Повелитель волков

В маске дурацкой лежал,
С дудкой кровавой во рту.

Марина Цветаева

"Нельзя считать, что самозванец был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть: истина от нас пока скрыта".
Сергей Платонов

Гарольд Лэмб беллетризует гибель Григория Отрепьева в политическом триллере "Повелитель волков", в котором претендент обманом переживает своё убийство и бежит на восток, преследуемый казаком.

В октябре 1604 года русско-литовский рубеж пересёк вооружённый отряд польских шляхтичей и донских казаков во главе с человеком, именовавшим себя царевичем Димитрием. Сын Иоанна Грозного и Марии Нагой, внук Мономаха, якобы в 1591 году избежал смерти в Угличе, куда был определен на жительство правительством царя Фёдора Иоанновича, и теперь намеревался завоевать престол российских государей. Кто же был тот смельчак, который вступил в пределы Московского государства, чтобы бросить вызов царю Борису Годунову? Очевидец Смуты голландец Исаак Масса сообщал, что Самозванец — монах Чудова монастыря, который бежал в Речь Посполитую, а затем возвратился в Россию с польским посольством Льва Сапеги, выведывая всевозможные московские тайны.

Всё же, считаю, что Григорий Отрепьев реально был сыном Ивана Грозного, чудесно спасшимся от убийц, которых послал в Углич Борис Годунов.
Этой же версии придерживался знаток русской истории А.С. Пушкин в поэме "Борис Годунов".
«Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, зять палача и сам в душе палач…» — так говорит Александр Сергеевич Пушкин о Борисе Годунове словами боярина Василия Шуйского, одного из героев трагедии.
И далее.
"Прогневали мы бога, согрешили: Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли".
Как политическая трагедия историческая драма "Борис Годунов" обращена была к современным вопросам: роли народа в истории и природы тиранической власти.
Именно происхождение Григория Отрепьева было стимулом, который заставлял его всё выше и выше карабкаться по карьерной лестнице.
Да и король Польши Сигизмунд вряд ли мог ошибиться и не распознать в Отрепьеве самозванца.
Вот как историки описывают пребывание Отрепьева в Кракове. В первой половине марта 1604 года в Краков приехал Григорий Отрепьев, и первое впечатление, произведённое им, блестящим образом отвечало общим ожиданиям. Наружность говорила в его пользу. В нём находили обаяние и самоуверенность. Он остановился в доме Мнишка, как особа царского сана. Его окружили роскошью и почётом. Его постоянно сопровождала свита из тридцати человек. Бывшие с ним москвитяне клялись, что это их царь. Из Москвы получались ободряющие письма. Новые рекруты прибыли из внутренних губерний России. Донские казаки прислали двух атаманов с предложением царевичу своих услуг.

Угличское дело (Углицкое дело) — расследование обстоятельств смерти младшего сына царя Ивана IV Грозного царевича Дмитрия 15 (25) мая 1591 года. Это самое раннее следственное дело в истории России, материалы которого сохранились до нашего времени.
Смерть царевича Дмитрия послужила прологом к Смутному времени. Она привела к угасанию московской линии Рюриковичей (после смерти его бездетного старшего брата семью годами позже), которым, в свою очередь, воспользовался для прихода к власти Борис Годунов.

При царе Борисе Посольский приказ пустил в ход версию, будто чернец Григорий бежал от патриарха, будучи обличен в ереси. Церковные писатели охотно подхватили официальную выдумку.

В настоящее время в науке утвердился этноним «саамы». Это коренной малочисленный народ Северной Европы, проживающий в России, Финляндии, Швеции и Норвегии. Общая численность саамов, по оценкам различных международных организаций, составляет от 60 до 80 тысяч человек. Из них в нашей стране во время Всероссийской переписи населения 2010 года насчитали более 1 тысячи 700 человек. В основном, они проживают на территории Мурманской области. С давних времен саамы были оленеводами, рыболовами и охотниками. Их быт и привычки мало отличались от традиций других малочисленных народов Севера. Например, как и манси, саамы кастрировали оленей зубами.
Английский драматург Уильям Шекспир в «Комедии ошибок» упомянул о землях саамов: «Заехал я в страну воображенья? Иль город здесь лапландских колдунов?»

Вообще, рассказами о шаманах и ведьмах, населяющих самые северные земли Европы, изобилует британская и скандинавская мифологии. В России тоже ходило немало легенд о колдовстве представителей этого северного народа. Многие исследователи считают, что связь с мистическими силами в Лапландии осуществляли разные категории «специалистов»: нойды, кебуны, в;львы и гейды.

Несмотря на то, что саамы приняли христианство, в их культуре сохранились древние обычаи, связанные с почитанием предков. Мужчины-шаманы назывались «нойды», их знания и способности передавались из поколения в поколение. Камлая с помощью бубна и других магических предметов, шаман мог призвать своих магических помощников – птицу, рыбу и оленя. Они сопровождали нойда в мире духов. Люди верили: эти маги настолько могущественны, что способны видеть будущее, излечивать болезни, получать никому не известную информацию, влиять на погоду.

Часто шаманам противостояли злые ведьмы (гейды), которые могли причинить людям значительный вред. Хотя и с добрыми волшебницами (в;львами) нойды никогда не сотрудничали – магические традиции у саамов четко разделялись на мужскую и женскую. Например, магию сейда, часто упоминающуюся в разных скандинавских сагах, практиковали в;львы. И хотя некоторые представители сильного пола порой к ним присоединялись, в целом, практики сейда считались женским делом. Саамские ведьмы при этом использовали не бубны, а специальные прялки, наделённые мистическими силами. С их помощью в;львы могли совершать путешествия в мире духов, вызывать у себя различные видения.

Саамская магия была напрямую связана с культом предков, что дало многим этнографам возможность называть нойдов своеобразными языческими жрецами Северной Европы. Жители Лапландии с древнейших времен поклонялись священным камням, которые считались местами обитания духов-покровителей. Им приносили жертвы. Камни мазали кровью оленей или рыбьим жиром, подношениями служили и рога животных. Оставлять без угощений и подарков таких духов было нельзя – иначе они потеряют свою магическую силу и больше никому не смогут помочь.

Исследовательница древних языческих верований разных народов Инна Михайловна Смирнова в книге «Величайшие загадки и тайны магии» (Москва, 2006 год издания) написала, что саамские шаманы могли управлять ветрами. Для этого они завязывали на платках особые заговоренные узелки. Дело в том, что жители Скандинавии часто путешествовали по морям, и их парусные корабли нуждались в попутном ветре. Суеверные люди готовы были платить магам и чародеям немалые деньги, лишь бы торговый груз и пассажиры вовремя прибыли в порт назначения. Поэтому купцы и капитаны кораблей покупали у предприимчивых саамских шаманов платочки с тремя узелками. Считалось, что при развязывании первого можно рассчитывать на легкий ветерок, второй узел гарантирует сильный воздушный поток, а третий трогать было нельзя, если не хочешь вызвать бурю. Ради процветания этого прибыльного бизнеса нойды даже пустили слух, что могут сделать так, чтобы корабль вообще не сдвинулся с места.

О последних днях жизни царя Ивана IV Грозного в народе сложено немало преданий, одно из них напрямую связано с колдунами-лопарями. Доктор исторических наук Руслан Григорьевич Скрынников в книге «Иван Грозный» (Москва, 1975 год издания) рассказал о таинственной встрече царя с лапландскими магами. Почувствовав ухудшение здоровья, правитель страны искал все возможные способы продлить собственную жизнь. Он не только обращался с покаянием к представителям православной церкви, но и разыскивал знахарей, способных ему помочь. Вот и вспомнились Ивану Грозному таинственные рассказы о чародеях и ведьмах с Севера. К тому же, в начале 1584 года на небе была отчетливо видна комета, отличавшаяся крестообразным свечением. Суеверный царь приказал доставить к нему лапландских шаманов. Это повеление было исполнено с рвением: около 60 саамов привезли в Москву накануне Крещения. Прибывшие устроили коллективное камлание, результат которого для Ивана Грозного оказался неутешительным. Шаманы не стали обманывать царя, сообщили ему о неизбежной кончине. И даже назвали точную дату – 18 марта 1584 года. Разумеется, известие не обрадовало представителя династии Рюриковичей.

Ещё одним правителем нашей страны, чья смерть связывается с лапландскими колдунами, был Лжедмитрий I. Большинство специалистов считают, что настоящее имя этого самозванца – Григорий Отрепьев. Автор книги «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей» известный исследователь Николай Иванович Костомаров указал, что после похорон Лжедмитрия I по Москве поползли слухи. Якобы мёртвый самозванец по ночам вылезает из своей могилы и ходит. В народе поговаривали, что Григорий Отрепьев продал душу дьяволу, учился колдовству у саамских шаманов и достиг такого невиданного могущества, что сумел одолеть саму смерть.

Как известно, после убийства, состоявшегося 17 мая 1606 года, труп самозванца несколько дней подвергался публичному поруганию и осмеянию. Затем его похоронили вместе с пьяницами и ворами, в общей «убогой» могиле. И начали ходить по столице слухи.

В последние годы А. М. Панченко неоднократно в своих работах обращал внимание на то, что Лжедмитрий I, не довольствуясь царским титулом, подписывался «in perator» — в два слова и через n, что само по себе устраняет сомнения в его великорусском происхождении.

В письмо патриарха Иова, которое зачитывали в церквях, поместили малопонятный простому человеку богословский довод о том, что Димитрий не мог воскреснуть до второго пришествия Христова.

Пушкин верно угадал покаянное настроение государя: мерещились ему «мальчики кровавые», и не только мальчики. Кроме того, Годунов хорошо помнил: «Единожды солгав, кто тебе поверит». Нагромождение взаимоисключающих аргументов в информационной кампании против самозванца порождено неуверенностью, осознанием того, что в искренности твоих слов сомневаются.

Редкие контакты Лжедмитрия с польским королём и его окружением привели к весьма скромным результатам: официальная Варшава закрыла глаза на активную помощь беглецу из Московии со стороны некоторых польских магнатов. Завоевав престол, Отрепьев не обернулся союзником Польши, но стал представлять непосредственную угрозу для Сигизмунда, поскольку фрондирующие шляхтичи задумались об унии двух славянских государств под скипетром «императора Деметриуса».

Следует согласиться с категоричным утверждением С. Ф. Платонова: «Появился Самозванец помимо польского правительства, которое, однако, тотчас его признало, и помимо католического духовенства, которое, однако, за него крепко схватилось. Вторжение Самозванца в московские пределы гораздо более было рассчитано на восстание недовольных Москвою казачьих масс, чем на поддержку польской власти и общества».

В январе 1588 года на коронационном сейме, где решался вопрос о восшествии на престол Речи Посполитой шведского принца Сигизмунда Вазы, делегация Литвы настаивала на подтверждении русско-литовского перемирия и требовала заключить «вечный мир» между Россией и Речью Посполитой. Сигизмунд и его шведские советники, напротив, горели желанием начать с Россией войну. Их поддержал не кто иной, как Лев Сапега, который стоял за вторжение и призывал к нему литовских сенаторов.

Очевидно, что поступки Отрепьева не экспромт, не хлестаковщина, а тщательно спланированная комбинация. Что же касается неправдоподобных, с точки зрения Р. Г. Скрынникова, разъяснений самозванца, то стоит заметить, что Отрепьев изначально никого не собирался убеждать; он говорил о том, во что искренне верил, и проблема правдоподобия его мало занимала. Равно как и его слушателей.

Один из вождей мятежников краковский воевода Миколай Зебжидовский коротко знался с Отрепьевым и даже устроил его тайное обращение в католичество. Оппозиция Сигизмунду сулила Отрепьеву королевскую корону.

В. И. Пичета не сомневался в том, что «мысль о Самозванце зародилась в среде первостепенной знати, надеявшейся с его помощью свергнуть Бориса с престола».
Воцарение Бориса Фёдоровича в 1598 году означало поражение Романовых, с которым они не собирались мириться.
Примечательно, что разговоры о самозванце возникают сразу после смерти Фёдора Иоанновича и перехода верховной власти к его вдове Ирине, а фактически — к её брату Борису Годунову.
Француз Маржерет приводит легенду, гласящую, что в числе вельмож, спасших младенца Димитрия от погибели в Угличе, были Романовы.
Проживавший в России греческий иерарх Арсений Елассонский, говоря о причастности Годунова к угличскому убийству, московскому пожару, татарскому набегу и прочих бедах, ссылается на пересуды, отмечая, что так «говорили многие».
В манифесте 14 апреля 1741 года с Годуновым сравнивали свергнутого незадолго перед тем регента Бирона. Из этого же манифеста современники Ломоносова и Тредиаковского уясняли, что царь Борис, «подкупя злодеев, единородного брата царя и государя своего царевича Димитрия, юна суща, лестным коварством убити повелел».
По мнению авторов манифеста, «не без подозрения», что Годунов отравил царя Фёдора Иоанновича.
Легенда о спасении царевича Димитрия родилась среди других слухов, инспирированных партией Романовых, но она оказалась самым грозным оружием в борьбе с Годуновым, утверждая неблаговластие нового режима.
Вот почему одно только известие о явлении Димитрия — «природного» царя — превращало Годунова из самодержца, призванного на царство по воле Земли, в подлого и жалкого узурпатора.
Нагрянувшая к Романовым в ноябре 1600 года розыскная комиссия, сопровождаемая целым отрядом стрельцов, извлекла мешки с подозрительным содержимым и представила их думе. Так Романовых обвинили в умышлении извести государя при помощи ворожбы.
Р. Г. Скрынников полагает, что новую волну разговоров о спасении Димитрия не следует связывать с делом Романовых: «Романовы пытались заполучить корону в качестве ближайших родственников последнего законного наследника царя Федора. К сыну Грозного от седьмого брака они относились резко отрицательно. Пересуды о наличии законного наследника Димитрия могли помешать осуществлению их планов. Совершенно очевидно, что в 1600 г. у Романовых имелось не больше оснований готовить самозванца „Димитрия“, чем у Бориса Годунова в 1598 г.».

Как показывает практика политической борьбы, чем сложнее задуманная комбинация, тем далее её воплощение отстоит от первоначального замысла.

Розыск о новоявленном самозванце показал, что за угличского отрока выдает себя беглый чернец Григорий Отрепьев, который, как оказалось, имел непосредственное отношение к Романовым и их окружению.

Из любого упоминания Романовых в связи с «воскресшим» царевичем поляки сделали бы однозначные выводы. Какую же биографию Отрепьева предложили официальной Варшаве москвичи? В грамоте, предъявленной послом Посником Огаревым, говорится следующее: «В вашем государстве объявился вор расстрига, а прежде он был дьяконом в Чудовом монастыре и у тамошнего архимандрита в келейниках, из Чудова был взят к патриарху для письма, а когда он был в миру, то отца своего не слушался, впал в ересь, разбивал, крал, играл в кости, пил, несколько раз убегал от отца своего и, наконец, постригся в монахи, не отставши от своего прежнего воровства, от чернокнижества и вызывания духов нечистых. Когда это воровство в нём было найдено, то патриарх с освященным собором осудили его на вечное заточение в Кирилло-Белозерский монастырь, но он с товарищами своими попом Варлаамом и клирошанином Мисаилом Повадиным ушёл в Литву».

Невозможно согласиться с предложенной Р. Г. Скрынниковым последовательностью событий, согласно которой Отрепьев сначала «на службе у Романовых и Черкасских получил весь запас политических взглядов и настроений», а вот к идее самозванчества пришёл позже, оказавшись в Чудовом монастыре. К этому времени слухи о спасённом царевиче циркулировали по Москве уже больше года, если исходить из сообщения Жака Маржерета, или даже три с лишним года, если вспомнить письмо Андрея Сапеги. К тому же слухи эти, скорее всего, инспирировались самими Романовыми. Почему же они произвели решительный переворот в сознании Григория Отрепьева только в стенах Чудовской обители?

Однако Годунов, не давая заговору созреть, наносит сокрушительный удар по Романовым и их сторонникам. Отрепьеву приходится и спасаться бегством, и скитаться по провинциальным монастырям. Удостоверившись в том, что правительство, посчитав себя избавленным от угрозы заговора, не предпринимает новых усилий для преследования противников режима, гонимый голодом, Григорий возвращается в Москву.

Недавно А. Широкорад предположил, что Отрепьева приветил в Чудове сам настоятель сей честной обители Пафнутий. Автор обратил внимание на то, что Пафнутий начал свою церковную карьеру в Троицком Павло-Обнорском монастыре, расположенном неподалеку от костромской вотчины Романовых и родины Отрепьева.

Как только после утверждения мирного договора исчезли формальные препятствия для пересечения границы между двумя государствами, сын стрелецкого сотника, не мешкая, отправился в Киев.

Григорий Отрепьев вступил в московские пределы с отрядом, небольшим по численности и чрезвычайно пёстрым по составу. Расстрига бросил вызов Годунову, не имея сторонников ни в Москве, ни в провинции. Однако прибывший с чужбины незнакомец, назвавшийся именем покойного царевича, окруженный польскими шляхтичами и донскими казаками, не только не наталкивался на отчуждение и неприязнь, а, напротив, встретил горячее сочувствие населения Московской Руси, в первую очередь южных окраин страны. За редким исключением приграничные города дружно присягали Самозванцу. К исходу 1604 года на протяжении 600 верст от запада к востоку — от Путивля до Ельца — Лжедмитрий уже признавался истинным царевичем. Ряды его воинства даже после тяжелых поражений (каковое Расстрига потерпел под Добрыничами в январе 1605 года) пополнял широкий поток новобранцев. Войско Годунова, напротив, таяло, и, наконец, дружно перешло на сторону Расстриги вслед за воеводами Басмановым, Голицыными и Салтыковым. В июне 1605 года, спустя восемь месяцев после вторжения на Русь, бывший боярский холоп вступил в столицу как победитель.

В 90-е годы XVI века страна начала потихоньку приходить в себя после изнурительной Ливонской войны и опричного разгула.

Любые, даже благие замыслы Годунова приводили к губительным результатам. Ко времени вступления Лжедмитрия в московские пределы и служилые землевладельцы, и крестьяне были доведены до крайней степени истощения и имели веские основания ненавидеть существующий режим во главе с Борисом Годуновым.

Двадцать лет минуло со смерти Ивана IV, и за этот срок правление Грозного царя успело претерпеть идеализацию. Позабылись кровавые злодеяния, а запустение и голод составляли главное содержание дня сегодняшнего. Грозный — потомок Рюрика и потомок (пусть только в его воображении) римского кесаря Августа. Грозный унаследовал державу от предков, семь столетий правивших русской державой. Потому для современника тех событий дьяка Ивана Тимофеева, как бы темпераментно тот ни обличал преступления Грозного, Иван Васильевич — государь «царюющий вправду, по благодати». Годунов же, по меткому определению того же Тимофеева, — «рабоцарь»: сметливый плебей, интригами и преступлениями укравший трон у своих благодетелей.
Для русских людей первым «самозванцем», или «самовыдвиженцем», как говорили одно время, стал сам Борис Феодорович, подавший соблазнительный пример прочим властолюбцам.

Интересно, что Костомаров и Соловьев, столь различно смотревшие на обстоятельства появления названого Димитрия, солидарны в одном: судя по поведению Самозванца, он искренне верил в своё высокое происхождение.

А эпизод с Ксенией Годуновой — несчастной царевной, которую Отрепьев сделал своей наложницей — есть в этом грязном поступке нечто «подпольное», свидригайловское, столь характерное для художественной натуры царя Ивана Васильевича.

Рассматривая причины, побуждавшие выходцев из опричных семейств вставать на сторону антигосударственных сил, необходимо обратиться к истокам самой опричнины. На рубеже 1550–1560-х годов XVI века Иоанн Грозный, обнаруживая возрастающую склонность к тираническому образу правления, игнорировавшему традиционный московский политический уклад, стал наталкиваться на преграды своим устремлениям в виде Боярской думы. Более того, он встретил оппозицию в виде союза между высшими лицами государства и церковными иерархами. Переживая неудачи в Ливонской войне, подозрительный Иоанн решил, что противнику помогли победить бояре, передавшие военные секреты королевским послам, незадолго до того отъехавшим из Москвы. По приказу царя во время церковной службы были убиты князья из дома Оболенских Михаил Репнин и Юрий Кашин, воевода князь Дмитрий Овчина-Оболенский. Позже арестовали известного воеводу Ивана Шереметева, а его брата Никиту удавили в темнице. Но элита не собиралась молча наблюдать за кровавыми выходками государя. Новый митрополит Афанасий заодно с руководством Думы потребовал прекратить террор.

Опричник изымался из взрастившей его среды, включался в новую искусственную структуру, враждебную как государству (земству), так и обществу (миру). В Александровской Слободе Иоанн устроил пародию на монастырь, в котором сам царь был «игуменом», «келарем». Опричные «иноки» носили монашеские рясы, под которыми скрывались богатые одежды. Под личиной травестии скрывался вполне конкретный смысл. Монахи, коим уподоблялись опричники, с православной точки зрения — непогребенные мертвецы, люди, отрекшиеся от «мира сего».

В июле 1546 года Иоанн приказал учинить расправу над князем Кубенским и Воронцовыми.
В это время перед шатрами на виду у войска происходила «потеха»: царь ходил на ходулях, наряжался в саван, и «туто же учинилася казнь». Пока юный государь предавался языческим потехам, бояре погибали, лишённые христианского причащения. Летописец отметил, что казнь совершалась «грехом христианским», облекаясь в форму торжества язычников над христианами.

Л. Н. Гумилёв считал, что в опричнине мы в чистом виде сталкиваемся с антисистемой. Антисистемный характер мироощущения опричников выразился не только в их поведении, но даже в терминологии.

Сам внешний вид опричников недвусмысленно говорил о том, посланниками какой силы они являются. Они «тьмообразны», как адское воинство, одеты с головы до ног в черное и ездят на вороных конях. Как известно, царские слуги приторачивали к седлам собачьи головы и мётлы. Традиционное объяснение этой экипировки состоит в том, что атрибуты опричников символизировали их усердие в борьбе с врагами государевыми — они должны были выметать измену из страны и кусать царевых недругов. Но снаряженные таким образом всадники должны были производить куда более многообразное впечатление на россиян середины XVI века. Начнём с того, что метла — непременная принадлежность ведьм и ведьмаков. По народному поверью, ведьмы могли превращаться в животных, становиться оборотнями.

...

Гримуар папы Гонория, или Гримуар папы Гонория, является гримуаром XVII-XVIII веков, утверждается, что был написан папой Гонорием III (1150 - 1227). Он уникален среди гримуаров тем, что был специально разработан для использования священником, а некоторые инструкции включают в себя прохождение мессы. Хотя его название может быть заимствовано из гримуара 13 века "Книга присяги Гонория".
Вероятно, что этот гримуар мог использовать "повелитель волков" Григорий Отрепьев, по всей видимости, реальный сын Ивана Грозного и внук Мономаха.

В 1216 году на папский престол взошёл один из адептов Ордена Хранителей Смерти, принявший имя Гонория III (Гонорий III (лат. Honorius PP. III, в миру — Ченчио Савелли, итал. Cencio Savelli; 1148, Рим — 18 марта 1227, там же) — папа римский с 18 июля 1216 по 18 марта 1227. Под его покровительством стремительными темпами пошло развитие Инквизиции. Был учреждён орден св. Доминика, в составе которого были организованы дополнительные службы, основным направлением деятельности которых была борьба с ересью и обеспечение поддержки Инквизиции.

Из политического дневника

Знакомство с Уршулей. 10 марта 2015 года по традиции посетил очередную Международную филологическую конференцию в СПбГУ.

Первый из прослушанных мной докладов на кафедре истории русской литературы на втором этаже касался творчества Владимира Печерина.

НЕ ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В (ТРЕТИЙ) РИМ. ЗАПИСКИ И ВОСПОМИНАНИЯ РУССКИХ КАТОЛИКОВ XIX В. КАК СВИДЕТЕЛЬСТВА ДУХОВНЫХ ИСКАНИЙ ВЕРНОПОДДАННЫХ РОССИИ
Это название доклада Уршули Церняк,д.ф.н.,научного сотрудника, Академия им. Яна Длугоша в Ченстохове (Польша).

«Tous les chemins conduisent а Rome»,-записал по-французски в сочинении "Оправдание моей жизни" Владимир Сергеевич Печерин, навсегда покинувший Россию и ставший католическим монахом.
Так начала своё интереснейшее выступление Уршуля.
В ходе которого она озвучила высказывание Павла I: "Душою я католик".

Тезисы Уршули Церняк см.
стр.16-17.

Выступление польки отлично запомнилось.

Всемирно известный филолог из Польши подробно остановилась на известной рефлексии Владимира Печерина "Как сладостно Отчизну ненавидеть...".
Как оказалось, Печерин был настоящим патриотом России.

Спросил польку про источник известного высказывания Павла I "в душе я католик" и про исследователей пророчеств Юрия Крижанича.

Она назвала мне публикацию и прямо с кафедры предложила побеседовать после окончания работы секции.

Это, конечно же,Божественное знамение.

Уршуля:красивая стройная блондинка, воплощение польского католичества.
Показала мне свою книгу в твёрдом переплёте о русском католичестве.
Нашёл упоминание исследования о Крижаниче ПАНСЛАВИСТ XXI ВЕКА.
А вышеупомянутое высказывание Павла I привёл в своём пока не переведённом на русский язык пятом томе штудий о русской истории Пирлинг.

Когда разговаривали с Уршулей в коридоре рядом с аудиторией истории русской литературы, то мимо пронёсся как метеор директор "Эрмитажа" М.Б.Пиотровский в свите из академиком, профессоров и телекамер. Только и успел, что на расстоянии поздороваться с Михаилом Борисовичем. Рядом с нами проходила встреча Пиотровского с консулом Венгрии с представлением восточных исследований.
Интересно, что Юрий Андропов начинал свою карьеру именно в Венгрии, участвовал в подавлении мятежа.

Уршуля,что называется, наш человек в Польше.Восхищена деятельностью Папы Римского Пия IX, назвала мне первую работу Пия IX о значении экуменизма.
Более того, Уршуля является ОДНИМ ИЗ НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫМ В ПОЛЬШЕ И ЕВРОПЕ СПЕЦИАЛИСТОВ ПО ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПАПЫ РИМСКОГО ПИЯ IX.
По её глазам, когда она говорила о Пие IX, понял, насколько она его почитает.
Именно Папской Республике Пия IX наследует Мировая Столица Трезвости Трезвый Петроград, а заключённая мной Уния через Трезвость при поддержке кремлёвского новомальтийского Ордена Меченосцев проистекает из трезвенной деятельности этого величайшего Римского Папы.

Уршуля занимается исследованиями литературы старообрядцев в культурном измерении. И каково же было её изумление, когда сказал ей, что перед ней стоит прямой потомок протопопа Авакума!

Мы ещё об очень многом говорили с Уршулей, обменялись контактами и дружескими знаками.
Порекомендовал ей посетить в эти дни могилу митрополита Никодима (Ротова) на кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры.

11 марта долго общались с Уршулей о Пие IX,Крижаниче,Достоевском, современной политической ситуации в СПбГУ и в Кунтскамере,куда показал ей дорогу. Подарил польке значок с Богоматерью с Крестного трезвенного хода в Санкт-Петербурге к ПСКК.
Показал публикацию в Справочнике трезвенной информации о подаренном Пием IX закарпатскому Братству Трезвости Кресте с католической и православной символикой, проинформировал об исторической Унии через Трезвость от Трезвенной России.
...
Речь идёт о повторении деяния,которое осуществил Папа Гильдебранд (Григорий VII) в конце XI века, предпринимая попытку превратить всю Европу в единую теократию с собой во главе на основе совершенно неправомерно получившего название "Лжеисидоровы декреталии" сборника документов Исидора Меркатора.

При лидерстве России в период, когда на смену отдельным государствам приходят союзы государств.
В осуществление идей Юрия Крижанича, который пророчествовал о соединении европейских народов на базе униатского единения католической и православной христианских ветвей при доминировании России.
...
Видимо, первоначально митрополит Никодим был тайно избран генералом Общества Иисуса, потом он должен был получить титул Патриарха московского и всея Руси, провести Восьмой Вселенский Собор, на котором соединить католичество и православие...
...
Вероятно, после этого митрополит Никодим сменил бы Папу Римского. Для КГБ несомненную выгоду с точки зрения борьбы с США и поддержки национально-освободительных движений Латинской Америки представила бы "теология освобождения", которую обещал Андропову транслировать на посту Римского Первосвященника митрополит Никодим.

И тогда уже сейчас Европейский Союз был бы под протекторатом России.

Весь проект так называемой Русской партии в КПСС К17 был сорван "кукольником" Личо Джелли из террористической ложи Пропаганда2, который организовал отравление и митрополита Никодима (Ротова), и Папы Римского.

Кто главный враг Евророссии "от Атлантики до Урала" по словам президента РФ, враг унии, унии за трезвость?
Несомненно, это теневое криминальное квазигосударство, новая "Великая Албания" косовских гангстеров и бильдельбергеров.
...

Темы, которые интересуют Уршулю, можно найти на форуме "Взгляд русских православных на Римского Папу", см.http://www.cirota.ru/forum/view.php?subj=10665&order=asc

Уршуля пишет.

Дорогие участники форума,
Мне интересен взгляд современных православных из России на
1. Власть папы римского.
2. Отношение русских к папе -Славянину - Иоанну Павлу II
3. Отношение русских православных к просьбам папы о прощении минувших грехов и заблуждений, которые раделили Западную и Восточную ветви христианства.

Уршуля из Польши

Светлана,
Диплом уже за мной, но вообще в круге моих интересов тема папа и русские, папство и православие и все что с данным кругом вопросов связано. Особенно меня интересуют высказывания умных думающих людей, а таких на этом форуме я заметила много и именно на их ответы очень надеюсь.
С добрыми пожаланиями Уршуля

http://proza.ru/2015/03/11/34

***

Сын Ивана Грозного и Марии Фёдоровны Нагой (это был седьмой брак царя, заключённый без церковного разрешения) родился в Москве 19 октября 1583 года. Первым именем его было Уар, в честь святого мученика Уара, чья память отмечается православной церковью 19 октября. При крещении младенец был наречён Дмитрием. Полгода спустя Иван Грозный скончался. В своих предсмертных распоряжениях он завещал Дмитрию и его матери в удел город Углич и вверил воспитание царевича своему любимцу — боярину Богдану Яковлевичу Вольскому. Хитрого Вольского в боярском кругу не любили и всерьёз опасались, как бы ловкий интриган в союзе с родственниками царевича Нагими, не попытался затеять смуту, объявив Дмитрия наследником Ивана Грозного.

Поэтому уже в первую же ночь после смерти царя царицу-вдову с юным царевичем, её отца, братьев и ближайших родственников в сопровождении многочисленных стольников, стряпчих, слуг и почётного стрелецкого конвоя торжественно отправили в Углич — фактически в ссылку. Но царевич продолжал оставаться постоянным фактором российской внутренней политики, не считаться с которым было нельзя. Потомства у правящего царя Федора не было, и вопрос престолонаследия не без основания беспокоил умы. В Москве было несколько весьма и весьма честолюбивых личностей, которые в тайных своих думах мысленно уже примеряли на себя заветную шапку Мономаха. И одной из таких личностей был энергичный ближний боярин царя Борис Годунов. А меж тем в Угличе подрастал последний Рюрикович. О подлинных чертах характера юного царевича мы, вероятно, никогда не узнаем, так как Москва, не видя и не зная Дмитрия, могла судить о нём только по слухам, иногда целенаправленно распускаемым сторонниками той или иной боярской партии.

***

Утверждали, что однажды зимой, играя с детьми, Дмитрий приказал вылепить из снега двадцать человеческих фигур, назвал каждую по имени одного из первых бояр и с наслаждением рубил эти фигуры саблей, причем «Борису Годунову» он отсёк голову, другим — руки и ноги, говоря при этом: «Вот так вам всем будет в мое царствование!» Это, конечно, очевидная глупость, и очень странно, что ее иногда всерьез воспринимают до сих пор. Совсем не верится в возможность проявления такой умозрительной ненависти у шестилетнего ребенка к людям, которых он не только никогда не знал, но даже никогда не видел, да и вряд ли юный Дмитрий, живя в Угличе, мог знать по именам московских бояр. Противоположные слухи рисовали Дмитрия как «отрока державного». Говорили, что юный царевич показывает ум и свойства, достойные государя. Как бы то ни было, несомненно важным кажется одно: в Москве никто, абсолютно никто не знал царевича Дмитрия и не мог сказать о нём ничего достоверного. Борис Годунов, снедаемый жаждой власти, постоянно думал о том, как избавиться от подрастающего наследника российского трона. По словам Карамзина, «сей алчный властолюбец видел между собою и престолом одного младенца безоружного, как алчный лев видит агнца!» И вот «алчный властолюбец» измыслил дело ужасное, дело кровавое: задумал убийство царевича...

Борис открыл свой замысел ближним пособникам своим: все они, кроме дворецкого, Григория Годунова, решили, что смерть Дмитрия необходима с точки зрения государственного блага.

Первые двое избранных для этой деликатной миссии дворян, Владимир Загряжский и Никифор Чепчугов, наотрез отказались от сделанного им предложения и «с сего времени были гонимы». Нашли другого, дьяка Михаила Битяговского, судя по описаниям — прямо-таки Ирода, «ознаменованного на лице печатаю зверства, так что дикий вид его ручался за верность во зле». Если бы вам, читатель, предложили такого персонажа для присмотра за вашим хозяйством — вы бы хотя бы немного встревожились? А ведь именно этого Ирода отправили в Углич править хозяйством вдовствующей царицы, надзирать за слугами и за столом...

Вместе с Битяговским в Углич приехали его сын Данила и племянник Никита Качалов. Здесь их уже ждали подкупленная Волохова, мамка царевича, и её сын Осип, также посвящённый в обстоятельства готовящегося покушения. 15 мая 1591 года в субботу, в шестом часу дня, царица с сыном возвратились из церкви и готовились обедать. Слуги уже носили кушанья, как вдруг, непонятно зачем, мамка Волохова позвала Дмитрия гулять во двор. Царица якобы собралась идти с ними, но замешкалась. Кормилица не отпускала царевича, но Волохова силой (!) вывела Дмитрия вместе с кормилицей из горницы в сени и к нижнему крыльцу. Тут перед ними предстали Осип Волохов, Данила Битяговский и Никита Качалов. Волохов, взяв Дмитрия за руку, зловеще сказал: «Государь! У тебя новое ожерелье!».

«Да нет, старое...», — доверчиво улыбаясь, ответил Дмитрий. Волохов выхватил нож и попытался ударить им царевича в шею, но нож выпал из его рук. Закричав от ужаса, кормилица обхватила своего питомца, но Данила Битяговский и Никита Качалов вырвали ребенка из рук женщины и хладнокровно зарезали его. Бросив агонизирующего царевича, они кинулись бежать. Как раз в это время на крыльцо вышла царица... Спустя несколько минут тишину города разорвали гулкие звуки набата: пономарь Спасо-Преображенского собора, бывший на колокольне и ставший невольным свидетелем трагедии, созывал народ. Горожане сбежались ко дворцу и увидели бездыханное тело царевича и бьющихся в истерике царицу и кормилицу.

Где-то поблизости оказались и убийцы, пытавшиеся скрыться в разрядной избе. Их схватили и убили. На крыльце появился Михаил Битяговский, крича, что царевич зарезался сам в припадке падучей болезни; его закидали камнями, настигли и убили вместе с неким «клевретом» его, Данилой Третьяковым. Убили и слуг Михаила, и каких-то подвернувшихся под руку мещан, и «женку юродивую», которая жила у Битяговских, оставили в живых только мамку Волохову для «дачи показаний»... Почему «народный гнев» истребил главных заговорщиков, пощадив Волохову — какие такие она могла дать «показания»? Сколько времени горожанам потребовалось на поиски и расправу убийц? Почему убийцы не успели скрыться? Может быть, потому, что и не пытались? А не пытались потому, что не были убийцами и не чувствовали за собой никакой вины?

Комиссия по расследованию убийства пришла к выводу, что царевич «зарезался сам», ранив себя ножом в припадке эпилепсии. Из допрошенных родственников царицы Михаил Нагой заявил, что ребенка зарезали; Григорий Нагой показал, что, играя с ножом в «тычку», царевич ранил сам себя; Андрей Нагой сказал, что не видел никаких убийц и не знает, кто мог бы это сделать.

 

Нянька царевича Василиса Волохова описала, как в припадке эпилепсии царевича «бросило о землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло». А спустя четырнадцать лет, когда московский трон уже занимал Дмитрий, Василий Шуйский, в 1591 году возглавлявший следственную комиссию и, как никто, знавший истинные обстоятельства дела, в сердцах бросил: «Черт это, а не настоящий царевич; вы сами знаете, что настоящего царевича Борис Годунов приказал убить».

Так самоубийство или убийство? ...Рассмотрев результаты следствия, боярская дума решила, что «судьба царевича была в Божьих руках, а на все Его воля». Протоколы следствия, впрочем, остались тайной для большинства современников, и в народе знали только о смерти царевича — внезапной и необъяснимой.

 

Есть в угличской трагедии и эпизод, оставшийся для большинства историков труднообъяснимым. В полночь после рокового дня в Ярославле у ворот дома англичанина Горсея появился живший в ссылке в Ярославле брат вдовствующей царицы Афанасий Нагой. Вышедшему на стук Горсею Нагой объявил, что Димитрию около шести часов дня «дьяки» перерезали горло, а на это преступление их подучил Борис Годунов. Нагой добавил, что царица Мария отравлена или испорчена, и просил поскорее дать ему какое-нибудь средство. Горсей дал ему какой-то бальзам. А наутро уже весь Ярославль знал о смерти царевича и о том, что за спиной убийц стоял Борис Годунов. Афанасия Нагого в день убийства в Угличе не было, и сыскная комиссия даже не привлекала его к допросу в качестве свидетеля. Откуда же уже спустя шесть часов он знал все подробности трагедии?

Очевидно, что от кого-то, срочно приехавшего из Углича. А не было ли с этим загадочным посланцем... раненого или измученного дорогой царевича Дмитрия, ради спасения которого и просил среди ночи Афанасий Нагой у Горсея целебный бальзам? Несмотря на выводы следственной комиссии, версия Нагих о том, что царевича убили по приказу Годунова, преобладала в общественном мнении. По всей Москве ходила молва, что всё устроено Годуновыми. Толковали об «измене» Годунова и об его стремлении завладеть троном.

Слухи о том, что царевич жив, пошли сразу после смерти царя Федора Иоанновича. Говорили, что в Смоленске видели какие-то письма от Дмитрия. Француз Яков Маржерет в 1600 году писал, что «некоторые считают Дмитрия Ивановича живым». Волну новых слухов о спасении Дмитрия вызвало «дело бояр Романовых». Историки связывают эту волну с деятельностью Романовых, которые, желая свергнуть Годунова, готовили ему на смену «самозванца». Между тем именно среди челяди Романовых был замечен некий Юрий Отрепьев...

16 октября 1604 года в пределы Московского государства вступил небольшой отряд наёмного войска во главе с человеком, называвшим себя законным наследником русского престола царевичем Дмитрием Ивановичем, спасшимся от смерти.

Перепуганные власти опубликовали сразу две отличавшиеся друг от друга версии того, что мнимый Дмитрий есть некий Григорий Отрепьев, беглый монах-расстрига. Да, в окружении новоявленного царевича действительно состоял Григорий Отрепьев. 26 февраля 1605 года иезуиты, бывшие с Дмитрием в Путивле, записали: «Сюда привели Гришку Отрепьева, известного по всей Московии чародея и распутника... И ясно стало для русских людей, что Дмитрий Иванович совсем не то, что Гришка Отрепьев». Отрепьева демонстрировали в Путивле «перед всими, явно обличаючи в том неправду Борисову». Отрепьева видели и в Москве, после чего Дмитрий удалил его в Ярославль, где его следы затерялись. Позднее возобладала точка зрения, что это был «Лжеотрепьев», а на самом деле — беглый монах Леонид. Очень много во всей этой истории беглых монахов с одинаковыми биографиями и всяких «Лже»... Внезапная смерть Бориса Годунова открыла Дмитрию дорогу в столицу. Москва встречала его восторгом по поводу обретения истинного государя.

Помазанный на царство патриархом Московским и всея Руси Иовом под именем царя Дмитрия Ивановича, этот царь вызывал удивление и страх у современников и продолжает вызывать неподдельный интерес историков. Ни один самозванец во всемирной истории не пользовался такой поддержкой. Народ искренне любил Дмитрия и строже всякой верховной власти готов был наказывать его врагов Если кто-либо дерзал называть царя «ненастоящим», то, по словам современника, «тот и пропал: будь он монах или мирянин — сейчас убьют или утопят». Широта взглядов Дмитрия, его внутренняя свобода и веротерпимость не могли не вызывать опаску у ревнителей отеческой старины. «У нас только одни обряды, а смысл их укрыт, — говорил он московскому православному духовенству. — Вы поставляете благочестие только в том, что сохраняете посты, поклоняетесь мощам, почитаете иконы, а никакого понятия не имеете о существе веры. Вы называете себя новым Израилем, считаете себя самым праведным народом в мире, а живёте совсем не по-христиански: мало любите друг друга, мало расположены делать добро». Удивляло и пугало и «нецарское» поведение нового царя, его странные для «благолепной» Москвы причуды.

Перед своим дворцом Дмитрий поставил изваяние медного Цербера с тремя головами — «адского стража», три челюсти которого могли открываться и закрываться, при этом издавая клацающий звук. Эта, в сущности, забавная причуда очень пугала богобоязненных москвитян: страшно! Зимой по приказу царя на льду Москвы-реки соорудили ледяную крепость для военной потехи, изображавшую Азов. На ее стенах были намалеваны изображения чудовищ, символизировавших силу татарскую.
И нет ничего удивительного, что организованная боярской верхушкой программа «народного протеста» против «поганого» царя вызвала в народе определённое сочувствие. Бояре всячески подчеркивали, что «Дмитрий есть царь поганый: не чтит святых икон, не любит набожности, питается гнусными яствами, ходит в церковь нечистый, прямо с «ложа скверного», ещё ни разу не мылся в бане со своей «поганой царицей». Без сомнения, он «не крови царской».

Для средневекового мышления (а оно в полной неприкосновенности сохранилось и до наших дней) нет ничего невыносимее, чем встреча с явлением, не укладывающимся в рамки своих собственных представлений. Тогда для объяснения этого явления неизменно привлекаются сверхъестественные силы. В XVII столетии речь шла о ереси и колдовстве, в наше время — о зомбировании и магии (т. е. о том же колдовстве). Поэтому не удивительно, что боярская оппозиция стала обвинять царя в том, что он — чернокнижник, чародей и еретик, заключивший союз с нечистой силой. Этот слух вызвал многочисленные толки в народе. Одни считали Лжедмитрия необыкновенным человеком, другие — пособником дьявола. Многочисленные и признаваемые даже его врагами таланты Лжедмитрия пытались объяснять тем, что еще подростком юный Григорий Отрепьев заключил союз с сатаной: «Сей юн еще навыче чернокнижию... Грамота же емудася не от Бога, но дияволу сосуд учинися». Слухи о том, что мнимый царевич Дмитрий — еретик и чернокнижник стали распространяться ещё в 1604 году, когда расстрига только-только начал свой поход на Москву. Рассказывали, что, бежав в Польшу, монах Гришка Отрепьев обратился там в чернокнижие и «ангельский образ сверже и обруга, и по действию вражию отступив зело от Бога».

На самом деле имеются сведения, что, находясь на Украине, в Гоще, Отрепьев принял арианскую ересь и учился у одного из проповедников арианства Матвея Твердохлеба. Кстати, деятельность ариан на Украине вызывала гнев и польской католической церкви. «Он в Польше продал бесам душу и написал им кровью рукописание, — говорили на Москве, — Бесы обещали его сделать царем, а он им обещал от Бога отступиться». «Да не сам ли он бес? — спрашивали другие. — Он явился в человеческом виде, чтобы смущать христиан и творить себе игрушку с теми, кто отпадет от христианской веры». Третьи утверждали, что Гришка Отрепьев — восставший из гроба мертвец, некогда живший, а потом умерший и оживлённый бесовской силой на горе христианству (говоря современным языком — зомби). Много позже из исторической памяти народа составились песни о Гришке-богохульнике, который ругается над православными святынями: «А местные иконы под себя стелет, А чюдны кресты под пяты кладет». В другой песне чародей Гришка мастерит себе волшебные крылья, на которых пытается улететь от ворвавшейся в царский дворец толпы: «А поделаю крыльица дьявольски, Улечу нунь я дьяволом!».

17 мая 1606 года мнимый Дмитрий был убит заговорщиками. Ворвавшиеся во дворец бояре и их сторонники нашли в покоях царя скоморошью маску, немедленно выросшую в глазах убийц до размеров государственного преступления: «Вот этой самой харе, этому идолу и поклонялся чародей и еретик Гришка Отрепьев, а не Богу истинному!». Маску кинули на вспоротый живот Лжедмитрия. Над его телом долго глумились и, наконец, закопали «в убогом доме» (на кладбище для нищих и безродных) за Серпуховскими воротами, близ большой дороги. В день, когда тело бывшего царя, привязав к лошади, поволокли к Серпуховским воротам, по Москве пронеслась ужасная буря, на Кулишах сорвала кровлю с башни и повалила деревянную стену у Калужских ворот. Тут же припомнили, что такая же буря была при торжественном въезде Лжедмитрия в Москву...

Вдобавок, по Москве начали ходить слухи о том, что по ночам мертвец встаёт из могилы и ходит. Тут же вспомнили, что недавно в Москву приезжали лопари — жители северной Лапландии, кланявшиеся царю Дмитрию ежегодной данью. О лапландцах исстари шла молва, как о волшебниках, умеющих даже воскрешать мёртвых «велят убивать сами себя, а после оживают». Не иначе как Гришка Отрепьев выучился этому адскому искусству у лапландских волшебников-гипербореев!

Власти и духовенство были встревожены этими толками и, чтобы верней покончить с мёртвым «колдуном и чародеем», тело Лжедмитрия вырыли и отвезли в селение Нижние Котлы, где мертвеца сожгли. Говорили, что не сразу поддалось огню тело чародея. Бросили его в огонь — обгорели только руки и ноги, а тело само не сгорело. Тогда мертвеца изрубили в куски и снова кинули в огонь — тогда сгорел. Прах царя собрали, перемешали с порохом, зарядили в пушку и выстрелили им в ту сторону, откуда пришёл к Москве этот загадочный человек.

По воспоминаниям Марины Мнишек, «последнее чудо» совершилось, когда труп Лжедмитрия тащили через кремлёвские ворота, ветер сорвал с ворот щиты, и невредимыми, в том же порядке установил их посреди дороги.

В народной памяти образ Лжедмитрия сохранился в нескольких балладах и сказах, в которых  он предстает в роли колдуна, чернокнижника с помощью нечистой силы захватившего над Москвой власть. Также, неоднозначный образ Лжедмитрия нашёл место в пьесе Лопе де Вега «Великий Князь Московский или Преследуемый император», в стихотворных трагедиях А. П. Сумарокова (1771) и А. С. Хомякова (1832), носящих одно и то же имя («Димитрий Самозванец»),  в пьесе А. Н. Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1886), в опере Антонина Дворжака «Димитрий» (1881—1882), в романах Харольда Лэма «Хозяин волков», Райнера Мария Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге» (1910) и творчестве  Марины Цветаевой (цикл «Марина»).

Детей у Лжедмитрия не было.

Несмотря на столь двойственную судьбу, как правитель, Лжедмитрий, в соответствии со всеми современными отзывами, отличался огромной энергией, большими способностями, широкими реформаторскими замыслами.

...

«Записки Мальте Лауридса Бригге» (нем. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge) — единственный роман, написанный Райнером Марией Рильке. Работа, которая была завершена в Париже между 1908 и 1910 г., была опубликована в 1910 г. Произведение представляет собой дневник, разделенный на две тетради, в которые главный герой записывает свои мысли. Роман полуавтобиографичен и написан в экспрессионистском стиле.

В «Записках» обнаруживается «синтезирующий тип изложения»: от признака к сущности.

Роман Рильке во многом является откликом на произведения современной живописи и скульптуры.

Пахомова И. В.: «Страницы, написанные в реалистической манере, соседствуют здесь с неоромантическими традициями письма, которые трансформируются в ещё только предвосхищавшийся тогда экспрессионизм. Некоторые фразы романа читаются как стиховые, отдельные фрагменты повествования являют собой ритмизированную прозу».

Р. М. Рильке. Записки Мальте Лауридса Бригге
http://proza.ru/2012/07/07/394

ОБОЛГАННЫЙ ЛЖЕДМИТРИЙ

История изобилует несправедливостями. Множество злодеев и негодяев незаслуженно почитаются героями. Еще печальнее, что есть имена, несправедливо ошельмованные.

Я, например, очень обижен за феноменально даровитого и потрясающе интересного молодого человека, которого убили 27 мая 1606 года, а потом долго терзали его бедное тело и веками порочили его память.

Мы не знаем и никогда не узнаем, кем на самом деле был искатель приключений, целый год пробывший московским самодержцем. Что не Гришкой Отрепьевым – точно. Вряд ли, конечно, он был чудесно спасшимся царевичем Дмитрием Ивановичем, но это и не так важно.

Важно, что это был человек отчаянной смелости, больших способностей и редкостной для той эпохи нежестокости. Царь Дмитрий правил без казней, светло и празднично. Он разрешил людям ездить, куда они пожелают. Облегчил участь холопов. Собирался открыть первый русский университет. У Дмитрия были великие планы, которые, если б они осуществились, повернули бы Русь на совсем иную дорогу.

Москвичи нового царя очень любили. В день переворота заговорщики пустили слух, что поляки хотят убить государя, лишь поэтому толпа кинулась в Кремль – спасать Дмитрия. Ну а потом в суматохе убийцы сделали свое черное дело.

Давайте сегодня вспомним всех, с кем судьба и людская память обошлись нечестно.

Борис Акунин (внесён в России в список экстремистов и террористов)

...


Синод РПЦ упразднил орден благоверного царевича Димитрия. Орден был учрежден в 1997 году при предыдущем патриархе, Алексии II, вручался за «выдающиеся заслуги в деле попечения и защиты детей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации», отмечает SOTA. Из документов Синода неизвестна причина упразднения ордена, однако считается, что царевич Дмитрий, наследник Ивана Грозного, был убит по приказу Бориса Годунова. Именно этому убийству посвящена фраза юродивого Николки в пушкинской пьесе: «Нельзя молиться за царя Ирода, Богородица не велит».