Немного о Большом Зале ММДМ

Про  Большой Зал Консерватории и писать бесполезно. Сколько ни пишут, а он все равно только стареет все больше. Хоть и никто в этом мире не становится моложе. Все только стареют вокруг. Хоть и я тоже только бесконечно страею. И это меня не может радовать, как вы все это понимаете  сами.

Но в Большом зале ММДМ прошли последние 8 лет моей профессиональной жизни на сцене. А уж  со всеми подробностями обеспечения работников билетами на концерты коллектива, в котором я в те часы сидела на сцене.  Кому ж тогда знать, как не мне?

Так напишу всем снова абсолютную правду. Не знаю уж, кто отвечал за конструкцию посадочных мест в этом зале... Но он однозначно со своей задачей не смог никак справиться. Там почти нигде сидеть невозможно оказалось. А уж при такой посадке еще и отдаваться слушанию музыки? И часто хорошей при том. Это уж совсем становится откровенным издевательством над населением столицы.  Самые там гиблые зоны как раз самые дорогие выходят. Партер и амфитеатр. Там к концу каждого концерта на сцене, у благодарных слушателей  в зале так затекают ноги, которые почему-то почти ни у кго не доставали пола в эти два часа концерта, что даже очередь в гардероб за своей  верхней одеждой ни  капли не приносит облегчения ногам, и обратная прогулка до метро превращается в сущую пытку.

Чуть получше там дело обстоит на местах для бедной публики, если там она в принципе когда-то бывает. Там кто-то явно меньше старался при строительстве здания. И там ноги у слушателей. Весь концерт стоят на полу. И им потом добежать до транспорта намного проще выходит всегда.

Когда проходили концерты с живой в те годы Джесси Норманн. Там даже курить разрешалось только на улице, а ни водном из туалетов этого Дома. Даже в служебных. Я-то сама никогда и не курила совсем. А каково это было курящим? В день выступления с оркестром Фанни Ардан, кажется, с курением таких жутких ограничений и не  было. Но билеты были настолько раскуплены. Что нам для оркестра выдали просто возможность пройти на концерт. И наши близкие пробирались в ложи осветителей  сцены. Зато после они без проблем могли дойти до метро.

Вот в этих лишениях  пришло ко мне озарение. Что там же сбоку партера. Есть еще ложи. И они почему-то не входят в престижное место. А сидеть там чудом можно нормально. С той поры я для мамы своей пользовалась этим открытием. И ее по блату служебному сажала туда. Оттуда она и смогла вполне насладиться абонементом оркестра из пяти фортепианных концертов Бетховена. Пятый тогда, помнится, прочно был закреплен за Мацуевым. Но остальные...

 И мама моя смогла вспомнить свои молодые годы тогда. И насладиться из этой ложи игрой Джона Лилла, которым она наслаждалась еще на конкурсе Чайковского когда-то.