Глава 13 - Весной на Путорана

- Мало им, что ли? После всех пережитых на Муксуне мытарств? Могли бы уже понять, что с Путоранскими горами шутки плохи. Хочешь пройти здесь жив-здоров - следи за каждым своим шагом! Так нет, нашлись умельцы, зарюхались даже на такой торной дороге, как перевал с Дынкенды на Собачье! Опять разгрузки-перегрузки, опять мне со Шмелём и Белым краснеть от натуги под добавленным грузом. Безнадёжно улетел коту под хвост с таким трудом набранный темп. Ещё 28 апреля должны были топтать снег на озере Кутарамакан, а до сих пор тянемся к избёнке на Собачьем! И Ленка никак не возьмёт покрепче вожжи, только знай сердито кусает губы. Баба, она и есть баба, какой из неё командир в этих снегах! И вообще - как с такими балбесами делать серьёзный маршрут? Связался на свою голову с глупыми птенчиками!
Танк кипятился всё больше, пересыпая свои вполне обоснованные умозаключения цветистыми матерками, бывшими среди цеховских в большом ходу. Но, как и жена, вслух волю языку до поры не давал, понимая, что народу и так тошно. Вот придут в рыбачий домик, тогда…
Негодовать Серёге с Еленой было от чего. Завораживающие пейзажи Дынкенды привели группу в невообразимый экстаз, весёлое катание по ледовым ступеням притупило чувство опасности. И радостные эмоции, подзабытые в первые походные дни, теперь сыграли злую шутку. Ребятам невольно стало казаться, что тяготы похода позади, и ждет их одно упоение. Так, или иначе они себе мыслили, но двигаться стали не собранно. Расслабились. И вот тебе, пожалуйста! В сравнение с новой бедой не шла даже Серёгина болезнь!
Случилось всё уже на спуске с перевала Норильчан, как назвала это седло Лена. Норильчан - потому, что здесь они сняли записку норильских туристов. Неделю назад с Токинды на озеро Собачье прошла группа местных лыжников. Жаль, оттепель и метель слизнули все их следы. А как бы они упростили жизнь!
Скатывались по мягкому каскаду ледовых волн. После крутяков висячих долин такие участки были подарком. Следи, чтобы саночки не обгоняли, вовремя притормаживай палками по заветренному снегу, и знай себе закладывай плавные дуги от одного борта ручья к  другому.
Шли ровненько, Танк не мог нарадоваться: «гвоздей» не было и в помине. Наконец-то – думал он – ноги у всех стали железными, держат надёжно. Впереди русло уже выполаживалось, сверкнула серебром наледь в устье притока. Слава Богу, ледопады прошли!
В этот момент по-звериному вскрикнул Марк. Обернувшись, Серёга увидел, что тот ничком лежит на лыжне, не торопясь выпутаться из-под рюкзака. Обычно шебутной Макуха сразу начинал ёрзать, выпрастывать руки из лямок. Но на этот раз еле шевелился, и при каждом движении глухо рычал. Решив, что тот по привычке справится сам, Талич поехал дальше вниз, вслед за ним заскользили нагнавшие его Шмельков с Ильзой. Он катился, прокладывая для остальных самый удобный серпантин, когда услышал крик теперь уже Ленкин. Она махала руками, призывая его вернуться. Марик всё так же почти недвижно лежал у её ног. Рядом топтался Белый. Майкл стоял между ними и авангардом.
Раздражённо сплюнув, Танк велел всём остановиться, освободился от саней и рюкзака, и стал подниматься обратно, чтобы расслышать Алёнины слова. Поднявшись метров на 50, наконец, понял: та кричала, что надо вставать на привал, прямо сейчас – и показывала на Пановского. Беляев суетился над ним, стаскивая ношу. Наконец, Марик сел, и стало видно, что левая рука у него повисла плетью.
- Вот, выбил плечо – стараясь не стонать, виновато сказал он. – Привычный вывих.
- Япона мама! – уже не стесняясь, заорал Серый. Высокие тона его голоса опошляли чистоту соседних склонов. - Какого же хрена ты попёрся в лыжный поход с такой болячкой?!
- Эй, Сергей Владимирович, нельзя ли полегче? Парню и без твоих эмоций хреново! – неожиданно вступился за Марка Беляев.
- Действительно, лаем тут не поможешь. Давайте ищите место под палатку и скоренько разбивайте лагерь, все разборки потом, – подала команду Елена.
Когда все собрались на удобной площадке, она велела:
– Ильза, доставай эластичный бинт, надо зафиксировать этому фрукту плечо!
- А откуда он у меня? Я что – все ваши запинки предвидеть должна? Я только обычный взяла! Хотите – дам! – огрызнулась Пановская, даже не подумав приблизиться к посеревшему и разом осунувшемуся брату.

***

А ты ведь знала, что за неполадки у Марика! – с ненавистью подумала Лена. Ей хотелось вцепиться в Ильзу. Но она только отвернулась и стала осаживать себя: держись, руковод, здесь эта цаца тебе не соперница, она такой же, как все остальные, участник, за которого ты в ответе. А с бинтами ты сама опять и прошляпила, они должны быть у каждого! В походах следует готовиться к травмам.
Ильза и Марк хотя и были братом с сестрой, но не родными. Марка произвела на свет папашина любовница. Не замедлив вскоре куда-то упорхнуть, она оставила чадо на воспитание отцовской семье, где уже было двое детей. Марик с первых дней рос гадким утёнком. Ни внешне, ни ментально он не походил на этих рафинированных еврейских выходцев из Прибалтики. Отец, вечно занятый на своём начальническом посту, ребёнком интересовался мало, а мамаша откровенно презрительно относилась к «вы****ку». Она и родным детям привила такое же к нему отношение. К счастью, мальчишке достались от родителей беззлобный нрав, острый ум, непомерная любознательность. К ним не примешалось ни капли заносчивости мачехи, помешанной на своей прибалтийской косточке. Зато Ильза, первоначально названная Эльзой, но потом перекрасившаяся на эстонский лад, оказалась её идеальным продолжением. Не удивительно, что для неё младший братишка всегда был «недоделком». Несмотря ни на какие его интеллектуальные достоинства, Ильза презирала Марика. В группу притащила против своего желания, устав от его долгих слёзных уговоров.
Пока товарищи растягивали на лыжных палках грани «Зимы», Санька выудил из глубин своего «волка» эластичный бинт, примотал им к туловищу пострадавшую руку Марка и помог ему спуститься в лагерь.
Постанывающего Макуху укутали спальником, Танк вскипятил на примусе чай. Выйдя из палатки, спросил у Лены:
- Ну, что делать будем?
Спрашивал без подкола, как у старшей, будто не он собирался в походе «протащить» супругу вагончиком за собой.
- Сейчас поговорю с Марком, может, подскажет, как его лечить.
Марк, действительно, кое-что вспомнил. Нужно было сделать рукой круг так, чтобы головка плеча встала на место. В больнице врач подвешивал на спинке стула больной сустав и осторожно разворачивал руку. Тянул вперёд и немного вверх, потом ставил успокоительный укол. Но где взять среди заполярных гор стулья и уколы?
Лена немного подумала. Потом велела Майклу достать спиртяшку.
- Но у нас осталось только на праздник, – заблеял было Мишка.
- Достава-ай! Кому сказала!!! - Ленка так рявкнула, что Дёмкин бегом поскакал развязывать мешок на своих санках.
Она налила полную кружку и подала испуганному Марику:
- Пей!!!
- Я не…
- Пей, кому говорят! Или бросим тебя здесь к едрене фене!!!
Марик захлёбывался и икал до слёз, но вылакал весь спирт, заглушив огонь в горле большим глотком воды.
Отрывистые команды продолжились:
- Мишка, топи посильнее примус.
- Саня с Жекой, свяжите вместе две палки и крепко держите их за концы.
- Серёга, будешь фиксировать Марка сзади, чтобы не шевелился.
- Ильза, складывай рюкзаки один на другой - делай сиденье.
- Давай, Марик, садись на трон, положим твою клешню на опору. А вы поднимайте палки и держите!
Ребята установили на подходящем уровне этот медицинский снаряд, Ильза, презрительно кривя тонкие губы, стащила с братца штормовку, разрезала олимпийку и тельняшку. Лена осторожно стала одной рукой поворачивать Макухину конечность, другой прощупывать плечо, помогая выбитой головке найти ложе. Сквозь наваливающееся хмельное забытьё больной помогал ей, как мог. Нет …ничего…ещё вверх… Тыкалась так минут десять, бедняга корчился и всё громче мычал. Наконец - есть!! - сустав громко щёлкнул, и рука приняла нормальное положение. Марку как-то сразу полегчало, и он слабо улыбнулся.
- Ильза, где хочешь бери какую-нибудь разогревающую мазь или настойку!
На этот раз Пановская поостереглась умничать, молча полезла в аптечку и достала меновазин. Подпухшее плечо замотали в компресс, осоловевшего «птенчика» засунули в спальник, где он вскоре мертвецки захрапел. Остальные коротали ночь вполглаза, боясь потревожить невезучего товарища.
Наутро больной заявил, что всё в норме. Отёк и вправду почти спал.
- Сударыня, я теперь по жизни твой должник и верный раб! Готов к дальнейшим подвигам! - пафосно упал он на колени перед Ленкой.
Но Марка всё-таки для верности разгрузили и сделали из сестриной тельняшки плотную маечку-повязку. На радостях Макуха так попёр, что Танку то и дело приходилось ставить его в конец колонны.

***

Следующий фокус выкинула сестрица. Все предыдущие дни Ильза шла бодро, на сложных участках демонстративно щеголяла лыжной и горной техникой. Женьку это восхищало, а трудно набиравшему ритм Сане было даже неловко перед шустрой тёткой. Так бы весь поход и прошла Пановская королевой Севера, если бы не подлый сук. Он заиграл под лыжами как раз в тот момент, когда она уже подходила к берегу. Ручей в низовьях имел открытое течение, чтобы перейти его, пробросили между камней  несколько жердин. Санки переправили на руках, а сами стали переходить по этим мосткам, не снимая лыж.
Тут-то Ильза и опростоволосилась. Неэстетично размахивая палками, она пыталась удержать равновесие, но из этого ничего не вышло. Дама рухнула в глубокую воду. Вымокла почти до пояса, но хуже быстро подступившего холода была злость на себя, на этот грёбаный Таймыр, на бестолковую группу, и особенно на Ленку, участливо помогавшую ей переодеться.
Слава Богу, хоть рюкзак остался сухим. Сухие штаны и свитера нашлись. А вот запасных ботинок, шекельтонов и бахил не было. Танк с Белым уже начали собирать хворост на костёр, чтобы подсушить шмутки Ильзы, но она запротестовала: изба недалеко, дойдёт и так. Пусть знают, что бывалым туристам ни снег, ни вода нипочём. В конце концов «начальники» махнули рукой: чёрт с тобой, пили как знаешь!
На самом деле до жилухи оказалось почти три перехода. На 25-градусном морозце мокрые ноги прихватило так, что Ильза еле плелась, кряхтя от боли. Но помня её заносчивость, ребята делали вид, что не замечают этих проблем. Зато были нарочито заботливы к Марику, без конца интересовались его здоровьем и настроем.
Когда пришли и «заслуженная ныряльщица», как обозвал Ильзу ехидный Майкл, размотала ноги, оказалось, что обмёрзли они до угрожающей красноты. Её пустили поближе к печке, где она под мрачными взглядами коллег растирала и мазала свои увечья. Волдырей избежать удалось, но каждый шаг отдавался болью.
Лена, притулившись в углу нар, наблюдала, как Пановская любовно врачует свои конечности. «За другими бы так ухаживала», - с раздражением думала она. Остальные, разбросав и развесив по избе вещички, помогали Майклу готовить к празднику особые блюда. Даже Танк присоединился к весёлой кутерьме. В одной из кастрюль на белых сухарях и «малютке» замешивался торт-картошка, в который завхоз не пожалел даже орехов и сухофруктов. Невесть откуда появились баночки шпрот и лосося, материализовалась небольшая изрядно помятая коробка шоколадного ассорти и окончательно сразившая всех бутылка шампанского. Не нарушая походной традиции, почти каждый сверх положенного пронёс с собой праздничный презент.
Елене праздновать не слишком хотелось. Она уныло размышляла, как быть с дальнейшим маршрутом. Понятно, что с двумя травмированными намеченного кольца на озеро Кутарамакан не сделать. Значит – что? Опять срезАть? Тогда точно четверку не защитить, километража и препятствий маловато. Вот и показала, что за руковод ты, Елена Талич! Зря ручались за тебя Фауст с Жилинским!