Сквозняк

   На втором году совместной жизни наша сквозная однокомнатная квартира стала предметом постоянных перепалок с женой.
  - И зачем ты только согласился на этот сквозняк? – сокрушалась она. - Надо было отказаться от нее как отказывались до нас все нормальные люди. Разве это квартира?
  Я вначале отмалчивался, но так как жена не думала на этом успокаиваться и продолжала бранить квартиру, а заодно и меня, то я начинал наоборот расхваливать квартиру, а заодно и себя:
  - Какая бы не была квартира, а все-таки наша и отдельная. Платим-то за неё строго по гостарифу, не то, что за бабкину Фросину квартиру - половину месячного заработка.
  - Закрой форточку, баба Фрося! – язвительно повелевала мне в таком случае  жена, - а то этим сквозняком застудишь и Его.
  При этом она обхватывала руками свой большой живот и как бы себе уже тихо говорила: "Бедный ребёночек, как мы будем здесь его содержать, ума не приложу?!"   
  Я быстро закрывал форточку, но в это время резко распахивалась настежь наружная дверь, расположенная строго напротив единственного окна и в квартире завывал сквозняк, а в дверной проем можно было видеть мелькание множества ног прохожих.
  - Дверь же замкни сначала, человек! - уже кричала жена. – Сколько раз ты  делаешь одно и тоже и все наоборот, спасу нет!
  - Да побереги ты Его, не нервничай! – говорил я в таком случае и бежал к воющему дверному проёму, где захлопывал дверь и тут же замыкал её на замок. Но в это время резко распахивалась форточка, постукивая об угол оконного проёма. Я ни как не мог понять природу этого странного сквозняка: здесь закрываешь - там открывается и наоборот, - думал я, - тогда когда все должно быть иначе.
  - Ладно, пусть будет открытой, - ворчала жена. – Свежий воздух тоже нужен. Ты вот что, - продолжала она, - лучше подумай над тем, как выбить нам настоящую квартиру! Ведь у нас скоро будет дочь и нам положена большая жилплощадь.
  - Хорошо, я думаю над этим, - успокаивал я её не забыв уточнить, что мы ждём  сына, а не дочь.
  В таком вот духе прошло ещё два месяца. Мы все в той же квартире и среди нас наш сын - Самородок.
  - Открой форточку! – повелевала мне жена, – сыну нужен свежий воздух.
  - А сквозняк? - пробовал я возражать.
  - А ты сперва замкни дверь, папаша!
  Пошёл второй год жизни сына. Мы все в той же квартире. Все та же перепалка у меня с женой как всегда начиналась от форточки с дверью со странным сквозняком, но заканчивалась единодушным нашим упрёком в адрес заводской администрации, что не расширяет нам жилплощадь. Бойкий и увлечённый собою сын, к счастью, за это время ни разу не болел простудой. Мы же с женой по четыре раза в год простывали строго по разу во все времена года. Сын уже говорит: «Па-па, дай, ма-ма, на!»
Мы с нетерпением ожидали расширения лексикона его познавательных слов как вдруг на третьем году жизни после очередной перепалки с женой по поводу извечных - форточка, сквозняк, дверь - сын заговорил:
  - Па-па! Ма-ма! Закррройте дверь...в шкафу!
  Мы с женой сперва растерялись, а потом обалдело посмотрели на сына, а затем на шкаф.
  - Ах ты, наша умница! – воскликнули мы разом и бросились закрывать шкаф, но тут же встали как вкопанные - нас поразил следующий смысловой набор слов спокойно произнесённых сыном:
  - А то ужжасно шквозит!
  Мы сразу забыли про шкаф и бросились целовать сына, а затем рассмеялись да так громко, что прохожие стали приостанавливаться у наших наружных дверей. Не успели мы своим знакомым растрезвонить про нашего чудо-ребёнка, как некоторое время спустя сын снова заговорил:
  - Па-па, ма-ма!               
  Мы, чувствуя что он должен ещё что-то со смыслом сказать, встали возле него в позу вопросительного знака и напряглись.
  - Откройте... дверрь, очень душно! - размеренно произнёс он.
  Мы тут же бросились к дверям, причём я - к наружным, а жена - к шкафу. Но они были настежь распахнуты, и разочаровавшись, сказали ему:
  - Сыночка, двери то открыты!
  - Не эта дверрь, и не эта дверрь, - показывая пальцем на дверь в шкафу и на наружную дверь, возразил он. – А эта дверрь! – и указал пальцем на окно.
  - А, а! – воскликнули мы разом. – Да он имеет ввиду форточку! – и мы бросились её открывать, забыв что наружная дверь то же открыта.
  Стоя на воющем сквозняке мы снова стали восхищаться своим сыном и собою, а затем рассмеялись да так громко, что прохожие в поспешном порядке стали переходить на противоположную сторону улицы.
  - Это форточка, сына, а не дверь! – в один голос сквозь смех стали мы объяснять ему, на что он спокойно ответил:
  - Я её имею ввиду, но не могу её вы-го-воррить.
  Не успели мы с женой растрезвонить своим знакомым и про эту сногсшибательную фразу, высказанную нашим чудо-ребёнком, как однажды по радио в передаче «Юмор в коротких штанишках» диктор стал цитировать детские почти анекдотичные фразы. У меня с женой сразу зародилась мысль направить в адрес этой радиопередачи выше высказанные сыном фразы.
  - И надо объяснить товарищам из радио, - многозначительно заговорила жена, - при каких это жилищных условиях зародились эти не совсем шуточные высказывания сына.
  Поняв намёк жены, я полностью с ней согласился и тут же написал письмо на радио. Прошло ровно две недели. Сын других поразительных высказываний не произносил кроме своих традиционных: "Па-па, дай, ма-ма, на!"
  И вот вечером мы услышали по радио следующее сообщение, которое произвело настоящий переворот в нашем жилищном вопросе. Затаив дыхание мы слушали:
  "А вот, Вас, уважаемые мама, папа и Самородок! - говорил диктор, - редакция радиопередачи "Юмор в коротких штанишках" от души поздравляет с тем, что многозначащие фразы высказанные Самородком будут в следующем нашем выпуске произнесены в эфире! Вместе с тем, - продолжал диктор, - мы с радостью сообщаем Вам, уважаемые мама, папа и Самородок, что наш запрос в Горисполком по поводу законного удовлетворения Ваших жилищных потребностей в настоящее время решён удовлетворительно! Растите своего сына здоровым и остроумным гражданином! Всех Вам благ, товарищи!"
  - Урр-р-аа! – звонким голосом закричал сын.
  - У р а! – дружно подхватили и мы с женой.