Мистер Гроссман

Четверть века назад он был широко известен среди русскоязычной иммиграции Нью-Йорка, так как многих обучал английскому языку. Собственно, обучением, как таковым, он не занимался. Мистер Гроссман приходил на занятия и начинал говорить. Да нет, не говорить, а попросту трепаться. Трепался он вдохновенно на любую пришедшую в голову тему – от еврейских анекдотов до международных отношений. Редко-редко задавал какие-нибудь вопросы студентам, не сильно интересуясь их ответами. И что характерно, трёп этот определённо приносил положительные результаты.

Вот и мне довелось поучиться у мистера Гроссмана. Однажды он пришёл на занятия очень мрачным и, не говоря ни слова, написал на доске крупными буквами слово "mudak". Затем повернулся к нам и произнёс: "Возьмите по листу бумаги и напишите, что это значит. Можно с ошибками". Далее мистер Гроссман сел за стол, подпёр лоб руками и стал напряжённо ждать результата. Видимо, кто-то из соотечественников приложил его накануне, и теперь он мучительно пытался выяснить, что же означает это загадочное слово. Справедливости ради следует отметить, что мудаком мистер Гроссман не был. Более того, он обладал отменным чувством юмора, рассказывая отличные еврейские анекдоты, чаще встречающиеся в Восточном полушарии, нежели в полушарии Западном, где мы, собственно, сейчас и находились.

Я вспомнил старый анекдот, в котором жена говорит мужу: "Ты мудак. Ты такой мудак, что, если бы был конкурс мудаков, ты занял бы в нём второе место" - "Почему второе?" - "Потому, что ты мудак". Посчитав, что этого вполне достаточно для объяснения, я быстренько записал этот анекдот по-английски, отдал свой листок мистеру Гроссману, и ушёл курить.

Кода я вернулся, мистер Гроссман в недоумении перечитывал мой текст и вопрошал: "Почему второе?..". Вся группа, покатываясь со смеху, орала в ответ: "Да потому, что мудак". Это повторилось несколько раз, после чего мистер Гроссман, оставшись неудовлетворённым, запихнул в портфель наши объяснения и приступил к своему обычному трёпу. Но сегодня он был явно не в ударе, трёп не шёл, и ещё через некоторое время мы были отпущены домой.

Назавтра мистер Гроссман явился в класс вполне спокойным, молча достал из портфеля бутылку кошерного вина "Манишевич" (жуткая бурда, между прочим) и, протянув её мне, сказал: "Ты победил - твоё объяснение лучшее". Все с облегчением вздохнули: мистер Гроссман – не мудак!

Нью-Йорк, октябрь 2020 г.