Их род из иногородних

 
Николай Иванович Беленец представитель поколения детей войны первого периода (рождения 1931- 1934 годов).   Детей, запомнивших жуткие месяцы оккупации, бои за освобождение родной станицы.   Трудная жизнь у них за плечами,  и потому им часто по ночам воспоминания не дают уснуть.
Отец  нашего героя, Иван Климович Беленец родился и вырос в станице Камышеватской (ныне Ейского района). Основали ее не только запорожские казаки, но и отставные солдаты царской армии из центральных областей России. Семья относилась к иногородним, а ее глава был отставным солдатом. У Клима Беленца (деда Николая Ивановича) было три сына: Андрей, Иван и Прокопий. А еще — дочка Анастасия. Позже Беленцы переехали. Дом в Поповичевской  дед Клим построил в 1913 году, а через год умер. Было ему всего 60 лет. Его сын Иван был наемным рабочим у казаков. С раннего утра и до позднего вечера трудился до седьмого пота в поле.  А  вскоре ему пришлось оставить мать и уйти в армию, ведь началась первая мировая война. Воевал на Кавказском, Турецком фронтах, прослыл лихим кавалеристом.
Все братья пошли в колхоз
Все братья Беленцы жили бедно, собственной земли не имели и не удивительно, что с восторгом приняли революционные события, участвовали в гражданской войне (на стороне красных), а потом, вместе с сестрой, пошли в колхоз. Андрей был опытным земледельцем, бригадиром, уважаемым человеком. Умер в 1938 году в 56 лет. Иван знал толк в строительном деле и стал бригадиром строительной бригады.  У него была крепкая семья, но в  1932 году умерли все его трое детей. Николай родился уже в 1934 году.
Николай Иванович запомнил, что 1937 год был по рассказам родителей очень урожайным и станичники слали лучше жить. А перед началом Великой Отечественной войны отца пригласили работать в милицию. Назначили его, лейтенанта, участковым того же района, где мы жили. Все пошло иначе, когда началась война.
Организовали партизанский отряд
Когда появилась угроза оккупации Кубани, в Поповичевской решили создать партизанский отряд. Его руководители планировали далеко не уходить, спрятаться где-нибудь в плавнях. Поэтому заготавливали впрок продукты. Это дело поручили Ивану Климовичу Беленцу. На окраине станицы, у надежных людей в домах вырыли ямы (под кроватью) и прятали там муку, сахар, соль, мед, копченые колбасы и многое другое. Только поступил другой приказ — отправляться отряду в горы.
Август 1942 года запомнился восьмилетнему мальчику жуткой жарой и беспорядочной сумятицей. Станичники куда-то бежали, спешили, суетились, нервничали.   
Николай Иванович добавил с болью:
- Все случилось так неожиданно! В тот день отец появился возле дома верхом на лошади. Соскочил, быстро с нами простился и умчался в печальное будущее. Больше я его таким крепким, здоровым и подвижным человеком не видел. Было ему тогда 48 лет.
Поповичевский партизанский отряд отправился в горы. Но  на въезде в Славянскую, как только переправились через Протоку, попал под бомбежку вражеских самолетов. Не обошлось без жертв. Отца Николая довольно тяжело ранило в ногу выше колена. С попутной оказией он передал, в уже занятую немцами Поповичевскую, записку жене. Она тут же поспешила в Славянскую.  Но как забрать мужа домой? Транспорта нет. Враги и полицаи всех лошадей у станичников отобрали. Привезти  обездвиженного главу семейства помогла знакомая. Не один день плелись  женщины по пыльным дорогам, тащили тяжелый возик на железном ходу с драгоценным грузом. Немцы и румыны останавливали, но не придирались, не проверяли: больного или раненого везут женщины, только поторапливали: «Шнеля, шнеля!».
Между тем, слухи быстро разнеслись по станице и домой к Беленцам пришли полицаи. Встретил их растерянный мальчик, объяснил, что и как, а те  пригрозили, что, как привезут отца, они ему и вторую ногу открутят. Но осуществить угрозу у них почему-то  не получилось.  А бабушку, мать отца, столкнули с чердака, не посмотрели, что старая. Она сильно ударилась, заболела и вскоре умерла. Только один из полицаев появился через некоторое время в доме бывшего участкового. Потребовал отдать ему отцовское охотничье ружье, но раненого не тронул.
Немцы ушли и был митинг
Все месяцы оккупации Николая родители не выпускали из дома. На улице он не бывал и узнавал о происходящем только из тихих разговоров взрослых. С наступлением холодов в доме появились не прошенные постояльцы. Один вражеский солдат, что постарше, был рядовым, а что помоложе, сержант. К счастью, оказались они незлобивыми. Хозяев не трогали и даже делились продуктами: хлебом и консервами.
Был уже февраль. Как-то среди дня встревоженные постояльцы  вбежали в дом, собрали быстро свои пожитки. Тот, что постарше, свистнул, показал рукой на юг и протянул  маме две с половиной буханки хлеба. Так для семьи закончилось самое страшное военное лихо. А через непродолжительное время пришли в станицу наши. К  Беленцам в дом на ночлег набилось человек 15 и четверо азербайджанцев  в сенцах устроились. Были все они голодные, вшивые, оборванные. Чуть рассвело,  солдаты ушли гнать врага дальше.
 После ухода немцев некоторое время стояла в станице необыкновенная тишина! Потом собрались станичники на митинг. Все ликовали. Но вдруг появился немецкий самолет и сбросил две бомбы.  Картина была жуткой:  на деревьях висели вырванные взрывом из тел, органы убитых.
Погибли на фронте
Брат отца Николая Ивановича, Прокофий Климович и его сын Петр Прокофьевич,  погибли на фронте. Младшего сына, Павла Прокофьевича (1937 года рождения), когда он вечером подходил к  дому, немцы застрелили. Их имена выбиты на мемориале, что в станичном парке. Старшая дочь, Клавдия Прокофьевна до войны работала в типографии. Немцы и полицаи арестовали ее, пытали, хотели узнать, где спрятан печатный станок.  Три раза допрос проводили   на краю вырытой в степи ямы. А  ее новорожденного сынишку  держали на улице, на холоде. Потом соседям удалось его спрятать, но на здоровье мальчика длительное переохлаждение сказалось не лучшим образом. Между тем, через некоторое время, убедившись, что Клавдия действительно ничего не знает,    ее отпустили.
Рвались снаряды, горело три дома
Отголоски войны еще долго не давали станичникам покоя. За станицей, с северной стороны вскоре после ухода оккупантов наши оборудовали военный аэродром. Краснозвездные ястребки летали на юг, где пролегала сильно укрепленная фашистами «голубая линия». Мальчишки с интересом наблюдали за  вылетами и возвращением наших летчиков. Однажды теплым весенним днем Коля с друзьями играли на улице. Вдруг раздался тревожный гул. Мальчики подняли глаза в небо, а там довольно низко медленно полз бомбардировщик, из которого валил густой черный дым. С двух сторон его сопровождали истребители, вскоре повернувшие на север.  Минут через пять  на соседней улице (жил Коля на Станичной) раздался взрыв, продолжившийся множественными более слабыми разрывами. Пацаны пулей метнулись на место происшествия и увидели пожар. Самолет врезался прямо в дом. Хорошо, что хозяйка как раз работала в огороде и осталась жива. Огонь бушевал, снаряды рвались и загорелись еще два соседних дома.   Говорят, что при этом погибли четыре летчика. 
Сосед показал, где у мины запал
Фашисты были уверены, что устроили надежные оборонительные рубежи в Поповичевской. Их было три.  Первая линия обороны проходила по совхозной лесополосе, вторая — через колхозный сад в сторону Хмельницкой, третья — за речкой. Там было все основательно заминировано. Но воспользоваться этими укреплениями врагу не довелось. Советская армия наступала так стремительно, что врагу    удалось закрепиться  на некоторое время только за рекой Протокой.  Погнали наши военные части  отступающих фашистов, а минные поля так и остались, угрожая мирному населению бедой.  Вот и пришлось заниматься  разминированием подросткам.
Николай Иванович в 1943 году, хотя и был девяти с половиной лет, но все отчетливо помнит:
- Мой сосед, Федор Михайлович Скороходов на 6-7 лет старше меня, дружили с детства. Как-то, в 1943 году, когда уже немцев не было, смотрю, напротив нашего дома Федя возится с миной. Я, не мог, конечно, оставаться в стороне, присоединился к другу. Он рассказал и показал мне, где запал, что надо делать, в первую очередь. И я научился всему. Потом мы с друзьями немало мин разминировали. Когда немцы отступали, они заминировали речку и мостик. Старшие братья Виктора   Левченко  с друзьями сделали щуп из проволоки и искали мины под мостиком, в камышах.  Однажды летом   старший брат Виктора Гриша нашёл на берегу реки  авиабомбу с часовым механизмом. Решил снять с  неё часы. Два болта выкрутил, и часы…сработали! Все испугались и столкнули  снаряд по пологому берегу в реку. Бомба взорвалась и засыпала всю речку немецкими листовками.   В 1943 году  Матюшенко и два брата-подростка (не помню фамилию) подорвались на мине. Хоронили их всей станицей. Так что детство наше босоногое было не только голодным, тревожным, но и горьким.   
 Николай Иванович  c первого по четвертый класс учился в школе, что была возле церкви, а потом в СОШ № 1.  В 1954 году окончил 10-й класс, но в институт не прошел по конкурсу, хотя сдал вступительные экзамены хорошо. Поступил в Краснодарскую «Школу мастеров», где обучали очень востребованным тогда строительным профессиям. Немного работал в Бойкопонуре. Потом — в Калининской. В 1963 году, на строительстве ДК его приметил директор первой школы и пригласил преподавать строительное дело в старших классах. Затем наш земляк жил в Каневской, в Петровской Славянского района. Заочно окончил Армавирский педагогический институт и с 1988 года    преподавал физику и математику в Гришковском.