Глава 10 - Весной на Путорана

На нарах стоял дружный храп. Казалось, вся намаявшаяся и вымокшая до нитки группа беспробудно спала. Однако так только казалось. Дёмкин от усталости ворочался с боку на бок, когда сквозь дрёму уразумел, что за столом идёт гудёж. Он собрался было присоединиться к компании, но передумал, решив сначала послушать, о чём выпивохи говорят. Будут отправлять Танка в город, или нет? Но рассказ рыбака его ошеломил. Золото! На Дынкенде! Прямо по ходу их группы!
Майкл совсем извёлся в спальнике, последними словами ругая тупицу Талича. Этой дубине стоеросовой прямо в руки валится счастье, а он даже ладони подставить не торопится! Сколько они с Серым знакомы – а в приятелях со школы, с первого до последнего класса просидели за одной партой – этот дружила вечно зевал выгодные гешефты. Пивка попить, по малолетке с общежитскими студентками групповухой побаловаться – на это Талич самое то. А вот задуть какое-нибудь толковое дело – открыть конвейер платных курсовых и дипломных работ, или, там, цеховиком заделаться, - на это Серёга не годится, нет полёта, нет фартовости. Так и дружат на бутылке, не заглядываясь на что-то более серьёзное. И сейчас, когда Танк явно пропускал мимо ушей предложение деда Жорки о золотоносной жиле, Мишка готов был вцепиться другу в горло.
Сам Дёмкин всю свою недолгую жизнь мечтал обеспечиться так, чтобы больше никогда не заниматься подёнщиной. Ему уже давно обрыдла и работа слесаря-сборщика, и цех, где он мантулил вместе с Серёгой. Отец Мишки, головастый еврей Альберт Штайн, давно бросил мамашу, свихнувшуюся на партийной деятельности. Даже фамилии своей отпрыску не дал, мальчишку записали русским. Авторитарная мать была законченной карьеристкой, всю жизнь стремившейся в верха, Она выточила в сыне характер себялюбивый и скрытный, научила изворотливости, хитрости и умению работать локтями в любой толпе. Майкл с детства усвоил, что на людях важнее слыть, чем быть. Слыть начитанным, не одолев толком ни одной книжки, лишь держа в памяти два десятка умных высказываний. Слыть общительным «своим» парнем, беззастенчиво манипулируя друзьями и садясь им на шею при первом удобном случае. Слыть большим спортсменом, раз в полгода побеждая на каких-нибудь забегах-заплывах-заездах, где легко достичь результата за счет природной физики. Слыть знатоком походного обустройства, на деле не умея подготовить даже личного скарба.
Жена Ольга, которую Майкл соблазнил ещё в выпускном классе, давно испарилась, быстро распознав его лень и шапкозакидательство. Когда мать вторично вышла замуж, смазливый местный Дон Жуан с гитарой переселился к бабушке, которую беззастенчиво эксплуатировал в бытовом плане
Походы были для Мишки способом удовлетворения любопытства и мужского самоутверждения. Кроме необычных впечатлений, которыми можно было щегольнуть перед знакомыми, он привозил из каждого путешествия по очарованной, но недолговечной подруге. Однажды Дёмкин, невзирая на дружбу с Таличем, попробовал подбить клинья даже к Елене. Правда, получив оглушительный от ворот поворот, навсегда прекратил поползновения в её сторону, но затаил обиду, и при удобном случае строил дуре-Ленке пакости. На Путоранах демонстративно не признавал её верховенства, не выполнял команд и обращался как к вожачку, только к Серёге.
Когда деда Жорку унесли отдыхать, Мишка спрыгнул с нар. С лёту уяснив, что за удочку забросил рыбак, Дёмкин задумал подбить Талича на одно дельце. Он как бы между делом поинтересовался у Серого, почему нельзя поискать заветный распадок прямо сейчас. Дед ведь может показать, если сам зовёт?
Чета Таличей переглянулась, Елена ехидно спросила:
- Подслушивал, значит? И много собрался намыть в снегу?
Не удостоив Елену ответом, Майкл жарко зашептал в лицо Танку:
- Лето, оно когда ещё будет... И попробуй в эту зековскую столицу второй раз продраться… А мы сейчас УЖЕ здесь, и человечек готов поделиться своим секретиком... Так чего ждать? Оставим наших недоделанных в избе – Ленка чего-нибудь наплетёт про невозможность переться дальше - и двинем с Жоркой прямо на Дынкенду, столбить место… А уж найдём жилу, так по ходу решим, как рыжьё взять... Костры разведём, прорубей набьём. Как-нибудь хотя бы немного, да намоем…
- Ну-ну, - опять насмешливо, как говорят с детьми, осадила Мишку Алёна. – А ты, знатный наш старатель, деда-то спросил, хочет ли он тебя в свою компанию? Он ведь не тебе, он нам с Серёгой предлагал это предприятие!
- А ему-то не пофиг, кому жилу показывать? Были бы руки да кишка не тонка. Этот жук ведь тоже с нас своё поимеет. Или не так, Серый?
Талич молчал и громко сопел. С одной стороны, Мишкины бредни уже не казались ему такими уж глупыми. С другой – и правда, чего они взялись делить добычу, хозяина не спросясь?

***

Троица за столом продолжала пикироваться. Распалённый близостью исполнения заветной мечты Майкл не заметил, как сбоку к нему аккуратненько подсел Егорий Андреевич. Дед некоторое время слушал, какие теории развивает эта белокурая черноглазая бестия, потом невинным голоском вставил свой вопрос:
- Это куда ты лыжи навострил, мил-человек?
 Мишка от неожиданности чуть с лавки не свалился. Но ответил без запинки:
- Так вы же сами про Дынкенду говорили…
- Что говорил-то, дружок? Мы тут с Сергеем вашим маленько того, я уже всех своих слов и не упомню.
- Да что там есть хитрые распадки, о которых даже норильчане не знают.
- А, вот ты о чём! И на самом деле края наши ещё не всеми изучены, почти каждый год что-нибудь новое открывается. Но вот Дынкенда, куда вы пойдёте – дед хитро глянул в сторону Танка - Дынкенда исхожена вдоль и поперёк. И геодезисты с топографами, и геологи, и мы, рыбачки, и даже ваш брат турист так её истоптали, что живого места не осталось. Но всё же учтите: река непростая, на притоках одни каньоны и водопады.
- А Муксун-Нералах? – спросила Лена, радуясь, что дед так ловко закрыл «золотоносную» тему.
- О-о, эта речка ещё хлеще будет. Пока перевалите с неё на Дынкенду, и снега, и воды, и льда по горло накушаетесь. Нынче зимой стояли сильные холода, по мне так после них по горам лучше бы вовсе не гулять. Да всего о наших угодьях не рассказать, сами всё увидите.
Майкл сидел красный от злости, но больше ни о каких распадках не спрашивал. Даже потом, когда Лена раскинула перед Жоркой карту и пытала его по маршруту, своего крупного семитского носа в их разговор не совал.
…На дедовской ухе и солёных муксунах Талич к утру совсем оправился. Макуха со Шмелём тоже глядели на мир ясными глазами. Мокрые шмутки до хруста высохли у горячей печки. Радовала и погода: выглянуло солнце с бодрым 20-градусным морозцем. По такой красоте идти одно удовольствие. Серёга велел Мишке побыстрее перекидать продукты, после вынужденных разгрузок выровнять вес рюкзаков.
Изба теперь напоминала цыганский табор, всюду были раскиданы мешки, мешочки, пакеты, упаковки. Зорко наблюдавшая за действиями завхоза Лена вдруг отозвала Майкла в сторонку:
- А чего это ты себе продуктов кладёшь всё поменьше да поменьше, а Женьку всё грузишь и грузишь? Опять за старое? Дай-ка глянуть записи по раскладке!
Майкл, пойманный на нечестности, сделал вид, что ошибся. Кляня про себя Ленку (навязалась на мою голову, заноза!) переложил приличную толику груза к своим пожиткам.
Хозяин, на манер ненцев посасывая душистую трубочку, с улыбкой глядел на эту суету. Видимо, ему не в первый раз приходилось наблюдать за чуднЫми для обычного человека манипуляциями. Настоящие промысловики, рыбаки и охотники, выходили в горы совсем не так. Было бы справное ружьё, патроны, да соль и добрый чай, ну, может, ещё сухариков немножко, а еда всегда рядом бегает. Но то настоящие. А этим приходится переть на себе кучу всякого барахла, зато оружия у них никакого, кроме двух тяжеленных ледорубов. Не дай Бог пересекутся с волчьей стаей… Ну да вольному воля, а дорога мирская…
Наконец, когда солнце уж стояло высоко, группа навьючилась. Дед Жорка показал пологий безопасный спуск на озеро, где внизу не было наледи. Танк с Майклом резво рванули вперёд, а Лена притормозила - попрощаться с хозяином ночлега. Когда она обняла острые дедовские плечи, тот негромко крякнул:
- Смотри, девонька, за парнем своим лучше присматривай! И не ослабляй вожжей, а то весь табун разбредётся. Он у тебя худой!..
Не оборачиваясь, Егорий скрылся за дверями – следить за очередной наваристой похлёбкой.

***

После мучительных дней оттепели хороший минус казался благословением. Снег на Глубоком начал подмерзать и почти не проваливался, каруселить практически не приходилось. Местами появился даже твердый наст. Сытный отдых в тепле поднял настрой, все повеселели и шли споро. Лена с Ильзой едва поспевали за мужичками.
На втором переходе свернули к другому берегу узкого озера. Здесь подкарауливал новый соблазн. В устье речки Северный Иконьедыкит красовалась классная изба - на такой же высокой ступеньке, как дедовскася. Участники уставились на Таличей взглядами дворняжек, ждущих подачки. Может, здесь заночуем? Опять тепло, не надо ставить палатку, готовить на костре…
Первым возбудился Дёмкин:
- Ну, Серый, давай встанем здесь базой! Пусть народ погреется перед основным маршрутом, наберётся сил… А мы с тобой пока сбегаем на Дынкенду, поводим носами! Задницей чую – ждёт он нас, этот Жоркин распадок! Иначе туда бы не тянуло. А этим – Мишка кивнул в сторону насторожившейся группы – пообещаем, что поделимся найденным. Может даже и вправду поделимся! - хохотнул.
- Ты, Мишка, лучше бы не задницей чуял, а голову включал! – неожиданно строго, почти грубо сказала Алёна. – Сказано ведь: зима не время для раскопок. Так и уймись, и встань в строй. А нет, так оставайся один в этом балке. Ишь, начитался Джека Лондона, золотоискатель! Мы и без тебя можем пойти дальше!
Что за перец этот Джек, вспомнить не получилось, но Ленкин стальной тон на Майкла подействовал:
- Ладно, дураки, вам было предложено, сами отказались.
Подавив коллективный вздох, группа прошла мимо балка в сторону уже раскрывавшейся долины Муксун-Нералаха.