Экс - ры IX 9 гл Лишние свидетели

Глава девятая
 
Интересы у всех свои — новый поворот судьбы — лишние свидетели — попались и сбежали

— Странное дело то к нам Львов пожаловал, то эти пришлые у нас тут оказались, капли от свечи видели на полу, не из одного ли они места сюда забрались, — сказал Чемякин.
Палыч сказал, что он тоже заметил капли от свечи, но не придал этому значение, думал кто-то из своих там свечой светил, ведь были же и у них свечи.
— А я думаю, что они прошли через открытый портал его мы не закрыли за собой вот они и проникли сюда, — нашёл объяснению появление у них незнакомцев Лебедев. — Умаялись бродяги ну и завалились спать да ещё, наверное, от голодухи переели. 
Эксы вспомнив об оружии незнакомцев, вернулись в пещеру, но было поздно, пришельцы проснулись и сидели смирно как овечки, а карабины стояли в углу. Палыч первым делом достал из термоса армейские сосиски в термо упаковке и булку хлеба.
— Вы по-русски говорите? — спросил он у молчавших незнакомцев.
— Говорим куда нам без этого, — ответил Виталий, скромно откусывая кусочки от сосиски.

Лебедев налил из чайника в кружки чай и подал незнакомцам.
— Ну, что рассказывайте, кто вы и как тут оказались, только спокойно и не врать, — спросил Чемякин, подозревая, что и им хочется поговорить на эту тему.
И незнакомцы за чаем обстоятельно, не спеша рассказали, как они попали в передрягу, из которой выпутаться они смогли по чистой случайности и если бы здесь не оказались, то один бог знает, чтобы они сейчас делали.
— Вот так одна большая глупость породила ещё большую. Вас понятно ищут, и что будете делать жить как крысы по норам. Сдаваться не думали, как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь, — сказал им Чемякин.
— Да уж думали и прикидывали и так и эдак, но дадут и за побег и за непреднамеренное убийство, в общем, навалят статей, мама не горюй,  — ответил Алексей.

— Да наше правосудие это может навалить простому дяде, когда как олигархам ничего не будет за украденный заводик, — сказал Палыч.
— Есть вариант, вернутся в другое время и жить, как жили при золоте, но извините при советской власти или своё время всё-таки милей, — сказал Кельдюшев.
— Да хватит жить в холопах, натерпелись, один Модест Петрович, сколько нам крови попил, та ещё сволочь! — ответил Виталий.
— А вам знаком некто Львов? — спросил Чемякин.
— Львов? — встрепенулся Виталий. — Он здесь?..
— Был да сплыл погиб ваш Львов, нет его, — сказал Лебедев.
Чемякин пересказал то, что им рассказал Львов, что тот всё им рассказал о себе.
— Всё да не всё, это же бандит с большой дороги с Бесами водился, за ним как, оказалось, было столько дел, что каторга для него избавлением не будет только на костре сжечь это чёртово отродье!
— Ой, какие мы жестокие, а сами друзей бросили и сбежали! — заметил ему Кельдюшев.
— Ну, тут мы ни при делах, так получилось, но ведь мы никого не убивали, это сделали другие. Мы-то тут причём братцы?  — Виталий едва не заплакал, заглядывая в глаза эксам.

— Сдаваться вам ребята надо, сдаваться, да и выхода у вас нет, вы что так и будете бегать по чужим огородам всю жизнь. А за то, что сами сдадитесь, вам могут скосить срок, ну не сами же вы сбежали, обстоятельства так сложились. Хотя в бега как раз не следовало подаваться. Но про временные порталы вам лучше помалкивать, а то набегут всякие там военные исследователи и устроят вам дознание с пристрастием. А то засекретят всё это дело, а вас пустят в расход как лишних свидетелей или поставят специальный укольчик чтобы отключить мозги и будете вы одуванчиками в состоянии овощей. А там уж как хотите либо в состоянии картофеля или свеклы. Так и будете век доживать, — сказал им Чемякин.
Алексей был категорически против садиться добровольно в тюрягу, о чём и заявил присутствующим.
— Хозяин барин, — сказал ему на это Чемякин.
— Ещё бы Модесту Петровичу отомстить может хату подпалить или что-нибудь ещё придумать, — сказал Виталий.

Палыч подумал и сказал, что они могут им помочь, но действовать нужно быстро, а то к ним скоро должен прибыть один военный следопыт.
— Завтра как раз и сходим, поглядим на вашего обидчика, — сказал Чемякин.
На другой день Палыч припомнив их весь вчерашний разговор, сказал что, судя по объяснениям беглецов, пещера Блондинчика и Доктора находится где-то у реки Большая Косьва и значит бандюганов нужно искать где-то там.
— И про ходу дела избавится от оболтусов, — поддакнул Лебедев.
— Вы что задумали убить этих прожжённых оболтусов? — спросил Кельдюшев.
— Ну, зачем же сразу убивать, от них надо избавиться, пусть живут в своём Тарасково чем здесь кликать на нас беду, а то, может, отправим их в тропики слугами к Питанди, — принял подачу от Лебедева Чемякин.
— Если они натворили бед до своего попадания в Тарасково то они нам и здесь могут запросто ещё навалить говна что не отмоешься. А этот головастик Алексей похоже тронутый, чуть что не по его и в тайгу, психованный. Я за отправку их обратно в Тарасково, — сказал Палыч и посмотрел на остальных, что скажут они. Чемякин и Лебедев были за отправку оболтусов обратно. Кельдюшев видя такое дело, тоже согласился, но с трудом, согласившись, что ему эти двое тоже были не по душе, и от них нужно было избавляться и чем скорее, тем лучше. Но вначале он бы сначала узнал от них про пещеру Доктора и Блондинчика но его никто даже слушать не стал его друзья были увлечены идеей избавления от оболтусов.
— Ну смотрите как бы потом не пожалеть, — сказал им он.


Ближе к полудню Палыч набиравший воду на роднике заметил прогуливающихся неподалёку Виталия и Алексея. Они что-то оживлённо обсуждали, мало обращая внимание на то, что их могут услышать.
Палыч оставив заливку воды в котлы решил послушать,  о чём так оживлённо говорят оболтусы. Он проворно прокрался до большого завала из лиственниц, за которым их новые знакомые говорили на повышенных тонах. Он продвинулся как можно ближе и поставил раскрытые ладони, за уши, соорудив себе локаторы, чтобы все звуки были слышны наиболее чётче.

Больше всего раздражался Алексей, он, накричав на Виталия, уселся на валун и запричитал.
— Всё ты как хочешь, а я забираю карабин и ухожу домой!
— Идиот, — ты, куда собрался кругом тайга! — отговаривал его Виталий.
— А мне всё равно у меня планов нет, что пришло на ум то и делаю!
— Мало тебя ломал медведь, хочешь ещё ну тогда беги да смотри, обратно не возвращайся! Ты же ещё утром был согласен идти в Тарасково устраивать поджог хозяйства Модеста Петровича, — говорил ему Виталий.
— А сейчас не хочу!
— Похоже, этот полудурок что-то заподозрил, — подумал Палыч.
Виталию стоило больших трудов, чтобы уговорить Алексея сходить на дело.
— Подложим ему свинью и сваливаем, — убеждал его Виталий.
Наконец Алексей успокоился и согласился подложить свинью, но не более. Потому что очень боялся возвращаться обратно в Тарасково где их ищут.
— Подожжём избу и дёру! — нашёптывал ему Виталий сам сильно хотевший отомстить Модесту Петровичу за прошлые обиды, что и нужно было Палычу.

Палыч передал своим друзьям то, что он услышал от самих оболтусов поторопив Чемякина принять решение к избавлению от оболтусов.
Собравшись после сытного обеда на совет эксы уговорились с оболтусами  что для начала сходят в Тарасково проведать Модеста Петровича, а потом зайдут к тайным охотничьим избушкам и к пещере Еловой забрать кое-какое имущество чтобы не пропало за зря.

На Модеста Петровича и охотничьи избушки эксам было глубоко наплевать, им нужно было вывести из пещеры оболтусов, а там пусть, что хотят то и делают. Отперев золотым зверьком каменную дверь временного портала эксы и оболтусы вышли за её пределы и, спрятав золотого зверька, отправились тайными тропами в Тарасково.
И эксы и оболтусы были начеку к друг другу, но вида не подавали наоборот непринуждённо разговаривали весь путь, но не громче чем в обыденной жизни. Тайга большого шума не любит, но кое-какой разговор как-то разряжал напряжённую обстановку. Первым делом оболтусы привели эксов к гробовине где Алексей и Виталий добывали золото. Они повытаскивали всё накопленное ими золото и предложили эксам его половину, на что Палыч заметил, что на половину не получается ведь их эксов четверо и что справедливо делить на шестерых. На что Алексей быстро согласился, сказав, что золота в жиле навалом и что при необходимости можно накопать ещё.

Поделив всё золото по-братски, отряд оправился в Тарасково, по пути шарахаясь от каждого куста. Чемякин намекнул своим чтобы следили за оболтусами в оба то бы они не улизнули к пещере и не оставили их с носом. А доживать свой век среди всей этой нищеты ему не хотелось, особенно, что бы ими погонял местный мироед.
У самого крайнего огорода, за которым был дом бывшего приёмщика Львова Виталий и Алексей рассказали причину задержки. Дело в том, что в тайной кладовой у Львова хранилось великое множество драгоценных камней для огранки. И Львов попросту не мог бы всё это унести на себе, слишком поклажа была тяжела, всё это ему досталось по «наследству» от Масальщинера убитого Виталием.
— Что-то мокрухи на вас ребята много, — заметил Чемякин.
— А ты бы пожил здесь да поглядел, как мироеды простого крестьянина по грудь в землю вколачивают за гроши, а возражать не моги, враз скрутят и на тюрьму, — сказал Виталий.
— Масальщинер сам ещё тот душегуб, сколько он старателей погубил, знает только Модест Петрович. Они на пару тут делами ворочали.

Распределив роли по захвату драгоценных камней, оболтусы и эксы полезли через забор. Алексей отпер дворовые ворота, запертые на хитроумную задвижку, и компаньоны проникли внутрь двора. Старый дворовой пёс, увидев столько людей, решил сховаться поглубже в свою конуру,  где и затихорился и только цепь указывала его там присутствие.
— Этого старого барбоса можно не опасаться он сам себя уже боится, — сказал Виталий, показывая на конуру собаки. Первым делом он проверил, дома ли Малаша и, убедившись, что её нет, осмотрел весь дом.
Алексей на отсутствие Виталия всё время находился рядом с эксами не оставляя их без своего внимания.
— Дом пустой, но собаку кто-то регулярно кормит, наверное, это приходит Малаша, — сообщил он, выбравшись из дома через тайный лаз, о котором не знал даже сам Львов.

Дождавшись, доклад от Виталия, что в доме никого нет, эксы в сопровождении оболтусов полезли через тайный лаз внутрь дома, где должна находиться тайная кладовка с ценностями.
Оболтусы провели эксов обходным коридором до подвала, где зажгли свечи и показали на дверь.
— Там подвал, где находится кладовка с драгоценными камнями, — сказал Виталий.
— А вы как про это узнали, — спросил Чемякин.
— Вы бы спросили, чего мы ещё не знаем, — ухмыльнулся Виталий.

Первым в подвал вошёл Лебедев, включив внутри налобный фонарь, подивившись к большому обилию висящих копчёных колбас и кусков мяса. После осмотра помещения он позвал остальных. Войдя в подвал, эксы выразили своё восхищение, на полках находились бочонки и банки с разными заготовками; капуста, грибы, варенье.
— Думаете, это сам господин приёмщик заготовил, дудки, это на него бабы посёлка наработали, а он только брал как в оплату за немыслимые долги, — сказал Алексей.
Виталий показал дверь той самой кладовки, о которой они так много рассказывали. Проникнуть сразу в кладовку не получилось, так как она оказалась с железной дверью и внутренними секретными замками, а ключей поблизости не было.
— Можно попробовать взорвать дверь только шума будет много, — предложил Лебедев.
— Нет, дверь можно просто снять, этот ваш Масальщинер был слаб умом, коли положился только на железную дверь и замки, — сказал Кельдюшев, осматривая дверные петли.
— Это ты Серёга слаб умом, смотри дверь в железном уголке и как ты её снимешь, — сказал Палыч.
— Несите лопаты, сделаем подкоп под дверь или хотя бы попробуем, если внутри нет каменных плит, — сказал Чемякин.

Вскоре они выкопали подкоп под дверью и проникли в небольшую комнату кладовки. Порывшись в сундуках грабители  не нашли ничего существенного и тут Палыч начал тыкать ломом в земляной пол.
— А этот Масальщинер был далеко не дурак хоть и понадеялся на секретные замки, — сказал Палыч в очередной раз, пробивая землю ломом.  — Слышите, как бутит при каждом ударе это пустота, внизу под нами ещё одна комната.
Ударив ещё несколько раз, он добрался от середины до угла кладовки, где лом в его руках ударился о железо.
— Это крышка люка, под которой вам приёмщик хранил свои камешки, навещая их пред большой закладкой, — сказал Палыч, выковыривая из земли подъёмное кольцо.
Убрав землю с крышки, Лебедев, ухватившись за кольцо, поднял её, открывая чёрное чрево прохладной ямы. И тут оболтусы, потеряв всякую бдительность, кинулись вниз с зажжёнными свечами. Тут же крышка люка за ними захлопнулась и наступила мёртвая тишина…

— Всё дело кончено пошли отсюда, — сказал Чемякин.
— Жаль, а так хотелось бы посмотреть на эту сокровищницу, — с большим сожалением сказал Палыч.
— Ну, так давай составь им компанию, — сказал ему Лебедев.
— Вы ребята нас извините по ваши повадки пусть останутся при вас мы сообщим кому следует чтобы вас выпустили так что на голодную смерть мы вас не оставим, — громко сказал Чемякин нагнувшись над крышкой.
— Выпустите, нас мы больше не будем, — запричитал Алексей.
— Ну, вот началось, а раньше, чем вы думали, на этом всё прощайте. При вашем уме вы и здесь неплохо проживёте, а получится вырваться в своё время, подумайте, как вы жили и как вам следует жить дальше, — сказал им своё прощальное слово Палыч.
— Ну что ж от лишних свидетелей мы избавились, пора возвращается нам тут больше нечего, — сказал Чемякин и эксы пошли на выход.

На обратном пути Палыч начал набивать рюкзак копчёными колбасами.
— Чего пропадать добру, — объяснил он свои действия.
— И то дело, а то у нас с провиантом не всё хорошо, давайте ребята затаривайтесь, а то когда такая ещё будет удача, — сказал Чемякин, раскрывая свой рюкзак.
Кельдюшев срезал висящую копчённую телячью ногу, объяснив, что это старому псу сегодня на праздник.
— Друзья, а кто освободит этих как их балбесов? — спросил Лебедев.
— Ну, так в чём дело надо написать ей записку пусть лучше она их освободит, чем это сделают полицейские, — сказал Чемякин.
Они зашли в дом, и Лебедев написал короткое послание прислуге, где искать оболтусов, и оставил записку в горнице на столе, положив на неё сверху несколько самородков.

Чемякин видя, как он выкладывает часть золота из своей доли, не стал жадничать и положил  к ним несколько самых крупных кусков и от себя.
— Пусть и семье Малаши будет достаток, не всё время гнутся шею на местных мироедов, — сказал он.
Остальные сделали именно это же, поделившись из своей доли.
— Меня мучает вопрос, а как объяснить от кого оставленное на столе золото? — спросил Палыч.
— Надо приписать Малаше, что золото от Львова помните, что говорили Оболтусы о Малаше, девчонка влюбилась по уши, а Львов сбежал и от кого тогда золото, — сказал Лебедев.
— Вот это правильно пусть хоть это её утешит, а Львова мне искренне жаль, авантюрист, искатель приключений своего времени из него выше бы замечательный писатель, а тут такая нелепая гибель, — сказал Чемякин.
— Сам виноват, его же предупреждали, а он никого не стал слушать, самоуверенность его и сгубила, —  сказал Палыч.
— Ой, Палыч не тебе это говорить, — сказал ему Лебедев.

Палыч посмотрел на него как-то задумчиво и сказал, что кто-то сегодня лишиться беляшей от чего его оппонент выпучив глаза, клятвенно стал заверять, что он против него ничего не имеет.
— Палыч ну ты же знаешь меня! — воскликнул Лебедев.
— Знаю потому и говорю!

Палыч припомнив разговор оболтусов, сказал что, судя по объяснениям беглецов, пещера Блондинчика и Доктора находится где-то у реки Большая Косьва и значит бандюганов нужно искать где-то там.
— Да надо ещё с ними гадами разобраться и узнать где находится тот самый временной портал, куда они завели Виталия и Алексея, — согласился с Палычем Чемякин.