Две реальности поэта

Уважаемые дамы и господа, любители поэзии!
 
     Обращаюсь к вам с убедительной просьбой: если вы хотите наслаждаться стихами, никогда не читайте ничего об авторе стихотворений: не изучайте его биографию, не вникайте в события жизни поэта и мнения о нем посторонних лиц, не интересуйтесь, каким он был, кого любил и ненавидел, с кем спал или с кем дрался. Не надо этого знать! Почему? На это отвечают сами поэты. Например, великий Александр Пушкин в стихотворении «Поэт» писал:

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.

     А гениальная Анна Ахматова сказала прямо:

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда…

     Так надо ли разгребать этот сор? Копаясь в сложных и запутанных обстоятельствах, связях и отношениях стихотворца, вы рискуете так разочароваться в облике поэта, что не получите положительного эффекта от чтения даже бесспорных шедевров.
 
     Вы с упоением слушаете, скажем, народную песню, не задумываясь о её авторах. Но если вам скажут, что написал её барин-самодур, относившийся к своим крепостным хуже, чем к скотине, сможете ли вы по-прежнему душевно относиться к этой песне? Разве нужно вам знать, что свои великолепные строчки какой-нибудь поэт написал после пьяной драки, в которой ему нанёс увечье собутыльник? Нет, нет и нет!

     Цитата по этому поводу из книги Яна Парандовского «Алхимия слова»:

     "…Настоящий Ламартин вдребезги разбивал сердца нежным поклонницам его поэзии, как только они получали возможность видеть его воочию. В стихах Ламартин был мечтателен, задумчив, стыдлив, всё трогало его до слёз, и невольно он представлялся существом хрупким, изящным, может быть близким к чахотке. В действительности же он был le grand diable de Bourgogne - огромный бургундский дьявол, который ел и пил как полагается, ругался, как гусар, занимался охотой, имел псарни и конюшни - настоящий задиристый шляхтич, без устали воюющий с соседями".

     А неприятные, почти убийственные для личности сведения, которые сообщаются о некоторых знаменитых писателях, могут нанести абсолютный вред чувствительным ценителям поэзии. Приведу еще цитаты из «Алхимии слова» только для того, чтобы подчеркнуть, насколько важно не знать ничего подобного об авторах стихов:

     «Несравненно больше разочарований в любимом авторе могут вызвать разоблачения, касающиеся его характера. Род Красиньских опечатал строгой тайной все письма Зигмунта, где он тем же самым пером, каким написаны были «Рассвет» и «Псалмы будущего», вёл переписку с управляющим своими имениями, выказывая в ней всю твёрдость и жестокость магната времён крепостного права. Несколько лет назад мы не без сочувствия следили за судебным процессом, возбуждённым внучкой Жорж Санд против биографа своей бабушки: она не хотела признать ни одного из приписанных Жорж Санд любовников, но процесс всё же проиграла.
 
     Виктор Гюго, творец благочестивого Мириеля, в десятках стихотворений скорбящий над людской нуждой с благостью и щедростью деда-мороза, в жизни был скрягой и никогда бы не подал нищему и гроша. В книжке расходов, которую этот скупец вел с поразительной аккуратностью, под рубрикой «благотворительность» были замаскированы суммы, какие ему время от времени приходилось выплачивать соблазнённым служанкам.

     Если спросить самих писателей, их мнения на этот счет разделились бы. Можно сказать с уверенностью, что в большинстве оказались бы те, кто является врагом бесцеремонного копания в личной жизни. И не один из них заблаговременно принимал соответствующие меры и жег бумаги, не подлежавшие огласке».

     То же относится и к внешнему виду стихотворца. Портрет – это далеко не всё. Живой человек отличается от своего портрета настолько, что видевший своего кумира на полотне живописца (всегда приукрашивающего оригинал) может и не узнать поэта в реальной жизни. Любуясь портретом, мы приписываем изображённому лицу черты характера, которые нам в нём хотелось видеть. Но как часто наши представления не имеют ничего общего с реальностью! Конечно, бывают и частичные совпадения: Дж.Г. Байрон, П.Б. Шелли, А. Мицкевич выглядели порой в соответствии с направлением и образами своих произведений.

     Ещё одно сравнение: наслаждаясь вкусом хорошо приготовленной пищи, нуждаетесь ли вы в сведениях о том, где и с кем живет приготовивший её повар, какие у него друзья и как он проводит свободное время? Конечно, нет! Но вам, возможно, захочется узнать его имя, чтобы поблагодарить за доставленное удовольствие?

     Так что читайте только стихотворения! И лучше не в собрании сочинений, а в «Избранном», потому что в нём отобрано самое лучшее, что создано поэтом.  А всё прочее оставьте литературоведам и любителям сплетен. А если и знаете о поэте что-то непривлекательное, забудьте это при чтении стихов!

     И это всё потому, что поэт живёт в двух - не параллельных, но перпендикулярных мирах. Один мир – горизонтальный - это реальная жизнь, порой скверная и трудно переносимая, другой – вертикальный - поэзия. О том, как стихотворец попадает в поэтические эмпиреи из жёстких будней, есть многочисленные свидетельства самих поэтов. Пушкин:

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснётся,
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы…

     Эти «пустынные берега» и «дубровы» - не здесь, не в нашем мире, они там, куда зовет поэта вдохновение, куда взлетает его душа «как пробудившийся орёл».

А вот «Творчество» А. Ахматовой:

Бывает так: какая-то истома;
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы, и стоны,
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шёпотов и звонов
Встаёт один, всё победивший звук.
Так вкруг него непоправимо тихо,
Что слышно, как в лесу растёт трава,
Как по земле идёт с котомкой Лихо…
Но вот уже послышались слова
И лёгких рифм сигнальные звоночки…
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.

     У Ахматовой это происходит так: в одном мире, здесь и сейчас, - бой часов, раскат грома, и одновременно там, в другом мире («бездне») - голоса с их жалобами и стонами, «звоночки рифм», и кто-то (Муза?) диктует строчки, которые автор записывает в тетрадь в своём реальном мире. А «всё победивший звук» - это и призыв к творчеству, и тоннель в «бездну».   

     Кто призывает поэта и кто ему «диктует» стихи? Названий много: Аполлон, Муза, Гений, Ангел… Свои полёты с Музой описал поэт Серебряного века А. Кондратьев:

Через туман голубой,
Робко дыханье тая,
Быстро лечу за тобой,
Муза, подруга моя,
Я над блаженной страной,
Там, где спокойна волна,
Там, где в прохладе ночной
Стонет кифары струна;
Там, где кентавры толпой,
Громко копытом звеня,
Скачут кремнистой тропой,
Скачут на свой водопой
С хохотом мимо меня…

     Да, у каждого поэта – свой мир, своя страна, куда уносит его вдохновение.
Ян Парандовский в упомянутой книге «Алхимия слова» углубляет раздвоенность существования творца художественного слова:

      «Писатель живёт в двух временных измерениях одновременно - в том, которое творит он сам, и в том, которому подчиняется при взгляде на стрелки часов…». И более того, он пишет о существовании нескольких личностей в авторе литературных произведений:

     «Но писатель редко определяется одним характером. Посредством воображения, дара проникновения и преображения он создаёт в себе несколько индивидуальностей или хотя бы намечает контуры иных существ, жизнью которых ему жить не довелось».
 
     Конечно, есть и те, кто творит в горизонтальном мире, лишь иногда взмывая в мир чистой поэзии. Ведь без взлётов, хоть бы и кратковременных, поэт не может прожить – иначе он и не поэт вовсе, а трудяга-ремесленник на ниве стихосложения.
 
     Наверное, надо сказать и о другом направлении перпендикулярного мира – вниз, во мрак. Об этом есть у Даниила Андреева в «Розе мира». Д. Андреев - поэт-мистик, создавший прозаическое описание «параллельных» и «перпендикулярных» миров, своеобразный атлас, - посвятил целую главу своей книги русским поэтам и писателям. И у него как раз есть описание «путешествий» поэтов по этим мирам. Так, Александр Блок, создавая циклы «Земля в снегу», «Снежную маску», спускался в мистический подземный Петербург, «трансфизический слой под великим городом, …Петербург нездешний, невидимый телесными очами».   

     Да, поэт – человек со всеми его достоинствами и недостатками, но с особенным складом личности (или множественностью их), проявляющимся всегда по-своему - независимо от «арены действия», «декораций» и действующих лиц. Но то, что он создаёт, отделяется от него, уходит из его обыденной жизни и лишь в этом случае становится достоянием других людей. На произведении остается только отпечаток таланта автора – как его личная подпись, личный «экслибрис». И нам надо уметь распознавать этот «экслибрис», то есть знать, что несёт людям творчество этого поэта, какие грани его поэтического дара дадут нам наивысшее наслаждение и наибольшую пользу.

     Читайте стихи, дамы и господа! Наслаждайтесь их формой и содержанием, фонетикой звучания и лексикой, красотой стиля и изяществом ритмики, не думая о земной жизни тех, кто Вам подарил эти восторги и упоения, ведь

КТО Б НИ ПОДАЛ КУБОК ЖГУЧИЙ,
В НЁМ ДАР ТАИНСТВЕННЫХ ВЫСОТ!
                В. Брюсов