближайшую крышу, а сама огляделась.

Солнце уже было довольно высоко и из последних сил нагревало болхианскую поверхность. На улице уже было немало народу. Вон, мастера в синих новых робах строевой колонной шагают на завод. У разворота одинокий таксист из местных лениво зевает, карауля клиентов. Машина у него, - не дай бог, наверное, не одну ядерную войну пережила! Вон шагает мамаша с ребенком в потертом пальтишке, вслед за ней еще две мальцов, весело смеясь, несутся на примитивном деревянном самокате. Вот только у веселых мальчишек две руки на двоих… На остановке несколько женщин в годах ждут автобуса, пока единственного на весь город. На стене дома в люльке зычно матерятся рабочие-маляры, заново крася стену дома в охристый цвета, а на земле им столь же ласково отвечает бригадир или прораб, держа в руках шланг программируемого покрасочного пульверизатора с Земли. Из диалога двух культур можно было понять, что прораб вежливо спрашивает у рабочих, с какой печали они красят стену по-дедовски, валиками, когда есть современное средство прогресса со звезд, а маляры ему столь же культурно отвечают, что манали они прогресс с его средствами и звездами, ибо чтобы работать с ними два университета кончить нужно, а у всей малярной бригады в активе одно училище на всех, так что они лучше по-старинке. Культурный диалог представителей рабочего класса был слышен за квартал. Потом к пролетариям подъехали патрульные, и маляры, пользуясь высотой своего положения стали отправлять на звезды уже их. Хорошо говорили, Стелла аж заслушалась!

Однако, узнать у местных, есть ли поблизости какой-нибудь рынок, так и не удалось. Болхиа, с опаской косясь на форму Жю Сет, только бурчали что-то непереводимое и стремились поскорее скрыться из виду. Не было здесь словоохотливых женщин, желающих пожаловаться сестре по разуму на свою тяжкую бабью долю.

А солнце на синем небе светило все ярче. Было не жарко, даже прохладно, но светимость осеннего светила была примерно такой же, как на летних пляжах в Киллибуре. И люди от греха подальше надевали кепки, защитные темные очки, а то и просто выворачивали подкладку на одежде, чтобы защитить поверхность тела от коварного солнечного излучения. Хотя сейчас и осень, но береженого Бог бережет! Что же здесь творится летом, когда солнце жарит в полную силу?! И это еще материнская звезда Болхиа во много раз слабее земного, куалийского Солнца!

В задумчивости Стелла куда глаза глядят, стараясь не поломать ноги о кривую брусчатку, которую, похоже, клали еще до Гамзадаро.

Так она зашла в один из дворов-колодцев. Здесь, в окружении высоких стен осеннего темно-желтого цвета, с большими прямоугольными окнами, царила идиллическая по местным временам картина. Под недавно посаженной рябиной в песочнице игрались двое малышей, одетых в древние выцветшие комбинезончики. Рядом с песочницей сидела одноногая женщина с костылем, по внешнему виду которой невозможно было понять, тридцать ей или пятьдесят. За песочницей сидели за столом двое старичков, играя в какую-то настольную игру. Чуть поодаль пожилая женщина в сером платке и платье лагерного типа выбивала палкой ископаемый ковер, который и не поймешь, какого цвета был раньше. Рядом со стенами домов тут и там замерли на вечной стоянке проржавевшие корпуса легковых автомобилей. А на балконе курил абсолютно голый мужчина средних лет в тапочках и фиолетовом армейском берете без кокарды. Судя по реакции местного населения, они к этому явлению природы уже привыкли и не замечали.

Женщина-инвалид с нежностью смотрела на ребят, двух мальчиков, судя по внешнему виду вполне здоровых карапузиков трех-четырех лет. Кроме них других детей на площадке не было. Зато ветки деревьев были сплошь обмотаны цветными лоскутками материи. Многие жители этого двора уже никогда не вернутся в свои дома!

- Почтенные господа! – позвала местных Стелла. – Вы не подскажете, где можно купить отрезы ткани? Или готовые шторы, или гардины?

Услышав вопрос, люди нахмурились, напугались. Старички инстинктивно отодвинулись чуть ли не на другую сторону скамейки, а женщина испуганно взяла своих ребятишек. Хлопнула балконная дверь наверху. Это скрылся в своем жилище местный нудист.

- Нет, ситти! Знать не знаем! Если только в магазине на другой стороне бульвара. Но там нужно в очередь записываться! – ответил один из стариков.

- Может, там, дальше, во дворах… - махнул рукой его товарищ по игре. – Ступайте дальше, может, чего и найдете.

- Спасибо, - Стелла была немного удивлена подобной реакцией. Может, болхианцев напугала ее форма? За долгие годы выжиывания местные уже привыкли к тому, что от людей в военной форме добра не жди.

Благо, двор был проходной, и вскоре Стелла вышла на другую улицу, проходящую параллельно главному бульвару. Узкая улочка проходила вдоль старых гаражей капитального, кирпичного типа, построенных еще до войны. Из-за бетонного забора высотой в три метра слышались громкие мужские голоса, срывающиеся на крики, будто кого-то убивали.

Стелла заметила на стене памятную доску. На ней была надпись на гуэннохорро: «Здесь, в этом дворе, в Черный Год, железная женщина-ванарка Ли-ле уничтожила кровожадного зидоистского людоеда Накпэно и всю его команду, отправив их в ад! Гаттлеб, железная женщина отомстила за твоих детей!» Рядом был прикреплен портрет женщины, отдаленно напоминающей Лилию 651-Х. Подвиг женщины-биоандроида уже разошелся далеко за пределы Республики, а о самой Лилии ходили легенды одна краше другой.

И даже эта табличка подверглась поруганию вандала. И здесь неизвестный поганец написал: «Оккупанты, убирайтесь вон!» Но чья-то неравнодушная рука другим почерком ответила: «Оккупанты пусть убираются, а Ли-ле остается!» Графиня Сеттская улыбнулась, сделала снимок и отправила своей кибернетической подруге. Ей должно быть приятно…

Жю Сет прошла через пролом в бетонном заборе и попала в еще один дворик. Напротив строительной бытовки у стены так и не достроенного панельного дома, на огромной перевернутой катушке из-под кабеля, как на столе в баре, расположились трое почтенных господ. Господа были небриты, не совсем чисты и одеты в старую, поношенную одежду, которую в мире Стеллы побрезговал бы надеть самый последний нищий. На катушке была расстелено драное синее одеяло с торчащими клочками ваты в разных местах в виде скатерти. Скатерть-самобранка подарила выпивающим бутылку с мутным содержимым, три грязных стакана, и, разложенную на старых пластмассовых тарелочках, явно не новых, немудреную закуску. От компании местных выпивох за милю несло этанолом.

- А вот и начальство пожаловало! – спокойным, будничным тоном сказал один господин, со щербинками на лице и неровно подстриженными черно-седыми волосами. Он первым заметил дивную гостью в нездешних нарядах.

- Ванарское начальство, судя по обмундированию, - поддержал товарища второй господин в драной кожаной куртке, седыми усами и длинными, седыми волосами, забранными на затылке в конский хвост.

- Ничего не нарушаем, никого не ругаем, ничем не торгуем, законно выпиваем на троих, на свои деньги! – торжественно объявил третий старец в огромных очках и старом, когда-то темно-коричневом костюме и при галстуке, надетом, правда, на голое тело.

- А, может, она нам мерещится? – философски спросил первый.

- Нет, не так уж много мы и приняли, господа, - сделал вывод третий.

- А я и не против! – сказала Стелла. – Я тут случайно оказалась… Разыскиваю какой-нибудь рынок или магазин… Вы, кстати, не знаете, где здесь можно ткани раздобыть?
- Ничего не знаем, ничего не слышали, ничем не торгуем, - словно эхо ответил второй гражданин Новой Республики, мотнув головой. – Солнце и Луны нам порукой!

- Даже так? – разочарованно протянула Стелла. – А где здесь алкоголь разливают, тоже не знаете? Жаль… А то я бы обзавелась сейчас лишней бутылочкой… Вчера перебрала малость, здоровье полечить хочется…

- Ну, по поводу разливного добра, - это другое дело… Было бы желание! – усмехнулся длинноволосый, несмотря на строгое шиканье приятелей. – Но оно, как вы понимаете, только за наличные…

- Да легко! – Стелла вынула из сумки две полусотенные розовые бумажки местного производства, чем мгновенно привлекла внимание выпивох. – Да, и я много не выпью, остальное бы оставила хорошим людям, если бы они мне компанию составили! Вы не знаете, где таких встретить?

- Дык…э-э-э, а мы … чем не хорошие люди? – оживился первый господин. – Я, например, бывший профессор-технолог, Сарат, вон, - студент агрофакультета. Ган только пролетарий, из рабочих, но очень начитанный. Если наши желания совпадают, не будет ли угодно ванарской госпоже проспонсировать бывших интеллигентов, а мы, в свою очередь…постараемся скрасить ваш досуг…по мере сил.

- Ну что же…Я не против! – улыбнулась Стелла, выкладывая на катушку две купюры и незаметно глотая пилюли-нейтрализаторы. – Только побыстрее, пожалуйста! А мне ужас как хочется поговорить с местным населением о жизни, об обществе…Я-то здесь впервые! Так что, господа, если угодно, я вам пока составлю компанию?

- Один миг, ситти! – Лысый в очках, не веря своей удаче, схватил деньги и необычайно проворно, оглядываясь на благодетельницу, попятился к подъезду дома. – Не извольте беспокоиться!

- Уан мое имя! – поспешил познакомиться с графиней мужчина с щербинками на щеке. – До войны преподавал в университете!

- А я Сарат, -представился длинноволосый. А наш третий товарищ, - Ган. Извольте присоединиться, ситти!

- Очень приятно! Графиня Стелла! – приветливо улыбнулась Стелла, придерживая сумку через плечо. – Представительница власти! Прибыла в ваш город в поисках государственных нарушителей!

- О-о-о, все серьезно! – нахмурился человек, назвавший себя Уаном.

- С представителями власти еще пить не приходилось! – усмехнулся Ган. – Вот общаться по поводу несоблюдения морали, - это да! Мне это тогда стоило одного ребра…

- Ничего, я человек простой, демократичный! – улыбнулась Жю Сет, стараясь не замечать ароматов, исходящих от неряшливых пьянчуг. – И я не зря назвала вас хорошими людьми. Лица у вас добрые, не склонные к нарушениям!

Если бы та, старая Жю Сет, утонченная дворянка, уважающая только изысканные дорогие кушания или на худой конец, сытную деревенскую пищу, очутилась здесь, в компании этих дворовых бродяг, она бы от отчаяния умерла бы на месте. Но «старая Жю Сет» была не чета «новой» Стелле, офицеру государственной безопасности. А «новая» Стелла знала – алкоголик, к тому же еще и интеллигент, - незаменимый источник информации для всех миров и народов. И даже страх перед начальницей в погонах не смог пересилить у этой троицы желание выпить на халяву, - а потом хоть на плаху!

Благородная дама потратила на беседу с местными «знатоками» больше часа. Каждый из них, разумеется, имел свои взгляды на политику, экономику и послевоенное устройство мира. Стелла, желая побыстрее навести мосты между мирами, не побрезговала выпить с «почтенными господами», стараясь не думать о том, сколько и какой дряни сейчас вливается в ее желудок. Слава нейтрализаторам, они всегда выручают! А для опытного чекиста развести алкоголика на душевный разговор, - дело техники.

Вели себя бывшие интеллигенты очень прилично. Почти не употребляли нецензурных выражений, поднесли дорогой гостье персональный «абсолютно стерильный» стакан из какого-то старого сервиза (который был, впрочем, не сильно чище посуды завсегдатаев бывшей стройплощадки). И почтительно держались на приличном расстоянии, не смея приблизиться к благородной даме. Так что все меры предосторожности, предпринятые Стеллой на всякий случай, оказались излишними. И Стелла абсолютно искренне смеялась, шутила и спорила с новыми «собутыльниками», чем абсолютно расположила их к себе.

Уже через час Стелла на пальцах примерно представляла себе обстановку и нравы, царившие в современной Республике. Ей рассказали и про вечную грызню в Государственном Совете, где фракция генерала Герезла постоянно конфликтовала с двумя соседними объединениями, причем, в одной из них важными фигурами были Гаррот и Оллри, а другая фракция состояла из армейских офицеров, которые уже давно, никого не теснясь, называли себя «победителями Империи». Результатом этой грызни было то, что ни одного решения, направленного на улучшение жизни простого народа за текущий год принять не удалось. Если какая-то фракция предлагала инициативу или законопроект, две другие фракции чисто на автомате блокировали принятие, - просто потому, чтобы влияние оппонентов не усилилось. Указания же с «Зари» выполнялись зачастую не в полном объеме, а то и не выполнялись вовсе, - этот вывод Жю Сет сделала уже позже.

Также Стелле пожаловались, что полиция и ГБ не только не прислушиваются к жалобам честных граждан, но и сами не гнушаются обирать их. Так, например, Гана забирали в полицию четыре месяца назад просто за исполнение старых имперских песен (правда, ночью, под чужими окнами и в нетрезвом виде). Там его, как рассказал Ган, хорошенько отпинали и обчистили все карманы, а утром поставили к стенке и пытались расстрелять. Стреляли, права, над головой, но сам Ган, разумеется, чуть не умер от страха. Потом его вышвырнули на все четыре стороны, предупредив, что в следующий раз расстреляют взаправду. От этого Ган сильно обижен на власть, которая еще смеет называть себя «народной»!

Узнала Стелла и то, что в городе появились отдельные кварталы-трущобы бывших зидоистов, которые мирные обыватели даже днем обходили пятой дорогой, а также кварталы бывших военных-инвалидов, и бывших лагерников. Что ванарцы (то есть земляне) заняли лучшие дома поближе к центру города и правительственным зданиям. Что, дескать, в городе существует центральный универмаг, куда пускают только землян, силовиков и старших офицеров. А магазины для простолюдинов и местной голытьбы могут предложить в лучшем случае пять-десять единиц продукции. Что хорошую выпивку днем с огнем не сыскать, поэтому нужно доставать с боем, или знать места, где наливают. Или гнать самим...

То пойло, которое Стелла попробовала в компании бывших работников умственного труда, было настолько чудовищным, что по сравнению с ним самый лихой деревенский самогон в Сеттском графстве Гуриасси показался бы сладеньким дамским ликером. А закуска, предположительно из злаков и искусственного мяса не первой свежести, заставляла Стеллу задуматься о том, что ей сейчас не рынок понадобится, а туалет или госпиталь. Когда Стелла спросила про обеспеченность народа бытовой техникой, пьянчужки даже не поняли, о чем речь.

- А вот я все же ответственно заявляю, что при Зидо было лучше! – вконец осмелел «вышедший на орбиту» Сарат.

- Ты что, с ума спятил? – испугались товарищи. – Ты перед новой властью такое говоришь?

- А почему вы так считаете?! – нахмурилась Жю Сет. – Что, разруха, голод, концлагеря и неравноправие были лучше?

- Ты меня на провокацию не лови, госпожа Власть! – погрозил пальцем Стелле бесстрашный Сарат. – Нет, что перегибы были, это понятно… За то, что город отстроили, людей накормили, - это без вопросов, спасибо! Только зачем вы людям свободный товарообмен запретили? Даже имперцы, хоть и жестоки порой были, но на мелкую торговлю никогда не посягали… Хоть людям…облегчение какое-то было… А почему по ванарским законам нельзя?

- Кто тебе сказал?! – сощурилась Стелла. – Нет в законе запрета на частную торговлю! Налог есть, да, десять долей! Я сама когда пилотом служила, тоже налог платила, как частник… И ничего в этом такого не видела.

- Это…как угодно… - стоял на своем упрямый Сарат. – Это на бумаге… А ты пойди лицензию на торговлю получи… Лицензия пятьсот стоит, если на один раз, а, между нами говоря, сколько еще сверху надо положить начальничку? Еще «штуку»*! А если без лицензии попадешься, -либо штраф десять «штук», либо исправительные работы на полгода. Да еще штраф, да еще налог с продажи заплати, да еще на лапу полицейским дай! Заработаешь полсотни, отдашь три сотни! А между тем, есть у начальства свои ручные ребятки, которые ничего не платят! Вот так вот, среди бела дня иной раз и штанов не найти, хоть бы и деньги были! А в государственных магазинах тоже очередь занимать надо с утра, если повезет, к вечеру получишь!

- Что, если человек хочет старое пальто продать, ему тоже лицензия нужна? – возразила Стелла. – Лицензия ведь идет на регулярный бизнес?

- Я же тебе говорю… Попался раз на торговле без лицензии, -пожалуй под суд! – мрачно усмехнулся Уан, цокая языком. – Поэтому и не найдешь ты рынок. Свои-то знают, где чего достать, но молчат. Никто не хочет рисковать. Лицензия только у единиц, которые покупают по дешевке, а потом перепродают с наценкой. А полиции и ГБ нас…, извиняюсь, без разницы, один ты товар продаешь, или ящик барахла! Все верно Сарат говорит: попался, -все! Топай на штрафные работы, на благоустройство республики! Хоть кормят там, правда, по-человечески…

- Впрочем, всегда можно решить вопрос на месте! – подсказал Ган. – От пяти до десяти тысяч, - и выпустят. А откуда у народа такие деньги? Если кто на заводах работает только…

При этих словах Стелле стало дурно. Она как будто вернулась назад, на Гуриасси, где тоже хватало полицейского беспредела. Но даже там будочники и околоточные не хватали старую бабку или выпивоху, продающую за гроши последнее… Так вот почему у Гаррота так много арестованных именно за незаконную торговлю?! Теперь многое становится понятным… Но зачем облагать налогом и требовать документ на частную продажу одного-двух предметов? Что-то здесь не так… Даже в Федерации существуют тысячи сайтов, на которых граждане обмениваются между собой вещами, информационными пакетами, да даже целыми виртуальными персонажами и городами, и никто им слова не говорит! Сайты сами автоматически списывают определенный процент, если товар действительно стоящий, а разовые покупки никто сроду никаким налогом не облагал. Вот регулярный бизнес, - да, тут уж отстегивай, и то не всегда и не везде! А здесь, где люди десятилетия выживают в аду на честном слове, так еще и лишать их свободы за малейшую возможность прокормиться, и при этом еще и апелировать к советским законам?! Как говорится, заставь дурака Богу молиться… Неудивительно, что болхиа уже начинают косо глядеть на землян, которых местная власть, видимо, беспокоить остерегается.

- А как с лекарствами дела обстоят, с медициной? – поинтересовалась Стелла.

- Да никак! – в сердцах выпалил Сарат и добавил еще одно непечатное слово.

- Ну ты это… Дама все-таки…К тому же и начальство, - с укоризной сказал ему Ган.

- Нет, я извиняюсь, конечно, но с медициной полная…она самая…, - выпалил недовольный Сарат. – Поликлиника с больницей есть, но мест вечно нет! Очереди дикие! Здесь ванарцев упрекнуть не в чем, их врачи работают вообще круглосуточно, но их реально не хватает! Если только по «скорой» вызывать, а как ее вызовешь? Только на улице ложись в людном месте и ори, что помираешь. Ванарцы, кстати, первые реагируют, от наших помощи хрен дождешься! Ваши как-то по воздуху вызывают, хрен знает как… А лекарств мало. При поликлинике аптека есть, но там очередь такая, что пока отстоишь, там же и помрешь! Спекулянты места в очереди продают! Была еще одна аптека, на другом конце города, я как-то туда добирался, но там всех лекарств только жароутоляющие да обезболивающие! От желудка, например, хрен чего найдешь! Я один раз три дня маялся, думал, помру нахрен! У кого знакомые ванарцы есть, те у них сразу заказывают целую аптечку на все случаи жизни! Так и живем!

- Подождите, это старая поликлиника у парка? – спросила Стелла, вспоминая свои боевые вылеты в город, где она, фирь шершавая*, грешила в этой больнице с такой же … с когда-то любимой Иванниковой. И как она потом из этой больницы вывозила истерзанную Шинджу и Ангетта с пациентами… Проклятое прошлое!

- Нет, она так и закрыта! – махнул рукой Ган. – Причем, она числится вроде как открытой, но на самом деле она закрыта. Там склад сделали, - лекарств, медикаментов… Вот там, говорят, лекарств завались! Но вот ведь какая хрень: лекарств полно, а лекарств нету! Вот вы это как можете объяснить?

- Вот уж не знаю! По документам республике было переданы десятки тонн лекарств и медоборудования!

- То-то и оно! – сделал «пфык» губами уличный критик системы. – На бумаге все есть, а на деле, - ни хрена! Зато для вас, для ванарцев, - все есть!

«Что, опять та же история, как и два года назад?» - с тревогой подумала Стелла. – «Нужно будет заглянуть к врачам этой новой поликлиники».

Редкий раз Жю Сет пожалела, что с «Зари» ушла Иванникова. Она, рыжая фурия, быстро бы здесь порядок навела! Господи, как нелогично, как нелепо все получилось!
Пока Стелла плодотворно беседовала с местными люмпенами, пришли сразу два сообщения. Гуменюк все-таки дожал начальство Арсенала и вошел на территорию. Туда же приехал непохмелившийся Гаррот, красномордый и злой, как черт. Он даже попытался надавить на советского капитана, упомянув фразу, что «вчера все решили с вашей начальницей, хер ли ты, молодой, в бутылку лезешь!» Гуменюк пригрозил прибытием новой комиссии, уже в составе взвода, а то и роты, и Гаррот, воняя, потея и матерясь, осадил коней. На месте Гуменюк, предупредив на всякий случай, что его сейчас контролируют со спутника, вскрыл несколько ящиков, в которых обнаружил камни вместо боеприпасов. Да, в Четвертую мировую будут воевать камнями, вот и боеприпасы уже готовы! Тотчас был составлен акт о пропаже боеприпасов в неизвестные края, а на место преступления прибыла целая армейская комиссия. Начальник Арсенала и его зам были арестованы и увезены для расследования в отдел ГБ, а склады были взяты под контроль прибывшими пехотинцами. Более того, Гуменюк направил электронное письмо самому Герезлу, и тот ответил, что скоро будет лично, и что решается вопрос о вводе в город войск. Гаррот, изрыгнув проклятье, фактически приказал организовать встречу со Стеллой. На простой естественный вопрос, а почему так нервничает он, мордатый-усатый начальник отдела государственной безопасности заскочил в джип и быстро уехал. Заварилась каша!

А вот сообщение от Кубашева… На видео стало видно, что надпись на памятник наносил некий человек в старом плаще, с наброшенным капюшоном, чьего лица разобрать не удалось. Ясно было только то, что этот человек довольно высокого роста, худощав и весьма быстро бегает, потому что после своего хулиганства он очень быстро сдернул в подворотню, в развалины, оставшиеся после землетрясения. Но Виктор обратил внимание на то, что неизвестный был одет в черные форменные брюки и высокие шнурованные берцы, использовавшиеся в Имперской армии Гуэннохорро. Это конечно, ни о чем не говорило, такую одежду человек мог купить, выменять или просто снять с трупа. А, может, и нет… Стелла попросила дать увеличение кистей рук, которые не были скрыты перчатками… И на левой руке она обнаружила фрагмент старой татуировки в виде черепа. А такие татуировки в старые времена набивали себе старые, заслуженные бойцы имперской армии. Причем, служащие не в простых линейных частях, а гвардейцы или спецназовцы. Вот и еще очередная зацепка!

Слава технологиям 24 века! Они позволяют человеку вести умные застольные беседы и в то же время силой мысли обрабатывать информацию и отсылать распоряжения! Весь этот объем работы Стелла проделала, опрокидывая очередной стакан с умными людьми и работая «на два фронта».

Несомненно, Гаррот сейчас ищет ее… Хочет замять дело? Он явно на руку нечист. Но его Стелла припрет к стенке, когда у нее будет хотя бы частичный набор доказательств его причастности…или по крайней мере, его информированности о происходящем бардаке.

Сообщение от Лилии… Какая-то непонятная движуха на окраинах… Она наблюдала, как два полицейских джипа на полной скорости промчались в квартал бывших университетских общежитий, где в тридцать девятом году погиб помощник Герезла Ким Харал во время контрудара имперцев. Там же при освобождении города высаживались старпехи с «Виктора Ерофеева» и от всей души раздраконили остатки 6-го имперского полка на кварки, за все зверства, творимые с мирным населением. После них квартал отстраивали заново, а трупы даже не хоронили, - некого было хоронить, кроме тонкого слоя пепла и обгоревших штанов-кителей-ботинок. И там сейчас обитают бывшие имперцы… Лилия сообщила, что эти кварталы пользуются у народа дурной славой, что туда даже днем ходить нежелательно, - разденут-разуют прямо на улице, и это еще не самый плохой вариант… Стелла сразу вспомнила воровские, портовые кварталы Киллибура, куда полиция тоже нос совать остерегалась… А сейчас что там полиция забыла? Все-таки решили службу вспомнить? Или у них общие дела?

И сейчас, молнией пришло сообщение от Ковуна. Десантники Голованова захватили станцию, где разгружались машины. Команду «покупателей» частично покрошили, частично допросили. Это была одна из весьма крупных банд, контролируюшая треть города. По словам пленных, у них уже год как налажен выгодный товарообмен: патроны в обмен на местное наркотическое вещество и химию. А шоферы показали, что в дальнюю дорогу их благословили начальник арсенальных складов Мунк, и Гы-Ек один из заместителей Гаррота. На пропусках и накладных стояли подписи Мунка, Одна подпись Гаррота и еще одна неизвестная подпись, больше похожая на два кольца с поперечной палочкой. Пленные показали, что подпись какой-то большой "шишки". Сейчас в отделе изучили все образцы документов, но кому принадлежит этот автограф, пока узнать не удалось. Факт только, что не Герезлу.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается… Расставшись со своими новыми друзьями-собутыльниками и пообещав разобраться во всем, Стелла направилась дальше своей дорогой. После новых известий ей очень захотелось наведаться в эти местные «фавеллы», где обитают имперские недобитки. И почему бы этого не сделать ночью, под прикрытием Лилии или Кетцеля? Если дадут «добро» и обстоятельства позволят.

Стелла попросила Лилию понаблюдать за кварталом общежитий, а сама быстро стала подыскивать какое-нибудь укромное место, - после часового возлияния спиртовой гадости с местными интеллигентами, ей просто очень нужно было уединиться.

Когда возвышенная дворянка Второй Степени Достоинства, уединившись в стенах пустого подъезда решила свои проблемы и хотела уже вернуться на свет божий, ее мысли неожиданно нарушило органическое существа. Выход из подъезда заслонило улыбающееся слюнявое туловище в женской ночной рубахе и женской же вязанной длинной кофте. В одной из конечностей оно держало нож:

- Ы-ы, я давно за тобой иду! Ну-ка, юбку задрала и к окну встала! Тогда, может, не зарежу!

- Я у тебя хоть первая? – спросила Стелла у чучела, пялящего похабные глазки на ее фигуру.

- Будешь много вякать – порешу! – Чучело сделало, как ему показалось, страшное лицо. – Я пол-квартала перетрахал! Ты у меня седьмая будешь!

Стелла, не ощущая вокруг других приматов, смиренно вздохнула и пожала плечами… Судьба, что поделаешь! И вдруг она ощутила к этому существу жалость, подобно ученому-биологу перед животным, которое надо уничтожить, потому что оно вкусило человеческой крови:

- Господи, прости этого дурачка, бо не ведает, что творит! – вздохнула Стелла по-русски и шагнула навстречу судьбе…


Покинув опустевший подъезд, Стелла на всякий случай оглянулась по сторонам, - вдруг еще какое существо появится? Нет, безмолвный двор, поскрипывающие ставни окон и два высохших дерева, чьи ветки густо обмотаны разноцветными лоскутками. И голоса мертвых… Стелла стала серьезной, даже слезинку сронила. Потом, глядя на дерево, трижды размашисто, по-православному, перекрестилась.

Там, под безмолвными сводами с облупившейся краской осталось тело незадачливого насильника с навечно открытыми глазами. Стелла сработала чисто: сначала оглушила его телепатическим ударом, чтоб не вякал, а потом аккуратно остановила ему сердце. На все ушло четыре минуты. Отпускать эту мразь живой на горе местным женщинам она не собиралась, ну так почему бы лишний раз не испытать, не проверить свои силы на хорошем биоматериале? Так же как когда-то уничтожила аристократа Жю Срака, правда, тогда она нанесла удар на расстоянии почти мили. И она не могла сказать, кто гаже и мерзее, - Жю Срак или этот местный маньячок? Теперь жизнь болхианских сестер по разуму в этом городе стала чуточку безопаснее.

А Стелла пошла дальше. Где тут улица? И вообще, хватит по руинам шляться! Благородная ведь дама, аристократка…

Она вышла на улицу, тянущуюся параллельно главной стреле-бульвару. Она была более-менее обитаема. Даже более чем обитаема… Пройдя вдоль недавно отреставрированных, но пока незаселенных пятиэтажек, Стелла увидела, как в одну из подворотен, буквально в двухстах метрах впереди, открывались-закрывались большие кованные ворота, через которые сновали туда-сюда местные жители. Причем, выходили торопливо, оглядываясь, держа за пазухой или под мышкой какую-то вещь.

Возле ворот стояли двое рослых мужчин, один постарше, другой помоложе, почти пацан. Они были одеты почти одинаково - в черные армейские штаны, армейские ботинки и старые, потертые кожаные куртки. Возле них толпились люди, протгивая им кто деньги, кто горсть патронов, кто бутылку из-под пиджака. Стражи собирали дань, строго оглядывая каждого входящего, и, будто бы нехотя, пропускали. Под одеждой бугрилось что-то габаритное и угловатое, скорее всего, оружие.

А на шее у стражей висели таблички, на которых было написано «Домашний рынок. Есть все. Если нет, достанем».

И чем же там торгуют? Этот рынок тоже облагают налогами?

Стелла, бывшая киноактриса одной роли, решила пойти на хитрость. Она, прижавшись к стене, посеменила назад и нырнула в тот же двор, куда заходила по пикантной надобности. На всякий случай проверив наличие других незваных гостей, графиня, включив ЗП, устремилась в тот же подъезд, где лежал труп маньяка. На его рожу уже начали садится невесть откуда взявшиеся осенью мухи.

- Ничего, я мертвецов не боюсь, - сказал Стелла трупу. – Я мертвецов люблю. И люблю таких, как ты, в мертвецов превращать!

Стелла сняла свою спецсумку-кейс, ремень, бластер, телепорт… Отойдя подальше от распахнутого зева окна, она сняла форменный китель, сняла белую блузу, лифчик… Вытащила из кейса аптечку, достала эластичные бинты, туго перевязала свою внушительную грудь, потом вывернула блузу наизнанку. Куском кирпича с пола и горстями грязи она нанесла на блузу грязные пятна, потом надела в таком виде. После этого подошла к покойнику и без церемоний и брезгливости сорвала с него длинную вязанную кофту, немного поваляв ее по полу. Надев ее на себя, она еле сдержала накатившую тошноту. Господи, какой же ужас!

Потом графиня спешно принялась камуфлироваться. Прежде всего, она растрепала себе волосы, сняла все шпильки. Сняла из-под юбки пояс и шелковые чулки. Потом при помощи своей косметички она размазала по лицу и рукам громадную порцию тонального быстросохнущего крема. Потом тонким, как иголка, инструментом, наделала себе на лбу, щеках и под глазами морщин. Туфли и юбку только придется оставить.

В арсенале Жю Сет был голографический преобразователь внешности, однако если смоделировать образ без подготовки, то настоящая личина будет видна через наведенный образ внимательному наблюдателю. Тем более, в солнечный день. Поэтому женщина сначала терпеливо подготовила фундамент, а потом уже на него наложила моделируемую внешность. Миг, - и Стелла превратилась в старую, потрепанную, бедную женщину, морщины стали, как настоящие, а на внезапно постаревшей юбке появились две заплаты. Разумеется, Стелла сняла комлинк и очки мыслесвязи, взяв с собой только микрокамеру-линзу, телепортационный блок и бластер. Бластер пришлось поместить в бинты, которыми была обмотана грудь, а телеп-блок Стелла приспособила под юбку. Ну и деньги тоже пришлось припрятать на грудь, в самое подходящее укромное место дамы. После чего Стелла окончательно вжилась уже в роль местной нищенки, подобрала в куче мусора обломок ржавой трубы, еще не вывезенный утилизаторами и,…с досадой хлопнула себя по лбу!

- А речь?! Вот я дура!

Стелла не знала местного языка. Она, как и все земляне, использовала киберпереводчик. А откуда у местной нищенки киберпереводчик, дублирующий речь чужим голосом? Вон, Иванникова как-то жалела, что слышит не ее речь, а голос компьютерного дублера. И если слуховой анализатор еще можно спрятать в ухо, то куда деть транслятор?

Гулять так гулять! Решение пришло мгновенно. Нищенка будет немой, пострадавшей от насилия имперских захватчиков. Стелла нашла свой бумажный сувенирный блокнотик, сорвала красивую обложку с изображением гуриасскийской красавицы за роялем, нашла карандаш, который умыкнула вчера из правительственного дома. Внесла некоторые коррективы в преобразователь. Вот теперь можно, ваш выход, актриса! Свои запасы хитрая женщина схоронила под лестницей и прикрыла листом проржавевшего железа, сорванного когда-то с крыши. Включила, на всякий, систему «Сторож».

Кряхтя и кашляя, опираясь на найденный тут же в куче щебенки огрызок водопроводной трубы в четверть дюйма, держа в руках спасительные блокнотик и карандаш, убогая старушка-Стелла направилась к местному рынку. Писать на гуэннохорро она худо-бедно умела, правда, иногда с грамматическими ошибками.

- Тебе чего, старая? – строго уставились на нее стражи у железных ворот.

- Ы-ы-ы! – Стелла, глядя на стражей заискивающим собачьим взглядом, жестами показала, что ей нужно попасть на рынок.

- Ты что мычишь, ты говорить что ли не умеешь?!

- А-а-а! – согласно закивала Стелла и, трясущимися руками, написала на первой странице блокнота «Я немая… Язык выжгли во славу Зидо». В доказательство артистка приоткрыла рот, демонстрируя желтые, гнилые зубы и обрубок языка, старательно изображенные голографическим преобразователем.

- Фу, закрой пасть, старая дура! – брезгливо поморщился старший. – Тебе на рынок?

- А-а!

- Нахуя?!

Вновь Стелла прибегла к помощи блокнотика: «Ликарства нужны. У внука горячка»

- А про рынок откуда знаешь? – строго спросил второй страж.

- «Таки многие знают. Люди посоветовали… Говорят, тут все есть» - написала старуха-Стелла.

- Это…Ну есть, конечно… У нас вход платный, ты знаешь? Либо патрон, либо вещичка какая, либо «десятка»! – сказал старший, с коротко обкромсанными седеющими волосами.

- Что-то я тебя раньше не видал? Ты откуда, старая? И пишешь с ошибками, -недоверчиво почесал подбородок второй, молодой, пристально оглядывая «клиентку».
Стелла и мычанием изобразила движения лопатой, сеяние семян и рукой показала куда-то вдаль на горизонт.

- Фермерша что ли? С дальних пустошей?

- А-а, а-а! – закивала согласная Стелла, держась за спину.

- То-то, я смотрю, неграмотная, с ошибками пишешь, деревня! Ладно, деньги-то на вход есть? – высокомерно спросил старший.

- Если денег нет, можешь за щеку взять! – нагло ляпнул молодой. – И язык мешаться не будет!

- Слышь, ты за словами следи, убыток! – гаркнул на него старый. – Старая женщина все-таки, в матери годится!

Стелла трясущимися руками стала расстегивать блузку. Это удивило парней, прежде всего, молодого:

- Э, ты что, серьезно что ли?! Прямо здесь?! Не, иди ты нахрен, бабка, я пошутил!

- Деньги она достает, дебил! – рявкнул старший, увидев, как Стелла достает из-за обмоток купюру и протягивает ему морщинистыми, дрожащими руками. – Ты бы кошельком обзавелась, старая! А то действительно…неловко как-то… А вот трубу оставить придется здесь, на хранение! С такой бандурой нельзя!

- А-ы! А-ы! Ы! – жалобно проблеяла Стелла, показывая на спину. Но страж был непреклонен:

- Сказано, нельзя, значит, нельзя! Может, ты припадочная и замашешь там кого этой железякой?! У нас побудет, не боись! Или вали на все четыре стороны! С трубой не пущу!

Делать нечего… Стелла, горестно вздохнув и согнувшись на правый бок, изображая больную спину, прошаркала во двор. Старший открыл ей скрипящую воротину:

- Вон там в дальнем углу лекарства берут… Подойдешь к любому нашему… такому же… скажешь ему…ну, в смысле, напишешь… Тебе чего-нибудь найдут! За трубу не беспокойся, посторожим, мы на то здесь и стоим!

-Га-га! – закивала понятливая старушка и, держась за спину, похромала во двор. А там было неожиданно громко, и галдела многоголосая толпа обывателей. Человек тридцать, не меньше! И каждый обходил продавцов, стоящих вдоль стен домов, приценивался к товарам. А товару здесь было – навалом!

«Так вот почему на улицах пусто! Все здесь собрались» - насмешливо подумала Стелла.

В полумраке подворотне она увидела еще двух здоровых молодцев с армейскими стрижками и ПП* на плечах. Вот такая здесь власть интересная… А полиция сюда заезжает? А прямо над темным сводом висели чьи-то босые ноги… Стелла увидела, как с бывшей газовой трубы свисает, покачиваясь, голое тело молодого парня, совсем мальчишки, с закатившимися глазами. На груди у него было вырезано слово «ВОР». Куча мух кружилась вокруг уже начавшего гнить висельника. Люди, входившие во двор, испуганно поглядывали на наглядный пример порочности преступлений, придерживая шапки, и торопились пройти во двор. У стен стояли суровые мужчины в черной и серой одежде с автоматами и пистолетами на плечах.

- Соблюдаем порядок! Красть – запрещено, карается смертью! Драки запрещены, караются смертью! Обман, фальшивомонетчество, афера, -все карается смертью! – бубнил через жестяной рупор один из «лихих людей» из окна второго этажа. В соседнем окне чернел зев пулемета, направленного вниз.

Здесь громоздились чайники, бритвы, ремни, столовые приборы, предметы религиозного культа, старые-престарые картины, газеты и журналы, ширпотреб, запчасти для автомобилей, одежда, обувка сомнительной крепости, средства индивидуальной защиты, и еще куча разного барахла. Иные вещи были вполне приличного качества и вида, иные держались на одной ниточке, а пару раз на глаза попадались вещи практически новые. Возле каждого импровизированного столика (а то и просто возле перевернутого ящика) толпились обыватели, стараясь перекричать друг друга, оттолкнуть, переторговать… За порядком вяло следили коротко подстриженные сурового вида мужчины в куртках, старом армейском обмундировании, плащах, которые, зевая, слоняясь туда-сюда. А торговцами почти всегда … тоже были мужчины примерно такого же вида, только помоложе. Были среди торговцев и две-три женщины в годах, по-видимому, свои, на равных общающиеся с мужчинами бандитского вида. У некоторых архаровцев на кистях были видны старые армейские и тюремные наколки.

Подъезды домов были оборудованы под склады, и оттуда резво выходили мальчишки, поднося новый товар, унося коробки или просто убирая мусор. Тары было огромное количество, ей были завалены все подступы к домам. И цепкий глаз Жю Сет углядел несколько пластиковых коробов, изготовленных в Федерации. Возле дома горел вонючий костер, в который время от времени летели старые, совсем уж негодные вещи, обрывки картона, иногда небольшие вязанки хвороста. Щербатые, в пятнах отвалившейся штукатурки, стены двора-колодца уходили, казалось, под самое небо. На верхних этажах Стелла заметила в окнах таких же мужчин с автоматами, которые курили и, смеясь, стряхивали пепел на головы покупателей.

У одной из стен стоял на деревянном старом паллете видавший виды музыкальный кассетник с огромными колонками и изрыгал в воздух довоенные эстрадные мелодии напополам с шумами и хрипами. Аппарат был запитан от длинного шнура, уходившего в одну из бывших кварти на первом этаже.

Шмотье! Обувь! Подходи! За полцены отдаю! – зычно гаркнул один из мужиков, и к нему ломанулись сразу с десяток местных , одетых в разномастное тряпье.

- Ты-то куда ползешь, старая карга! – ругнулся кто-то из толпы на еле ковыляющую Стеллу. – Все никак не подохните, старичье!

Нет! Так не пойдет! Так и затопчут! Стелла доковыляла до ближайшего стражника с дубинкой и с помощью блокнота, жестов и междометий пояснила ему суть проблемы.
Стражник оказался человеком любезным. Он показал человека, к которому ей надо подойти и даже помог перейти старой женщине импровизированную базарную площадь, время от времени охлаждая пыл бешенных обывателей пинками и тычками дубинки.

- Тебе, бабка, лекарства что ли? – поприветствовал ее мужчина лет сорока пяти с заклеенной левой глазницей и деформированным черепом. – Какие тебе? Ты сама-то знаешь?

Вновь на помощь пришла спасительная бумага. Одноглазый с трудом прочем Стеллины каракули про больного лихорадкой внука, потом с сочувствием и брезгливостью посмотрел на нее:

- То есть ты сама не знаешь, что тебе надо?

- Хы! Хы-уф! – развела руками старушка-Стелла, жестами извиняясь за свою дремучесть. Потом гыкнула, будто что-то вспомнила и написала на листке: «Подруга говорила, что ванарские лекарства надо брать. Они лучче всего…»

- Ванарские? А у тебя денег-то хватит? – усмехнулся торговец. – Они, сразу говорю, недешевые!

Загремели ворота, и Стелла заметила, как во двор въехал, беспощадно дымя и треща мотором, мопед с большим ящиком, примотанным к багажнику. За рулем был мотоциклист высокого роста в плаще и армейских берцах. Очень он был похож на того типа с камеры, что изуродовал монумент. И наколка на руке у него была.
- А ну, дорогу дайте, убогие! – воскликнул высокий в толпу и дал газу. Покупатели испуганно разбежалась в сторону, и мотоциклист промчался по прямой, обдав народ песком и грязью. Затормозив у дома высокий встал с сиденья и позвал кого-то. Из дверей подъезда вышли двое: полный старик и мальчишка лет двенадцати. Высокий о чем-то разговорился со стариком, угощаясь у него папиросой. А мальчонка юрко подскочил к мопеду, взял на плечо коробку и понес в подъезд.

Стелла, жалобно мыча, достала из своего укромного места мятую жидкую пачку сотенных купюр, показывая торгашу, - деньги, мол есть!

- Ладно, - кивнул торгаш. – Подожди тут…

Он подозвал к себе одного молодого парня и что-то сказал ему на ухо. А самодеятельная шпионка то и дело поглядывала на высокого мужчину, - худощавого, небритого, с цепкими, злыми, как у цепного пса, маленькими глазками.

- Эй, бабка, смотри сюда! – позвал ее мужичок, протягивая две коробочки таблеток. – Вот это – от лихорадки! А это – вроде как от болей! Как принимать, - я в душе не ебу! Это уж смотри сама… Если неправильно рассчитаешь, и внук твой отъедет от передоза – это уж вина не наша будет, сразу говорю! Тут рассчитывать надо. Сколько твой внучок весит? Не знаешь? У нас, когда Жбан, - эй, Жбан! – лихорадку словил, ему пол-«колеса» хватило, и он здоров был, но потом два дня срался, как из трубы, так что это уж ты сама смотри… Вот эта двести стоит, вот эта – триста! Ну что, берешь?

- Ды-ды! - Старуха-Стелла пустила слезу и развела руками, - мол, что делать?! Она отдала пять сотенных бумажек за две упаковки лекарств с Земли.

На этикетках, которые торговцы не сочли нужным сорвать, остался штрих-код федерального образца. Киберлинзы тотчас показали, что эти лекарства были присланы из индийского города Хайдарабад, штат Телангана, в порядке гуманитарной помощи. И, похоже, кто-то запустил лапу в эту помощь и продает гражданам то, что и так им предназначалось бесплатно.

- Ты, бабка, смотри осторожнее! – изъявил участие торгаш-спекулянт. – Тут по окраинам всякие упыри шарятся, могут из рук выхватить – и все дела! Здесь-то наши ребята за порядком следят, а там, на улице уже закон улицы… Если хочешь, могу провожатого тебе дать. Это будет еще сотня, но с гарантией до дома проводит! Слушай, а откуда у тебя такие деньги? По тебе не скажешь, что богатая, а отстегиваешь, прямо как миллионерша!

- А-а! А-а! – помотала головой «шпионка» и написала на бумажке первое, что пришло в голову: «Сын у ванарцев работает на большом заводе».

- А чего тогда сын у ванарцев лекарства не спросил? – недоумевающе почесал затылок одноглазый торгаш.

- Ы-ы-ы! Ы! – Стелла даже ногой топнула, написав: «И я ему говорила! У молодых разве мозги есть! Сына радил, а ума не нажил! Все с ванарцами по воздуху картинками любуется!»

- Ну да, ну да… - для вида согласился торговец, подозрительно поглядывая на странную бабку.

Стараясь не задерживаться, она побрела к выходу, протискиваясь через толпу. А торговец внимательно смотрел ей вслед, будто пытаясь в чем-то уличить. Потом свистнул в подъезд, позвав молодого парня с пистолетом за ремнем:

- Эй, Квадрат! Проследи-ка за той бабкой до самой берлоги! Что-то она мне не нравится… Может, деньги «паленые» дала? Да нет, вроде настоящие…

- Ну что, старая? Взяла, что хотела? – поприветствовал ее один из сторожей на выходе.

Стелла поблагодарила его, раскланялась, взяла свой «посох» и, стараясь не выпрямляться, как можно быстрее похромала к спасительному углу.

- Ишь, почесала! – ухмыльнулся молодой привратник. – А так, издали, и не скажешь, что старая! Фигура-то ничего! Если мешок на голову натянуть, то и трахнуть можно!

- Тебе бы только трахать, похуй кого! – упрекнул его старший. – Да «там» наверное уже все плесенью поросло! Еще подцепишь чего-нибудь!

- Нет, ну а чо! – оскалился молодой. – У меня *** стоит, и потребности законные! Похуй кого! Если есть ****а и рот, значит баба не урод!

Тут же из ворот, чуть не сбив с ног похотливого мечтателя, выскочил парень, которого звали «Квадратом»:

- Алус, бабка не проходила? Немая?! Куда пошла?!

- Так вон она! – Старший указал на быстро удаляющуюся женскую фигуру. – А что не так? У нее что, деньги фальшивые?

- Хер знает! – махнул рукой «Квадрат». –Вроде нет… Но Шалый сказал проследить!

Он, держась за рукоять пистолета под курткой, быстрым шагом направился за удаляющейся старухой, которая, оглянувшись, быстро юркнула за угол. А привратники так и остались на своих местах. Чужой геморрой, кому он нужен? Пусть Квадрат и следит, а им и здесь, на воротах, неплохо!



- … Вы получали медикаменты из данного кейса? – властно спросила Стелла у главного врача медицинского комплекса, протягивая ему купленные у спекулянтов лекарства. – Мне нужны все данные о расходе данных препаратов за последний месяц! Полностью!

Спустя час Стелла, приняв свой первоначальный офицерский вид, уже стояла на третьем этаже новоотстроенного медицинского комплекса, который появился напротив здания автовокзала. Она уже закончила свои дела на рынке, на окраине.

Жю Сет улыбалась про себя, когда вспоминала глаза парня-провожатого, который догнал ее за углом. Тот чуть в обморок не рухнул, когда у него на глазах согбенная морщинистая старуха превратилась в молодую женщину в форменной одежде и со взором горящим:

- Э! Это что за дела? – возмутился парень, хватаясь за пистолет, но его тут же оглушила и пригвоздила к земле какая-то неведомая сила.

- А теперь, пацанчик, смотри мне в глаза и отвечай, что тетя спросит! – сказала страшная женщина-оборотень с огромными черными глазами-ямами.

От парализованного, загипнотизированного «Квадрата» она узнала, что в городе абсолютно открыто действует посредническая полубандитская организация, которая фактически взяла под свой контроль всю торговлю в городе, кроме государственных магазинов землян, конечно… Для того, чтобы продать на рынке сшитую собственными руками штору или платье, или сделанные из механизмов, найденных на свалке, настенные часы, нужно было получить лицензию в полиции, уплатив госпошлину 15 эр, да еще и негласную трех-четырехзначную взятку начальнику или его заму. А потом еще и отчислять налоги десять процентов государству. Но плюс к этому на рынке нужно было заплатить за место, а к этому еще и дань ребятам в черных куртках. Но был выход – продать товар тем самым ребятам за полцены а то и за треть, а уж они товар сами реализуют. Деньги они платили сразу или обменивали на какие-нибудь нужные предметы, или просто шугали местных гопников-одиночек, шарящихся по заброшенным дворам. А вот потом уже «благодетели подворотен» продавали на местных подпольных рынках товар за три-четыре цены. Разумеется, у них лицензия была, а вот платили ли они налоги от своей деятельности, -вопрос второй. Кому же из простых граждан нужны такие дела, - работать себе в убыток?

А так как такой порядок воцарился в городе с приходом власти ванарцев, то средний обыватель отождествлял этот бандитский порядок именно с Землей. Бунтовать против землян, которые легко разгромили Гуэннохоррскую Империю, местные пока остерегались, потому что боялись землян. Боялись и ненавидели… Чудом выжившие, уцелевшие в ядерном аду, в концлагерях, на сортировочных пунктах людоедов в черной форме, эти люди на всю жизнь запомнили лишь одно правило: хочешь жить – молчи и не высовывайся! Вон, город восстановили, свет-отопление-воду провели, свет на улицах, как до войны, в государственных распределителях пять сортов еды есть, с голоду не помрешь, - вот и не отсвечивай! Иначе можешь стать жертвой властей или бандитов, если уж называть вещи своими именами. О том, что силовики и криминал в городе как минимум мирно уживаются (а то и вовсе сотрудничают), Стелла уже догадывалась.

Основную часть контингента «лихих ребят» составляли вчерашние подростки из руин, уцелевшие воры и бандюганы, освобожденные военнопленные-зидоисты, а также простые граждане, доведенные до ручки такой властью.

А еще парень поведал, что лекарства с ванарских складов, из старой больницы, говорят, возят сами же полицейские по приказу то ли Оллри, то ли еще кого-то из местных «шишек», а потом эти лекарства тайно расходятся на «черных рынках» за грабительские деньги, часть из которых уходит наверх, к паханам. Причем, единой организации не было, и в свободное время члены разных группировок занимались переделами «сфер влияний», устраивая массовые драки на улицах города. Погибших, кстати почти никогда не было, и даже искалеченные в драках были редкостью, - людей было мало, и лишний раз кровь старались не проливать, людей берегли. Зато «бойцы» получали реальный опыт уличных рукопашных боев и беспорядков, который в один прекрасный день может и пригодиться…

А почему все молчали? А кому охота неприятностей на свой горб нажить. Ведь общества здесь в понимании землян не было, - была аморфная масса трусливых, забитых людишек, которые ненавидели скорее своих товарищей по несчастью, чем спекулянтов и бандитов. К тому же «черные» старались лишний раз палку не перегибать, и к людям относились, по возможности, без злости, как к своим. Даже пойманных на нарушении правил торговли не мучали и не пытали лишний раз, а отвесив пару оплеух и вычистив карманы, везли сдавать в ГБ. Странно, но местные бандиты старались по возможности обходиться без лишней жестокости и силу применяли только в случае «крайней необходимости». Жестокости и крови все наелись два года назад, и даже «лихие люди» понимали, что второй резни город просто не переживет. А потом были случаи, когда «черные» действительно просто так, без денег, помогали простым людям. Какое-никакое сочувствие, сострадание к своим товарищам по несчастью, пережившим ад, были жива в сердцах жителей Амфидо и сейчас.

Вот и Стелла, допросив «лихого», пожалела да и отпустила его на все четыре стороны, внушив, что за углом он никого не видел. Исчезла, дескать, бабка! Парень медленно повернулся и, как лунатик, побрел обратно. В чувство он вернется спустя несколько минут… А Стелла, не мешкая, избавилась от своего камуфляжа, вызвала летающую платформу и направилась к бывшему автовокзалу.

- Ситти ротмистр, говорят, что вас разыскивает полковник Гаррот! – сообщил ей старшина патруля у госпиталя. – Приказал доставить вас к нему!

- С каких пор полиция подчиняется приказам госбеза?! – сморщилась Жю Сет. – Я сама его разыскиваю! Вот сейчас дела закончу, и сразу к нему! Подождете меня?! А, впрочем, что я спрашиваю?! Конечно подождете!

Только недавно пришло сообщение от Лилии, обосновавшейся в университетском квартале. Она обнаружила большой склад медикаментов в одной из заброшенных квартир, которые стерегли местные «быки». Лилия передала Стелле видео, как у подъезда разгружали ящики с одной из полицейских патрульных машин. И она стала невольным свидетелем ссоры одного из патрульных лейтенантов с бандитским «бригадиром», что забыли занести «наверх». А также напомнил им, что вскоре пора будет напомнить ванарцам, живущим в городе, кто здесь хозяин.

Все разведанные точки заносили на карту, все отчеты немедленно уходили в Центр, на «Зарю», к Ковуну. И там, видимо, тоже велась напряженная работа, шел анализ данных, поступающих от работающих в Амфидо «комиссаров».

Пришло сообщение от Кубашева. Он все-таки нашел Линду Ахуа, которая отсиживалась дома, будучи абсолютно здоровой. Линда, жительница города Квачкова Венерианской советской республики, призналась, что боится оставаться здесь. Она была одной из тех, кто видела весь беспорядок, творящийся в городе, и была одной из тех, НЕМНОГИХ землян, кто писал жалобы и заявления во все инстанции. Разумеется, ей даже не ответили (неслыханное дело!), а пару дней назад она нашла на двери бумагу с угрозами на гуэннохорро. В ней неизвестные пригрозили убить ее и еще несколько землян, если она не прекратит мутить воду. Она повторно написала заявление в полицию (а куда еще писать), и в тот же день, когда она была на участке в нее стрелял неизвестный стрелок из брошенного дома. Разумеется, стрелял мимо, но он дал понять, что промахнулся СПЕЦИАЛЬНО. Пулей был поврежден дезактивационный прибор.

А в последние месяцы в городе прокатились уже несколько стихийных демонстраций, на которых местные позволяли себе националистические выкрики, оскорбления в адрес землян, а однажды на одной из такой демонстраций был поднят старый имперский черный флаг со скрещенными молниями, и были слышны выкрики «Зидо!», «Зидо!»

- В общем, я не могу, понимаете?! – чуть не плача сказала Линда. – Невозможно здесь что-то построить, когда в стране бардак и коррупция, власть ничего не делает, а в обществе растет ксенофобия и ненависть к нам! Я собираюсь скоро улететь домой, и своих товарищей буду призывать сделать то же самое!

«Что же, и всемогущие куалийцы-земляне заразились выученной беспомощностью?!» - подумала Стелла.

Она ломала голову, изобретая планы исправления дел в республике и сокрушения злоумышленников своими силами, «малой кровью», то есть, не прибегая к помощи армии.

А кто злоумышленники? Чья подпись на документе? Причем подпись Гаррота и эта загадочные два кольца с поперечной палочкой только на одной накладной. И шофер сказал, что в случае чего, документы и сопроводительные документы нужно уничтожить в первую очередь. Чья вторая подпись?!

Можно, конечно, ввести войска и военное положение, но это однозначно будет воспринято, как попытку захвата власти. А дальше враги просто выведут на улицы толпы дрессированных демонстрантов, спрятавшись у них за спиной. Впереди, конечно, будут старики и экзальтированные бабы, которые с остервенением будут кидаться на советских солдат и ЗП танков, если те войдут в город. И не дай бог, случится хоть один выстрел… А если войдут местные подразделения, они просто перейдут на сторону восставших, или, наоборот, будут действовать с предельной жестокостью, ссылаясь на приказ земных властей. Прецедентов в истории полно…Киберсистема уже подсказала Стелле, что первый СССР рушился по тому же сценарию, в котором важное место играли направляемые националистические мятежи в национальных республиках…. Дальше, - либо уходить с позором, либо подавлять восстания силой. Тогда земляне будут окончательно поставлены в народном сознании на одну доску с зидоистами, утопившими немало восстаний в крови. Это будет означать крах СССР и Федерации по включению новой цивилизации в свой состав. А на руинах советской республики вспыхнет кровопролитная гражданская война, в которой победят местные националисты, зидоисты и криминал. И тогда придется «принуждать к миру» восставших уже окончательно, огнем и мечом, как оккупанты. Позор Земле!

Графиня выслушала заверения главврача и досконально проверила все отчеты. Неучтенных расходов препаратов выявлено не было. Но разве только эта поликлиника получает медикаменты? Кто еще получатель? Армия, спецаппарат, полиция, ГБ… Двух дней не хватит все это проверить.

На часах было уже полпервого после полудня. Стелла, голодная, изнуренная возлияниями ядовитого алкогольного напитка, с головной болью, отправилась в старую больницу, принесшую ей столько счастья и столько боли. А тут еще угрожающие ломящие боли внизу живота… А число сегодня какое? Господи, только не сейчас!..

Еще одна непонятка… Почему медикаменты и вся гуманитарка хранится не в больнице, а в заколоченном, недействующем, по факту, здании? Неужели, чтобы было легче воровать их?

Склад охраняло одно из подразделений внутренних войск, то есть военизированных отрядов той же полиции. Стелла, предъявив свое удостоверение-«вездеход» и мило улыбнувшись охране, легко проникла на территорию. Попутно, она отдала Лилии просьбу-приказ заминировать здание, где находится склад с похищенными медикаментами. На всякий случай…

Жю Сет помнила эту больницу полуобгоревшей, с окнами, заколоченными досками и пластиковыми щитами, где лишь на первом этаже еще теплилась жизнь. Она вспомнила Ангетта и конечно же Иванникову. Опять воспоминания больно стеганули сердце… Вон там, на пустыре она сажала свой старый корабль, здесь они с Иванниковой после акта грехопадения поясняли Герезлу, как и кому выгодно воровать лекарства в особо крупных размерах.

Теперь здание было отремонтировано и оснащено, но почему-то было закрыто. Окна все так же было заклеены. А на первом этаже, в приемной, как и два года назад, громоздились огромные ящики и контейнеры с федеральной маркировкой.

Стелла потребовала от администрации полный отчет о расходовании лекарств за последний месяц. И попутно установила здесь пару видеокамер…

А теперь Жю Сет сама направилась в самое пекло, - в управление Государственной Безопасности. К Гарроту…


- Какого черта вы делаете?! – прорычал полковник Гаррот, видя входящую в двери Стеллу. – Я все утро за вами гоняюсь? Чего вы хотите?! Я думал, что прошлой ночью мы верно поняли друг друга! Оказалось, что нет!

- Оказалось, что нет, - как эхо, повторила его слова Жю Сет, мягко прощупывая разум полковника своей телепатией. – Одно дело - мелкие нарушения, мы все не святы, но другое дело, когда со склада боеприпасы исчезают в промышленных масштабах! Вы можете сказать, кто эти боеприпасы и в какие стволы заряжает?! И в чью сторону они будут направлены?

- Виновный уже задержан и дал признательные показания! – ответил Гаррот, расстегивая ворот рубашки и расстреливая Жю Сет ненавидящим взглядом. – Он, собственно, и пощады не просил.

- В смысле? – не поняла Жю Сет. – Вы его что, уже…

- А как же, расстрелян! – ухмыльнулся здоровяк с пятнами на лице. – В старые времена с такими гадами не церемонились!

- Протоколы допроса я могу посмотреть? – спросила Жю Сет.

- Пожалуйста! – Гаррот с готовностью достал из сейфа листы, положил перед Стеллой. – Обвиняемый, начальник склада, бывший майор Раоф Мунк признался, что за вознаграждение передал шестнадцать ящиков оружия и боеприпасов бандитским формированиям, которые использовали грузовые автомобили, напоминающие армейские. Куда делись эти машины потом, выяснить пока не удалось.

- Выехали за пределы города! – воскликнула Жю Сет, опираясь на стол обеими руками. – Как могли три или четыре грузовика ночью уйти в пустыню через кордоны и кто их пропустил? У них, вероятно, были документы?

При этом Жю Сет не стала говорить, что грузовики уже обнаружены на окраинах бывшей столицы, и что допрос водителей уже состоялся. И что накладная и пропуска сохранились. Интересно, на что надеется этот напыщенный индюк? При этом всеми фибрами души графиня чувствовала, что полковник лжет ей, как сивый мерин. Вот только ее ощущения, основанные даже на признанных наукой сверхвысоких биотоках мозга, к делу не прикрепишь. Только, как основание, для более тщательной проверки. А начальника склада расстреляли, чтобы закрыть ему рот, это и так понятно! Теперь на него можно валить все, что угодно, хоть Хинханскую войну!

- Это уже вопросы к армейским! – Гаррот откинулся назад на спинку кресла, скрестив руки на груди. – Я доложил генералу Герезлу о том, что у него бардак на границе! Вероятно, грузовики выехали через отравленную зону на месте бывшего атомного взрыва. Там есть места, через которые можно уйти.

- И вы не имеете к этому отношения? – едко спросила Жю Сет.

- А вы докажите! – оскалился Гаррот. – Я понимаю, что вы, видимо, имеете определенные инструкции по некоторым вопросам, но и мы здесь не беззубые! И, основываясь на ваших же законах, вы уже начинаете превышать свои полномочия!

- Да мы знаем их местоположение, и в настоящее время решается вопрос о вылете нашего десанта, - как бы между прочим сказала Стелла, не говоря о том, что захват уже состоялся. – Вот наши парни пообщаются с водителями и сопровождающими, и получат информацию, кто их курирует. Заодно и документы изучат.

И тут Гаррот вскочил с места, глядя на Стеллу с крайней ненавистью. Эмоция, значит… Имеет гэбешник, ой как имеет отношение к этой колонне! Он тут взял себя в руки, но нижняя губа его осталась оттопыренной, лицо скорчилось, а глаза быстро бегали. Одновременно с этим Стелла проникла в его разум своими телепатическими щупальцами, - осторожно, медленно, теперь она умела делать так, чтобы «клиент» и не заподозрил ничего. И она увидела его мысли, которые неслись потоком, как рваные облака над землей пере ураганом. Обрывки мыслей… Обрывки фраз, как раскадровка кинопленки.

«Пьянка с Оллри… Склады в трущобах… У Гаррота тоже есть склады в трущобах? Он что, тоже ширпотребом торгует? Или патронами? Медикаменты – это сфера Оллри… Вероятнее всего, боеприпасы и взрывчатка… Недовольство сверху… Страх… Не только перед комиссией, но и перед кем-то из парламента…Подпись… Храм? Что-то с храмом…» - лихорадочно переваривала Стелла. – «Гаррот сам боится. Над ним стоит кто-то… Кто-то из Республиканского Совета? Руководители фракций, оппонирующих Герезлу… Но кто? Охрана ГБ закрыла глаза на вывоз боеприпасов, но главная-то подпись не Гаррота… Кто имеет такую власть? Армейское начальство, вот кто… Но причем здесь храм?»

Конечно, можно было бы парализовать Гаррота и «высосать» всю необходимую информацию. Но на это потребуется время… Во-первых… Во-вторых, сама Стелла в этот момент будет беспомощна. В-третьих, придя в себя, Гаррот поймет, что находился в бессознательном состоянии, и примет меры… В голове Жю Сет нестройными рядами мелькали разные картинки, которые никак не хотели складываться в единую схему… Злоупотребления силовиков… Полиция крышует бандитов, которые взяли под контроль всю торговлю в городе… Склоки в Совете… Угрозы землянам, неприязнь к ним, провокационные надписи на стенах… Кураторы, готовящие недовольных демонстрантов… Храм… Причем здесь храм?»

Она связалась с Кубашевым и приказала немедленно приставить роботов-«следоков» на слежку за главами фракций. В том числе и за Герезлом… А Гуменюку отправиться в храм и исследовать его по камешку… А что еще делать? Времени у нее нет, тоньше нужно было работать! Все же хреновая из нее комиссарша! Ей бы что попроще: корабль водить да курсанта муштровать! Шпионские игры это не для нее! Но ее и направили сюда проверять, а не шпионить, то есть, действовать открыто! Что она еще может сделать? Только бы быстрее пришла информация по грузовикам!

А Гаррот быстро взял себя в руки. Он даже использовал свое возмущение на пользу своей легенде:

- Я возмущен! Вы меня подозреваете?! Так и скажите! И, да, докажите для начала! И вот что я вам скажу, ситти ротмистр… У многих из нас уже поперек горла стоит ваш контроль! Вы говорите нам о самостоятельности, о реставрации Республики, но сами ставите нам палки в колеса на каждом шагу! Думаете, я не понимаю, что движет вами, ванарцами! Продвинуть генерала Герезла, вашего ставленника! Так что же это за народная демократия такая?! А если общество не хочет видеть Герезла во главе Совета? Что вам тогда делать? Копать под его оппонентов? Я вам больше скажу: общество устало от засилья ванарцев в основных управленческих сферах. И надписи, которые появляются на стенах, - тому подтверждение! Мы, конечно, выполняем свое дело, как можем, но народное недовольство рано или поздно выльется на улицы! И я, должен вам сказать честно, против своего народа оружия не подниму! И потом, а с чего вы взяли, что к творимым беззакониям не причастны ваши соплеменники? Почему вы заранее убеждены, что это делает мой народ?! Я сегодня решил озаботиться этим вопросом, и моими людьми сегодня были задержаны четверо землян, у которых было изъято вот это:

С этими словами Гаррот с торжествующим видом выложил на стол несколько пакетиков с белым порошком и листы допроса:

- Контрабанда наркотиков! Что же получается? Ваши граждане пользуются здесь привилегиями, работают на лучшей работе, отовариваются в лучших магазинах, так еще и травят мой народ наркотиками?

- Земляне ввозят наркотики? – побледнела Стелла. – Вы в своем уме? Что это за наркотики? Из какого сырья они сделаны?

- И не только наркотики! – заявил Гаррот, раздувая ноздри, как дракон. – Наркотическое вещество только в двух пакетах. В одном из них – пластиковая взрывчатка. Вот этого пакетика хватит, чтобы поднять эту комнату на воздух! Можете попробовать, возьмите щепотку и подожгите, если не верите!

- Это же чушь! Зачем обычному человеку хранить у себя взрывчатку, и, тем более, носить ее в кармане?

- Кто его знает?! Может, для диверсии?! Может, их завербовали дикари пустошей! Да это уже и неважно! – заявил довольный полковник, приглаживая шевелюру. – По закону, торговля наркотиками, - смертная казнь или каторжные работы в течение пятнадцати лет! Взяли их с готовыми дозами на кармане, и это все отражено в протоколах! А вы представляете, какой будет ажиотаж в Совете, заяви я об этом! Боюсь, народ может этого уже не стерпеть!
- Они утверждают, что впервые видят эту гадость! – запротестовала Жю Сет, бросив взгляд на казенные бумаги.

- Понятное дело… Какой же наркоторговец честно признается, что это его?! – надулся, как жаба, Гаррот. – Это равнозначно смертному приговору! И, я надеюсь, вы понимаете, что если мы начнем серьезно шмонать каждого ванарца, то у каждого второго-третьего такое можно обнаружить! Если постараться! Какой будет скандал, - не мне вам объяснять! Учитывая то, что даже зидоисты за торговлю наркотиками отправляли в лагеря!

Стелла побледнела, понимая, что Гаррот переиграл ее. ОН в принципе и не скрывает, что граждане Земли, Федерации, взяты им как заложники. Полиция всех миров отлично знает, как отправить пакетик с наркотиками в карман нужному человеку, тем более, не привыкшему к подлости и беззаконию. Да ей самой в свое время пытались подбросить целый пакет запрещенной литературы и типографскую краску! Она недооценила Гаррота, который не такой уж и дурак. Понимая, что он беспомощен перед комиссарами, оснащенными всеми средствами защиты, вероломный полковник решил использовать свои козыри.

А Гаррот смотрел на замешательство Стеллы и торжествовал:

- Я понимаю, - у вас своя задача. А у меня своя! Поэтому, предлагаю вам компромисс… Вы сегодня же подпишете итоговый протокол проверки, в котором обозначите, что удовлетворены итогами. Я же сделаю все, чтобы ваши соплеменники были избавлены от наказания. Разумеется, им придется покинуть Амфидо, но это лучше, чем быть расстрелянными, абсолютно по закону. И вы, выполнив свою миссию, спокойно отправитесь восвояси! Или, через час ваши изнеженные ванарские девушки, -да, это девушки, - признаются во всем, это я вам гарантирую! А еще через час будут расстреляны по приговору суда! А я, коль уж вы недовольны нашей работой, прикажу удвоить, утроить усилия! Только, уверяю вас, на этот раз под тотальную проверку попадут все ванарцы! И я вас уверяю, что наша работа не будет бесплодной! Решайте, ситти!

Полковник откинулся на спинку кресла, ожидая, пока Жю Сет придет в чувство после ее маневра.

А Жю Сет была сражена еще одним известием, еще страшнее… Сигнализировал Гуменюк... Он находился возле храма. Здание еще строилось, но основные работы по восстановлению святыни уже завершились. Объект охраняла полиция… А вот робот, проникший в помещение, бил тревогу во все колокола. В мешках с финальной отделкой, лежащих возле стены штабелем, была совсем не штукатурка. Сразу в нескольких робот-поисковик обнаружил белое кристаллическое вещество, которое на Земле химики называют гексогеном*. И таких мешков было обнаружено не менее десятка. А сам Гуменюк в состоянии, близком к панике, сообщил, что завтра храм впервые откроет двери для прихожан, хотя ремонт еще полностью не закончен.

И тут такое же вещество, -якобы, изъятое у гражданки Земли… Вот тут в голове Жю Сет сложился пазл. Теракт в храме – беспорядки на улицах – случайные выстрелы – кровь – мятеж под фактической крышей местных силовиков. А у одного из землян нашли (якобы) пакет с таким же веществом. Первый удар падет на фракцию Герезла, второй – на рядовых землян и их сторонников. А потом руководство сменится, - и во главе будет стоять тот же Гаррот, или же главарь, который стоит за ним. Что делать?!

Стелла вздохнула и присела на один из стульев.

В комнату вошли двое офицеров-лейтенантов, даже не спросив разрешения у полковника Гаррота.

- Ситт полковник! Какие будут дальнейшие указания?

- Вот, все зависит от госпожи ротмистра! – Торжествующий Гаррот указал на загнанную в угол Стеллу. – Какие будут указания, ситти?!


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *


Фирь шершавая - на хилликийском тюремном жаргоне пассивная лесбиянка, служанка при активной шиксе. Используется как оскорбление.

"Штука" - тысяча (жарг.)

ПП-  пистолет-пулемет