Гайворонские из Ангелинского

Уже с десяток лет назад ко мне в руки попала небольшая самиздатовская брошюра бывшего жителя хутора Ангелинского Ивана Алексеевича  Гайворонского.
Не один раз я перечитала его горькие повествования.  В некоторых местах -  с особо трагическими эпизодами, на глаза наворачивались слезы. Вот она — неприкрытая правда о далеком прошлом! Эта горькая история  подобна  бесчисленным другим, ведь Великая Отечественная война  погубила миллионы людей, разорила сотни  тысяч семейств.
   Семья была бедной, но дружной               
Он родился осенью 1924 года в дороге, когда родители возвращались из Старовеличковской,  с ярмарки. Семья была бедной, но дружной. Колхозники Алексей Игнатьевич и Анна Степановна растили пятерых ребятишек.  Алексей пишет: "Сколько я помню себя, всегда у нас чего-то не хватало, всегда родители были озабочены, чем нас накормить, во что одеть и обуть. Я редко носил какую-нибудь новую вещь, одежда и обувь переходили у нас по наследству, от одного к другому для "донашивания".
В школу мальчик пошел с семи лет. До зрелого возраста сохранил он теплые воспоминания о своей первой учительнице Пелагее Даниловне Наконечной. Вставать приходилось рано, в школу ходил за пять километров. По вечерам читал вслух родителям, которые в это время занимались домашними делами, библиотечные книги.  Читал при свете самодельной плюшки, керосина не было. В 1939 году окончил семилетку. Жаждал учиться, но отец рассудил иначе, и пришлось юнцу идти в колхоз работать учетчиком. Через год,  в 1940, вопреки отцу, уехал учиться в Новороссийск, в ремесленное училище. Распорядок в училище был военным, парней приучали к дисциплине, как это потом пригодилось кадровому военному, особенно на фронте.
          Годы военные, годы лихие
 В 1942 году все училище специальным эшелоном отправили в Москву. В Сталинграде немцы  разбомбили эшелон. Вместе с другом Алексей попытался пешком возвратиться на Кубань. Не получилось, и в Саратовской области парни направились в военкомат. Их просьбу о призыве в армию удовлетворили, и направили в запасной полк, в Татищевские лагеря. Через некоторое время парни написали заявление с просьбой о зачислении в военное училище. Долго не было ответа, а потом их направили в Энгельское пулеметное училище. Оттуда курсант писал домой, но на письма не было ответа. На родине – хозяйничали враги. В 1943 году пришла горькая  весть от крестной: " Я узнал, что отец  погиб в ополчении, а старший брат Николай – пропал без вести.  Что мать и младшего брата Павлика убили немцы, ведь по хутору, по Ангелинскому ерику проходил передний край обороны немцев".
В ноябре 1943 года Алексей прибыл к месту службы: в 242 стрелковый полк 82 стрелковой дивизии, который стоял у города марганец Запорожской области. Фронтовые пути-дороги молодого офицера пролегли до самой Германии. Участвовал в битве за Сандомирский плацдарм. Оказался участником знаменитой встречи союзников на Эльбе.  9 мая 1945 года был под Прагой.
                Враги сожгли родную хату
Автор не пишет о своих наградах и званиях. Зато подробно рассказывает о том, как в первый послевоенный отпуск, осенью 1945 года приехал домой. Со станции, из Полтавской, шел пешком. Миновал Новониколаевскую: "На окраине станицы открылись знакомые до боли очертания родного хутора. Вдоль Ерика темной полосой тянулись фруктовые сады. Слева белели крайние хуторские хаты, правее, на высоком берегу Ерика, виднелся среди зарослей старого сада дом-усадьба Золотаревского, местного дореволюционного барина. Еще правее, на голом возвышении, одиноко и сиротливо стоял городского вида дом братьев Тихона и Пантелея Белых… Все, все на старых местах, как было тогда, только там, где стояла наша хата, было пусто. Там, где стояла хата – груда разрушенного самана, где была печка – куча обгорелого почерневшего кирпича, где был колодец – небольшая яма".
Трагические известия ожидали военного на его родине.
О том, как погибли мать и брат Павлик, Алексею рассказала его двоюродная сестра Агафья Кирилловна Мамаева: "Наши войска наступали со стороны Новониколаевской, немцы отходили в сторону Красноармейской. На нашем хуторе фронт остановился, тут завязались упорные бои. Над хутором беспрерывно рвались снаряды, строчили пулеметы, в небе висели немецкие самолеты. Когда ваша мама пришла с детьми сюда, у нас в хате уже было 12 человек, а может быть и больше. Но она боялась оставаться там у себя, на отшибе, одна".
Как раз в это время бой разгорелся с особой силой. Немцам пришлось уходить за ерик. Они были особенно злы и жестоки, готовые на все. Большинство собравшихся в хате, попрятались, кто куда. Только Павлик и двоюродный брат Юхим невозмутимо и беззаботно играли в самодельные карты. Когда начался сильный обстрел, они все время порывались выбраться во двор, посмотреть, что там происходит. Но Анна Степановна не разрешала. Немцы засуетились, видимо, собрались уходить. И тут мальчишки все же прорвались к двери. В это время    появился немецкий солдат с автоматом на груди, грязный и злой. Он схватил мальчишек за шиворот и начал вытаскивать во двор. Анна Степановна бросилась за ними, умоляя немца оставить детей в хате. Но тот полоснул очередью, и оба мальчишки, обливаясь кровью, рухнули на порог. Фашист же, продолжал волочить их, уже мертвых, во двор. Анна Степановна закричала и бросилась вперед, пытаясь закрыть собою Павлика. Враг прошил ее очередью по ногам. Она упала, и он разрядил по лежащим телам все, что оставалось в автомате. Так и лежали погибшие в луже крови целые сутки, пока не стих бой. Когда пришли наши, их похоронили вместе с погибшими бойцами в глинище, через дорогу.
Доля ты горькая, доля сиротская
Младшие сестра и брат Алексея,  десятилетняя Вера и двенадцатилетний Гриша остались одни. Некоторое время жили у Мамаевых, но там своих ртов хватало, и пошли брат с сестрой по хатам просить милостыню. Потом об этом узнала сестра матери, и крестная племянников, Мария Степановна Гожая. Забрала их к себе в станицу. Там тоже оказалось не сладко. Гришу определили на работу в МТС, а Веру – в колхоз, на трактор   прицепщиком.
              30 лет служил Родине
О том, как в горах Кавказа погиб отец, где его и похоронили, Алексею рассказал хуторянин, товарищ по ополчению. Где могила отца, точно, друг не смог назвать.
Старшего брата Николая призвали в армию еще в мирное время, в мае 1941 года. Родным было известно, что попал он на Белорусский фронт. В военных ведомствах, куда потом обращался Алексей, отвечали, что его брат ни в списках погибших, ни в списках пропавших без вести не значится.
30 лет прослужил Алексей Гайворонский в армии. Служил на Украине, в ГДР, в центральной России. Начинал боевой путь рядовым, а окончил службу в мирное время полковником. Он пишет: " 30 лет жизни отдано служению Родине. 30 лет в строю. Значит, жизнь прожита не напрасно". Записи свои бывший военный посвятил своим детям и внукам. О том, сколько их, где сейчас живет семья, ничего не сказано. Указано лишь Калининград. 2002 год.

                В братской могиле в центре Новониколаевской
В 2007 году мне довелось присутствовать на торжественной траурной церемонии перезахоронения жертв оккупации и воинов-освободителей из Ангелинского в центральную братскую могилу станицы Новониколаевской. Тогда впервые я узнала о трагедии, произошедшей на хуторе. Без особых подробностей, конечно.
В общем отделе администрации Новониколаевского сельского поселения недавно мне нашли протокол эксгумации. Дата его составления — третье ноября 2007 года, подписан документ главой поселения Виктором Калько и руководителем поисковой организации Александром Поповым. В церемонии перезахоронения принимал участие представитель Тимашевского объединенного военкомата А. В. Мирошниченко (его полное имя, звание и должность не указаны).
Всего тогда перезахоронили останки 16 человек. Все были обнаружены в  поле перед последней станичной улицей, у дороги, ведущей в Ангелинский. Установлено, кроме матери и сына Гайворонскийх, лишь имя летчика Владимира Михайловича Веселовского.               
 На перезахоронении присутствовала родственница расстрелянных матери и сына Гайворонских Мария Даниловна Гожая. Но поговорить с ней тогда не представилось возможности.