Ау -ауна

Промозглый монотонный дождь заставил нас отвлечься от охоты и искать убежища. На наше счастье мы увидели лесную сторожку. Мы затопили печь, поели и разбрелись по углам. С дороги разморило не одного меня: я заметил, что и товарищи мои клюют носом. Но, ко¬гда сладкая дремота уже начала овладевать мной, совсем близко я услышал вой.
- Это Белобрюхая! Не загрызла бы без нас собак! - я подошёл к окну. Белобрюхая была волчица, и мы шли по её следу. Но я ошибся - выла не Белобрюхая. Мой верный Каштан, помесь дворняги с волкодавом, задрав голову, выл на луну. Дождь утих, а луна и правда была хороша в чистом звёздном небе.
-Ты знаешь, почему воют собаки? - тихо спросили меня стены.
-Потому что являются родственницами волков, - ответил я, почему-то не удивившись тому, что стены заговорили со мной.
-А почему же тогда воют волки? И непременно на луну? Вот ты и не знаешь! Но мы расскажем тебе.
Давным-давно это было. Он был сильный и храбрый волк. Шерсть его была гладкая и блестящая. Многие сотни километров умел он бежать, загоняя дичь, и совсем не уставал. Он был одинок и счастлив в своём одиночестве, чувствуя себя хозяином лесов, упиваясь жизнью в безумной бешеной ночной гонке за оленем. А днём валялся на траве, нежился на солнце и ждал ночи, так как ночь и есть жизнь для него. А когда он бывал ранен, то уползал в глубокие пещеры зализывать раны в гордом одиночестве. Но однажды он был ранен очень сильно и, не сумев уползти в пещеры, остался в лесу. Он чувствовал, что вся его жизнь, вся сила его уходят через эти дыры в теле. И когда прошёл знойный и бесконечно длинный день и спустилась пьянящая волшебными запахами ночь, он не смог поднять своё сильное, гордое тело. А ночь оживала, светилась сотнями глаз, бежала тысячами ног, шептала десятками голосов. Он всем телом впитывал эти проявления жизни, справедливо полагая, что видит всё это в последний раз. Вдруг совсем близко раздался звук рога. Он и раньше слышал его, но бежал всегда как можно дальше... Звук повторился, кусты раздвинулись, и появилась она...
И в первый раз в его жизни маленькая рука коснулась его головы, потрепала ласково шерсть, и он не смог отстоять свою свободу, потому что был не просто ранен и умирал, но ещё и потому, что был оглушён этой неожиданной и неведомой лаской.
Зачем описывать долгие месяцы болезни и выздоровления? Он поправился, но, поправившись, не смог уйти. Он принадлежал теперь всецело ей, он был её рабом, её псом.
Он сопровождал её на охоте, загонял и приносил дичь и считал себя самым счастливым, когда нежная маленькая ручка трепала его шерсть на голове. Он уже не был одинок - теперь их было двое. Он был её псом, она была его богиней.
Но однажды с луны на землю упал свет, и оттуда вышел мужчина. Тот ничего не умел, и она стала учить того. Тот занял место пса, и она уделяла очень много времени тому. А он впервые узнал, что такое злоба и ненависть, и если раньше он убивал, чтобы насытиться и не быть голодным, то теперь он, убивая, стал испытывать какое-то наслаждение. Он мог убить мужчину одним ударом, но вынужден был терпеть, потому что она любила того. Она забросила и лук, и стрелы: охота больше не интересовала её. Но мужчина был слаб и не умел жить на земле. Свет луны много раз спускался на землю, но она всё медлила: она любила свой дом, мужчину она тоже любила, а тот чах на глазах. Ей нужно было сделать выбор...
Он был на охоте один. Он уже давно охотился один. На этот раз он нёс молодого олененка, чтобы и она, и тот были сыты. Но уже за сотню шагов до хижины он почувствовал беду и бросил оленя. Угли ещё тлели, но следы уже остыли и плохо хранили свой запах. Он бежал по следу: вот шла она, вот хромал тот. Следы привели его к обрыву, но до края пропасти не доходили. Он оглянулся, поднял голову и увидел луну. На луне он разглядел очертания её лица. И он вновь ощутил, что жизнь уходит из него, как тогда, когда в его теле были дыры. Он умирал второй раз, но теперь у него появились новые чувства. Он чувствовал одиночество и страх. И ещё горе он научился чувствовать. Тогда он впервые позвал её. Ведь у женщины-богини было имя, как было имя и у него. Задрав голову к луне, Первый Волк звал:
- Ди-и-ау-ауна!
Что было дальше? Неизвестно. Может, он прыгнул в пропасть от горя, но, скорее всего, он стал жить дальше. А потом часть волков прибилась к человеку, потому что теперь и они умеют чувствовать страх и одиночество. Но тоску по женщине-богине чувствуют в своей крови и те, и другие, и глядя на луну, они зовут её:
- Ди- и-ау-ауна! Диана!

Картинка создана через нейросеть.