Мразь

Мразь

Эльвира зашла в дачный домик, и слезы моментально полились из ее глаз.
Взору предстали абсолютно разоренные кухня и комната. Занавески были сорваны с окон и изорванные валялись на полу, постельное белье тоже было порвано, все цветочные горшки разбиты, всюду под ногами хрустела земля и осколки посуды. Телевизор стоял на месте, но в экране зияла огромная дыра. Крупы, сахар, соль, картошка, морковь — все валялось на полу, видимо политое молоком, томатом, майонезом, подсолнечным маслом и яйцами. Кое-где в этой жуткой свалке мелькала крошка скорлупы.
Эльвира в изнеможении села на кресло, но оно прямо под ней рухнуло, словно кто-то подпилил ножки. Женщина грохнулась на пол и завыла в голос:
— Да что же это! Да за что же?
Она стала колотить кулаками по поручням и громко кричать от досады матерные слова. Эльвира выругала всех, кого знала и не знала: мать, отца, которого она никогда не видела, бабку, учителей. Абсолютно всех она вспомнила и возненавидела в этот момент.
Поплакав как следует, она достала сигарету, вставила ее в длинный мундштук и, прикурив, стала размышлять.
Металлическая дверь была заперта, и она открыла ее своим ключом. Значит хулиганы вошли не через дверь. Эльвира бросилась к окну. Видимых повреждений и признаков того, что заходили в домик через окна не было. Они были абсолютно целы.
«Ничего не понимаю! Духи что ли постарались!» — подумала женщина.
И в этот момент что-то упало в кухне. Внутри Эльвиры все ухнуло вниз, женщину затрясло, и она тихонько вышла из комнаты. Но понять, что именно только что упало на кухне не представлялось возможным. Весь пол был завален чуть ли не по колено.

Эльвира всю жизнь была одинока, никогда не была замужем и не встречалась с  мужчинами. Она привыкла к одиночеству с малолетства и нигде ничего не боялась: ни дома, ни на даче, ни на работе, а работала она охранником на пристани и брала только ночные дежурства. Соседка по даче Мария Семеновна подшучивала над ней:
— Смотри, Элька, утащит тебя водяной.
Эльвира громогласно отвечала:
— Нужна я ему больно.
Это правда. Эльвира никому особо не была нужна. Ни собственной матери, та, родив её в семнадцать лет, подкинула своей матери. Но и бабке, которой было тридцать шесть лет, когда у нее появилась внучка, она тоже не была нужна, и молодая бабуля быстро перекинула её своей матери, тоже не старой еще женщине. А прабабушка именно в то время пыталась устроить свою личную жизнь.
В результате в год и два месяца оказалась Эльвирка в круглосуточном детском саду, а потом в школе-интернате.
Внешностью Эльвиру бог тоже не наградил как и заботливыми родителями. Была она рослой, с крупной костью, с большими руками и ногами, без какого-либо намека на девичью фигуру и красоту.
Поначалу у Эльвиры хоть волосы были красивые: длинные, кудрявые, густые, блестящие. Парни и девушки засматривались на её шикарные косы. Но в шестнадцать лет Эльвира перенесла тяжелую операцию по удалению аппендицита, волосы почти все выпали, и как ни странно, выросли совсем жиденькие и не кудрявые. У девушки не осталось совершенно никакой привлекательности. 
Окончив школу, она пошла работать в охранное агентство, и очень скоро оказалась ночным сторожем на пристани.

Реветь Эльвира не умела, она вообще никогда не проявляла никаких чувств: то ли их у нее отродясь и не бывало, то ли очерствела от издевательств, нелюбви и безразличия окружающих.
Но свою так тяжело доставшуюся дачу Эльвира любила. И вот теперь ей стало страшно! Что здесь произошло в её отсутствие? Кто её так ненавидит?
Теперь нужно было все начинать сначала. Уборка — ерунда. Эльвира обладала недюжинной силой. Любая физическая работа для нее не была проблемой.
Но сколько всего испорченного придется выбросить и покупать снова.
Она так мечтала о своем тихом уютном уголке на берегу речки.
Долго копила деньги, и вот в прошлом году мечта сбылась.
Выйдя на воздух и подождав, пока высохнут слезы, тяжелой поступью она направилась к Семеновне.

Пожалуй, за все время это была единственная женщина в её жизни, с которой состоялось хоть какое-то подобие общения, а может даже дружбы. Да и то только потому, что Эльвира все время помогала Семеновне, вполне заменяя пару мужиков. Ни мужа, ни сына у соседки по даче не было. На то была своя история.
— Семеновна! — скрыв следы недавних слез, зычно крикнула Эльвира. — Выйди-ка, дело есть.

Семеновна жила на участке постоянно, отлучаясь в город только на празднование Нового года. И то, если кто-то из родственников или подруг был готов её приветить.
Свою городскую квартиру она выгодно сдавала. На вырученные деньги все время обустраивала свою дачу, делая её все краше и краше.
Соседка нехотя вышла из домика.
— Привет, Элька! Чего орешь как потерпевшая?
— Я и есть потерпевшая! — ответила Эльвира.
Семеновна выпучила глаза.
— Чего? — протянула она.
— Слушай, Семеновна, — без сопливых объяснений того, что  случилось, Эльвира приступила к допросу. — Никого у меня на участке не видела на днях?
— Лешего! — выпалила соседка и громогласно рассмеялась.
— Слушай! — Эльвира грозно взглянула на Семеновну. — Вот сейчас можешь свои дурацкие шуточки про водяных и леших оставить на потом. Я виски привезла, ночевать все равно у тебя буду. Вот вечером и похохмишь.
— Что случилось? — изменившимся голосом спросила Семеновна.
— Похулиганили у меня не слабо, а как вошли не пойму. Замок целый, и окна не вскрыты.
— Через трубу влетели! — снова не выдержала соседка. — Ты же ведьма. К тебе твои коллеги прилетали на сходку.
— Тьху на тебя, дура! — плюнула Эльвира. — Я серьезно. Пошли посмотришь.
Когда обе женщины ступили на порог разгромленного жилища, то у Эльвиры снова набежали непрошенные слезы, а Семеновна даже присвистнула:
— Вот это да! — соседка вмиг посерьезнела. — Не знаю, Эльвирка. Может и пропустила я, не увидела хулиганье. Наверное, ночью дело было. Я крепко сплю, сама знаешь.

Уборку наводили до глубокой ночи, выносили мусор, отмывали пол. Ночевать Эльвира, как и обещала, осталась у Семеновны, а когда утром зашла в свой домик, то не поверила глазам. Погром был значительно меньше, потому что особо громить уже было нечего, но все-таки был. Сорванные со стен и порванные на мелкие кусочки обои устилали весь пол, кресло и диван были словно порублены топором. Невесть откуда извлеченная фуфайка ватными клоками валялась повсюду, и нестерпимо воняло уксусом.
Видимо, хулиганье добралось до бутылочки с эссенцией.
— Да что б вы её выпили! Да что б вы сдохли! Это что ж такое творится? Это когда же? Это как же!
Эльвира выскочила во двор и побежала к Семеновне.
С порога заорала:
— Банда у нас орудует. Пошли к председателю.
Но председатель садового товарищества развел руками и сказал, что никто не жаловался.
— Таки что? — орала Эльвира. — Вот я жалуюсь. Тебе меня мало? У меня дважды хулиганье набезобразничало.
— Ночуй в своем домике. Ну за каким ты к Семеновне поперлась? — спросил председатель и вытолкал женщин из своего финского вагончика.

— Будет он мне еще указывать, где и с кем ночевать! — матерясь и с трудом прикурив сигарету, Эльвира костерила председателя.
— Ну а что он сделает? Ты че от него хотела? — спросила Семеновна.
Эльвира изумленно посмотрела на соседку и поняла, что ей действительно никто в целом свете не поможет.
У Виноградовых в прошлом году с участка вагончик укатили со всем содержимым, а у Васильевых подожгли.
Эльвира, стесняясь, мелко перекрестилась.
— Хорошо, что домик не тронули. А остальное — ерунда, — вдруг сказала она вполне миролюбиво и бросила окурок в чей-то огород.
— Элька, слушай, на чердак полезли, — предложила Семеновна. — У меня там много чего припрятано, все старое, но вполне пригодное. Попользуешься, пока на новое накопишь. Надо же тебе спать да есть на чем-то. А кстати! — вдруг заорала она и схватила Эльвиру за руку, потащив совсем в другую сторону.
— Куда ты меня волочешь? — слабо сопротивлялась Эльвира.
Семеновна подвела её к участку Самойловой Натальи, профессора медицины.
— Вот, глянь! — она радостно указала на небольшую софу, стоявшую под навесом. — На прошлой неделе ей такой шикарный диван доставили! Закачаешься. А эту выставила.
— Ты че? Нет, не возьму я. Воровство это, — перепугалась Эльвира не на шутку.
— Не воровство. Она так и сказала. Пусть, мол, берет тот, кому надо.
Софу легко в четыре руки доперли до дома. Снова наводили порядок, потом полезли на чердак и действительно нашли все самое необходимое на первое время.
— Спать у себя останусь, — сообщила Эльвира и выпроводила Семеновну.
Еле поместившись на мизерную софу, габаритная Эльвира тут же провалилась в глубокий сон.
Ей приснилась девушка-панк или рокер, а может гот. Эльвира не разобралась.
Она громко хохотала и громила домик Эльвиры, а напоследок крикнула:
— Дома тебя ждёт сюрприз. Мразь!
Эльвира открыла глаза и села на софу. Впрочем, её ложе было единственным уцелевшим за прошедшую ночь. В домике снова был страшный погром.
Женщина, быстро одевшись, выскочила на дорогу, в два раза быстрее чем обычно добежала до станции и через два часа вошла в городскую квартиру.
Дома её ожидало то же самое, что и на даче. Все, что можно было разодрать, было разодрано и брошено на пол. Все, что можно было разбить, было разбито и тоже раскидано.
Эльвира чувствовала, что сходит с ума. Слезы горячей волной подступили к горлу и не давали дышать. Эльвира начала задыхаться, чувствуя как сознание покидает её.
Присев на чудом уцелевшую табуретку, женщина горько расплакалась.

«Что происходит? — думала она. — Я схожу с ума? Это все в моем воображении?»
Она вскочила и кинулась в подъезд. Позвонив в соседнюю дверь, переминаясь с ноги на ногу, она пыталась выровнять дыхание, чтобы совершенно спокойно попросить соседей о небольшой услуге. Дверь открыла молодая девушка лет двадцати. Увидев Эльвиру, она вздрогнула и попятилась назад.
— Я ваша соседка! — сразу выпалила Эльвира, поняв, что открывшая дверь девушка испугалась, — пожалуйста, очень вас прошу, посмотрите, что у меня творится.
Девушка, все еще очень испуганная, пошла следом за Эльвирой.
— Вы это видите? — спросила она.
— Господи! Звоните в полицию. Много взяли? — вскрикнула соседка.
«Видит!» — констатировала Эльвира.
— Деньги? Украшения? — в ужасе переспросила соседка.
— Не знаю! — ошарашено ответила Эльвира. — Ну конечно. Это были воры! — осенило её. — Они искали деньги и драгоценности, а у меня их отродясь не бывало. Спасибо вам, вы мне помогли, — буркнула она и выставила соседку за дверь.
«Вот уроды. Надо же сначала разведать, куда лезть, у меня ничего нет. А на даче? С чего они взяли, что я что-то храню на даче? А сон?»
Решив успокоиться привычным способом, Эльвира закурила и плеснула себе коньяка из початой бутылки, которая непонятно как уцелела.
Ближе к вечеру женщина навела идеальный порядок, но спать было не на чем, и даже выпить чашку чая стало проблемой.
Эльвира вышла на улицу и направилась в близлежащий кафетерий. Слегка подкрепившись, она позвонила сменщице.
— Тася, давай я сегодня выйду вместо тебя?
— А потом мне вместо тебя что ли выходить? — фыркнула Тася.
— Нет, нет, — быстро возразила Эльвира. — Я и за себя сама поработаю.

— Хорошо, — обрадовалась сменщица.
А Эльвира пошла на дежурство, чтобы хорошо выспаться. На плавучей пристани была отлично оборудованная комната для персонала и ночных сторожей с достаточно удобной кроватью.
Эльвире приснилась та же девчонка: то ли рокер, то ли панк. Она снова хохотала и орала:
— Ты что, убежать от меня хочешь? Не выйдет. Я тебя везде достану! Я тебя жду. Мразь!
Эльвира хотела спросить:
— Что тебе надо?
Но голоса не было. Хотела убежать, но ноги отказали ей.
Она проснулась и долго не могла понять, где находится. Несколько минут ушло, чтобы прийти в себя и вспомнить события последних дней. Женщина встала, включила свет. Страшное зрелище предстало ее взору. Впрочем, её это уже не сильно удивило. В небольшой комнате было разбито, рассыпано и разорвано абсолютно все.
Эльвира выскочила на пристань и поднялась по ступенькам на набережную. Её колотило, трясло, она ничего не понимала. Страх сковал женщину. Она села прямо на асфальт и так просидела до прихода работников пристани.
— Эльвирка, ты че здесь расселась? — беззлобно спросила кассирша.
Она прошла в помещение выпить чашку кофе и переодеться, и оттуда сразу раздался страшный крик матом.
— Это что за бардак? Ты что тут устроила, идиотка? Как я сразу не поняла, что ты пьяная! Сидит она! Алкашка поганая! А ну иди, убирай тут все за собой и бегом в магазин. Мигом тащи, что испортила, — орала кассирша.
Эльвира с трудом поднялась. В голове было пусто, она даже думать не хотела о том, что происходило в её жизни. Радовало одно: все остальные это тоже видят, значит она не съехала с катушек.

Дома её снова ожидал разгром.
«Зачем убирать, если все опять будет разнесено в пух и прах!» — с тоской подумала она.
Следующую ночь Эльвира провела, сидя на полу в своей разгромленной спальне. Она решила не спать и была полна решимости увидеть ту силу, которая за три дня разрушила её жизнь полностью. Но как она ни боролась со сном, её конечно сморило.
И снова снилась та девчонка. Она хохотала и повторяла:
— Ты мразь! Какая же ты мразь! Я тебя уничтожу.
Вдруг рядом с ней неожиданно появился мужчина и попросил:
— Мать! Мне бы круг спасательный.
«»»»

Та ночь выдалась очень неспокойной. Молодежь допоздна гуляла по набережной, громко играла музыка, раздавалось бренчание гитары, разговоры, смех, отвратительный визг девчонок.
Эльвира не могла уснуть, её все это страшно раздражало, бесило. Ей хотелось выйти, наорать или даже перестрелять всех. Она ворочалась с боку на бок, вставляла беруши, но ничего не помогало. Шум на набережной был невыносим и нескончаем.
И вдруг Эльвира услышала какой-то металический лязг. Она вышла из подсобки и увидела, что по пристани, закрытой на замок, бегает мужчина и дергает все спасательные круги.
«Дебил. Допился, — подумала тогда Эльвира. — Все ж прибито. Это же бутафория!»
— Эй, ты как сюда попал? — крикнула она. — А ну-ка, давай уходи.
Мужчина, увидев её, обрадовался.
— Мать, помоги.
— Какая я тебе мать? —возмутилась Эльвира. — Ты что через забор перелез? Скачешь тут как горный козел! А ну пошел вон отсюда.
— Мать, там ребенок тонет, девчонка совсем. Мать, спасательный круг нужен, — кричал мужчина.
— Да нет у меня никаких кругов, —
Эльвира никак не отреагировала на слова мужчины про тонущую
девочку. — А ну иди отсюда. Алкаш. Перепьются, а потом начинают.
— Я не пьяный, мать. Помоги…жилет. Ну что-то должно быть. Девчонка утонет.
— Ничего у меня нет, — приговаривала Эльвира и подталкивала парня к воротам.
— Мать, веревку. Что-нибудь. Это не моя дочь. Ты не думай.
— Я ничего не думаю. Вызывай МЧС.
— Мать, утонет она, пока они приедут.
— Да ты что заладил мать, мать! Вот же перепьются или накурятся, а потом лезут на парапет. Ты думаешь она первая тут тонет? Иди, иди, — Эльвира продолжала брезгливо выталкивать парня с пристани.
— Мать, веревку. Как же так? — парень плакал. — Ребенок, совсем ребенок…
— Иди, иди давай. Надоедливый какой. Там поди уж без тебя ее спасли.
Мужик ей порядком надоел.
— Какая веревка? У нас не спасательная станция. Я просто охранник. Давай, давай. МЧС, скорую вызывай.
Вытолкав парня, она спокойно закрыла за ним калитку. Зашла в свою комнатку, легла на кровать и, как ни странно, спокойно уснула. Утром вся пристань гудела о том, что ночью утонула девочка-гот пятнадцати лет. Двое мужчин пытались её спасать, да куда там. Глубоко, вода ледяная, темно.
«»»»

Эльвира вышла из своей полностью разгромленной квартиры очень рано. Рассвет едва забрежжил. Она привычным путем дошла до пристани, открыла калитку своим ключом, спустилась к самой воде. Недолго посмотрела на гладь реки и ринулась вниз головой.