Холодно и больно

А она понимает, что снова - к чёрту ужин, хоть убран дом,
Что любовь, по большому счёту, у неё совсем не о том,
Что в какой-то момент не важно, у кого вторые ключи,
Если все - инвалиды любви, если каждого надо лечить.
И она молчит.
Елена касьян
В комнате было темно, тоскливо и душно, хотя окно распахнуто настежь, а воздух прохладен и свеж. Кружевные занавески порхали и кружили в зловещем танце, усиливая состояние безысходности и отчаяния.
Голые ветви берёзы раскачивались с жалобным стоном, стучали при порывах ветра о стекло, бесцеремонно проникали подвижными тенями внутрь комнаты, создавая иллюзию враждебного вторжения.
На самом деле им не было никакого дела до сидящей в расслабленной позе на полу Линды. Отголоски переживаемой трагедии атаковали не снаружи – изнутри. Она никак не могла сосредоточиться.
Мысли зигзагами и прыжками петляли по лабиринтам воспалённого сознания, за что-то призрачное цеплялись, но были слабы и беспомощны что-то изменить. Их запросто сбивал шум на улице, хлопающие крылья безумно пляшущих полотен тюли, даже привычные щелчки отмеряющих уходящие навсегда секунды стрелок настенных ходиков.
Многоквартирный дом тем временем наслаждался обыденной жизнью. Звукоизоляция в нём была несовершенной: стоило немного прислушаться, как тайная жизнь соседей становилась частью твоей.
Этажом выше что-то тяжёлое катали по полу, топали ногами, словно резвящиеся на степном просторе жеребцы. Там жила семья с двумя замечательными ребятишками. Кажется, они счастливы.
За стенкой справа были слышны приглушённые вопли. Это почти ежедневная традиция. Эмоции и чувства люди выражают по-разному, иногда причудливо, чересчур эксцентрично. Эта странная парочка постоянно что-то яростно выясняет с хлопаньем дверей и битьём посуды.
Минут через двадцать у них наступит затишье, немного позднее будут слышны размеренные звуки бьющейся о прилегающую стену в экстазе любовного примирения спинки кровати.
Линда давно жила в этом доме, знала всех жильцов, была в курсе их проблем и предпочтений.
В их квартирах протекали однообразные будни простых людей.
Зачастую разобраться в сюжетных хитросплетениях семейных и сложно переплетённых межличностных событий было слишком сложно: не всегда это было выражением благоденствия и счастья. На то и настоящая жизнь, в которую она не была посвящена и допущена.
Женщина мучительно переживала своё затянувшееся до тридцати лет одиночество, безмолвие и пустоту по вечерам, терзания по поводу несбывшихся желаний, хотя лелеяла всё же надежду на светлое будущее. Друг, точнее любовник, у неё был, но отношения с ним имели неопределённую форму.
В замке входной двери дважды провернулся ключ, заскрипели петли. Давно бы пора их смазать, только некому. Это Игорь Леонидович пришёл с визитом.
Она не знала, когда в очередной раз он явится. Любимый не имел обыкновения предупреждать о предстоящих посещениях: обычно шумно вваливался с ворохом свёртков, наполненных вином и готовыми закусками, в любое удобное лично для него время, открывая дверь своим ключом, и принимался активно хозяйничать.
Игорь – мужчина до мозга костей: грубовато-прямолинейный, энергичный, самоуверенный, резкий, ужасно вспыльчивый. Вёл себя с Линдой дерзко, по-хозяйски, но не обижал; гордился ролью благодетеля и спонсора.
От него всегда вкусно и уютно пахло, к нему неодолимо притягивало соблазнительной, желанной чувственностью.
Игорь умел и любил танцевать, целовал так, что от избытка нахлынувших чувств у Линды беспомощно подкашивались ноги. С ним было ужасно интересно разговаривать даже тогда, когда беседа уходила в дебри травмирующих психику или шокирующих тем.
Именно таким как Игорь Линда представляла будущего спутника жизни, видела в томительно гнетущих снах в холодной одинокой постели. Но – видно не судьба поменять в обозримом будущем социальный статус.
Любовники встречались больше года. Мужчина чувствовал себя в этой квартире по-домашнему, как в собственном жилье. У него здесь были индивидуальные полки в шкафу, полный набор необходимых личных вещей, даже бритвенные принадлежности, собственные полотенца и тапочки, а так же ноутбук.
Игорь был удивлён, раздосадован, что его не встречают, о чём тут же громогласно возвестил.
Линда не двинулась с места. Сознание женщины в клочья раздирали противоречия. Она никак не могла решиться на поступок, который, как казалось, был крайне необходим.
Сегодня им предстоит расстаться. На-все-гда!
Игорь холост. Линда знает, нет, не так – чувствует, догадывается, что у него есть тайная личная жизнь, в которой он выстраивает интимные отношения не только с ней.
Не только.
Прежде её вполне устраивали отношения без обязательств.
Опять не так.
Просто до поры Линда ни о чём подобном не задумывалась, жила переполненная сверх меры любовью и связанными с ней мечтами, считала, что Игорь думает и чувствует так же, что ему нужно время, чтобы принять судьбоносное решение.
Оказалось, что нет.
Игорь был для неё всей жизнью, а она для него лишь отдельным эпизодом, пикантной приправой к пресным будням, в которых не случалось некоторое время по какой-то причине других интимных наслаждений.
Чаще и чаще Линда замечала в его глазах не искорки искреннего счастья от взаимной принадлежности друг другу, а липкие следы нахлынувшей внезапно похоти, удовлетворив которую он становился безразличным, иногда мрачным, старался уединиться в компьютере или вовсе спешил уйти.
Явных следов присутствия в жизни любимого других женщин не было, разве что невнятные посторонние запахи и длительные перерывы в свиданиях, но интуиция не давала покоя, оглушительно и протяжно посылая сигналы бедствия, игнорировать которые не было сил.
– Просыпайся любимая, я соскучился! Хватит сидеть в темноте и скучать. У меня сегодня превосходное настроение. Зацелую до смерти, изомну как цвет! Ау, Линдочка, ты что, оглохла? Есть замечательный повод для праздника души и тела. Меня назначили руководителем проекта. Отныне я большой босс. Ты рада?
– Безмерно счастлива. Главное, чтобы тебе было хорошо.
– Я быстренько накрою стол, а ты скоренько дуй в душ. Моя любовь выходит из берегов, ещё немного и затопит весь прилегающий к месту действия район. Линда, любимая, обнимай же меня скорее!
– Давай не сегодня. Нет настроения для праздника.
– Даже слышать не желаю. Сгораю от страсти. Ты что, обиделась! Работа, сама понимаешь. Как только освободился – сразу к тебе. Ой, извини, на звоночек нужно ответить.
– Да, я! Нет, не могу, сегодня занят. Завтра сказал! Это почему? Я же заранее предупреждал! Давай не сейчас. Нет. Не сердись. Мне к завтрашнему совещанию проектную документацию нужно доработать. То, сё. Да-да, ещё на работе. Какие такие бабы! Нет, нет, не забыл. В десять буду. Точно буду.
– Мама. У неё сегодня юбилей. Закрутился, совсем забыл. Да! Придётся в темпе вальса ворковать. Скоренько – без прелюдий и церемоний. Сама слышала. Ты ещё не в душе? С мамой не поспоришь, сама понимаешь. Такой день, а я, неблагодарный потомок, забыл. Ну да ладно – не последний день живём. Наверстаем.
– В прошлом году у неё, кажется, в ноябре день рождения был. Впрочем, не важно. Ты иди, иди. Подарки можешь забрать. Нельзя заставлять женщину ждать.
– Какую женщину? Ах, маму! Я к тебе пришёл, соскучился. Тебя хочу. Я так долго ждал, так мечтал о близости. Ты у меня такая прелесть! Такая сексуальная, такая аппетитная, сдобная ватрушечка, такая сладенькая и мокренькая! Эх-ма, не томи, Линдочка, любовь моя единственная!
– А потом, что потом!
– В смысле? Как обычно: винца выпьем, икорочкой закусим, вкусняшками всякими побалуемся, вон их сколько. Суши вон из ресторана, пицца, шашлык.
– А когда аппетит утолишь, когда избыточное давление в интимном клапане стравишь, тогда что! К другой любовнице полетишь… Фигаро здесь – фигаро там! У наших отношений вообще есть будущее?
– Что за чушь, что за претензии, девочка! Я взрослый мальчик, сам вправе распоряжаться личными ресурсами. Нет у меня никого! Кроме тебя.
– А я, я-то у тебя есть?
– Понимаю, Линда, понимаю. Замуж тебе хочется. Фату там, кольца с брюликами, белоснежное бельишко, платьишко фасонное, фейерверки всякие. Крики горько, детишек орава, ага! Хомут на мою шею, седло, поводья, удила. Да пойми же, наконец, подружка дорогая, я же молодой, не нагулялся ещё. Нет, не подумай, я не бабник, ни боже мой. У нас с тобой всё предельно серьёзно, без б. Чего тебе не хватает!
– Думаешь, мне так уж хочется именно за тебя замуж? Её, её, барышню ту, что в телефоне, тебе тоже жуть как хочется, так ведь! Как же ты с ней после меня-то, не противно… а осилишь?
– С кем, Линда? Ну, у тебя и фантазии. Вы, бабы, сумасшедшие все, даже к бревну ревнуете.
– Ну, с этой, с мамкой, которая названивает и пальчиком грозит. Наверняка ты там крепко накосячил, иначе бы не юлил. Думаешь, я совсем наивная? От тебя Игорёк чужими бабами на километр несёт. Не я тебе нужна, не я – секс. Секс без обязательств, чтобы эго потешить, чтобы было о чём дружкам рассказать. Ты же мне ничего не обещал, так? Так. Значит, за последствия отвечаю только я. А если я скажу, что беременна, тогда как?
– Да ладно. Не, слушай, Линда, нет, так мы не договаривались! Если только годика через два. Нам же замечательно вдвоём. Зачем рушить, зачем убивать нашу с тобой любовь?
– Так ты меня на самом деле любишь?
– Нам же хорошо. Разве это не любовь?
Игорь закурил, не спросив у хозяйки разрешения, налил себе вина. Потом долго  весьма обстоятельно доказывал, что гражданский брак – это нормально в современном мире. Так, мол, думают и живут все.
Классическая семья с её предрассудками – пережиток прошлого. Штамп в паспорте убивает любовь. Свободные отношения и интимное разнообразие продлевают молодость. Секс на стороне полезен для здоровья и не является изменой, а молчание про отдельные походы налево оберегает психику партнёра от перегрева.
Линда молчала. Перед ней сидел совершенно посторонний мужчина: сильный, грубовато-прямолинейный, энергичный, самоуверенный, резкий и вспыльчивый, в меру циничный, почти щедрый. Но теперь он стал чужим, присутствие которого неприятно, болезненно тягостно отзывалось в каждой клеточке тела.
Линде совсем некстати вспомнился анекдот про места общего пользования, куда нормальные дамы не должны прятать деньги.
Красивое прежде лицо Игоря казалось теперь расплывчато-безобразным, порочным, даже гадким. Сложно было понять, как она могла полюбить такое убожество.
Линда собрала себя в кучу, напряглась, словно собиралась прыгнуть в бездонную пропасть. Внешне она была спокойна, хотя внутри закручивались спиралью неуправляемые вихри разрушительных эмоций.
Мерзкое чувство брезгливости, неприязни сжимало горло, препятствовало свободному дыханию.
– Тебе пора, Игорь. Ключи! Оставь ключи, они тебе больше не понадобятся.
– Ты что, обиделась! Напрасно. Как бы не пожалеть потом. Принцы на белом коне только в сказках встречаются. Я для тебя завидная партия. Мне ведь кто угодно даст, а кто на тебя позарится? Давно ли ты девочка в зеркало смотрелась? Тоже мне – принцесса!
– Юпитер, ты сердишься – значит, не прав. Не думала, что в тебе столько пошлости и низменного цинизма Ты ведь тоже не орёл, если разобраться. Могу перечислить, что с тобой не так. Я ведь тебя не обижала, зачем же так унижать?
– Заслужила. Нечего из себя жертву строить. Скажи спасибо, что спал с тобой, убогой.
– Спасибо, любимый! Будь счастлив. Не жди, что отвечу грубостью. Мне действительно было с тобой хорошо. Было, пока не поняла, что для счастья одного секса мало. Любовь без доверия и общей цели бесплодна. Эгоизм и альтруизм – нормальные состояния, когда они находятся в равновесии. Я готова дарить и отдавать, но не бесконечно. Прости. Ты – самолюбивый нарцисс.
– Дура ты, Линда! Больше мне нечего сказать. Если что – я на связи.
Игорь ушёл, громко хлопнув дверью, прихватив с собой закуски, до которых не успел дотронуться. Линда выключила свет, легла на кровать, свернувшись калачиком. Слёзы обжигали лицо, мешали дышать.
Ей было холодно. Холодно и больно на отсыревшей от солёной влаги подушке. Сердце переживало вместе с ней: то застывало без движения, то яростно клокотало, сдавливая грудину мучительно ноющими спазмами.
Женщине казалось, что кто-то безжалостный грубо вскрыл грудную клетку, разворотил её содержимое, потом отвлёкся и оставил как есть, забыв, что она ещё живая.
Почему же так больно лишь от того, что не поняли, оттого, что Игорь не захотел идти с ней по жизни рука об руку? Может быть, не нужно было задавать ему неудобные вопросы, ждать ответа на них, требовать взаимности? В этом ли суть отношений!
Как же всё в жизни запутано, как сложно.