Улица Андерса

        Сегодня я снова очутился на улице Богдана Хмельницкого. Дела призвали проведать один офис. Но я не преминул пройтись с оказией по бывшей Фундуклеевской, что и сделал, перепрыгивая при этом через горы разобранной брусчатки и уворачиваясь от разъезжающей дорожной техники. Сейчас здесь, не взирая на не совсем подходящую, казалось бы, для ремонта улиц обстановку в стране, копошатся строители.
        Побродив по нечетной стороне улицы, где более всего буйствовали ремонтники, я все же перебрался на сторону четную и отправился от оперы в сторону возрастания номеров домов. Другими словами, я шел в направлении конца улицы Богдана Хмельницкого и крутил головой.

        После Макдональдса, что расположился на углу Хмельницкого и Ивана Франка, мой взгляд вдруг уткнулся в очередную мемориальную доску. Дом под номером пятьдесят, а на нем памятный знак:

        «У цьому будинку в 1913 – 1926 роках жив піонер вітчизняного дирижаблебудування інженер-конструктор Федір Фердинандович Андерс».

        Никогда раньше я эту доску не замечал, хотя прохаживался здесь много раз... Ладно, думаю, дома пороюсь в интернете и разузнаю об этом человеке побольше. Подумать только, не абы кто, а представитель фантастической ныне профессии – дирижаблестроитель...
        Но что-то мне подсказывало, что с этим именем я знаком, причем, знаком давным-давно. Иду себе дальше, а память продолжает переворачивать страницы прошлого. И я дождался:

        «Наступна зупинка вулиця Андерса!» - будто наяву зазвучал в ушах голос водителя троллейбуса.

        Сколько раз я слышал эту фразу, ожидая, чтобы не пропустить свою остановку – именно на улице Андерса...
        Не давая распалиться своим воспоминаниям, я все же решил сначала узнать об этом человеке, а потом уже потом отдаться волнам своей памяти.

        О Федоре Фердинандовиче Андерсе написано в интернете не много, скуповато, скажем так. Имел немецкие корни, родился в Киеве в 1868 году. Закончил сначала реальное, а потом землемерное училища. Выходит, он никогда не посещал гимназию, а этот факт явно указывает на то, что Федор Андерс не из «белой кости». И точно: его отец токарь с завода «Арсенал», что лишний раз определяет их семейное сословие – явно не из дворян. Да и бог с ним, с дворянством этим. Ныне мы все демократы, у которых на первом месте личность человека, а не титулы, заслуженные предками.

        Чем занимался будущий воздухоплаватель до 1911 года – неизвестно. Но судя по всему, он был человек незаурядный, человек с технической жилкой, вечно что-то изобретающий. Почему я привязался к 1911 году? Именно тогда он один из первых в стране соорудил дирижабль, который нарекли «Киев». Аппарат был невелик. Матерчатую оболочку шили в Петербурге, двигатель «Анжани» привезли из Франции, гондолу для пилота и трех пассажиров склепали в Киеве.
        Собирали все вместе на улице Бульварно-Кудрявской в усадьбе фабричного инспектора Микулина. А он-то причем? Никто не знает, что связывало сорокатрехлетнего Федора Андерса и ненамного его старше Александра Микулина, и почему последний предоставил изобретателю свою усадьбу. Но одно можно сказать наверняка: хозяин усадьбы был вовсе не чужд теме воздухоплавания, поскольку его жена была родной сестрой Николая Жуковского, основоположника отечественной аэродинамики.

        Если проследить дальнейшую историю событий, то в этот клубок любителей авиации вклинится сын Микулина, тоже Александр, который потом станет знаменитым конструктором авиационных двигателей. А он в свою очередь, был другом Игоря Сикорского, тоже не последнего человека, оставившего след - и еще какой! -  в истории авиации. Так сложились карты, и судьба свела незаурядных людей вместе, хотя бы на короткое время.

        Не хочется пересказывать всякие истории о создании дирижабля, которые уже изложены людьми, отдавшие должное уважение первому киевскому воздухоплавателю, но все же рискну это сделать, потому что некоторые факты удивляют до сих пор и меня.

        Это и описание первого полета 22 октября 1911 года с площадки Купеческого сада мимо святого Владимира на Подол, Оболонь, до Вышгорода и назад, который потряс не только зевак, но и власть предержащих в городе.
        Это последующие катания пассажиров с Думской площади (сейчас Майдан Незалежности) по три человека за один полет. Причем, не могу не рассказать о самых важных житейских подробностях полетов: почем билеты?!
        Так вот, с простого смертного брали пятьдесят копеек, а для студентов билет стоил всего лишь двадцать семь. Не скажу, что это было совсем дармовой забавой, копейки тогда имели весомую цену, но и не так много, если сравнивать с другими развлечениями. Однако желающих прокатиться с площади до Труханова острова и назад находилось всегда немало. Хотя – что значит немало, если их было всего-то двести человек за всё время развлекательных полетов?

        «Не в деньгах счастье», - наверное, так думал конструктор.

        В это время во Франции за катание на дирижабле брали по сто франков с человека. И в Германии мышей не ловили: там такса за полет составляла сто марок. Так у «западного производителя» и вместимость аппаратов была намного больше. Тридцать человек за раз – это приносило уже существенные деньги...
        А еще меня поразила судьба первого киевского дирижабля. Менее чем через год после первого взлета в очередном полете случилась непредвиденная ситуация – отказал двигатель – и дирижабль стал неуправляемым. Восходящим потоком его занесло на высоту в полтора километра, в то время как под управлением не поднимались выше двухсот метров. Представляю, что в этот момент испытывал пилот...
        Неизвестно, куда бы унесло аппарат, но начавшийся дождь утяжелил матерчатую оболочку и дирижабль опустился возле села Жукин, что расположился неподалеку Остра на Черниговщине. Пилотировал в этом полете старший сын Федора Андерса. Утром при попытке запустить двигатель начался пожар, и дирижабль взорвался, поскольку оболочка наполнялась водородом. Авиатор чудом остался жив.

        Так закончилась история с дирижаблем «Киев». Конструктор не сложил руки и продолжил проектировать новый аппарат, более совершенной конструкции. Однако начавшаяся Первая мировая война положила конец разработкам.
        В новом времени он также пытался создать дирижабль, и даже получил серьезный заказ с требованиями от военных. Потом во времена НЭПа появились еще более смелые предложения на проектирование дирижабля для гражданских целей, но в обоих случаях не сложилось. А вскоре он умер.

        В память о нем осталась мемориальная доска на доме, где он жил в последние годы, и улица! Да, теперь наступил тот момент, когда я вернусь к памятному объявлению водителя троллейбуса девятого маршрута.

        «Улица Андерса следующая!..»
         
        Когда я в молодые годы добирался на наш учебный институтский аэродром или ехал в старый добрый аэропорт Жуляны, который был прародителем нынешнего, теперь уже имени Сикорского,  то на предпоследней остановке звучало загадочное имя – Андерс... Тогда у меня ни разу не екнуло: а кто он такой, этот самый Андерс?

        Самое интересное, что и улицы никакой поблизости не виднелось, а только широкий тротуар, приводящий тебя от остановки к бывшему зданию учебно-тренировочного отряда под номером восемь. Немало авиаторов здесь прошло переучивание на новую технику, в их числе бывал тут и я. Вот этот тротуар и являл собой остатки улицы Андерса. Она исчезла, застроенная жилыми домами и зданиями учреждений. Улицы нет, а остановка сохранилась до сих пор…

        Улица-то раньше называлась Жулянской, но в 1962 году ее переименовали в имени Андерса. Удивительно, что нашелся какой-то энтузиаст, который убедил городские власти увековечить имя замечательного изобретателя не особо известного широкой публике.
        Но – Федор Андерс был незаурядный подвижник авиации и киевлянин по происхождению. И в предвестии надвигающейся даты – столетия со дня его рождения, которое наступило через шесть лет, – решили упредить события. Что ж, человеку родившемуся, творившему и упокоившемуся в городе Киеве, отдали должное даже во времена «царствования» других героев.
        Честь и хвала таким мудрым людям из городской власти, которые бывали во все времена. Надеюсь, не переведутся они и ныне...