Чернь

1


      Воздух пронзил металлический звон, и в черное полотно дороги вонзилась ржавая приставная лестница. Часть ее осталась торчать снаружи, вибрируя, словно потревоженная гремучая змея. Секунду спустя в нелепую лестничную декорацию врезался черный пикап. Водитель даже не успел нажать на тормоз и через секунду уткнулся лицом в подушку безопасности. Лестница пригнулась к земле, будто плакучая ива, а пикап с шумом пустил дым из-под капота. Водитель на противоположной стороне дороге оказался невольным свидетелем происшествия. Он вылез из машины, пробормотал “кедьяблёс” и побежал к пикапу.


- Очередной монтаж, - вздохнул я, отодвигая в сторону планшет сына. - Тебе почти десять, а ты веришь во всякую чушь. Ты бы лучше физику так учил, как все эти фейки смотришь.
- Да это все правда, нет признаков видеомонтажа! - воскликнул Женька.
      Я хмыкнул и углубился в рабочие бумажные дела. Спорить с сыном - себе дороже.
      Он убежал в комнату, что-то бурча про “тупых ученых”.
      За ужином Женька снова подсунул это видео, требуя объяснений ученого, как такое возможно.
- Евгений Евгеньевич, вам уже почти десять лет, - ответил я и вдруг испугался такого взрослого возраста (разве так давно мы забирали сына из роддома?) - И вы должны знать, что предметы макромира не могут появляться из ниоткуда.
- Это в твоем макаронном мире не могут! А на самом деле - могут, - не сдавался Женька.
- Макромире.
- Ничего кроме своих атомов не знаешь! - воскликнул Женька и выскочил из-за стола.
- А кружку в мойку поставить? - прокричала вслед Валя, но кружка, конечно, осталась на столе. - Ну, вот, ещё четыре - пять лет, и совсем не узнаем сына.
- Не настрополяй, Валя.
- А ты опять пойдешь в свой макаронный мир?
- Макромир! Мне надо закончить с бумагами.
- На работе пропадаешь, дома тоже пропадаешь, - вздохнула Валя. - Что, на пенсии будем жить как положено, да?
      Я послал Валентине воздушный поцелуй, убрал все чашки в раковину и выскользнул из кухни. Затевать старинный бой с женой не хотелось, потому что моя логика всегда разбивалась о несокрушимый эмоциональный фронт.
      Перед сном мы ещё раз обсудили предстоящий день рождения Жени, и я всеми возможными богами поклялся быть завтра вовремя.
      На следующий день бумажной волокиты выдалось немного, студенты не доставали своими вечными проблемами, и после обеда я собирался ускользнуть домой.
      В два пятнадцать в кабинет два раза громко стукнули, дверь распахнулась, и порог чеканным шагом переступила высокая широкая фигура в военной форме. Три большие звезды на погонах возвестили о том, что передо мной стоит полковник.
      Я поднялся из-за стола и потер лоб.
- Добрый день, Евгений Александрович, - полковник подошел к столу и протянул руку. - Александр Томин, полковник РХБЗ.
- Добрый день.
      Рукопожатие получилось крепким, на грани боли. С коллегами мы едва сжимаем друг другу руки.
- А я - Евгений Александрович… а, вы уже знаете. Доцент кафедры ядерной физики, - я растерялся и не знал, что сказать. - Чем обязан таким высоким чинам?
- Да что вы, какие там высокие чины, - улыбнулся полковник, явив ровные белые зубы.
- Садитесь.
      Я указал на стул перед моим столом, но полковник махнул головой. Его массивная фигура была на голову выше меня, и мои метр восемьдесят показались не такими уж исключительными, хотя в университете я слыл самым высоким доцентом.
- Мне сказали, что вы самый лучший спец в своем деле, нам как раз такой и нужен.
      Я почесал лоб и прислушался к сердцу. Моторчик заработал быстрее.
Зачем полковнику может понадобиться помощь физика-ядерщика? Я гражданский ученый, никаких дел не имел и не хочу иметь с военными. Да и вообще, почему я? У   меня дела, меня семья ждет к праздничному ужину. Сыну исполнилось десять лет!
- У нас случилось ЧП и нужна ваша помощь, - продолжил полковник.
- Военным нужна помощь ученого? - удивился я. - Разве у вас нет своих ученых?
- Есть, но они не знают, с чем столкнулись.
      Не знают, с чем столкнулись? Звучит как начало фантастического романа. Уж не летающая тарелка там у них?
- Простите, а вы сказали, полковник эрхэ-как там?
- Радиохимзащита. Дело срочное. Машина ждет у входа, нужно ехать прямо сейчас.
      Моторчик в груди заворчал сильнее. Ехать мне никуда не хотелось, а тем более с военными. Во-первых, неизвестно что там. Один раз вляпаешься - потом всю жизнь вонять будешь. Во-вторых, через несколько часов нужно быть дома, а чутье подсказывало, что к этому сроку я не успею. В-третьих…
- Евгений Александрович, пойдемте. Все будет хорошо. Мы же с вами оба на благо Родины служим. Вы - на научном фронте, мы - на военном. Нам нельзя допустить поражения ни на одном из направлений. Сегодня вы поможете нам, завтра - мы вам. Вдруг у вас что случится, а?
      Я откашлялся и хотел возразить, но хищная улыбка полковника похоронила мою тираду. Серые военные глаза смотрели прямо на меня, будто дула орудий - ещё пару секунд, и стекла моих очков треснули б от напряжения.
- Д-да, конечно, только предупрежу…
- Не нужно никого предупреждать, я уже предупредил.
      Полковник достал из шкафа мое пальто и протянул мне. В моем кабинетном царстве ведет как у себя дома.
      Я бросил телефон в карман брюк, накинул пальто, и мы вышли из университета. Почему я иду с ним? Почему он смеет мне приказывать? Несколько раз я набирал в грудь воздуха, чтобы возразить, но всякий раз в голове всплывал вопрос полковника “вдруг у вас что случится?” А что может случиться со мной в свободном демократическом мире? Ведь я живу не во времена лысенковщины и гулага.
      На улице нас ждал небольшой потрепанный джип. Мы сели на задние сиденья, мотор тут же взревел и понес нас в западном направлении.
- А что… - прохрипел я, но полковник меня перебил.
- Всё, что вы там увидите и узнаете, совершенно секретно. Не люблю эту фразу, но… - полковник умолк на четверть минуты и поглядел в окно. - В данной ситуации это действительно так. За разглашение - тюрьма в таком месте, где никто вас не найдет.
      Снова недолгое молчание.
- Не вас, конечно же, а любого, кто растры… кхм… нарушит условия неразглашения. Любые вопросы по делу вы обсуждаете со мной либо с другими учеными на базе. За пределами базы - никаких обсуждений, никаких смс или электронной почты.
      Мне казалось, я все больше погружаюсь в фантастический комикс. Вот, значит, как в фильме чувствуют себя герои, которых военные забирают для своих целей? Зачем я согласился поехать? Почему не сказал, что не могу, что нет времени? А может, и правда, Родине нужна моя помощь?
      “Вдруг у вас что случится?” - вопрос, который мне не давал покоя. Вопрос, за которым укрылось невысказанное “что-то может случиться и не вдруг”. Вопрос, который заставил меня следовать за полковником.
      Конечно, я знаю, почему я не смог отказать. Потому что живу на теле огромной машины, чьи зубастые шестеренки вмиг перемелют любого, кто осмелится сказать “нет” Системе. Наша демократия - всего лишь тонкая шаль, призванная скрыть потеки крови на беспощадном теле чудовища, и никто в здравом уме не захочет очутиться в чреве этой махины.
      Машина выехала из города и направилась в сторону леса. Раньше этой дорогой мы ездили в санаторий “Сосновичок”. Последние пару лет работа не отпускала меня за город, поэтому ночевки в лесу прекратились.  Но что могло там понадобится военным? Радиохимическая защита, значит. В лесу нет опасных объектов, никакой утечки произойти не могло. Да если бы и произошла утечка, зачем вызывать меня? Я больше теоретик, а в последние годы меня поглотила управленческая рутина. Протоны и нейтроны остались в прошлом, да простят меня коллеги за этот пошлый эпитет!
      По змеистой насыпной дороге машина проехала около километра в глубь леса и свернула направо, к реке. Через пару минут мы остановились у блокпоста перед шлагбаумом. Двое солдат с автоматами стояли по обе стороны шлагбаума и без особого интереса взирали на джип.
- Евгений Александрович, мобильник нужно оставить на посту. На выходе вам его вернут.
      Ко мне протянулась широкая полковничья ладонь, похожая на саперную лопатку. Я положил туда свой мобильник, и сердце моё на десяток герц ускорилось. В случае чего никому не смогу сообщить где я и что со мной.
      Полковник показал постовым удостоверение, козырнул им в ответ и передал мой телефон.
      Я выглянул в боковое окно автомобиля. От блокпоста в обе стороны тянулась колючая проволока около полутора метров высотой. Такое в лесу мне не доводилось видеть.
      Мы проехали ещё метров двести и остановились посреди небольшого военного лагеря.
- Дальше пойдёмте пешком.
      Я выбрался из машины. В воздухе пахло сосной и гарью. На ветру подрагивали несколько больших пятнисто-зеленых палаток, рядом с каждой рычал электрогенератор, источая мутные облачка дыма. Чуть дальше расположилась пара серых фургонов с оборудованием, вокруг которого сновали солдаты. Метрах в пятидесяти от нас растянулся высокий забор с красной табличкой “Стоп” и желтым треугольником с черной обводкой. Внутри треугольника чернел небольшой круг, от которого в стороны расходились три лепестка. Подобный знак не сулил ничего хорошего. Радиация.
      Возможно, военные хоронили здесь радиоактивные отходы или же проводили опыты, и что-то пошло не так. При этой мысли меня прошиб пот, ведь летом мы бродили по этому лесу, собирали грибы и жгли костер. Возможно, вместе с хвойным воздухом мы вдыхали стронций, а с вкусными запеченными грибами ели радиоцезий.
- Там, за забором, - полковник кивнул в сторону высокого ограждения. - Пойдемте посмотрим, а потом расскажу все, что мне известно.
      Я пошкреб лоб и вдохнул полной грудью, будто готовился нырнуть на глубину. В кожу впились невидимые иголки, а в глазах защипало, как будто ядовитая пыль с радиацией облепила меня и сжигала заживо..
     Конечно, радиация так не работает, но моей бессознательной части плевать на ядерную физику, и древняя часть мозга рисовала картины страшнее мазни Отто Раппа.
     Полковник шагал ко входу, я же плелся за ним, чувствуя себя предрасстрельным заключенным. Солдаты по обе стороны входа козырнули полковнику, скользнули по мне взглядом и отвернулись.
      А дома меня ждет вкусный ужин и десятилетний Женька. Сейчас эта вселенная находится за сотни световых лет от радиоактивного леса с военными.
      Я последовал за полковником, протащил ноги по песку сквозь проходную и повернулся влево. Ах вот, ради чего меня сюда привезли. Нет, никакие это не радиоактивные отходы, химическая утечка или что-либо еще мне известное. Хотя одна мысль успела мелькнуть.
      Несколько лет назад мне посчастливилось увидеть “Вантаблэк” - настолько черное вещество, что глаз сходит с ума при виде этой субстанции. Заморские ученые насадили на фольгу мельчайшие трубки из углерода, и свет, падающий на поверхность, блуждает в наноуглеродном лабиринте, не в силах выбраться назад. Поверхность, которая не отражает практически ничего. Кажется, будто ты смотришь в столь глубокую дыру, что не видно и дна. Ты подходишь и тыкаешь пальцем, ожидая провалиться в пустоту, но вместо этого встречаешь твердую поверхность. Вантаблэк размером со спичечный коробок выглядел как кусочек вселенной на лабораторном столе. А здесь, в лесу, передо мной раскинулся Вантаблэк размером с небольшой пруд.
      В нескольких десятках метрах от реки на поляне среди вскопанной земли  расползлось большое черное пятно. Глазомер определил диаметр около пятнадцати - двадцати квадратных метров. Оно стремилось образовать круглую форму, но все же немного не дотягивало до идеала и оставалось овальным. Края поражали своей ровностью и резкостью, будто кто-то аккуратно вырезал кусок пространства по трафарету. Но всё это меркло перед цветом пятна. Вернее, перед его отсутствием. Самое из черных веществ, известное физике, лежало бы светлым пятном на этой поверхности. Черное настолько, что, казалось, оно не просто поглощает свет, а высасывает его из окружающей среды. Плоский овал цвета бездны. На короткий миг мне почудилось, что я слышу свист воздуха, уходящего в черную пропасть, а земля у края пятна осыпается внутрь, затягивая в темное жерло всю поляну, весь лес и весь город. Весь мир. Меня обуял ужас, а вслед за ним пришел благоговейный трепет.  Что там, внутри? Какие секреты таятся по ту сторону этой всепоглощающей грани? Может быть, за этим овалом скрываются целые миры? Новые вселенные и другие законы физики?
      Я не мог оторвать глаз от зияющей дыры. По правой щеке поползла слеза и исчезла у края верхней губы. Что если за черной бездной скрываются все тайны мироздания, и, шагнув в неё, я познаю истоки вселенной? Я смогу объединить квантовую механику с теорий относительности и стану Эйнштейном нового века. Я загляну в колыбель времени-пространства и увижу огни молодой вселенной перед большим взрывом. Мне не нужны слава и богатство, мне достаточно знаний, которых сегодня не хватает ученому миру. Нам откроются возможности, доселе невиданные ни одному ученому. Лишь один шаг отделяет от абсолютной истины.
- Евгений Александрович!
      Мужской голос звал меня издалека, отвлекал от последнего шага к великому знанию. Голос человека - никчемная волна на ткани мироздания. Я отмахнулся от назойливого звука. Ничто не имеет значения, когда перед человеком лежит шанс познать бытие.
- Евгений, мать твою, Александрович!
      Мою правую щеку обожгло, и в ушах зазвенело. Бытие с истиной растворились в прохладной свежести леса. Я моргнул и полез под очки, чтобы протереть глаза - их пекло, будто туда насыпали песка. Увидел рядом с собой полковника. Он крепко держал меня за правое плечо. Мы стояли в двух шагах от черной лужи. Когда я успел к ней подойти так близко? Что случилось?
- Простите, что пришлось вам врезать, но по-другому вас было не оттащить от этой штуковины, - полковник кивнул в сторону пятна, избегая смотреть на него. - На кого-то действует сильнее, на кого-то - слабее.
      На меня нахлынули раздражение и грусть. Я выдернул руку из лап полковника и потер лоб. В голове маячила мысль, будто я упустил что-то очень важное. В детстве мне снился сон, в котором я летал, словно супермен, и когда просыпался, первые несколько секунд меня одолевало разочарование, что мои суперспособности - лишь игра нейронов в спящем мозгу. И вот подобное чувство разбередило мне сердце, только я не мог вспомнить, по какой причине.
- Старайтесь долго не смотреть туда, - сказал полковник после минутного молчания.
      Он все ещё стоял возле меня в неприятной близости.
- Наши говорят, что оно гипнотизирует. Как-то влияет на мозг, что обо всем забываешь. Заходишь внутрь него и не возвращаешься, мать его.
      Я посмотрел на черный овал и тут же захотел шагнуть к нему. Потому что оно не опасное. Оно подарит мне нечто важное.
- Эйнштейн помоги, - пробормотал я, с трудом отрывая взгляд от аномалии.
      Я потер лоб и посмотрел на полковника.
- Вы сказали - заходишь внутрь и не возвращаешься?
      Мысли роились в голове и шумели, словно мухи. Мне никак не удавалось сделать мало-мальский вывод об увиденном и услышанном. Я будто понимал все происходящее, но утратил способность раскладывать реальность на составные части и собирать из них что-то новое.
- Да, мы так потеряли двух солдат на посту. Теперь по одному дежурить запрещено. Смотреть на это тоже запрещено. Ну, без особой нужды, понятное дело.
      Я отступил на несколько шагов и отвернулся, превозмогая желание  снова взглянуть на аномальную черноту. Пожалуй, это тяжелее сделать, чем отвести взгляд от глубокого декольте.
- Давайте пройдем в КП. Не хочу тут долго стоять. Если надо будет, вы сможете сюда ещё прийти.
      Я кивнул и последовал за полковником, пытаясь понять, что означает “КП”. Моя спина и затылок зудели, будто наэлектризованные, и не ученой частью мозга я понимал, что черное пятно пытается заманить меня обратно.
      КП оказалось командным пунктом, который представлял из себя большую палатку, натянутую между несколькими деревьями. Внутри поместились несколько стульев, столов и кроватей - всё раскладное. На столах стояли ноутбуки, принтер, пара фонарей, несколько карт местности и два планшета. В дальнем углу тихо ворчал холодильник, с ним соседствовал небольшой столик с чайником и портативной газовой горелкой. Воздух в палатке пах хвоей, сигаретами и слабым запахом котлет. В животе у меня заурчало.
      Сосредоточение на деталях интерьера помогло прийти в себя, и в голове выстроились в очередь вопросы.
     Я согласился на предложение полковника выпить кофе, хотя подозревал, что кофе здесь даже хуже, чем у нас на кафедре.
- Электричество бережем, поэтому готовим на газу, - пояснил полковник, зажигая горелку. - Дизель для генераторов под расчет. Хотя на бюджет не жалуюсь: высшее командование, мать его, заинтересовано.
     Я взглянул на полковника. Почему военные интересуются подобными аномальными явлениями? Разве их дело не собрать ракету, которая полетит как можно дальше и убьет как можно больше? Наверное, вопрос просочился из-под моих очков, потому что тут же последовал ответ.
- Да это же общеизвестно, что армию интересует любая возможность нового оружия. Мощнее, быстрее, дальше. А тут что-то совсем новое. Сумеем понять и использовать для себя - отлично. А если нет, то надо понять, как от этого защититься. Кто знает, что это за хрень. А вдруг происки империалистов? - полковник хохотнул.
      Некоторое время мы помолчали. Полковник насыпал себе заварку и мне - кофе, а я слушал бурление закипающего чайника. Жаль, что аномалию обнаружили военные, а не ученые. Теперь под грифом секретности этот феномен не придать широкому обсуждению, а ведь высказать мнение должны ученые всех мастей.
      Полковник придвинул мне чашку дымящегося кофе. Я сделал небольшой глоток. А не так уж и плохо! Неповторимый горьковатый вкус подействовал на меня как успокоительное. Кофе помогает вернуться в рабочую струю, будь я уставшим или слишком возбужденным. Эдакий психологический стабилизатор.
- Какая вам помощь нужна от меня? - спросил я, поглаживая ручку кружки.
      Полковник достал из сахарницы кубик сахара и закинул его в рот. Разгрыз, немного пожевал и запил чаем. Видимо, у каждого свой стабилизатор напряжения.
- Мне нужно максимально знать, с чем мы имеем дело. Можно ли это… мм… высушить? Удалить отсюда? Из чего оно состоит? Искусственное или естественное? Представляет ли опасность? Ну, кроме того, что гипнотизирует, мать его.
      Я кивнул. Некоторые из этих вопросов я и сам себе задал.
- Я вам дам посмотреть все выводы и результаты исследований, которые сделали наши военные специалисты. Если нужны ещё какие-то исследования, говорите, я подумаю, как это можно устроить. Но все смотреть можно только здесь, на территории.
- Да, спасибо… И за кофе спасибо. Тут важно понять, почему оно появилось именно сейчас. И почему здесь? - эти вопросы я адресовал самому себе. - Если удастся понять причины образования аномалии, то удастся объяснить и природу явления.
      Полковник кивнул и разгрыз ещё один кусочек сахара.
- Точное время, когда эта хрень здесь появилась, мы не знаем. Полевой штаб развернули ровно месяц назад. За неделю до этого в местное отделение полиции поступило заявление о пропавшем леснике. Через день поисковая группа обнаружила эту черную лужу. Один из оперативников, кстати, тоже погиб. Зашел туда, и утонул или как это назвать. Короче, провалился в эту херню. Сначала вызвали МЧСников, пытались достать. Что туда только не пускали - и тросы, и веревки, и даже лестницу. В общем, обратно ничего не возвращалось.
      Полковник умолк, чтобы перемолоть очередной сладкий кубик.
- А лесник?
- Мм, а что лесник?
- Не нашли?
-  А, нет. Скорее всего, он первый нашел эту херню и тоже в ней пропал.
- Значит, самое позднее, когда оно появилось, месяц и семь дней назад. Но может быть и раньше?
      Полковник кивнул и промычал в ответ.
      Я почесал лоб. Никаких особых событий в это время я не припоминаю.
- А вы, наверное, проверили, что в это время тут произошло? Я имею в виду, может, взрывы какие или ещё что?
- Проверили, конечно. Задействовали все, что можно. Ничего такого не нашли, - полковник развёл руки в стороны.
- Что-то же должно быть, - пробормотал я. - Хотя, может, мы никогда и не узнаем, что стало причиной появления аномалии.
      Мы закончили с чаем-кофе, и полковник подвел меня к столу с ноутбуком. Он ввел пароль и открыл папку с видеофайлами.
- Здесь то, что мы наснимали за все время. А это, - на стол рухнула увесистая папка, - заключения и результаты исследований. Поизучайте пока, а мне нужно отойти.


2
      Дома меня ждала взбучка за опоздание. Договорились начать празднество в семь, а я вернулся в девять. Сказать правду я не мог даже жене, поэтому пришлось выдумать историю об аврале на работе. Но Женька ничуть не обиделся и даже прыгал от счастья, когда я подарил вертолет на радиоуправлении.
      Полночи я провел в кручеверчении от мыслей, и мне пришлось уйти в другую комнату, чтобы не мешать Вале спать.
      Черная аномалия не выходила из головы, и всякий раз, когда я закрывал глаза, перед взором разливалось огромное пятно цвета безлунной ночи. Результаты военных исследований ничего не показали. Хотя нет, лукавлю. Отчеты показали, что область пятна ничем не отличается от окружающей местности: такая же температура, один и тот же радиационный фон, никаких электромагнитных возмущений. Разница только в том, что поверхность неизвестной субстанции поглощает все виды излучений и не отражает ничего. Стопроцентная поглощаемость - самая большая из того, что известно миру науки. И такая находка пропадает под грифом секретности! Химический анализ не удалось произвести, так как погружение в черное пятно любого инструмента полностью его уничтожало. На месте соприкосновения возникает ровный срез, словно после лазерной обработки. Почва рядом никак не отличается по составу от почвы в этом лесу.
      Серию экспериментов записали на камеру, и один опыт меня особенно впечатлил.
      Солдаты вырыли полутораметровую яму под пятном, и оно осталось на месте. Оно не заполнило дыру в земле, не вылилось в неё подобно жидкости, а висело на прежнем месте, будто ничего не изменилось.
- Я такого ещё не видел, - взволнованно говорил оператор, направляя камеру на обратную сторону пятна. - Оно просто висит в воздухе!
      Снизу пятно выглядело так же, как и сверху. Когда я смотрел видео, меня не покидало ощущение, что я вижу дефект на видеозаписи, а не аномалию. Я понимал, что это не может быть жидкостью, но глаза упорно видели черную воду, и в мыслях проскакивала назойливая ложная догадка о “новом агрегатном состоянии”.
      В другом опыте воду из озера с помощью компрессора заливали прямо в центр аномалии, но также не получили никаких результатов. Целый час жидкость исчезала в никуда, при этом не было даже брызг - все уходило в бездну до последней молекулы.
      Я мучал свой разум в попытке припомнить хоть что-то похожее, но в голове упорно стрекотал сверчок. Никакой известный мне материал не проявлял подобных свойств. Даже извлек из памяти байки студенческих лет - но и там не нашлось подсказки. Субстанция, которая ничего не излучает, но всё поглощает. Возможно, она что-то и излучает, но ни в армии, ни в нашем институте сверхчувствительных приборов нет. У меня мелькнула мысль о черной дыре, не огромной, и даже не о микродыре, а о каком-то новом варианте. Наночерная дыра. Но мысль это умерла, как умирают виртуальные частицы во флуктуирующем вакууме. Кроме всепоглощающих свойств, других общих черт с черной дырой я не видел. Это что-то совершенно новое. Возможно, настолько новое, что опровергает все наши знания о мире.
      Все наши теории, вся наша наука - лишь частный штрих на фоне всеобъемлющей теории, часть которой мне довелось сегодня увидеть. Что если жизнь нашей планеты и солнечной системы вкупе с галактиками - это маленький мыльный пузырь, который переливается всеми цветами радуги и дрейфует по вселенной, гонимый ветрами мироздания? Мы изучили цвет и форму пузырька, познали только частицу бесконечного, но возомнили себя великими мудрецами. А на самом деле, мы - всего лишь продвинутая разновидность обезьян на планете размером меньше средней звезды, как говорил великий современник.
      Я поежился от холода бездны, в которую пытался заглянуть. Мысли о черной аномалии тревожили и восхищали. В интеллектуальных терзаниях я забылся беспокойным сном.
      Во сне я и однокурсники отдыхали в лесу. Мне было двадцать два, и наша компания отмечала закрытие сессии. Костер у озера, палатки, песни под гитару, походная каша и шашлык. Мы вели неспешную беседу о черной материи и энергии, когда из темноты чащобы вынырнул наш отличник Костя. Он никогда не любил вылазки на природу и предпочитал учебники общению, но ради успешно закрытой сессии согласился провести ночь под открытым небом. Теперь он пузатый астрофизик, а тогда был щуплым малым в огромных квадратных очках, подарившим ему кличку Телевизор.
- Ребят, там такое, - Костя тяжело дышал и указывал за спину.
      Он то ли кричал, и его слова обжигали слух, то ли безмолвно шевелил губами, придавая жуткой гротескности этой сцене. Все повскакивали и накинулись с расспросами, что случилось, а я застыл, глядя на Костину руку. Слева ниже локтя руки не было, там в неровном свете костра блестел ровный срез - только не кровавый, а металлически-серый, словно перед нами стоял не человек, а робот. Как же так? Ему оторвало руку или мне мерещится? Костя кивнул мне, развернулся и зашагал в глубь леса. Остальные поспешили за ним. Они продолжали кричать и смеяться, кто-то прихватил с собой гитару. Неужели они не видели отрубленную руку? Нужно бежать в село за помощью! Вызвать полицию, скорую, мчс! Что могло так ровно отрезать руку? И при этом Костик прибежал, будто ничего и не случилось. У него шок? Он не чувствует боли? Зачем он всех позвал в лес? Ведь там случилось что-то страшное. Нельзя туда идти! Беда, беда, беда! Я вскочил и побежал за остальными.
- Не ходите туда! - кричал я, но тяжелый влажный воздух проглотил все звуки.
      Я мчал изо всех сил, но двигался очень медленно. Бежал со всех ног, чтобы остаться на том же месте. Казалось, я никогда не догоню остальных, как вдруг деревья расступились, и я оказался на поляне, куда все ушли. Кругом разлилась такая тишина, что пищало в ушах. Посреди поляны расползлось небольшое черное озеро. Рядом лежали обувь и одежда моих друзей. Неподалеку валялась гитара. На другой стороне озера стоял Костя и махал мне правой рукой. Он показывал какие-то жесты, но я не мог их понять. Я знал, что нужно подойти к черному озеру и проверить, куда делись все остальные. Может, они пошли купаться и утонули? Им нужна помощь? Их нужно спасать? Ноги понесли меня вперед. Костя кричал, но я не мог разобрать слов. Я подходил все ближе и ближе. Мне хотелось развернуться и убежать, но тело не слушалось. Меня тянуло к озеру, словно стружку железа неодимовым магнитом. Когда до темных вод оставалось несколько шагов, я разобрал слова Кости “Не ходи туда, беги! Они все там! Они никогда не вернутся!”
- Я не могу! - прохрипел я, пытаясь закричать. - Я не могу! Я не могу! Я не могу!
      Я кричал так сильно, что горло должно было разорваться в клочья, но изо рта вырывался лишь шепот. Ноги коснулись холодной жижи. Меня объял холод.
- Женя! - раздалось возле самого уха.
      Костя очутился рядом и схватил меня за плечо.
- Женя!
      Он стал трясти меня.
      Я открыл глаза. Надо мною склонилась бледная жена и смотрела испуганными глазами.
- Ты что?
      Я сглотнул. В горле саднило.
- Нич… - я откашлялся. - Ничего, кошмар.
      Я потер лоб, под пальцами размазалась холодная испарина.
- Ты так страшно кричал, - прошептала жена и села на край кровати. - Первый раз слышу, чтоб тебе снились кошмары.
- А сколько времени?
- Четыре.
- Ох. Прости, что разбудил. Иди спать, все хорошо. Я пойду заварю себе чай, что-то спать не хочется.
- Что тебе приснилось?
      Может быть, рассказать ей всё? Про военных, про черную аномалию, про вопросы без ответов? А как же совершенно секретно? Ведь я ничего не подписывал, и если я расскажу Вале, никто не узнает. Не узнает же? Жена у меня не из болтливых. А вдруг нас прослушивают? Вдруг повсюду понатыканы жучки? Это уж совсем конспирология!
     Я почесал лоб, скользя по глубоким морщинам.
     Нет, не расскажу ничего. Потом, когда всё закончится, и военные уберутся из леса и моей жизни, я обо всем поведаю жене, а пока можно ограничиться сном. Образ худого Костика с отсеченной рукой маячил в памяти, и в ушах все еще раздавалось “Не ходи туда, беги!..” Я рассказал Вале о своем кошмаре, все до мельчайших подробностей.
- Боже, какой ужас, - прошептала она, сжимая холодными пальцами мою руку. - К чему бы это?
- Ай, да ни к чему, - отмахнулся я.
- А что этот Костя? Ты с ним общаешься?
- Да как сказать. Поздравляем иногда друг друга с общими праздниками.
     Мы немного помолчали. Жена о чем-то думала, вдруг снова сжала мою руку и попросила:
- Позвони ему утром, узнай, всё ли в порядке.
      Я вздохнул. Валя знала, как я не люблю всю эту суеверную тарабарщину. С другой стороны, ситуация не стандартная. Чего уж таить, даже на задворках моего научного мировоззрения маячил призрак сверхъестественного.
- Хорошо, напишу ему. Он живет щас в Америке, не помню сколько у нас разница во времени.
      Мы еще немного посидели, я уговорил жену идти спать, а сам отправился на кухню за чаем. До утра спать уже не ложился и пораньше уехал в институт.


3
      В обед я вспомнил о своем обещании связаться с Костиком. Так, и что ему написать? Привет, ты не умер? Совершенно ничего не идет в голову. Не могу же я прямо сказать, что мне приснился кошмар, в котором я видел его без руки, и теперь решил поинтересоваться, все ли с ним в порядке. Если бы знакомый физик задал мне подобный вопрос, я бы поинтересовался, не окончил ли он недавно семинарию. Ладно, начну с банального.


“Привет, Костя! Как дела?”


      Что дальше? Я поскреб лоб. Такая простая задача в теории, но так сложно реализуемая на практике! Все из-за этой треклятой аномалии, весь мозг мне выела! И почему она объявилась именно теперь и именно у нас? Полковник утверждает, что ничего необычного не происходило в этом районе в течение последних месяцев. А что, если брать нужно масштабнее? Не в самом районе, а на Земле? Сдвиги тектонических плит или ещё что? В геологии я не силен, но сдвиг тектонических плит бы привел к землетрясению. А если дело вообще не в Земле? Может быть, вспышки на солнце? Но вспышки бывают постоянно. Может быть, что-то связанное с космосом, но не с нашей звездой по имени Солнце? Стоп! Костя ведь астрофизик! Он может мне помочь. Вот и повод пообщаться нашелся. Пальцы застучали по клавиатуре.


“Привет, Костя! Как дела? Мне нужна твоя профессиональная помощь. Возможно, вы наблюдали за последние пару месяцев какие-то особые события в космосе?”


      На быстрый ответ я не надеялся, потому отправился в буфет выпить паршивый растворимый кофе, но когда вернулся в кабинет, в почтовом ящике уже мигало новое письмо.


“Хай, Женя. У меня все окей, как сам там поживаешь? Не решился ещё переехать в страну загнивающего капитализма?) Насчет особых событий - вопрос философский. Было много всяких событий. Но самый ексайтмент за последние пару месяцев это, конечно, слияние двух черных дыр. Колоссальное выделение энергии, мы регистрируем гравитационные волны. А ты работаешь сейчас над чем-то?”


      Так-так! Хоть я и не астрофизик, но слияние двух черных дыр - событие из ряда вон выходящее. Это вполне могло стать причиной нашей аномалии, хотя все равно остаются вопросы. Почему она возникла именно здесь, а не в Австралии или на Северном полюсе? А может, в Австралии тоже возникла, но мы пока об этом ничего не знаем?
      Я отправил Константину слова благодарности и в конце добавил, что пока не могу рассказать, в чём дело, но позже обязательно поделюсь. Написал Вале сообщение, что с Костей всё в порядке, можно не волноваться.
      Я поискал в интернете информацию о слиянии черных дыр и нашел интересующую дату. Регистрация гравитационных волн произошла за две недели до того, как пропал лесник. Нельзя утверждать, что это явилось причиной аномалии, но на этом можно построить гипотезу. Мне вдруг стало душно, и я распахнул окно. Какой же у меня маленький кабинет! Стены, казалось, вот-вот раздавят меня. Я взглянул на часы. Ровно два. Со стола на меня угрюмо взирала кипа бумаг. Заниматься бумагомаранием совсем не хотелось. Я достал телефон и отправил полковнику Томину сообщение, что у меня появились кое-какие идеи.
      Через двадцать минут полковник ждал меня в машине у входа в институт. Я с радостью покинул свою темницу и без прежнего страха присоединился к полковнику. Пока мы ехали на объект, я как можно проще рассказал полковнику о черных дырах, гравитации и о дате астрофизического события. Томин кивал, угукал и смотрел в окно, как некоторые мои студенты в весеннюю пору.
      Мы остановились у блок поста. На этот раз шлагбаум не поднялся, к машине подошел солдат и что-то сказал на ухо полковнику. Тот нахмурился и посмотрел на меня.
- Чертовы бюрократы. Требуют от вас подписать бумаги о неразглашении. Иначе вход на территорию запрещен.
      Я поскреб лоб.
- Выбор за вами, если хотите дальше с нами сотрудничать, придется подписать.
      Полковник протянул мне три листа бумаги. Я пробежался глазами по тексту, вырывая фразы “запрещается раскрывать материалы дела третьим лицам…”, “запрещается выносить за пределы территории…”,  “уголовная ответственность…”. В конце каждого листа стояла сегодняшняя дата и место для подписи.
- Обычная формальность, всем нужна бумажка.
      Томин протянул мне ручку, и я расписался на трех листах. Как знать, могло ли быть по-другому, если бы я отказался?
      Полковник забрал бумаги, хлопнул в ладоши и улыбнулся во весь рот. На секунду мне показалось, в его глазах полыхнул желтый огонек, но я плохо разбираюсь в людях, поэтому не обратил внимания.
      Мы проехали на территорию. Я продолжил рассуждать о гравитационных волнах, которые могли спровоцировать появление аномалии. Также пришлось признать, что ни с чем подобным я ранее не сталкивался.
- Вот так задачку нам подкинули, - вздохнул полковник. - Сегодня мы провели ещё один опыт. Мы погрузили в эту лужу взрывное устройство с таймером, но ничего не случилось. Ни огонь её не берет, ни радиация.
      Мы прошла в штабную палатку, и полковник направился к чайнику.
- Очень радикально, - покачал я головой. - Я бы не применял такие методы, пока мы не знаем, с чем имеем дело.
      Полковник развел руки в стороны и отвернулся делать кофе. Мы еще немного поговорили, и Томин вышел, сославшись на срочное дело.
      Остаток дня я изучал документы, фотографии, видео и результаты замеров. Ничего нового не обнаружили. Я уже начал думать о кротовых норах, экзотической материи и других гипотетических положениях, граничащих с научной фантастикой. Что если мы видим причудливое искривление пространственно-временного континуума? Искривленное настолько, что в ткани мироздания образовалась складка, которую мы и наблюдаем. Или это устойчивое скопление неизвестных барионов? Или две вселенные соприкоснулись, словно мыльные пузыри? Чем больше я об этом думал, тем сильнее хотелось поделиться открытием со своими коллегами, подискутировать, согласиться, опровергнуть. Да только - под грифом “секретно”, где уже и моя подпись стоит.
      Я побродил по территории, поговорил с военными специалистами, попробовал втянуть их в обсуждение, но никаких новых гипотез выдвинуть не получилось. Под наблюдением солдата ещё раз сходил посмотреть на аномалию, убедился в её гипнотической силе и поскорее убрался оттуда.
      Вечером заглянул к полковнику, чтобы попрощаться. Он сидел за ноутбуком и набирал текст.
- Уходите? - пробормотал он, не глядя на меня.
- Да. Подумаю ещё на досуге.
- Подумайте. В течение трех дней приходить не нужно.
      Полковник по-прежнему не смотрел на меня. Я застыл на входе, ожидая объяснений. В палатке повисла тишина, разрываемая острым клацаньем клавиш.
- Э-э-э, хорошо, я пошел тогда.
- До свидания.
      Я вышел из палатки и почесал лоб. Странные люди военные. Вчера они рассыпаются в любезностях, а сегодня даже не подают руки на прощание. Может быть, ему не до меня.
________________


4
      На выходные мы уехали к друзьям в область, подальше от забот большого города. Вернулись вечером в понедельник. За душевной беседой, подкрепленной доморощенной настойкой, мне удалось отвлечься от мыслей о черной аномалии. Загородный воздух и приятная компания позволили мне хорошенько выспаться. Если бы не эти выходные, следующие дни могли меня совсем сломать.
      Во вторник утром я принялся разбирать бумаги, которые еще с прошлой недели требовали моего внимания. Управленческая работа - это умение обращаться с документами и отдавать распоряжения. Иногда я задавался вопросом, когда из ученого превратился в бумажного червя, и не мог найти точную дату. Градиент становления был слишком плавным для определения точной границы перехода. Возможно, постепенное разочарование в науке вытолкнуло меня из мира атомов в океан хозяйственной деятельности. А может, разочарование в самом себе, ведь, чего таить, кто из нас, ученых, не мечтает породить собственную теорию относительности. Мне свою породить не удалось…
      Я вздрогнул от шума распахнутой двери. Даже директор стучал ко мне перед тем, как войти. В кабинет шагнули трое человек, за их спинами я успел разглядеть бледное лицо секретарши.
- Наташа, кто это? Что вам нужно? - я попытался придать суровости голосу, но он дрогнул.
      Старший из троих, с черными волосами, посеребренными у висков, подошел к столу и сунул мне под нос красную бумажную корочку. Я его тут же окрестил Краснокорочкиным, так как не успел разглядеть ни имя, ни фамилию. Двое других, худощавых и высоких, держались на шаг позади и чем-то напомнили мне охотничьих борзых.
- Служба безопасности. Мошнин Евгений Александрович?
- Да, это я, - голос не перестал дрожать. - А что…
- Собирайтесь, поедем, - перебил Краснокорочкин.
      Круглое багровое лицо угрюмо смотрело на меня, и в другой ситуации я бы мог удивиться, как такой коротышка с выпирающим животом способен командовать, но в тот день во мне не осталось ни капли сомнения, что нужно подчиниться.
- На каком основании? - пролепетал я, выбираясь из-за стола.
- Основания есть, это факт. Давайте без представлений, пока мы не нацепили на вас наручники.
      Наручники? Что за бред? Сердце ухнуло в груди, и я ощутил, как лицо наливается жаром.
- Наташ… Наташа, сообщи Василию Степановичу… Что за дела, я не понимаю…
      Я вылез из-за стола, опираясь о стул. Ноги потяжелели и едва меня слушались, будто я полчаса просидел на унитазе, читая статью о распаде прелестных мезонов. Мне никак не удавалось поверить в происходящее. Служба безопасности и я, кабинетный червь. С трудом подавил дрожь в руках, достал из шкафа пальто и посмотрел на Краснокорочкина. Его темная макушка едва доставала до моего подбородка, и все же я чувствовал себя лилипутом под хищным взглядом колючих серых глаз. Он махнул головой в сторону двери, развернулся и вышел из кабинета. Двое опричников подождали, пока я последую за их начальником, и замкнули  молчаливое шествие. Напоследок я взглянул на секретаршу, и в её распахнутых глазах увидел отражение своего страха.
      Мы сели в черный хэтчбек, марку которого мне не удалось рассмотреть. Начальник сел вперед, а его подручные - по бокам от меня. Внутри машины я ощутил стойкое дежа-вю и вспомнил о полковнике Томине. Может, стоит обратиться к нему? Ведь он обещал помочь, в случае чего. Я достал телефон, но не успел даже разблокировать, как один из псов Краснокорочкина выхватил телефон.
- Никуда не надо звонить, - сталью прозвенел опричник, убирая мой телефон в карман куртки.
      Всю дорогу мы провели в молчании. Мои руки и ноги заледенели, а в груди полыхало тревожное жерло. Порою от страха темнело в глазах, а иногда я представлял, как выпрыгиваю из машины и убегаю, или как машину останавливает полиция и отпускает меня. Отчего же так страшно? Меня посадят? Будут мучать? Убьют? Ни одна из этих мыслей меня не страшила настолько, чтобы я едва ли не падал в обморок. Мною овладел первобытный страх, необъяснимый, нелогичный, как боязнь змей или пауков.
      Через пять минут машина завернула в неприметный дворик, окруженный серыми четырехэтажными зданиями. Все, кроме водителя, покинули салон. Ватные ноги вынесли из машины и меня. Я поплелся за Краснокорочкиным, его служители последовали за мной.
      Мы прошли через проходную, где за стеклянной перегородкой молчаливый охранник записал меня в толстую тетрадь. Краснокорочкин отпустил опричников, и мы вдвоем отправились по бесцветному тусклому коридору. И почему он так плохо освещен? Специально, чтобы создать гнетущую атмосферу страха и печали? Голые стены отражали эхо наших шагов, и на какой-то миг мне почудилось, что я нахожусь внутри кишки огромного механического чудовища. Я вспомнил наши университетские коридоры с многочисленными стендами, объявлениями, расписаниями и фотографиями. Как, оказывается, уютно там!
      Мы поднялись на второй этаж и прошли в кабинет под номером 23. Хоть я и не суеверен, но умножение цифр номера дало неприятное число.
      Краснокорочкин уселся за свой стол, такой же пусто-унылый, как и стены на первом этаже. Кивком указал мне на складной металлический стул перед столом. Я сел на край, чувствуя себя провинившимся учеником в кабинете директора.
      Он достал из выдвижного ящика толстый затертый ноутбук, подключил его к сети, что-то понажимал и развернул ко мне монитор, на котором играло видео. Я сразу же узнал поляну с черным пятном, похожим на дефект съемки. Возле пятна стоял человек, похожий на космонавта - в плотной зеленой униформе, в шлеме и высоком воротнике, закрывающем шею и голову справа и слева. Он держал тонкий металлический штырь, три-четыре метра в длину, на дальнем конце которого болтался коричневый цилиндр с буквами и числами. Космонавт погрузил цилиндр и часть штыря в черную аномалию, а когда вынул штырь, то цилиндра не было, как и куска металла, к которому крепилось устройство.
- Вы знаете что это такое? - прогремел Краснокорочкин.
      Я вздрогнул от голоса, разорвавшего тишину кабинета.
- Нет, но предполагаю, взрывное устройство, - удалось выдавить слова.
- Угу, угу. Это факт.
      Краснокорочкин развернул к себе монитор, что-то понажимал и снова поставил передо мной дисплей. На видео - всё та же поляна с черной кляксой, но камера на этот раз установлена дальше. Судя по свету и теням, запись производилась рано утром. Людей не было видно, и по однообразной картинке я сначала решил, что видео застыло, но присмотрелся внимательнее и увидел, как колышутся от легкого ветра ветви деревьев. Где-то даже пролетела птица.
- Сейчас видео замедлится, смотрите внимательнее.
      Я впился в экран. Голубой купол неба пронзила черная точка, которая рывками увеличивалась, приближаясь к поляне. Серый цилиндр, заостренный с одного края и с небольшими крылышками - с другого. Цилиндр за три кадра  погрузился в аномалию. Как обычно, после исчезновения ничего не произошло.
- Это управляемая ракета класса земля-земля, - ответил Краснокорочкин на мой немой вопрос. - Она вошла в эту черную штуку и исчезла. А это документы.
      На стол легла пара листов А4 с текстом, а внизу страницы я узнал свою подпись.
- Ваша подпись?
- Д-да, моя, но что…
- Там есть рекомендация применения не только ракет, но и ядерного оружия для изучения объекта. И ваша подпись. Ваша рекомендация.
- Что?
      Я схватил бумаги и впился глазами в текст. Термины. Техника безопасности. Пояснение о неразглашении. Какое, к субатомам, ядерное оружие? Я продолжил читать на втором листе. В середине страницы увидел следующий текст.
      “Я, Мошнин Е.А., рекомендую использовать все виды оружия, в том числе ядерное, для определения потенциала изучаемого объекта. Учитывая возможные последствия, всю ответственность беру на себя…”
- Да бред же! - вырвалось у меня. - Я бы никогда… Я говорил, что с этим шутить нельзя!
- Там стоит ваша подпись, Мошнин, - вздохнул Краснокорочкин. - Скажите ещё, что не читали?
- Читал… только первую страницу, - промямлил я.
      Как же развел меня полковник! Как мальчишку. И ведь не стал же давать бумагу на подпись в первый день, усыпил мою бдительность. Неужели я так глуп?
- Ну да, ну да. Повезло вам, что последствий никаких не было. Ну, как не было - физических последствий. Понимаете?
      Я пожал плечами. На меня вдруг навалилась такая слабость, что прикажи мне встать со стула, я смог бы лишь соскользнуть на пол, как шелковая рубаха.
- А вот другие последствия были, конечно, - продолжил Краснокорочкин. - Во-первых, полковник Томин не обладает полномочиями запускать ракеты. Здесь ему сыграла на руку бюрократия и пару знакомых генералов. Но дело дошло до самых верхов. Нам нужны виноватые. Голова Томина уже полетела. Это факт. За генералов тоже уже взялись.
      Я встрепенулся, живо нарисовав картину обезглавленного полковника.
- С вами что делать, мы пока не решили. Для начала вам необходимо составить полный отчет об аномалии.
- Но ничего неизвестно! - вырвалось у меня. - Туда нужно созвать сотни ученых, чтобы исследовать это.
- Когда мы приехали туда, в лесу ничего не было. Эту аномалию мы видели только на фотографиях и видео. Сейчас там пусто.
- Как пусто?
     Краснокорочкин кинул на стол несколько снимков. Я схватил их трясущимися руками и увидел знакомую поляну, поросшую травой. Никаких черных пятен. Никаких аномалий.
- Не может быть. - Я поскреб лоб. - Я видел её несколько раз.
- Остальные, кто там был, тоже это утверждают. У нас нет основания этому не верить. Но факт - оно исчезло.
      Как же так? Став свидетелем невероятного, ступив на порог, возможно, великого открытия, я утратил мою аномалию. Я будто на миг приоткрыл дверь вселенной и заглянул в глаза самому мирозданию, и оно начало шептать мне ответы на вечные вопросы, как вдруг дверь захлопнулась. Верните её! Мои ногти снова заскребли по лбу, словно желая содрать кожу в наказание за потерю чуда.
- Мошнин! - крик Краснокорочкина вырвал меня из помутнения. - Прекратите!  Интересный факт: все, кто видел это черное болото, начинали впадать в такую же истерику.
    Я несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. Что на меня нашло? Ну, пропала аномалия, и пропала. Обидно, что не успели изучить как следует, но что с того? Мне бы теперь выбраться отсюда домой, вернуться в свой заваленный бумагами кабинет да снова превратиться в бюрократического червя.
- Вот это вам нужно подписать, - Краснокорочкин протянул несколько листов. - Можете не читать.
      Я посмотрел на собеседника. Издевается или предлагает доверять? В этот раз я на эту удочку не попадусь. Наверное, больше никогда в жизни не пропущу ни единого слова в договоре, который требует мою подпись. Я внимательно прочитал текст. Снова о неразглашении информации, о невыезде за пределы города, о необходимости явиться на допрос по первому требованию, обязательство составить отчет и другие пункты о “сотрудничестве” с военными органами.
- Я обязан это подписать?
- А сами как думаете?
      Я вздохнул и взял ручку.
- Но как долго всё это будет длиться?
      Рука застыла над полем “подпись”.
- Мошнин, подписывайте. Я могу вас посадить на время следствия, и ваша подпись не понадобится, это факт.
      Да что ты заладил своё “факт”! Чертовы военные!
      Я подписал в трех местах. Краснокорочкин забрал документы и кивнул на дверь.
- Жду отчет.
      
5


      Прошла неделя с тех пор, как я вырвался из лап военных. Кажется, мой отчет их удовлетворил, и меня больше не вызывали. Я погряз в рабочей рутине, пережитый стресс поблек в памяти, и вместе с тем забывалась черная аномалия.
      В воскресенье вечером ко мне прибежал Женька с вопросом может ли вода лить ручьем прямо из воздуха?
- Конечно же может! - я улыбнулся. - Это явление называется “дождь”.
- Нет, не так! Вот смотри. Это пустыня в Африке. Смотри, вода лилась прямо из воздуха. Это же не дождь!
      Я покосился на Женькин планшет. На видео застыл унылый пустынный пейзаж. Блеклое небо нависло над янтарным песком, а в двух метрах от земли хлестал поток воды. Жидкость, действительно, появлялась из ниоткуда, и если это не технический прорыв, то очередной видеомонтаж, коими пестрит интернет.
- Оно там целый час лилось! Ты можешь объяснить, откуда взялась вода?
- Нет, не могу. Я думаю, это видеомонтаж. Посмотри сам, вот здесь. Вода появляется прямо из воздуха, так не бывает. Это очевидно спецэффект.
- Ой, да тебе что не покажи, это монтаж! - в голосе сына зазвенела обида. - Что вы там изучаете в своей физике тогда!
- А ты уроки сделал, кстати?
      Женька вздохнул и ушел в свою комнату. В мои-то годы, увидь я такое видео, ахнул бы от удивления, но теперь техника творит чудеса! Раньше кинооператоры тратили дни и недели на то, что сейчас можно сделать на мобильном телефоне за минуты. Как тебе такое, Нильс Бор?
          Все-таки как нам всем хочется верить в чудо. Вода из воздуха, деды морозы, полтергейсты и прочее - за что только не хватается человеческий разум в поисках необъяснимого. И зачем ему это?
      Через несколько дней Женька прибежал ко мне опять.
- Пап, пап, видел про взрыв?
      Я вздохнул. Про строение атома его не интересует, а вот “что будет если взорвется адронный коллайдер” - таких вопросов хоть отбавляй. Что на этот раз?
- В Китае в торговом центре взорвалась бомба! Говорят, что это русские.
- Ну, конечно, чуть что, так сразу русские!
- Бомба появилась прямо из воздуха, смотри, смотри вот!
      И снова меня заставили смотреть видео. На этот раз камера наблюдения в многолюдном здании. Огромный блестящий холл, наполненный потоками людей. В нескольких метрах от камеры на мраморном полу появляется устройство цилиндрической формы и тут же взрывается. Я отвернулся, не в силах смотреть последствия разрушений.
- Зачем ты такое смотришь! - вспылил я. - Мы что тебе для этого планшет купили?
- Да я…
- Чтоб больше мне не показывал и сам не смотрел! А то будет тебе и телефон, планшет, и интернет!
- А мне друзья покажут! - выкрикнул Женька и убежал в комнату.
      Из кухни выглянула жена.
- Что за крики?
- Да смотрит всякую дрянь по телефону, ещё и мне показывает.
- Ты о чем?
- Да показал мне взрыв в китайском торговом центре.
- А-а, даже по новостям показывали. Говорят, бомба нашего производства.
- Ох, и ты туда же?
- Так по новостям показывали, - пожала плечами Валя. - Что же, и телевизор прикажешь не смотреть?
      Я хмыкнул и махнул рукой. То у них вода льется из ниоткуда, то бомбы материализуются в воздухе. Куда катится мир? Легкая искра тревожности сверкнула в груди. Я почесал лоб. Меня и правда все это волнует? Завтра на работу, пора бы уже чистить зубы и спать. Думать о плохом на ночь нельзя. Да только если что-то нельзя, оно обязательно будет лезть в голову, это самый настоящий закон вселенной.
      Чистя зубы перед зеркалом, я вглядывался в отражение и пытался там найти разгадку тревоги, не дающей покоя весь вечер. Почему не могу отделаться от образа воды в пустыне? Живительный ручей, льющийся прямо из воздуха, будто воплотившаяся в жизнь библейская сказка. И теперь эта бомба. Ужасно, что погибло много людей, но меня беспокоила мысль о внезапном появлении взрывного устройства.
      Я вытер лицо, повесил полотенце на сушилку и задержал взгляд на тонких хромированных трубах, предназначенных для сушки вещей. Три блестящие железяки напомнили мне о лестнице. Новый укол тревоги. Лестница. И что с того? Я силился что-то вспомнить, но сам не знал что.
      Что со мной творится? Надеюсь, это не старческое слабоумие? Я еще слишком молод. Ладно, не слишком, но молод! Все-таки события последнего месяца не прошли бесследно, и разум от стресса выкидывает такие причуды. Сейчас усну, а наутро всё пройдет.
      Я забрался под одеяло, поцеловал жену в шею и вдохнул лавандовый запах ее волос. Сколько лет вместе, а этот аромат по-прежнему будоражит.
      Я выключил ночник и закрыл глаза. Где-то наверху хлопнула дверь, этажом выше зазвенел юный девичий смех, и топот ног по площадке заставил меня открыть глаза. Это Нина, помню как с её отцом отмечали день рождения малышки за пять лет до появления моего сына. А теперь она с ухажерами бегает по лестнице. Время бежит - не угнаться. Как не угнаться за мыслью о лестнице, чей образ вновь кольнул меня тревогой. И вдруг ускользающее воспоминание всплыло из глубин памяти, словно ржавая подлодка.
      Я вылез из-под одеяла и на цыпочках добрался до комнаты Жени. Постучал. Не отвечает. Вряд ли он спит. Я приоткрыл дверь и прошептал в щель:
- Спишь?
      Тишина. Вот партизан!
- Пришел мириться. И ещё мне нужна твоя помощь в интернете.
- Что надо?
      Я прокрался в комнату, прикрыл за собой дверь и сел на краю кровати. Погладил сына по голове.
- Прости, что накричал на тебя. Я тебя люблю.
      В темноте на меня блеснули два глаза.
- Я тоже тебя люблю… Так что помочь надо? Найти что-то?
- Ага. Помнишь, ты показывал видео про лестницу, которая появилась на дороге? Прямо из ниоткуда.
- Да.
- И потом показывал воду в Африке. Теперь вот бомба. Все это имеет кое-что общее.
- Оно появилось прямо из воздуха, - выпалил Женька.
- Точно, молодец. А ты можешь поискать, есть ли ещё подобные м-м-м явления? Только чтобы с видео, чтоб все по-настоящему, а не рассказы очевидцев.
- Конечно, сейчас! - воскликнул Женька.
- Только чщщщ, а то маму разбудишь, - шикнул я на сына. - Тогда нам обоим на орехи достанется.
      Женя вылез из кровати и включил компьютер. Пальцы его запорхали над клавиатурой. Уму непостижимо! Пацану десять лет, а он уже не просто на ты с компьютером, а как будто это его врожденная способность. Запечатлеется ли эта способность на генетическом уровне через десять-двадцать поколенией, или спустя столетия наши потомки будут учиться разбивать орехи каменным молотом? В редкие минуты мечтаний о будущем я видел или руины постапокалиптического мира, или процветающую землю без голода, войн и болезней. Мне никак не удавалось представить нечто среднее между крахом и торжеством человечества. Наверное, в этом промежуточном мире мы сейчас и живем.
- Па, смотри, - Женька отвлек меня от мыслей о великом. - Я нашел форум, где такие штуки обсуждаются. Вот есть видео, смотри.
      На беззвучном видео запечатлели большой склад. Камера нацелилась на небольшой погрузчик, который транспортировал к выходу несколько ящиков. Спустя пару секунд на водителя упала длинная черная змея, и только когда камеру приблизили, я увидел темный металлический трос, возникший из ниоткуда. Словно по мановению фокусника, трос выполз из воздуха, примерно в метре над головой водителя, и приземлился ему на плечи. Водитель вскочил с сиденья и вывалился с погрузчика. Секундой позже он отшвырнул металлическую змею и побежал к выходу.
- Вот это он обосрался, - засмеялся Женька.
- Фу, что за слова! - одернул я сына. - А когда это было снято, видно?
- Щас, так… вот есть тайм метка на записи.
      Я посмотрел на дату. Три недели назад. Пока что это ничего не значит.
- А где это произошло, можно узнать?
- Пишут, где-то в Касл-Роке, в Америке.
      Я пошкреб лоб.
- Ладно, а ещё есть что-то?
      Женька несколько раз крутанул колесико мышки. Ещё раз крутанул.
- Щас, пока нет ничего… Поищу в другом месте.
      Я отошел к окну. Снаружи на меня смотрела тьма дремлющего города, и в этой тьме затаилось что-то неведомое, неизвестное науке, пугающее, кровожадное. Кровожадное. Откуда взялось это слово? Почему именно оно всплыло из недр памяти? Открыть бы окно и вдохнуть холодный воздух, чтобы потушить разгорающийся в груди жар. Окно так и не открыл - мне не хотелось впускать уличную тьму в свой дом. Да, физики-ядерщики тоже боятся темноты. Я вздохнул и вернулся к Женьке.
- Ну, что там?
- Да есть всякое, но то фигня. Пока больше ничего нет.
- Хорошо, ты молодец. Слушай, а мы можем сделать документ, чтобы там в хронологическом… то есть, по дате, по возрастанию, в порядке...
- Пап, - Женька вздернул брови и уставился на меня. - Я знаю, что такое “хронологический”.
      Я взъерошил его волосы. Все время забываю, что он уже не пятилетка, закидывающий меня вопросами “а что это? а что такое…”
- В общем, мне нужно все видео, что ты мне показывал, в хронологическом порядке, чтобы была дата написана и место, где это случилось. Смогёшь?
- Смогю. - Улыбнулся Женька. - А зачем тебе это надо?
- Расскажу позже, пока не могу, - вздохнул я. - Сможешь мне скинуть на электронный ящик?
- Хорошо.
- Пап.
- А?
- Говори “на мыло”.
- Чего, какое мыло? А… на электронный эмейл? На мыло, смешно звучит, - улыбнулся я. - Скинь мне на мыло… плиз.
- Окей.
- А потом ложись спать, окей ты мой.
      Я прошел на кухню и выпил стакан воды. Червячок тревоги точил мой мозг и пытался выползти наружу, подкидывая смутные образы догадок и предположений.      
      Пока не думать об этом! Дождусь документа от сына. Может быть, я всё это надумал, и никакой угрозы нет.
- Пап, - тихий шепот за спиной.
      Я вздрогнул и обернулся.
- Я отправил, спокойной ночи.
      Я подошел к Жене и прижал его к себе. Почти до груди достает. Ого! Так вырос, а я даже и не заметил. Заметил, конечно, но не обратил внимания.
- Спасибо, что помог мне. Маме не говори, хорошо?
- Ес, сэр! - Женька отдал честь и прокрался обратно в свою комнату.
      Сдерживая ноги, чтобы не сорваться на бег, я подошел к компьютеру и открыл папку “входящие”. Жирным текстом чернело сообщение от сына с названием “top secret”. Я открыл документ и пробежался по тексту. Четыре абзаца, каждый - с обозначением времени и места. Четыре происшествия в течение последнего месяца, каждое из происшествий всё ближе к сегодняшнему дню.
      Первый абзац и видео  - Мексика, лестница материализовалась из воздуха и вонзилась в землю посреди дороги.
      Второй абзац - через несколько дней в Америке на сотрудника свалился кусок троса.
      Третий абзац - спустя две недели в Алжирской пустыне хлынул поток воды, который местные окрестили “небесным водопадом”.
      Четвертый абзац - в китайском торговом центре взорвалась бомба, чье металлическое тело вывалилось на пол будто из иного измерения.
      Могло ли всё это быть чередой нелепых совпадений? Первые два события я бы никогда не связал вместе и даже думать о них не стал, но последние - я прекрасно помнил из опытов с черной аномалией.
      В одном из опытов военные перекачивали воду из озера в “черную дыру” в течение шестидесяти минут. В другом эксперименте, который я смотрел уже в кабинете начальника службы внутренней безопасности, небольшую бомбу погрузили внутрь аномалии. Конечно, я не мог сказать со стопроцентной уверенностью, что именно она всплыла в видео с китайским торговым центром, но на вид выглядела точно также.
      Что всё это значит? Каким-то образом предметы, попавшие в черную аномалию, возникли в другом месте в другое время. Как бы я ни пытался уйти от назойливого слова, заменить его другими, оно снова и снова всплывало в вихре моих мыслей - телепортация. Если принять это как рабочую теорию, тогда можно объяснить и лестницу с тросом. Очевидно, в первые дни, когда МЧС или военные пытались обследовать чёрное нечто, предметы исчезли в нем и спустя некоторое время всплыли в иной точке пространства. Если эта теория верна, то должно произойти и пятое событие.
      Возможно ли, что я сплю? Телепортация, серьезно? Предметы, появляющиеся прямо из воздуха? Я снова пересмотрел все видео, пытаясь обнаружить признаки видеомонтажа. Не знаю, что ожидал найти, но не нашел ничего.
      Что мне делать дальше? Часы на компьютере показывали два часа ночи, но сон занял очередь за цепочкой мыслей в моей голове. Нужно ли все это показать полковнику из службы безопасности? А что если я ошибаюсь? А если нет? Если случится ужасное, и виноват буду я, ведь на тех проклятых бумагах стоит моя подпись. Меня могут и посадить, наверное. Что будет с Женькой и Валей? Их-то не тронут? Может, все бросить и уехать из страны? Сбережения кой-какие имеются, на первое время хватит. Вон, коллеги из штатов давно звали в институт. А вдруг и там достанут? Или вообще не выпустят из страны? Если попытаюсь сбежать, а меня поймают, тогда уж точно добра не жди.
      В этих тягучих метаниях разума голова медленно склонилась к столу, и я уснул на скрещенных руках. Проснулся от внезапной тревоги, накрывшей все тело. Сердце грохотало в груди, словно после трехкилометровой пробежки, а в живот ныл будто от несварения. Во рту стоял вкус горечи, и если бы мысли имели вкус, то он был бы таким же.
      Я выпил стакан воды и включил чайник. Утро следует начать с кофе, а потом - поехать прямиком в службу безопасности, и будь что будет.


6
      
      Мне пришлось ждать полковника час. Комнаты ожидания не было, поэтому я топтался перед входом, пропитываясь влагой мелкой колючей мороси пасмурного утра.
      Полковник кивнул дежурному, и тот позволил мне пройти через турникет. Мы снова шли по коридору со светлыми стенами, и их строгая чистота внушали спокойствие и силу, ведь там, где порядок, легче найти решение и справиться с любой бедой.
- Не думал, что вы добровольно сюда придете, Евгений Александрович. Рассказывайте, что у вас. Мне через полчаса нужно уходить на совещание.
      Я передал полковнику флешку и попросил открыть файл с видео и коротким описанием. Пока он просматривал короткие ролики, я пояснял связь между опытами с черной аномалией и видео. Голос мой дрожал, как на защите кандидатской, и я с трудом заставлял себя не тараторить.
- И последнее, что было сделано, в область аномалии запустили ракету. - Я сделал паузу. - По моим примерным расчетам, она должна всплыть где-то в другом месте в течение недели.
- Ну, все это звучит достаточно убедительно, хотя никаких прямых доказательств у нас нету. Допустим, это все правда. Допустим. От меня вы что хотите?
      Я открыл рот, чтобы рассказать о вероятности падения ракеты в населенном пункте, о невозможности точно определить геолокацию и время падения, но лишь сглотнул слюну и сомкнул губы. Такого вопроса не ожидал.
      Полковник достал флешку и протянул её мне.
- Советую все это удалить. Вы же никому больше не рассказывали?
      Полковник посмотрел мне в глаза, и мне почудилось, что мой затылок вот-вот вспыхнет. Серые глаза пробили изучающим лучом мою голову, и мне захотелось зажмуриться.
- Нет… конечно.
      Я подумал о Женьке. И почему я не сказал ему очистить историю поиска?
- Но … - Я откашлялся, прогоняя хрипоту. - Если ракета упадет в городе?
- А если она упадет в море? Или в пустыне? Или вообще не упадет?
- Тогда… тогда ничего страшного.
      Полковник поднялся из-за стола и протянул мне руку.
- Вот и идите с этой мыслью.
      Его сухая теплая рука стиснула мою холодную влажную ладонь. Я вышел из кабинета. Мне вдруг не хватило воздуха, будто я забрался под одеяло и не оставил ни единой щели. Нужно срочно на улицу вдохнуть свежего воздуха. Когда-то читал, что нехватка воздуха может быть признаком сердечного приступа. Я остановился перед ступенями и прислушался к сердцу. В груди ворочалось что-то горячее и неприятное, но это не было болью в сердце, по крайней мере, как я себе это представлял. Я сбежал по ступеням вниз, прошел мимо охранника с полузакрытыми глазами, и вышел из здания. В спину мне дунуло ветром, словно дом выкашлял меня как застрявшую в горле кость. Утро встретило все тем же серым бесцветьем. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
      Недолго постоял у здания и вышел из дворика. Вызвал такси. В такую рань долго ждать не пришлось.
      Такси катило по пустой дороге, и мой взгляд скользил по безлюдным улицам. Где все? Неужели в сентябре всегда так пустынно? А ведь ракета может упасть прямо сюда, прямо сейчас. Что там наверху, в небе? Не видать ли приближающейся смерти? Ртутное полотно небесной тверди растянулось вплоть до горизонта однообразным унылым листом.
      А если ракета взорвется в Америке? Упадет на Пентагон? По обломкам ракеты не трудно понять, от какой “дружественной” страны она прилетела. Скорее всего, их ПВО даже не успеет поднять тревогу. И что они должны подумать? Их атаковали! И какой должна быть реакция? Атаковать в ответ! Да нет, не может быть. Это же начало новой мировой войны. Но что бы сделали мы, если бы на голову упала ракета? Пусть я генерал. Отдам ли приказ в ответ запустить баллистическую ракету с ядерной боеголовкой? Нет, я бы не отдал. Потому что я не генерал, а офисный червь и  отрастивший брюшко декан. А какие цепные реакции начнутся в умах настоящих генералов? В их солдатских головах плещется взрывоопасная смесь навязчивых идей, страхов и мнимого величия... Хотя, с другой стороны, вероятность попадания чертовой ракеты в критическую инфраструктуру ничтожно мала. Но не равно нулю!
      Мысли, тяжелые будто плутониевые шарики, придавили меня к сиденью. Пришлось приложить все силы, чтобы выбраться из машины и добраться до своего кабинета в институте. Я плюхнулся в кресло и посмотрел на кипу документов на столе. Какие мелочные, ничтожные заботы! Есть вероятность, что завтра мир утонет в ядерной агонии, а я застрял в бумажном болоте.
      Нет, сегодня не тот день, чтобы тонуть в канцелярской трясине. Сегодня мой личный день семьи. Я иду к жене и сыну.