Солнце сияло на безоблачном небе, но в деревне Продромос совсем не было жарко. Расположилась она на одной из гор массива Троодос на Кипре, и прохладный ветерок гулял по извилистым улочкам. Макушку горы занимал настоящий замок в колониальном стиле, с мощной квадратной башней в центре и еще двумя башнями на завершениях крыльев, с каменными неоштукатуренными стенами, с двускатной черепичной крышей, - форт по внешнему виду, который был на деле шикарным отелем с царственным названием «Беренгария». Или «Веренария», как произносят местные жители. При прежнем владельце по имени Иоаннис Коккалос, который построил этот отель, здесь отдыхали самые могущественные англичане и главы дружественных Британии государств. Теперь же, в начале 1980-х, когда на побережье Кипра выросла не одна фешенебельная гостиница, статус гостей «Беренгарии» несколько понизился, но качество обслуживания поддерживалось на хорошем уровне тремя сыновьями Иоанниса, и постояльцами по-прежнему оставались преимущественно британские аристократы. Их привлекали сюда чарующие горные пейзажи и приятная прохлада. А привычная архитектура здания, бассейны с морской водой и теннисный корт помогали чувствовать себя совершенно комфортно.
Средний, самый красивый из братьев Коккалос, тридцатилетний Костас обычно первым встречал постояльцев, переступающих порог отеля. Костас обладал внешностью героя древнегреческого эпоса: удлиненное лицо, обрамленное короткой бородой, подчеркивавшей правильность овала, и усами, большие карие глаза, прямой нос, черные волосы, зачесанные назад и рассыпавшиеся локонами по плечам, безупречная фигура, подчеркнутая зауженным пиджаком. Костас знал, что неотразим, был уверен в себе, любезен в общении, вел себя с достоинством и производил неизменно благоприятное впечатление на представительниц Туманного Альбиона. В тот день, стоя у стойки регистрации, он доверительно делился с администратором:
- Сон мне сегодня приснился премерзкий. Сначала вроде бы все хорошо, мы с братьями маленькие, играем дома. Потом находим огромный бриллиант. Прямо больше ладони, и так светит, что аж глазам больно. И стали мы за него драться. Жестоко. В детстве мы вообще никогда так не дрались. А тут кровь… И вдруг я оказываюсь один. Бриллиант у меня на ладони начинает рассыпаться в пыль. Ветер уносит эту пыль, и все. Пусто. А пока бриллиант рассыпается, и дом наш тоже начинает рушиться, но не весь сразу, а медленно и так ужасно: стекла окон трескаются и осыпаются, крыша проваливается, стены облезают, начинают выпадать кирпичи из угла, мебель исчезает… Скверно от этого сна до сих пор…
Администратор хотел ответить что-то сочувственное, но не успел: двери отеля гостеприимно распахнулись.
Костас провел руками по волосам от лба к затылку и с улыбкой обернулся ко входу, готовый очаровывать.
Он не ошибся, это была новая гостья. Молодая стройная шатенка среднего роста с длинными вьющимися волосами, в льняном костюме бежевого цвета с модно увеличенными плечами и широкими брючинами. На голове гостьи вместо шляпы красовалась мужская бейсболка, козырек которой сдвинут был на левое ухо, на ногах – кроссовки «Адидас». Гостья прошла к стойке регистрации, по пути разглядывая большой холл. Лицо ее при этом выражало привычку к заведениям премиум-класса и чуть ли не скуку. Так же холодно ее изумрудные глаза оглядели и Костаса. Положив руку на стойку, гостья обратилась прямо к администратору:
- На мое имя забронирован номер. - Говорила она по-английски хорошо, но с акцентом. - Мадемуазель Лорель Бершо.
- Да, конечно, - также по-английски отозвался администратор. – Мне нужен Ваш паспорт, мисс.
Гостья достала его из маленькой сумочки, висевшей на длинной цепочке на левом плече, и подала. Потом подписала карточку, поданную администратором, и несколько минут ждала, когда завершится оформление документов, продолжая неторопливо оглядывать светлые стены, высокие таршеры-фонари, красное дерево мебели, ковровую дорожку. А Костас, стоя рядом, разглядывал ее лицо. Оно было не из тех, что сражают своей красотой, хотя дурнушкой новая гостья тоже не была. Скорее, все таки симпатичная. И эта копна непослушных волос, и аромат «Anais anais»…
- У вас уже заплачено за месяц, верно? – уточнил администратор.
- Верно. А если я решу задержаться подольше?
- Мы с удовольствием продлим вам пребывание, - заверил администратор и протянул ключ на массивной брелке с гербом отеля: - Номер 24.
- У вас – один из лучших номеров, - заговорил наконец Костас, - на втором этаже, в конце коридора. Оттуда открывается очень красивый вид на горы. Вам непременно понравится, и вы задержитесь.
- Увидим, - тем же тоном, каким она общалась с администратором, ответила мадемуазель Бершо. – Я слышала об этом отеле хорошие отзывы.
Юноша в униформе, тоже украшенной голубыми гербами «Беренгарии»: лев и единорог, а между ними в овале – монограмма «НВ», - подхватил принесенный из такси чемодан, и Костас повел мадемуазель Бершо по большой белой лестнице. На широкой площадке первого этажа он показал рукой вправо:
- Там у нас ресторан…
- Я непременно познакомлюсь с отелем, но позже, - довольно резко прервала его гостья. – Я очень устала: перелет, поездка на такси по горам… Всего хорошего!
Она повернулась к Костасу спиной и пошла за носильщиком дальше – снова по лестнице, потом – по коридору и наконец – в просторный номер, в окна которого действительно открывался поразительный вид на зелено-голубые горные дали.
- Оставьте здесь, - махнула Лорель носильщику на самую середину гостиной, где тот и поставил чемодан. – А кто это хотел устроить мне экскурсию? – спросила она, протягивая юноше два фунта.
- Господин Костас Коккалос, хозяин. Точнее, один из хозяев, - учтиво сообщил носильщик, пряча монеты в карман.
- А хозяев много?
- Трое. Братья. Еще господин Йоргос, старший, и господин Анастасиос, младший.
- Так это совместное предприятие? И часто хозяева ссорятся?
- Вроде бы нет. Старый хозяин строго им наказал управлять отелем дружно.
- Послушные дети… - скептически прищурилась Лорель. – Женаты?
- Нет, мисс, никто из них еще не женат.
Носильщик не удивился расспросам. Редкая гостья отеля не интересовалась Костасом.
- Ну, хорошо. Иди, дружок, - отпустила юношу Лорель, подарив ему еще один фунт.
Оставшись одна, девушка оглядела гостиную, обставленную уже потертой Викторианской мебелью, спальню с широкой кроватью под балдахином, белоснежную ванную комнату, которая огорчала ржавыми подтеками под кранами и душем. Вернувшись в спальню, Лорель подсела к трюмо и пристально взглянула себе самой в глаза…
Костас нашел обоих братьев в кухне ресторана. Они уточняли с шеф-поваром обеденное меню и закупку продуктов на грядущий день.
Йоргос, на четыре года старше Костаса, тоже обладал приятной наружностью, уступая красавцу-брату только небольшими близко посаженными глазами, коротко подстриженными прямыми волосами да обычным, не улучшенным спортивными занятиями, телосложением. Он тоже носил короткую бороду и усики. А выражение его лица всегда было серьезным. Анастасиосу недавно исполнилось двадцать семь лет, но выглядел он гораздо моложе из-за худых бритых щек, пухлых губ и очков. Да и вся фигура младшего брата, невысокая и худощавая, проигрывала в сравнении со старшими. Тем не менее, он был весьма умен и лучше старших разбирался в финансовых тонкостях бизнеса, поэтому братья дорожили им.
- У нас пополнение! – сообщил Костас. – Французский шик, если я не ошибся. Сняла люкс на месяц.
- Уже выпрыгиваешь из штанов? – хлопнул брата по плечу Йоргос под смешок Анастасиоса.
- Не знаю, честно говоря, стоит ли? – задумчиво ответил Костас.
Гонг к обеду по английской традиции прозвучал в восемь часов вечера. Гости отеля, а было их в разгар сезона сотни полторы, все – в нарядных платьях и смокингах, как по команде, явились в ресторан. Лорель, в вечернем платье из золотистого шелка простого покроя на бретельках, появилась в дверях ресторана последней, когда все уже минуты две сидели за столиками. Она встала на пороге, неторопливо оглядывая публику, а трое братьев с интересом смотрели на ее точеный стан, оголенные руки и молодое лицо, которое ненавязчивые косметические акценты сделали весьма привлекательным. Волосы девушки были теперь собраны на затылке в объемный пучок. Несколько прядей, правда, своенравно выбивались из прически, но небрежность эта только добавляла шарма всему облику.
-Ну? – тихо спросил Костас, сам приятно удивленный преображением новой гостьи.
- Да… - негромко одобрили оба его брата. Потом Анасасиос грустно вздохнул, а Йоргос равнодушно отвернулся.
- Прошу Вас вот сюда, мисс, - официант указал девушке свободное место за одним из столиков.
Лорель подсела к немолодой супружеской чете и их дочери. Англичане сразу напряглись. А их новая соседка, вежливо поздоровавшись, попросила официанта подать ей местного вина и с невозмутимым спокойствием принялась за еду. Отрывая глаза от тарелки, она наблюдала за братьями Коккалос, сначала стоявшими вместе у барной стойки. Затем Костас («С ним все ясно», - мелькнуло в голове Лорель) пошел к музыкантам, и те заиграли приятную мелодию. Анастасиос («Проще простого») вышел на большую террасу, примыкавшую к ресторану, и сев там за столик у стены под небольшой лампой, углубился в бумаги из принесенной с собой папки. Йоргос («Нужно подумать») остался у стойки потягивать кофе.
Англичане заговорили друг с другом, игнорируя соседку по столу так же, как и она их. Между прочим, отец семейства сообщил:
- В новостях передали: младший Брейди разорился.
Уголки губ мадемуазель Бершо на мгновение приподнялись в легкой улыбке, потом лицо ее вновь стало отстраненным. Покончив с супом и бараниной, девушка встала, взяла свой бокал с вином, вышла на террасу и без церемоний подсела к Анастасиосу.
- Не помешаю? - спросила она по-английски.
Младший Коккалос оторвался от бумаг и отрицательно помотал головой, не веря в такую удачу.
- Тут очень красиво, - продолжала Лорель. - Как-то чувствуется вечность. Вы давно здесь живете?
- Всю жизнь. Я тут родился. И отец мой родился в Продромосе.
- Где?
- В деревне за стеной отеля.
- А я родилась в Люксембурге, но жила там недолго, - улыбнулась Лорель, потом глотнула из своего бокала и доверительно продолжила, кивая головой на публику в ресторане: - Эти снобы невыносимы. Я не ожидала, что будет так…
- В Ницце или в Каннах их гораздо меньше, - заметил Анастасиос.
- Гораздо меньше, - согласилась Лорель. – Но Лазурный берег мне не подходит. Мой врач отправил меня сюда. Он говорит, что это идеальное место, и в общем-то я с ним согласна. Я просидела сегодня на подоконнике часа два, любуясь вашими горами. Но… – Девушка очень внимательно поглядела в глаза собеседника, наклонилась поближе к нему и немного понизила голос. – Понимаете, мне осталось жить на свете очень недолго… Только не подумайте дурного, это не заразно... Ну так вот, мне не очень-то хочется провести остаток жизни в компании чопорных британцев. Может быть, время от времени вы сможете составить мне компанию?
- Я? – поразился сразу всему услышанному Анастасиос.
- Да, вы. Например, за утренним кофе.
- Я готов!.. Однако, глядя на вас, никогда не подумаешь… Может быть, все не так плохо?..
- Меня бы это порадовало, но видите ли – это вопросы крови. Ставить их мой организм научился, а отвечать на них врачи еще не умеют.
Лорель вынула из своей маленькой сумочки пачку «Вирджинии слимс» и тонкий мундштук из сандалового дерева, немного перекрученный вокруг своей оси, что выглядело очень изящно. Достав сигарету, она подождала, не предложит ли ее собеседник огня, но он растерянно развел руками. Тогда Лорель достала и золотую мужскую зажигалку с гравированным вензелем «BJ», прикурила сигарету, вставила ее в мундштук и несколько раз неторопливо затянулась. В лице ее не было печали, только удовольствие от приятного вечера и качественного табака. Через окно ресторана она наблюдала, как Костас танцует с английскими дамами.
- Я плохо умею развлекать, - признался Анастасиос, смущаясь затянувшимся молчанием.
- Меня не нужно развлекать, - улыбнулась Лорель. – Вы очень мило молчите. Можете вернуться к вашим делам. Я только посижу здесь еще немного, ладно?
- Сидите сколько вам угодно! – поспешно отозвался младший Коккалос.
- Спасибо! – одарила его нежным взглядом Лорель.
Она докурила сигарету, наблюдая за танцами, потом сделала еще глоток вина.
Во время небольшого антракта, пока музыканты отдыхали, Костас подошел к раскрытым дверям на террасу подышать свежим воздухом.
- Пойду к себе. – Лорель поднялась.
- Я провожу, - вскочил и Анастасиос.
- Нет-нет, благодарю вас, оставайтесь.
Лорель, прихватив свой еще недопитый бокал, направилась обратно в ресторан и на входе, споткнувшись шпилькой о порог, буквально упала в руки Костаса.
- У вас тут отменное вино! – засмеялась она, показывая остатки в бокале. Потом мурлыкнула: «Мерси, месье!», встала на ноги и направилась к выходу, слегка покачиваясь, а по дороге отдала бокал официанту.
Добравшись до номера, Лорель скинула туфли, распустила волосы и села в кресло, качая правой рукой в такт маятника напольных часов. Вскоре в ее дверь постучали.
- Вот! – Девушка сделала часам знак указательным пальцем и, подойдя к двери, спросила: - Кто там?
- Обслуживание номеров, - отозвался мужской голос.
Лорель приоткрыла дверь так, чтобы ее фигура одновременно была видна и загораживала вход. В коридоре стоял Костас с бутылкой и двумя бокалами на подносе.
- Вам понравилось наше вино, и я взял на себя смелость… - заговорил он.
- Вы ошиблись! – Лорель решительно закрыла дверь перед Костасом и громко заперла замок.
Костас был поражен. Он еще раз постучал, но ответа не получил. Постояв немного, он с досадой развернулся и, пройдя две двери по коридору, постучал в третью. Туда его впустили со словами:
- А говорил, что будешь занят.
- Освободился все-таки ради тебя…
Лорель легла спать очень довольная собой.
К завтраку она спустилась тоже одной из последних. Анастасиос встретил ее у входа в ресторан и повел на террасу к маленькому столику в углу, сервированному на двоих.
- Прошу вас, - младший Коккалос усадил девушку и сел сам.
Официант тут же принес две чашки черного кофе. Его на столе поджидали сливки, круассаны и абрикосовый джем.
- Превосходно! – одобрила Лорель. – То, чем я люблю завтракать. Угадать было несложно? Ничего особенного.
Сначала она пила хороший крепкий кофе с круассаном и молчала, наслаждаясь каждым глотком. Потом попросила Анастасиоса:
- Расскажите мне про здешний распорядок. И вообще, что здесь есть?
- Бассейны и теннисный корт.
- Конечно! Как же без него!.. Я не играю в теннис. А бассейн – это хорошо.
- Еще можно погулять по фруктовому саду или по роще возле отеля. Жаль, апельсины давно отцвели… Можно спуститься в деревню. Там есть торговые лавочки со всякой всячиной. А распорядок обычный для британцев: завтрак вот на веранде, потом в час дня ланч, файв-о-клок и обед с музыкальной программой. Скоро у нас будет петь Элизабет Бейнбридж. Еще у нас хорошая библиотека и каминный зал, где наши гости курят и читают свежие газеты.
- Ладно, пойду осмотрюсь. Спасибо!
Лорель допила кофе, подошла к краю террасы и несколько минут разглядывала бассейн, в котором уже кто-то плескался. Потом ушла к себе.
- Как тебе удалось с ней сойтись? – подскочил к младшему брату Костас.
- Она сама вчера подсела ко мне и предложила компанию к завтраку.
- Врешь! С чего бы ей?
- А мне с чего врать? Ты сам видел, как мы вместе завтракали, - улыбнулся Анастасиос с неведомым ранее приятным чувством превосходства над Костасом.
- И что она тебе говорила?
- Да ничего особенного, - укрепился в своем новом чувстве младший Коккалос.
Костас недовольно поджал губы.
Неторопливая прогулка по роще и улочкам Продромоса заняла пару часов. Лорель шагала медленно и с удовольствием вдыхала аромат сосен и кедров, трогала их темные шершавые стволы, любовалась золотистыми листочками похожих на кусты дубов. Выйдя в деревню, девушка сощурилась от солнца и сделала глубокий вдох: чудесные горные вершины, открывшиеся ее взору, и огромное чистое небо дарили ощущение полета. Пройдя меж белых домиков, заросших олеандрами, Лорель нашла на окраине деревни местечко, с которого открывалась широкая панорама. Там она села прямо на траву и долго созерцала окружающий мир.
Ланч прошел тихо. Анастасиос из чувства такта не навязывал девушке свое присутствие, а Лорель не давала ему понять, что нуждается в компании. Костас же был занят разбором жалобы на плохую уборку в одном из номеров.
Послеобеденное время Лорель провела у себя, листая журналы, которые прихватила в аэропорту, а в начале четвертого спустилась к бассейну в шифоновом платье-халате, под которым виднелся полосатый как тельняшка сплошной купальник, в больших солнцезащитных очках и все в той же бейсболке. Лорель скинула платье и растянулась в шезлонге. Очки скрывали направление ее взгляда, и девушка спокойно рассматривала загоравшую и купающуюся публику. Тела были ухоженными, хотя в большинстве своем далекими от идеала, купальники – дорогими. Эмоции проявлялись сдержанно, и только подростки, которых Лорель насчитала пять человек, вели себя более естественно, шумно плескались в воде и прыгали с невысокого каменного трамплина.
Отель своими двумя крыльями как руками обнимал внутренний двор и бассейны, ограждая отдыхающих от ветра, и вне деревянного навеса было достаточно жарко. С чувством ленивой кошки Лорель прикрыла глаза…
Первые признаки «отлива» она почувствовала кожей. Оглядевшись, девушка заметила, что гостей у бассейна стало меньше, и потихоньку оставшиеся тоже собираются уходить. Она посмотрела на часы: половина пятого.
По лестнице, которая уходила куда-то за навес, одним из последних поднялся Костас в цветастых шортах, демонстрируя свое красивое спортивное тело. «Античный герой» обвел взглядом пространство у бассейна, углядел мадемуазель Бершо и направился к ней.
Подойдя и присев на соседний, свободный уже, шезлонг, Костас заговорил:
- У вас такая белая кожа. Опасно подставлять ее прямым лучам солнца.
- Мой крем прекрасно меня защищает, - проговорила Лорель, глядя на Костаса сквозь очки.
- Тогда я спокоен, - улыбнулся тот и, кивая на потянувшихся в корпус последних посетителей бассейна, сообщил: – В пять подадут чай с печеньем.
- Не сомневаюсь. Принесите мне лучше коктейль, - попросила девушка.
- Какой пожелаете? – с готовностью вскочил Костас.
- На ваше усмотрение.
Молодой человек исчез, а вернувшись, протянул девушке бокал с золотистым напитком, увенчанный долькой лимона.
Лорель приподнялась, взяла напиток и глотнула из трубочки.
- Неплохо, - одобрила она. – Это что?
- Бренди Сур. Его готовят только у нас. А создавали его для короля Египта Фарука, когда он здесь отдыхал.
Молодые люди уже были одни. Лорель потягивала приятный напиток с виноградно-лимонным вкусом, приправленным терпкостью трав и кореньев. Костас ласкал взглядом ее округлые плечи и стройные ноги.
- Вы прослывете чудачкой у здешней публики, - отметил он.
- Меня это должно беспокоить?
- Не знаю. – Костас опять улыбнулся. – Наверно, не слишком. Вы другая…
- Вы это заметили?
- Конечно. Надеюсь, вам нравится здесь?
- Пока да.
Лорель допила коктейль и протянула собеседнику пустой бокал. Молодой человек принял его, пальцами коснувшись руки девушки. Лорель решительно освободилась, потом спросила, указывая за навес:
- Куда ведет та лестница?
- В душевые. Если хотите смыть с себя морскую соль, могу потереть вам спинку, - предложил Костас.
- Сегодня я не купалась. – Девушка поднялась, накинула платье и, сделав Костасу прощальный жест рукой, пошла к себе.
На обед она явилась в том же платье, что и накануне. Поела за своим столиком вместе с английским семейством, учтиво улыбнувшись в ответ на их приветствие, но не вступая с ними в беседу. Потом ушла, не обратив внимания ни на кого из братьев Коккалос, хотя двое из них часто поглядывали в ее сторону.
За завтраком Анастасиос воспользовался предоставленным ему правом, снова встретил девушку на пороге ресторана и проводил к «их» столику с круассанами.
- Как мило! – одобрила его поведение Лорель. – Буду счастлива, если этот ритуал станет повторяться каждое утро. Совсем по-английски, - она рассмеялась. – А если серьезно, я, правда, очень рада нашему с вами утреннему кофе. – Она вновь одарила Анастасиоса ласковым взглядом.
- Я тоже очень рад, - проговорил тот, краснея.
- А я не отвлекаю вас от дел? – продолжала Лорель. – Даже вечером, когда ваши братья свободны, вы все с бумагами.
- Мне с бумагами проще, чем с людьми, - признался Анастасиос, - вернее, с цифрами. Я веду бухгалтерию.
- Так у вас – разделение обязанностей? А я все думала, как это вы втроем управляете?
- Да, у нас Йоргос больше по хозяйственной части, Костас отвечает за персонал, я – за финансовую сторону бизнеса. Но не скажу, что братья не вмешиваются в мои дела, особенно по части деления прибыли.
- По-моему, они не правы, - заметила Лорель. - Мне кажется, вам можно доверять. Может быть, только вам и можно… - задумчиво добавила она.
Анастасиос был польщен и с благодарностью глядел на девушку, пока она, все так же погруженная в свои мысли, заканчивала завтрак. Потом они расстались.
Возвращаясь к себе, Лорель увидела на верхней площадке главной лестницы Йоргоса. Он что-то чертил в блокноте, стоя у стены. Девушка приблизилась к старшему из братьев и обратилась к нему с вопросом:
- Внутренне убранство отеля, мебель в духе королевы Виктории, все эти картины достойных мастеров на стенах – это ведь ваша заслуга?
- Изначально это все придумал мой отец. А я помогал ему потом менять то, что вышло из строя, - оторвался от своего занятия Йоргос. – Ну и картины я покупал.
- У вас хороший вкус. Я тоже люблю Милле и Альма-Тадему, - продолжала Лорель. – Формализм, абстракция – это не мое. А музыка и кухня у вас здесь только британские?
- В основном, да. Ваши соотечественники выступают здесь крайне редко. Блюда же…
- Нет, вы не поняли. Я не об этом. Вот во Франции если приехать, скажем, в нормандскую деревню, там можно увидеть женщин в таких высоких головных уборах и полосатых платьях, попробовать мидии в соусе маринера или кролика в сидре, послушать нормандские песни. У вас же на Кипре наверняка есть что-то свое. Уж музыка точно.
- Вы хотите увидеть нашу национальную культуру? – Взгляд Йоргоса стал более заинтересованным.
- Увидеть, услышать, попробовать.
- Это можно сделать в любой таверне.
- Не могу же я одна пойти туда. Да и качество таких мест разное, наверно, как и везде. Не согласитесь ли вы отвести меня в достойное заведение? – попросила Лорель.
- Извольте. Когда хотите?
- Давайте сегодня вместо английского обеда.
- В семь часов я буду ждать вас внизу, в холле.
Когда облаченные в обязательные для английской вечерней трапезы смокинги Костас и Анастасиос зашли за старшим братом, они сильно удивились его джинсам и голубой рубахе с расстегнутым воротом.
- У нас поменялся дресс-код? – поинтересовался Костас.
- Я не иду на обед. Везу француженку в Платрес, - ответил Йоргос.
- Она из Люксембурга, - поправил Анастасиос, хмурясь.
- Зачем? – Удивление Костаса тоже «почернело».
- Она захотела поужинать в таверне, - сообщил братьям Йоргос.
- С тобой?! Вся любовная романтика в отеле – по моей части! – возмутился средний из них. – А ты… Ну чем ты можешь ее заинтересовать?
- Ты уже подкатывал к ней? – спросил Йоргос, задетый словами Костаса.
- Да.
- И что?
Костас промолчал и насупился.
- Значит, на мадемуазель Бершо твои чары не действуют? – Лицо Йоргоса озарила довольная улыбка.
- Подействуют, не сомневайся!
- Ты думаешь? Я не уверен. Похоже, она не из твоего курятника. Похоже, ты для нее прост как пенс.
- Зато ты у нас – мудреный импотент! – закипел Костас. - Только глядеть на нее сможешь, как на картину. И больше ничего!
- Перестаньте! – не выдержал Анастасиос. – Прекратите так о ней! Она умрет скоро, а вы…
- Как умрет? – Оба старших брата уставились на младшего.
- Она мне сказала, что ей осталось очень мало жить. Что-то там с кровью…
Повисла пауза: препиравшиеся братья растерянно замерли. И лишь спустя минуту бой часов словно вновь включили их.
- Она меня ждет, я пошел, - бросил Йоргос и побежал в холл.
Лорель, тоже в джинсах и шелковой белой блузке с длинными широкими рукавами, спустилась к нему минут через десять. Молодые люди вместе покинули отель под завистливые взгляды Костаса и Анастасиоса, сели в серый «Бентли» и покатили по узкой горной дороге в селенье, еще более уединенное, чем Продромос, но знаменитое своими виноградниками.
- Я решил отвезти вас в другую деревню. Дорога займет полчаса. Не возражаете? – уточнил Йоргос.
- Нет. Снова полюбуюсь на окрестности, - ответила девушка.
Она опустила стекло, и ветер трепал ее длинные распущенные волосы. Йоргос уверенно вел машину по знакомо петлявшей дороге, осмысливал разговор с братьями, и невольно гордился тем, что именно он едет сейчас с Лорель.
Чтобы было нескучно, Йоргос нажал кнопку магнитолы. Оттуда полились малопривычные звуки электронной музыки.
- Ого! Вы слушаете Жара? – воскликнула девушка.
- В музыке у меня широкие пристрастия. Выключить?
- Нет, пусть играет.
Когда меж горных склонов показались беленькие домики с красными черепичными крышами, очень эффектными на фоне зеленого леса, машина замедлила ход и остановилась у таверны с открытой верандой под невысокой балочной крышей и приветливо зажженными фонарями. Несколько семейств уже сидело за столиками. Двое немолодых музыкантов, один – с гитарой, другой – за электрическим фортепиано, настраивали свои инструменты.
- Сядем здесь, на воздухе? – предложил Йоргос.
Лорель согласилась.
Они расположились за столиком в центре веранды.
- Добрый вечер, господин Йоргос! – приветствовал гостя хозяин таверны на кипрском языке. – Как ваш славный отель? Процветает?
- С Божьей помощью, - кивнул старший Коккалос и снова обратился к Лорель по-английски: - Я сделаю заказ на свой вкус?
Девушка кивнула, с любопытством осматриваясь и прислушиваясь к незнакомому звучанию слов.
- Порази мою иностранную гостью, дорогой Пасхалис, - вернулся Йоргос к разговору с хозяином таверны и к родному языку. – Клефтико у тебя сегодня какое?
- Из ягненка, как раз то, что нужно! – заверил Пасхалис.
- И сувлаки. Они у тебя бесподобны. Разные подай, и шефталии, пусть гостья попробует. И вина, самого лучшего Мавро.
- Все сделаю, ругаться не станете. Вы ж меня знаете!
Пасхалис удалился на кухню. А проворный юноша в белой рубашке и черных брюках поставил на столе перед молодыми людьми два высоких бокала с жидкостью мутно-молочного цвета.
- Аперитив. Анисовый бренди со льдом, - пояснил Йоргос.
Лорель пригубила и отказалась:
- Слишком крепкий для меня.
Йоргос немного смутился, но вместе с тем и порадовался.
- Это тоже семейный бизнес, - обвел он рукой заведение, чтобы начать разговор. – Пасхалис – уже не знаю, какое поколение, которое держит эту таверну. А у его кузена – винодельня здесь, и очень приличная. С бренди вышла промашка, но вино вам понравится, я вас уверяю.
- А у меня нет семьи… - задумчиво проговорила Лорель.
- Что, совсем никого?
- Совсем. Мы уж слишком давно не общаемся. Я сама себе хозяйка, - улыбнулась девушка.
Уже заметно стемнело, и Йоргос проговорил:
- Здесь рядом есть красивый водопад. Вернемся сюда днем? Я покажу.
- Хорошо, как-нибудь вернемся.
Вдруг Лорель обернулась и внимательно поглядела на компанию, довольно громко что-то обсуждавшую. По виду это были коренные киприоты. Девушка вновь повернулась к Йоргосу и пояснила:
- Мне послышались французские слова.
- Наследство от Лузиньянов, - кивнул тот. – В нашем языке полно французских слов.
- Тогда почему я ничего не понимаю, когда вы говорите на своем языке?
- Потому что там еще и греческие слова, и итальянские, и английские…
- Похоже на ваше мезе со всякой всячиной, - пошутила Лорель.
- Да, похоже, - рассмеялся Йоргос.
На столе появились украшенные зеленью шашлычки на деревянных шпажках, колбаски, пара глиняных горшочков с сочной ягнятиной и овощами, и запотевшая бутылка красного вина. Зазвучала музыка, глубокая и в то же время близкая, с четким ритмом и мелодией, родившейся где-то в глубине времен. Она мгновенно пленяла душу, проникала в нее, награждая богатой палитрой чувств. Скоро Лорель уже помахивала рукой или постукивала туфелькой в такт.
- Очень вкусно, - сказала она про еду. – Спасибо!
- Я рад, что здесь попал в яблочко. Позвольте мне выпить за вас! – Йоргос поднял бокал. – За ваше приятное пребывание на Кипре.
Лорель благосклонно наклонила голову и подняла бокал в ответ. Вкус местного вина, немного горьковатый, тоже понравился ей. Вечер складывался удачно.
К голосу инструментов присоединился голос певца, не слишком сильный, но с хорошим диапазоном от баритона к тенору. Песни звучали жизнерадостные, и публика, покинув свои места, принялась танцевать. Йоргос сначала просто смотрел, потом начал подбадривать танцующих криками и хлопать. Когда же музыканты заиграли сиртаки, безумно популярный на Кипре со времен «Грека Зорба», танцующие стали настойчиво звать Йоргоса к себе.
- Идите, идите, - присоединилась к ним Лорель.
Йоргос глотнул вина и вышел из-за стола. Он танцевал, обняв своих товарищей за плечи, с большим удовольствием и очень недурно. Лорель смеялась и хлопала в ладоши, ее одобрение окрыляло Йоргоса…
Он вернулся на место, дыша глубоко и шумно. Чтобы дать отдохнуть и другим, зазвучала лирическая, очень мелодичная, хотя и по-прежнему ритмичная песня. От голоса певца с его высокими нотами щемило сердце.
- О чем он поет? – спросила Лорель.
- О жестокой судьбе. – Йоргос собрался было перевести песню дословно, но заметил влажную пелену в глазах собеседницы и промолчал.
Лорель глядела на певца и внимательно слушала песню. Легкая улыбка осушила слезы девушки, не дав им пролиться. А Йоргос так и не смог оторвать глаз от ее лица…
Когда песня кончилась, он крикнул музыкантам:
- Моя спутница грустит! Исправляйте оплошность!
Гитара заиграла веселее, и скоро второй музыкант начал ставить себе на голову стаканы с водой, налитой до половины. Уже с десятком стаканов на голове он оказался перед Лорель. Каждый стакан стоял на деревянной дощечке поверх предыдущего. Как они не падали с головы артиста, как он умудрялся, не держа их руками, еще и двигаться, Лорель не понимала, и восхищенно следила за этим практически цирковым номером. Артист предложил девушке поставить наверх еще один стакан и присел перед ней. Йоргос положил дощечку. Лорель поставила на нее самый обычный стеклянный стакан, артист поднялся и отошел, пританцовывая, поражая девушку своим искусством. Лорель снова смеялась и хлопала в ладоши. Смеялся и Йоргос…
Близилась полночь, когда им подали крепкий черный кофе.
- Хотите чего-нибудь сладкого? – предложил девушке ее спутник.
Лорель отрицательно помотала головой и проговорила:
- Хочу домой. Вернее, в вашу «Беренгарию».
Йоргос ненадолго отлучился и, вернувшись, позвал:
- Едем?
- А как? Вы же пили.
- Два бокала вина? Это пустяки. Они уже выветрились.
- А бренди тоже выветрился?
- Конечно. Не волнуйтесь, я вас очень аккуратно довезу, - заверил свою спутницу Йоргос.
Они сели в машину и покатили по совершенно темной дороге. Фары освещали ее неплохо, но дорога много петляла, так что временами просто пропадала. Однако Йоргос прекрасно ориентировался, вел машину осторожно, Лорель было спокойно рядом с ним.
- Напомните, как пел певец, как будет «жестокая судьба»? – попросила она.
- Склири мойра, - ответил Йоргос.
Лорель попыталась повторить. Вышло у нее неправильно и очень смешно. Йоргос произнес фразу снова. Но из-за особенностей врожденного произношения набор букв, который должен был означать жестокую судьбу, с каждой новой попыткой девушки становился все вычурнее, доводя обоих спутников до безудержного хохота. Несколько раз Йоргос поворачивался к Лорель, чтобы более внятно проговорить неподдающуюся фразу. Тогда Лорель кричала по-французски: «Смотри на дорогу!», сопровождая свой приказ жестом руки. Йоргос понимал только указующий знак и слушался какое-то время.
- А как это будет по-французски? – поинтересовался он.
- Дэстэн крюэль, - перевела жестокую судьбу Лорель, и теперь уже настал ее черед внятно повторять это словосочетание, пытаясь исправить невообразимые звуки, издаваемые Йоргосом.
Так весело и благополучно они добрались до отеля и, все еще смеясь, пересекли холл, поднялись по лестнице до номера 24.
- Спасибо! Ужин был потрясающий, - проговорила девушка.
- Это я должен вас благодарить, - возразил Йоргос. – Тут в суматохе совершенно забываешь, кто ты есть. Английский язык, английский распорядок, английские манеры… Вы дали мне возможность вернуться в мой мир. Вам спасибо!
Йоргос поцеловал девушке руку.
- Доброй ночи! – улыбнулась Лорель, шагнула в номер и закрыла за собой дверь.
Йоргос, так и сиявший от счастья, прижался рукой к двери на несколько секунд, потом направился к себе.
Входя в отель, молодые люди не заметили сидевшего в кресле в углу холла Костаса. А он проводил их вверх по лестнице тяжелым мрачным взглядом, не шевелясь и не двигаясь с места. Когда же Йоргос вновь появился и неторопливо направился в свою комнату, взгляд Костаса немного посветлел. Поднявшись, ревнивый красавец тоже отправился спать.
Встретив утром братьев Коккалос, Лорель улыбнулась и кивнула Йоргосу, но под руку взяла Анастасиоса, не меняя своего решения завтракать именно с ним.
- Понравился вам ужин в деревенской таверне? – спросил довольный Анастасиос.
- Да, очень. И вкусно, и весело, - отозвалась Лорель. – Ваш брат даже пытался говорить по-французски.
- Французы триста лет пытались учить нас своему языку, когда правили Кипром, - заметил Анастасиос.
- Вы сказали таким тоном, будто до сих пор злитесь за это на них, - улыбнулась Лорель.
- Скорее на Ричарда Львиное Сердце, который захватил наш остров, а потом торговал им направо и налево.
- И именно поэтому ваш замечательный отель назван в честь его жены, - прищурилась мадемуазель Бершо.
- Когда отец строил отель, было важно только, что Беренгария – английская королева, которая когда-то жила на Кипре. Ну и вся эта история, как Ричард освобождал ее.
- Расскажите, - попросила Лорель.
Анастасиос думал, что подвиги легендарного короля-рыцаря известны всем, но, уступая собеседнице, принялся излагать:
- Ричард с большим флотом двигался на помощь королю Филиппу Французскому, который осаждал Акру. На одном из кораблей плыли сестра Ричарда и принцесса Беренгария. Уж почему она там оказалась, простите, не помню. На море поднялся сильный шторм, флот Ричарда изрядно потрепало, а часть кораблей вообще затерялась, и корабль с принцессами тоже пропал. Когда шторм утих, эти корабли оказались в гавани Лимассола, и их захватил в плен наш император Исаак. Опять же вместе с принцессами. Ричард починил свой флот на Родосе и прибыл сюда. Появление английской армады испугало Исаака, он всячески избегал битвы и все же умудрился ее проиграть, имея армию гораздо больше армии Ричарда. Так английский король захватил весь наш остров. А через пять дней в Лимассоле обвенчался с Беренгарией. Потом он гонялся по горам за Исааком, пока не взял его в плен и не отправил в Сирию. В итоге Ричард провел здесь двадцать пять дней весьма неплохо.
- Зачем же он торговал Кипром?
- Нуждался в деньгах конечно. Войны дорого стоят. Ричард сначала продал наш остров тамплиерам, но тем было не до острова, и тогда Кипр перешел к человеку, вместе с которым Ричард ловил Исаака, к Ги де Лузиньяну.
- С ним тоже здесь связана какая-то романтическая история, как я слышала.
- Да, он пленил дочь Исаака. Говорят, они были любовниками и встречались в замке Святого Иллариона. По-французски этот замок называют «Бог любви».
- Дьё д'амур? И Афродита родилась на вашем острове. Чрезвычайно романтичное место!
Лорель допила кофе и простилась с Анастасиосом.
Прогулявшись до деревенской лавочки с фруктами, Лорель надела купальник, вышла к бассейну, поплавала в прозрачной воде и растянулась в шезлонге так, чтобы видеть лестницу к душевым. Когда вниз направился Костас, Лорель встала и тоже пошла туда, стараясь оставаться незаметной для красавца. Это было не трудно, - по лестнице спускалось и поднималось еще несколько человек. Душевые кабинки с бетонными стенами и деревянными дверями располагались под площадкой с навесом. В одну из них нырнул Костас. За кабинками был сделан в горе небольшой коридор для хранения хозинвентаря. Лорель спряталась в нем и стала наблюдать. Наступало время ланча, отдыхающих здесь уже не было, и девушка изрядно подмерзла в прохладном коридоре, когда из интересующей ее кабинки вышла высокая дама лет сорока. Проводив ее взглядом, Лорель выбралась из укрытия и еще немного подождала. Костас открыл дверь той же кабинки и на пороге столкнулся с мадемуазель Бершо.
- А вы мастер тереть спинку, - тихо проговорила она. Потом, не дожидаясь реплики красавца, повернулась к нему спиной и направилась в отель.
Костас сжал кулаки и жарким шепотом воскликнул:
- Черт! Черт!! Черт!!!
Лорель вернулась в номер и заперлась, повесив на дверь табличку «Не беспокоить». Включив радиоприемник, она поискала местную музыку, а найдя, сделал погромче. Из мини-бара девушка достала бутылку «Коммандарии», наполнила бокал и, пританцовывая, чокнулась со своим отражением в зеркале.
Когда Лорель пропустила ланч, это сильно огорчило Костаса, который намеревался с ней поговорить, и несколько насторожило двух других братьев. Когда же девушка не явилась к обеду, все трое сильно заволновались и вышли из ресторана, чтобы спокойно поговорить. Начал Йоргос, и с первых же его слов стало ясно, что о спокойствии не может быть и речи.
- Почему она не выходит? Что случилось? Что ты ей сказал за завтраком? – набросился в итоге старший брат на младшего.
- Да ничего не сказал, - растерянно пожал плечами Анастасиос. – Мы говорили о Ричарде, о Лузиньяне, я просто рассказывал, она слушала…
Костас молчал, поджав губы. Он был уверен, что Лорель не показывается из-за него.
- Давайте поднимемся к ней и спросим, что случилось, - предложил Анастасиос.
- Всем сразу нельзя, еще напугаем, - заметил Костас. – Я пойду, а вы подождите.
- Нет, я пойду, - схватил брата за рукав Йоргос, пытаясь задержать.
- Почему ты? – дернул рукой Костас.
- Потому что я старший. – И Йоргос сделал шаг к лестнице.
- Ну и что! Это не детские игры! – Костас схватил брата за отвороты смокинга.
- Перестаньте! – постарался влезть между ними Анастасиос, опасаясь драки. – Может, это из-за болезни?
- Я схожу, ждите! – Йоргос решительно отцепил руки Костаса и пошел на второй этаж.
Дойдя до двери номер 24, он немного послушал. За дверью было тихо. Йоргос постучал. Ответа не последовало. Он снова постучал и позвал:
- Мадемуазель! Мадемуазель Бершо!.. Лорель!..
- Да, Йоргос? – отозвалась девушка, не открывая.
- С вами все в порядке?
- Да, все хорошо.
- Вы не пришли на обед…
- Я не голодна. Не волнуйся, Йоргос, все хорошо, - повторила она, радуя собеседника тем, что называет его по имени.
- Впусти меня, - попросил он.
- Нет, прости. Мне нужно побыть одной.
- Почему? – спросил Йоргос, но ответа не получил. Тогда он задал другой вопрос: - Завтра я тебя увижу?
- Непременно!
Это обещание немного успокоило Йоргоса.
- Тогда доброй ночи, Лорель!
- Доброй ночи! – донеслось из-за закрытой двери.
Старший брат вернулся к двум другим.
- Ну что? – нетерпеливо дернули его оба.
- Она мне не открыла. Сказала, что ей нужно побыть одной и что все хорошо. Подождем до завтра? – как-то неуверенно заключил он, но братья с ним согласились:
- Подождем до завтра.
Они вернулись в ресторан. Йоргос, как обычно, остановился у барной стойки, наблюдая, все ли гости довольны едой и концертом, Анастасиос отправился на террасу изучать финансовые отчеты, а Костас пошел танцевать.
Некоторое время спустя Анастасиос по боковой служебной лестнице прошмыгнул в коридор отеля, поднялся к номеру Лорель и постучал:
- Кто это? – спросила девушка.
- Ваш партнер по утреннему кофе.
Лорель открыла дверь, не пропуская, впрочем, молодого человека внутрь. Анастасиосу показалось, что она слишком бледна.
- Что с вами? – спросил он, стесняясь такой бесцеремонности.
- Ничего, просто немного устала, - ответила Лорель. – А что, я плохо выгляжу?
- Нет-нет, - еще больше засмущался Анастасиос.
- Тогда встретимся за утренним кофе.
И девушка закрыла дверь.
Анастасиос спустился к себе, довольный хотя бы тем, что увидел Лорель, в отличие от старшего брата.
Поздним вечером, станцевав почти со всеми гостьями отеля, к двери номера 24 приблизился Костас.
- Да? – услышал он вопросительный возглас в ответ на свой стук.
- Это Костас Коккалос, мадемуазель, - назвался он. – Мне нужно с вами поговорить.
- О чем?
- Вы сами знаете, - продолжал общаться Костас с закрытой дверью.
- Вы шутите? Я давно уже сплю. Доброй ночи!..
Лорель спустилась к завтраку как ни в чем не бывало и под руку с Анастасиосом проследовала к «их» столику.
- Вы заставили нас поволноваться, - заметил младший Коккалос.
- Нас?
- Мы все трое беспокоились, - кивнул Анастасиос. – Особенно когда вы не открыли Йоргосу.
- Но когда я вам открыла, вы убедились, что все в порядке?
Молодой человек неуверенно кивнул.
- А вы все трое следите за каждым своим гостем? – спросила Лорель.
- Мы не следим, - опешил Анастасиос. – Мы просто волновались за вас.
- Волновались? Я что не могу спокойно в номере посидеть? Или уйти куда-нибудь?
- Конечно, можете. Мы просто испугались: вдруг с вами что-то случилось…
- Ничего не случилось, - с раздражением заметила Лорель.
- Простите меня, мадемуазель! Я отчего-то решил, что мы стали друзьями, и позволил себе больше, чем следовало.
- Французские друзья называли меня Лоло, - сменила гнев на милость девушка. – Правда, их не осталось, потому что несколько последних лет я прожила в Штатах. Будем друзьями. Зови меня Лоло. И на правах друга можно тебе дать совет?
- Конечно, - обрадовался молодой человек.
- У тебя слишком скучная прическа, она тебя портит. Можно, я кое-что изменю? – И поскольку Анастасиос молчал, прибавила с очаровательной гримаской: - Пожалуйста!
- Ну хорошо, - поддался младший Коккалос.
- Тогда идем ко мне.
И Лорель потащила своего кавалера в номер.
На лестнице их догнал Йоргос и, косясь на брата, предложил девушке:
- Поедем сегодня на водопад?
- Поехали. После ланча, - согласилась Лорель.
Приведя Анастасиоса прямиком в свою спальню, она усадила его в кресло перед трюмо, сама встала между молодым человеком и зеркалом и сняла с Анастасиоса очки. Сердце молодого человека то колотилось, то замирало, ему нестерпимо хотелось обнять девушку, но он не решался. А Лорель взяла из баночки немого геля для укладки волос, растерла его на ладонях, и принялась колдовать над волосами Анастасиоса. На висках она зачесала их назад, а спереди и на макушке приподняла. Большой прядью она прикрыла молодому человеку лоб. Жесткие черные волосы с непривычки не слушались, и девушке пришлось повозиться. Анастасиос не возражал и млел от ее прикосновений. Когда же, по мнению Лорель, ее труды успешно завершились, она надела молодому человеку очки и отошла. Анастасиос оказался перед своим отражением в зеркале и несколько опешил: новая укладка преобразила его в настоящего симпатягу. Такого эффекта он не ожидал и глядел на себя, не узнавая.
- Нравится? – спросила Лорель.
- Это не я!..
- Конечно ты. – Девушка взяла его за руку и подняла: - Иди, поражай окружающих.
И пока Анастасиос еще не справился со своим удивлением, Лорель подвела его к выходу и открыла дверь. В этот момент к двери подходил Костас. При виде непривычно взъерошенного брата, выходящего от Лорель, в голове красавца мелькнуло подозрение, которое, впрочем, Костас склонен был считать абсурдным. Под настороженным взглядом брата Анастасиос гордо расправил плечи и торжественно удалился.
- Вы ко мне? – иронично обратилась Лорель к Костасу.
Тот кивнул. Тогда девушка впустила его в номер.
- Вчера вышло недоразуменье, - начал Костас.
- Разве? – Девушка округлила глаза.
- В душевой. Вы наверно подумали…
- Ничего я не думала. Вообще.
Чем больше Лорель делала вид, что ничего не произошло, тем больше Костаса распирало выговориться:
- Понимаете, в мои обязанности входит сделать отдых в нашем отеле максимально приятным, чтобы гости возвращались сюда снова и снова. Это стабилизирует доходы. И если некоторые дамы хотят чуть больше ласки, приключений…
- Я все понимаю, - пропела Лорель и замолчала.
Тон, которым она говорила, и весь ее вид совершенно не походили на тон и вид обиженного человека.
- Так это не из-за меня вы вчера заперлись? – спросил Костас.
Лорель закатила глаза к потолку:
- Бог с вами! Уж точно не из-за вас.
- Значит, Стасис прав, из-за болезни? Но вы так хороши, что я все время забываю о ней.
- Поэтому вы мне и нравитесь, - очень просто сказала Лорель, и вдохновленный Костас предложил:
- Тогда давайте проведем время вместе?
Но Лорель отказалась:
- У меня другие планы.
Костас чувствовал, что в своих отношениях с этой девушкой вопреки ее признанию не продвинулся ни на шаг с момента ее приезда, и это бесило красавца, сознававшего, что братья достигли гораздо больших успехов.
«Античному герою» опять пришлось уйти ни с чем, а девушка уделила пару часов бассейну, потом перекусила и вместе с Йоргосом снова поехала в Платрес, вернее – чуть дальше за деревню, к водопаду Миллиомерис.
Это действительно было красивое место. В широкой расщелине между серо-коричневыми каменными глыбами, покрытыми сверху изумрудной растительностью, падали вниз серебристые струи. Шум воды сопровождался щебетом птиц. Лорель по камням пробралась как можно ближе к водопаду. Холодные брызги освежали и веселили ее.
Йоргос прихватил с собой «Полароид».
- Можно, я тебя поснимаю?
Лорель кивнула. Они долго выбирали места и позы не только возле водопада, но и в горах неподалеку. Щелкала фотокамера, фиксируя мгновения, а пейзаж вокруг не переставал восхищать. Солнце меняло свое положение, тени перемещались, тонкие ветви деревьев служили великолепным обрамлением для Лорель, большие валуны – пьедесталом или троном, а сами горы – потрясающим фоном, и очень хотелось запечатлеть все это в вечности.
Наделав массу снимков и заметив, что уже вечереет, Йоргос предложил:
- Поужинаем у Пасхалиса?
- Нет, - отказалась Лорель и пояснила. – Я хочу вернуться в английскую цивилизацию раньше, чем ты выпьешь. Может, это странно слышать от меня, но я боюсь ездить так, как в прошлый раз.
- Прости, что вмешиваюсь, но разве совсем нельзя тебе помочь? Я приглашу лучших в мире врачей! – предложил Йоргос.
- Не надо! Уже приглашали. Я сыта по горло врачами, прекрасно знаю все, что они скажут, и видеть их больше не хочу. Не омрачай мое существование.
- Ладно, не буду, - пообещал Йоргос. – Но если тебе нужен особый уход или лекарства…
- Если ты не прекратишь обращаться со мной как с больной, я перестану общаться с тобой. Или даже уеду с Кипра, - очень резко и зло пригрозила Лорель.
- Прости, прости, больше буду, все! - поторопился извиниться Йоргос.
Вернувшись в «Беренгарию», он проводил спутницу до номера и велел служащим ресторана накрыть за обедом столик и для него.
К вечерней трапезе Лорель вышла в красном платье с длинными рукавами и открытой спиной. Темные волосы девушки были ассиметрично заколоты, открывая правое ухо и пряча левое.
Йоргос ждал ее у входа в ресторан.
- Ты ослепительна! – восхитился он, взял Лорель под руку и провел к своему столику. – Я позволил себе отделить тебя от прочих. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
Йоргос усадил девушку и сам сел напротив. Его младшие братья, стоя у бара, пристально наблюдали за новым поворотом дела. Когда же заиграла музыка, Костас мгновенно оказался подле Лорель:
- Позвольте вас пригласить?
Девушка благосклонно протянула Костасу руку. Такой эффектной пары «Беренгария», пожалуй, не видела. Красота лиц и фигур дополнялась ярким сочетанием черного, белого и красного цветов, изяществом движений и удовольствием обоих партнеров.
Теперь уже настал черед Йоргоса пристально наблюдать.
Но, несмотря на некоторую напряженность, обед для всей компании вышел приятным. Постепенно все три брата оказались за одним столом с Лорель. Костас иногда отлучался танцевать с другими дамами, давая девушке возможность отдохнуть, поесть, побеседовать с Йоргосом и Анастасиосом о горах и водопадах, однако, желая закрепить свои достижения, неизменно возвращался к Лорель, а в конце трапезы первый предложил проводить девушку.
К явному неудовольствию Йоргоса Лорель согласилась и покинула ресторан уже под руку со средним братом. Следом за ними Йоргос тоже вышел в коридор и стал нервно прогуливаться там.
Костас довел мадемуазель Бершо до номера, взял ее руку и поднес к губам:
- Благодарю за сказочный вечер! - Поцеловав тонкие длинные пальцы девушки, Костас не собирался их отпускать. – Очень жаль было бы завершить его здесь, в коридоре. – Он снова приласкал губами пальчики Лорель.
- Дорогой мой, - девушка ласково провела ладонью по щеке собеседника, – теперь ты пойми: я никогда не буду одной из твоих кур.
- Это Йоргос? Ну, не ожидал я от него! – вспыхнул Костас.
- Чего не ожидал?
- Это же он называет «Беренгарию» моим курятником.
- Да? Я не знала. – Лорель усмехнулась. – Просто очень похоже… Так вот, пока ты топчешь кур в своем курятнике, обо мне не помышляй.
- Это бизнес. Как можно ровнять тебя с ними? – попытался возразить Костас, но Лорель перебила его:
- Я ничего не хочу знать. Попрощайся со всеми любовницами, и тогда у тебя будет шанс.
- Но мы лишимся нескольких постоянных гостей…
Даже не пожелав молодому человеку доброй ночи, Лорель скрылась за дверью.
Озадаченный Костас поплелся к себе. Заметив его уход издали, Йоргос просиял, пошел к своей машине, забрал оттуда сделанные днем фотографии и долго рассматривал их…
Утро вновь собрало братьев Коккалос вместе. Нанятый ими архитектор-англичанин привез для обсуждения проект реконструкции отеля.
- Если мы хотим вдохнуть в «Беренгарию» новую жизнь, нужно переделывать все, - заявил архитектор.
- И стены тоже? – съязвил Йоргос.
- Вот посмотрите, - архитектор пригласил всех к столу, на котором разложил чертежи и рисунки. – Нужно полностью поменять трубы, обновить систему отопления, электропроводку. Вот схемы. Смотрите сами: здесь нужно пробивать, чтобы заменить трубы. Здесь тоже нужно вскрывать, чтобы менять провода. В целом стены останутся, но интерьерам будет нанесен серьезный урон. Придется делать ремонт. А среди новых материалов хорошо будет смотреться мебель в стиле Макинтоша. Ну или что-то из последних предложений.
- И во сколько нам все это обойдется? – спросили братья.
- Вот мои расчеты, - архитектор протянул целую пачку исчерченных таблицами и исписанных цифрами листов.
Братья глянули на последний лист с окончательным итогом, и лица всех троих «вытянулись».
- Я должен проанализировать ваши расчеты, - проговорил Анастасиос.
- Конечно, - согласился архитектор.
- А это что? – спросил Йоргос, обращаясь к акварельным рисункам.
- Это проекты новых интерьеров.
Костас подошел поближе и глянул.
- В целом симпатично, - одобрил он.
Йоргос нахмурился:
- Мне тоже надо это проанализировать.
- Разумеется, - снова кивнул архитектор.
- Отдохните пока, - предложил Костас. – Для вас приготовили номер. А мы все внимательно посмотрим, обсудим…
-Если появятся вопросы, я готов ответить, - заметил архитектор, настороженный явным недовольством братьев.
- Обязательно их вам зададим, если появятся.
Костас вызвал служащего и велел проводить гостя в отведенный ему номер.
Когда англичанин ушел, братья заговорили на кипрском:
- Это все наши капиталы! А жить на что? А сроки?
Анастасиос заглянул в расчеты:
- Он обещает год. Ну, если деньги будут, конечно.
- Потерять весь сезон? А на какие деньги мы после реконструкции открываться будем?
- А если не закрываться и обновляться частями: одно крыло, потом второе? – предложил Костас.
- Надо ли менять вообще все? – протестовал Йоргос. – Узнаваемость – один из залогов успеха. А это, - он указал на рисунки, - радикальная смена имиджа.
- Это перерожденье, - возразил ему Костас, - мечта любой женщины: из старухи – в современную красавицу.
- Да эта новая мебель разве будет сочетаться с обликом здания, с камином, с лестницей, с прошлым отеля, наконец? Нельзя же просто так взять и выбросить все то, что создал отец. Кресло Черчилля – на помойку?! – возмутился Йоргос.
- Но нельзя же оставлять явное старье только потому, что его покупал еще отец, - продолжал гнуть свое Костас.
Видя, что страсти опять накаляются, Анастасиос предложил:
- Давайте, я внимательно изучу все расчеты, сам все посчитаю. Может быть, действительно можно от чего-то отказаться, где-то сэкономить. Я посмотрю, потом еще раз обсудим.
На том и порешили, но еще часа два братья разглядывали схемы и эскизы, чтобы понять общий замысел.
Выйдя к завтраку, Лорель не встретила ни одного из господ Коккалос, даже Анастасиоса, и сильно удивилась. Однако стол был накрыть как обычно. Лорель выпила кофе и все время до ланча провела у бассейна.
Собираясь обратно в номер, Лорель увидела на террасе Йоргоса, стоявшего в глубокой задумчивости. Когда девушка попала в поле его зрения, он радостно махнул ей рукой и поспешил навстречу.
- Можно немного тебя задержать?
Лорель разрешила.
Тогда Йоргос повел ее в ту часть отеля, где располагались помещения администрации и жилые комнаты братьев. Войдя в одну из общих рабочих комнат, Лорель увидела на большом столе множество рисунков и чертежей.
- Утром привезли проект реконструкции отеля. Хочу посоветоваться с тобой, - пояснил Йоргос.
Лорель принялась разглядывать рисунки.
- Насколько тут все устарело? – спрашивал в это время хозяин отеля. – Ну, крышу перекрыть, трубы поменять, сантехнику – это я согласен, это надо. А общий дизайн помещений? Нужно ли менять его на современный?
Видно было, что ему жаль вложенных когда-то в обстановку «Беренгарии» трудов.
- Современная мебель едва ли будет удачно сочетаться с внешним видом самого здания, - поддержала его сомнения Лорель. – У вас почти что крепость крестоносцев, а внутри прямо с порога будет такое безликое нечто? – Она показала на один из рисунков со столами и стульями лаконичных форм с клетчатой обивкой. – Я понимаю, это модно, в Штатах такого полно. Но тут, слава Богу, не Штаты. А уставить все творениями Макинтоша, - она ткнула пальцем в другой рисунок, – это баснословные деньги.
- Да? Ты тоже так думаешь? – обрадовался Йоргос и тут же переключился на другое: - Я очень хочу пригласить тебя в театр.
- Пригласи.
- На настоящую древнюю трагедию. «Антигона» Софокла. Завтра ее дают в древнем амфитеатре.
- Отлично! – одобрила Лорель.
- Тогда поедем туда часа в три, погуляем по раскопкам, если тебе интересно?
- Давай.
Условившись, они расстались. Йоргос ушел в кабинет, чтобы заказать билеты и уделить хоть толику внимания текущим делам, а Лорель отправилась на ланч.
После него девушка собиралась побродить по окрестностям, но на выходе из отеля ее догнал Костас:
- Можно тебе кое-что показать?
- Что? – поинтересовалась Лорель.
- Ну ты же умная. Я хочу знать твое мнение…
И Костас потащил девушку в ту же комнату с проектом обновления «Беренгарии».
- Вот смотри. Мы собираемся реконструировать отель, только не можем решить, как. Йоргос не желает менять интерьеры, а я считаю, что мебель должна быть удобной, не то что эта пыль с нафталином. И к тому же, современный дизайн лучше сочетается с телевизорами, радиолами и всем таким прочим. Что скажешь?
- Мебель в номерах должна быть удобной, - утвердительно повторила Лорель, добавив важное слово, которое могло бы стать ключевым в примирении обеих точек зрения. Но девушка подозревала, что этого не произойдет. И действительно, Костас отличия в словах не услышал.
- Значит, ты согласна, что современными должны быть не только трубы? Вот и я им твержу, да пока все без толку. А куда ты шла? Пойдем вместе.
- Ты же не выполнил мое условие, - наклонила голову Лорель.
- Откуда ты знаешь? Может быть, выполнил.
- Нет. Когда ты сделаешь, как я прошу, я непременно узнаю.
- В конце концов, при чем тут это? – моментально посерьезнел Костас. – Разве со мной уже нельзя просто пройтись?
- Ах, просто? Ну, пошли. Я хотела прогуляться по роще.
И Лорель направилась к выходу. Костас снял пиджак и оставил его на стуле, потом догнал девушку, а по дороге ослабил галстук, расстегнул верхние пуговки рубашки и закатал рукава до локтей.
Первые несколько минут они гуляли молча. Костас даже засунул руки в карманы брюк и, немного отстав от Лорель, пинал по тропинке камушек. Потом опять догнал спутницу и спросил:
- Почему ты одна? Ни мужа, ни любовника.
- А кто может быть рядом со мной?
- Я, - уверенно ответил Костас.
- Это называется, просто пройтись?! – засмеялась девушка.
- Прости, очень трудно отвлечься. Не могу представить тебя совершенно одну все двадцать шесть лет твоей жизни. Ведь кто-то же у тебя был? Или есть?
- Подсмотрел мой возраст у администратора?
- Заглянул в карточку, да. Знаю, когда и где ты родилась. А больше никто о тебе ничего не знает.
- Даже не буду спрашивать, у кого ты обо мне интересовался, - снова засмеялась Лорель. – В полицию обращался?
- А должен? Нет, еще не успел. Так что же тот, без которого ты здесь?
- Мы расстались.
- Почему?
- Поссорились.
- Из-за чего?
- Из-за денег.
- А он знал, что ты… ну…
- Знал. И не хотел отпускать.
- Он попытается тебя вернуть, - уверенно произнес Костас.
- Нет. Он понял, что к нему я не вернусь.
Молодые люди снова помолчали.
- Теперь твоя очередь, - заговорила Лорель. – Про отельных любовниц не спрашиваю, но, наверное, была и такая, которую ты искренне любил.
- Была. В Англии – ответил Костас.
- Опять не спрашиваю, почему именно там, - улыбнулась Лорель.
Костас тоже усмехнулся, потом стал рассказывать:
- Отец отправил нас учиться в Брайтон. Сначала Йоргоса, потом нас со Стасисом. Ну и там, на студенческой вечеринке мы познакомились… Ничего особенного, обычная история про светлую любовь. Я готов был даже жениться. Да куда там! Я же киприот, в переводе с английского – не человек. В постели, правда, это их не смущает, - съязвил Костас.
- А здешние девушки?
- Девушки у нас очень милые, - продолжал «античный герой». – Но мне нужна такая, с которой я мог бы еще и делиться тем, что меня волнует: бизнесом, новинками музыки, техники, не знаю, чем еще. Всем, - Костас взмахнул обеими руками. – Вот, реконструкцией отеля, например. – Он в упор глянул на спутницу. – Я прямо вижу, как мы с тобой могли бы тут развернуться.
- Но я не стала бы терпеть твои похождения.
- Это я понял. Нужны они мне!
- Докажи! – улыбнулась Лорель.
Они гуляли долго, спустились в деревню, и, топая по улочкам, Костас рассказывал про всех обитателей Продромоса:
- Вот здесь живет старик Азариас. У него – лучшая зивания на острове… А тут живет наш управляющий с женой и двумя дочками… Там раньше жил мой друг Спиро. Теперь он служит в банке в Лимассоле, иногда приезжает навестить родителей… В этом доме жила девчонка, в которую был влюблен Йоргос до отъезда в Англию. Сейчас она живет в Лефкосии. А через улицу, вон там, видишь крышу? – там живет Селена, работает у нас в ресторане. Она влюблена в Йоргоса сейчас.
- А кто влюблен в тебя?
- Все остальные… А это наш дом, - показал Костас небольшое двухэтажное здание.
- Ваш? – удивилась Лорель.
- Дом родителей. - Костас остановился у двери. – Мы давно привыкли жить в «Беренгарии». Но здесь мы выросли. Стасис иногда здесь ночует. Зайдем?
Лорель кивнула, и они вошли. Обстановка внутри была скромной, добротной, как бывает в деревенском жилище зажиточной семьи. Везде красовались белые вышитые скатерти и салфетки.
- Мама вышивала, - пояснил Костас и показал фотографии на стене.
С одной несколько напряженно глядела немолодая женщина с седыми волосами, убранными в пучок, и, не смотря на ее полноту, было заметно, что младший сын похож на мать. С другой очень строго взирал усатый старик с чертами лица, как у двух старших его сыновей. Лорель догадалась, что это и есть строитель «Беренгарии». На комоде тоже стояло много фотографий мужчин и женщин. Лорель их не рассматривала. Ее взгляд привлекли те, на которых запечатлелись маленькие братья Коккалос в шортиках. Курчавый Костас сидел верхом на деревянной лошадке с мечом в поднятой руке; аккуратно подстриженный Йоргос – на пластиковой машине с большим рулем; пухленький Анастасиос обнимал надувной мяч. Была и общая фотография, где братья стоят, обнявшись за плечи, а у их ног – мяч футбольный. И конечно Лорель увидела фото юных братьев в форменной одежде отеля у парадного входа в «Беренгарию».
- Наша спальня наверху, - сказал Костас и повел Лорель по лестнице.
Мальчики жили все вместе в одной большой комнате, где стояли кровати, стол, несколько стульев и шкаф. В коробке у стола лежали игрушки. На стенах висели плакаты «Биттлз» и «Роллинг Стоунз». Костас взял со стола небольшого конного рыцаря:
- Мой любимец. Я с ним не расставался.
- Тут уютно. Дом не выглядит пустым и одиноким, - заметила Лорель.
- За ним смотрят. И Стасис часто здесь бывает, я говорил, - напомнил Костас.
Он вернул рыцаря на стол.
- Тебе не хотелось уехать отсюда? Уехать насовсем? – спросила девушка.
- Нет, не хотелось. Наш отель – это такое чудо! Ну представь себе: глухая деревушка в горах – и вдруг дворец, в котором отдыхают короли да президенты! Мы видели в нем столько знаменитостей, учились ради «Беренгарии», служили в ней с юности… Нет, тут очень недурно живется. А если надоест, можно смотаться на время куда угодно. Оставайся здесь со мной. - Заключил Костас, приближаясь к девушке и склоняясь так близко к ее губам, что дыханье обоих смешалось.
- Мне удобно делать такое предложение. Я даже не успею тебе надоесть, - произнесла Лорель.
- Я не думал в этом ключе, - смутился Костас.
- А я все время думаю. Я думаю, что у меня мало времени и жаль его тратить на что-то низкопробное.
- Это про меня?
- Ты для всех здесь, понимаешь?
Лорель отступила на шаг. Костас не стал настаивать, они сошли вниз, вышли из дома.
- Подожди. - Костас на мгновение исчез в саду и, вернувшись со спелыми абрикосами в ладонях, протянул их девушке.
- Спасибо, - улыбнулась Лорель.
Перед обедом нашелся Анастасиос и тоже позвал Лорель посмотреть на проект реконструкции отеля. Девушка сделал вид, что слышит об этом впервые.
Анастасиос рассказал ей о намерениях архитектора и о стоимости всего проекта.
- Выходит очень дорого, если считать, что материалы привозят из Англии и делается все сразу. Мы подумали, что можно было бы проводить работы постепенно, в зимний период, когда гостей меньше. Сначала один корпус, потом второй, а уж после – центральный, чтобы совсем не терять доход. Но я тут подсчитал: выгоднее будет все же закрыть весь отель и переделать все сразу, а поэкономить на поставщиках и перевозках. Ведь что-то есть и на Кипре... Ничего, что я советуюсь с тобой, Лоло? Просто братья не могут не спорить друг с другом…
- Ничего, - успокоила его Лорель. – И если бы мне предложили отдых в отеле, часть которого закрыта на реконструкцию, я бы сочла это неудобным. Здесь и площадки-то нет, куда стройматериалы складывать. А если будут еще и гости…
- Вот и я о том же, а они отказываются тратить сразу все, что мы имеем. Ну ладно, буду стоять на своем, раз ты меня поддерживаешь, - повеселел Анастасиос.
Обед прошел так же весело, как предыдущий, с той лишь разницей, что всем трем братьям посчастливилось потанцевать с Лорель. Каждый из троих был убежден, что у него с этой девушкой особые отношения, каждый молчал об этом, внутренне чувствуя свое превосходство над остальными, и поэтому благосклонно позволял двум другим приглашать Лорель на танец.
А на следующий день Йоргос увез ее на побережье, в то место, где некогда располагался древний город Курион. Каменные блоки, мраморные колонны, фрагменты арок и стен, бывшие некогда процветающим городом, расположились на вершине крутого утеса, возвышающегося над лазурным заливом Епископи. В былые времена море подходило к самым стенам Куриона, а ныне руины города оказались на возвышении, а между ним и морем раскинулся песчаный пляж. Оставив «Бентли» на парковке, Йоргос, одетый в светлую рубашку и черные брюки, повел свою спутницу в Археологический парк – так теперь именовался Курион. Лорель нарядилась в длинную юбку «морковного» цвета и белую блузку. Чтобы спрятаться от солнечных лучей, она покрыла голову широкополой соломенной шляпой.
Молодые люди медленно гуляли по старинным улицам Римского города, Йоргос показывал, где были дома, где таверны и городской рынок. В одном из домов, сохранившемся, пожалуй, лучше всех, они оба по расположению комнат пытались определить их назначение: спальня, кухня, кладовая… Выглянув в окно, Лорель подперла кулаком подбородок и приняла задумчивый вид, чем рассмешила своего спутника.
Затем Йоргос подвел ее к остаткам более древнего большого дома, который вместе с термами некий куриец Евстолиос подарил городским жителям, пострадавшим от землетрясения.
- Молодец! – иронично одобрила Лорель.
Больше всего Лорель понравилась мозаика полов. Девушка присела и долго разглядывала яркие изображения орнаментов, птиц и рыб. Гусь и цесарка просто очаровали ее, а вот люди интересовали девушку гораздо меньше.
К шести часам, когда солнце перестало «поджаривать» округу, Лорель и Йоргос дошли до самого раннего сооружения - амфитеатра, который благодаря реставрации выглядел совершенно целым, и расположились на одной из каменных скамей в пятом ряду, на мягких подушках, специально разложенных для зрителей спектакля. К его началу все места были заняты.
Актеры появились на сцене в гиматиях и пеплосах, и в масках. В глубине сцены выстроился хор. Только электрическое освещение напоминало, что на дворе – двадцатый век.
Когда актеры заговорили по-гречески, и Йоргос на ухо своей дамы принялся переводить, девушка положила ладонь на его руку и шепнула:
- Я знаю содержание, не надо.
Йоргос замолчал и накрыл своей ладонью руку девушки. Лорель убрала ее только где-то в середине пьесы, когда села немного по-другому…
Персонажи неторопливо двигались по сцене, декламировали нараспев, меняли маски, каждый жест был значителен, и в окружении эффектно подсвеченных древних руин все это выглядело и звучало по-особому, завораживало, уносило вглубь тысячелетий…
Когда хор пропел финальные строфы, зрители наградили актеров щедрыми аплодисментами. Потом потянулись на выход.
- Давай подождем, пока все разойдутся, - предложил Йоргос и повел Лорель на край утеса, с которого открывался вид на море, уже темное, загадочное в лунном свете. - Понравилось тебе? – спросил он о спектакле.
- Необычно, - кивнула Лорель. – Знаешь, я подумала, что в те далекие времена было очень страшно жить. Жестокие законы и никакой определенности, никакой защищенности… Ужас!
- Они же не знали, что закон можно опротестовать, у дома поставить охрану, а если что-то заболело – вызвать «Скорую помощь», - улыбнулся Йоргос.
- Ну да, - поддержала шутку Лорель. - А от женщин вы все еще ждете, что они будут такими же правильными и стойкими, как Антигона?
- Почему ты так решила?
- Чем же еще объяснить, что ты до сих пор не женился?
- Я? Ждал тебя.
- А на самом деле? У тебя ведь были женщины?
- Была, - уточнил Йоргос, взяв Лорель за обе руки. – Потом я должен был уехать в Англию учиться гостиничному бизнесу, и мы расстались. А дальше – учеба, работа с отцом, просто работа… Только ты вырвала меня из этой круговерти.
- Вот почему ты все время хочешь меня куда-нибудь увезти?
- На самом деле я хочу крепко прижать тебя к себе и больше никогда не отпускать, заботиться о тебе, баловать, подарить тебе все, что имею, посвятить тебе всю мою жизнь, - признался Йоргос, обнял девушку и поцеловал.
Лорель ответила на его ласку, их губы долго были неразделимы, взаимные объятия не ослабевали. Когда же поцелуй завершился и Йоргос пьяными от восторга глазами взглянул в глаза девушки, она проговорила:
- Не надо посвящать мне всю жизнь.
Сердце Йоргоса похолодело, а Лорель продолжала:
- Мужчина не должен отказываться от своего дела ради женщины. Он должен быть занят еще чем-то кроме нее, иначе он перестает быть мужчиной.
- Тогда я продолжу управлять отелем, - с облегчением выдохнул Йоргос и снова приник к губам Лорель.
Время исчезло…
- Закрываемся!!! - донесся до них крик смотрителя.
- Уже уходим! – отозвался на родном языке Йоргос и со смехом заметил девушке: - Нас нашли. Хочешь, поужинаем в Лимассоле?
- Да, хочу.
Они, обнявшись, вышли из парка под сердитый звон ключей смотрителя, сели в машину и поехали в «Неаполис» - лучший ресторан города.
- Это в память об итальянцах? Тогда почему не «Венеция»? – указывая на название, спросила Лорель.
- Нет, это византийцы так называли Лимассол – новый город, неаполис, - пояснил Йоргос.
Здесь было все по-общезападному: кухня, музыка, интерьеры. И Йоргос предоставил своей даме заказывать блюда из меню, а когда спрашивал к выбранному стейку итальянское «Кьянти», уточнил у спутницы:
- После ужина ты потребуешь вернуться в наш отель? Можем остаться в Лимассоле...
- Лучше вернемся, - ответила Лорель.
- Тогда один бокал для дамы, - уточнил официанту Йоргос, - а мне минеральной воды.
За едой он, переполненный страстью и нежностью, то и дело пожимал девушке руку и шептал в извинение:
- Не могу удержаться…
Потом поехали обратно в горы. Беседовать Йоргос не мог и включил магнитолу.
В отеле он покопался за стойкой администратора, догнал свою спутницу на лестнице и повел ее в пустовавший пока королевский люкс.
- Для тебя - все самое лучшее! - пояснил он.
В шикарных апартаментах Лорель осмотрелась. Набор мебели стандартный, а вот качество: позолота, красное дерево, бархатные портьеры с кистями и ковры, - настоящий дворцовый интерьер.
- Так здесь жили все ваши знаменитости? – спросила Лорель.
- Здесь. И Черчилль, и герцог Мальборо, и король Египта, и президент Израиля. И ты…
Йоргос поднял девушку на руки…
Рано утром, когда он уснул, Лорель тихонько покинула королевский номер и вернулась в свой. К завтраку она вышла, как обычно, но Анастасиос сразу заметил ее бледность и усталый вид.
- Поездка меня утомила, - подтвердила Лорель, - мне нехорошо. Выпью кофе и пойду отдыхать…
Анастасиос не стал досаждать девушке расспросами и сочувственно молчал, пока она завтракала. Проводив ее, младший брат побежал искать старшего, но Анастасиосу и в голову не пришло заглянуть в королевские апартаменты.
Йоргос проснулся около полудня. Заметил, что один и пожалел об этом. Не торопясь, привел себя в порядок, мысленно переживая сладостные моменты ночи.
Спустившись в холл, Йоргос застал там разгневанную леди Уоррик, покидавшую «Беренгарию» гораздо раньше, чем она изначально планировала. Консьерж грузил ее чемоданы в машину отеля, а дама с оскорбленным видом расплачивалась.
- Чем вы недовольны, миледи? – почтительно спросил Йоргос.
- Это просто возмутительно! – только и бросила ему леди Уоррик. – Прощайте!
- Надеюсь иметь удовольствие принять вас на следующий год.
- Не надейтесь! Ноги моей больше не будет в этом отвратительном притоне!
Йоргос проводил недоуменным взглядом ее гордо удаляющуюся фигуру и обратился к администратору:
- Что произошло?
Но тот только пожал плечами в ответ и сообщил:
- Час назад леди Кейн тоже выехала таким же манером. И семья графа Фостера укладывает чемоданы.
- Уоррик, Кейн и Фостеры? - Йоргос догадался, у кого надо спросить об их отъезде. – Ладно, что поделать, если им приспичило… Пошлите кого-нибудь прибрать королевский люкс. – Он протянул администратору ключ.
- Хорошо, господин Йоргос, - удивленно кивнул администратор, полагавший, что этот номер пуст и чист.
А Йоргос отправился сначала в кабинет среднего брата, там Костаса не нашел и пошел в его комнату. Костас валялся на кровати и слушал «Отель Калифорния».
- Почему твои куры разбегаются? – спросил его старший брат.
- Потому что я больше не хочу иметь с ними дело, - сообщил Костас. – Все, хватит, надоело! Я высказал им это всем в лицо.
- Но мы же лишаемся дохода. Им жить еще недели две и больше. Ты не мог подождать?
- Вот, знаешь ли, не мог.
- Ты со всеми расстался? Со всеми? Значит, уедет еще…
- Уедет-уедет, - прервал брата Костас.
- И это как раз когда грядет реконструкция.
- Ты же ее не хочешь.
- Чушь, я хочу. Вопрос – до какой степени…
- Ладно, не начинай снова.
- Странно... Как это ты вдруг?..
- Отстань! – рявкнул Костас на старшего брата. – Сам с ними спи!
- Не смей орать на меня! - вспыхнул и Йоргос, но ему сейчас так не хотелось разбираться в поведении среднего брата…
В коридоре Йоргос столкнулся с Анастасиосом.
- Я тебя обыскался, - возвестил младший Коккалос.
- Из-за массовых отъездов?
- Что? – не понял Анастасиос. - Нет, я по поводу мадемуазель Бершо. С утра она выглядела очень уставшей и жаловалась на нездоровье. Это из-за поездки с тобой! Ты с ума сошел? Ее ведь нельзя утомлять! Ты ее убьешь!
- Что? – спросил теперь Йоргос. – Ты видел ее утром?
- Ну да, за завтраком.
- Ей плохо?
- Она была очень бледна, под глазами круги, взгляд потухший…
Йоргос не стал больше слушать, бросился к номеру 24 и забарабанил в дверь.
- Кто это? – отозвалась Лорель.
Йоргос назвался. Дверь открылась, но девушки он не увидел. Йоргос прошел в номер. Дверь за ним закрылась. Йоргос обернулся. Лорель стояла в одной ночной сорочке, босиком, прижавшись к двери спиной, смотрела на вошедшего и улыбалась. Она действительно была немного бледна, но больной не выглядела.
- Стасис меня напугал, - проговорил Йоргос, приблизился к девушке и прижал ее к себе. – Он сказал – тебе сделалось худо.
- Я просто не выспалась, - тихо произнесла девушка, прильнув к Йоргосу.
- Зачем же ты встала так рано?
- А сам не догадываешься? Чтобы все было как обычно. Пока…
- Ладно, если хочешь, пусть все будет пока как обычно, - согласился Йоргос. – А я не слишком тебя утомил…
- Нет, - Лорель одарила его поцелуем, – ты великолепен. Мне только нужно выспаться и отдохнуть.
- Конечно, - Йоргос еще раз нежно поцеловал Лорель. – Отдыхай.
Он ушел. На ходу бросил маячившему в коридоре Анастасиосу:
- Все хорошо.
Возле кабинета Йоргоса поджидал секретарь:
- Вам раз пять уже звонили по договору на воду.
- Где этот договор? – нехотя спросил Йоргос.
- Вот, - протянул секретарь несколько печатных листов.
Йоргос взял, вместе с секретарем вошел в кабинет, уселся за свой стол и принялся изучать.
- Цену подняли… - поморщился он. – Так. Покажите договор Анастасиосу, пусть тоже проверит. Если у него замечаний не будет, я все подпишу. И пусть посмотрит по счетам, все ли у нас оплачено по старому договору. Нам без воды нельзя… Да, и узнайте, подвезли морскую воду для бассейнов?
После того, как все распоряжения были отданы, бумаги подписаны, Йоргос уехал из отеля. Вернувшись в седьмом часу вечера, он велел накрыть ужин на двоих в королевских апартаментах и увел туда Лорель еще до гонга. Подведя девушку к зеркалу, Йоргос вынул из кармана небольшую бархатную коробочку, раскрыл ее и надел на шею Лорель ослепительное бриллиантовое колье.
- Нравится?
- Да! – Лорель полюбовалась подарком, потом стала отвечать на поцелуи Йоргоса…
Выполнив поставленное ему условие, Костас вышел к вечерней трапезе в ожидании много и от Лорель. Но она все не появлялась. Через четверть часа после гонга Костас постучал в дверь ее номера, но ему не ответили. Молодой человек вновь спустился в ресторан и огляделся.
- Ты что суетишься? – спросил Анастасиос.
- Ее нет ни здесь, ни в номере. И Йоргоса не видно. Их обоих нет, понимаешь? – заподозрил неладное Костас.
- Снова поехали куда-нибудь в оперу, - нахмурился Анастасиос. – А я ведь просил... Ладно, вернутся. Помоги мне, Костас, я в растерянности. Хочу попытаться продать освободившиеся номера. Даже если предложить за полцены, будет выгоднее, чем если они теперь пустыми останутся.
- Ты прав, братишка, - несколько повеселел Костас. – Как тебе помочь?
- Давай посмотрим, кому стоит звонить с таким предложением, а кому не стоит в свете последних событий, - попросил Анастасиос. – Ты ведь лучше знаешь…
- Давай посмотрим, - понял Костас, о чем речь.
Они вдвоем вышли на террасу и расположились за столиком, за которым обычно работал Анастасиос. Он достал из папки список постоянных гостей, и оба брата углубились в его изучение. Благо, вся отельная публика в этот вечер наслаждалась великолепным голосом Элизабет Бейнбридж, и отсутствия первого танцора никто не заметил.
За утренним кофе Анастасиос сообщил Лорель:
- Вчера случилась маленькая катастрофа. В течение дня без объяснения причин отель покинуло несколько солидных гостей. Я весь вечер подсчитывал убытки и выяснял, сможем ли мы сейчас продать освободившиеся номера. А почему ты пропустила вчерашний обед? Йоргос опять повез тебя куда-то? Но выглядишь ты потрясающе.
- Спасибо, - отозвалась Лорель, не отвечая на вопрос, и задала свой: - А ты опять беспокоился?
- И я, и Костас, - признался Анастасиос.
Лорель с тоской глянула на собеседника. Потом проговорила:
- Знаешь, Стасис, что бы я сделала, если бы у меня был миллион?
- Не знаю. Что?
- Уехала бы на остров еще меньше и еще дальше Кипра. И жила бы в тишине и спокойствии, сколько мне там осталось.
Девушка замолчала. Анастасиос тоже какое-то время не знал, что сказать. Потом спросил:
- Одна? Уехала бы одна?
Лорель взяла молодого человека за руку, снова доверительно заглянула ему в глаза и тихо проговорила:
- Если б ты знал, как я устала от мужчин, которым что-то от меня нужно…
Анастасиос покраснел, сжал пальцы девушки обеими руками и тихо заверил ее:
- Не все такие.
Лорель ухмыльнулась и скептически склонила голову на бок.
По дороге к себе девушка увидела внизу, в холле Костаса. Тот тоже заметил ее. С минуту оба стояли так, она – на верхней площадке парадной лестницы, он – внизу, у последней ступени, и молча глядели друг на друга. Затем девушка, не торопясь, спустилась к молодому человеку.
- Ты довольна? Я их всех разогнал, - тихо проговорил Костас, слегка нагнувшись к уху Лорель.
- Довольна, - шепнула та, поймав его огненный взгляд.
Тогда Костас повлек ее в свою комнату и запер дверь…
- Как можно, как можно ровнять их с тобой?! – шептал Костас. – Они всем скопом в подметки тебе не годятся!
- Что, больше не горюешь об убытках? – смеялась Лорель.
- Я в раю, а в раю горя нет…
Йоргос снова провалялся в этот день до полудня и только после ланча поднялся к Лорель. На стук никто не ответил, дверь в номер не открылась. Тогда Йоргос поискал девушку около бассейна, в комнате с камином, в библиотеке. Не найдя, он решил, что Лорель отправилась гулять. Когда же она не вышла к обеду, Йоргос встревожился и вновь пошел к ней.
На этот раз Лорель отозвалась и впустила его. Она выглядела утомленной, чем взволновала Йоргоса еще сильнее.
- Тебе нехорошо? – Он взял девушку за руки.
Лорель кивнула:
- Небольшое осложнение. Это временно, скоро пройдет.
- Можно, я побуду с тобой? – попросил Йоргос. – Я тебя не потревожу, просто тихонько посижу рядом.
- Нет, прости. Я хочу побыть одна.
- Как скажешь… - грустно вздохнул Йоргос, поцеловал девушке руки и оставил одну.
Лорель закрыла за ним дверь и подошла к зеркалу.
- Это скоро пройдет… - повторила она своему отражению.
Лорель вернулась к себе за полчаса до встречи с Йоргосом. Теперь, открыв окно, она устроилась на подоконнике и закурила.
- Что ты как в воду опущенный? – спросил сияющий Костас у старшего брата, повстречав его в дверях ресторана.
- Послушай, неужели ей и вправду недолго жить? – Йоргос поднял на брата полные боли глаза. – И когда она умрет?
- Тебе-то что за беда? – вдруг повысил голос Костас. – Боишься, что престиж отеля пострадает, если кто-то здесь умрет?
- Дурак! – огрызнулся Йоргос. – Что за моду ты взял орать на меня?!
- Сам не ори! Думаешь, если ты старший…
- Пошел ты!..
Когда братья разошлись, Костас бросился на второй этаж. Вопросы Йоргоса испугали его, поэтому Костас и начал кричать. А добежав до номера 24, стал нервно дергать ручку.
- Что за пожар? – отозвалась Лорель, не открывая.
- Это я, что случилось?
- Да ничего. Все хорошо. Сам виноват, между прочим. Так дай, пожалуйста, мне отдохнуть.
Ровный, даже веселый голос Лорель успокоил и Костаса. Но он все-таки попросил:
- Впусти меня.
- Не впущу, иначе ты не уйдешь.
- Ну да, - согласился Костас. – Ладно, отдыхай. Доброй ночи!
За завтраком Лорель пила кофе одна. Но не долго. К ней почти сразу подсели оба старших брата, зло глядевшие друг на друга после вчерашней ссоры.
- Стасис куда-то пропал с утра пораньше, - сообщил Йоргос. – Никому из вас он ничего не говорил?
Лорель и Костас отрицательно мотнули головами.
Девушка с холодным спокойствием позавтракала и покинула террасу в сопровождении обоих своих кавалеров, каждый из которых мучительно соображал, как бы избавиться от другого.
У стойки администратора они увидели изящную молодую даму, оформлявшую свое прибытие, и консьержа, таскавшего ее чемоданы. Дама тоже заметила братьев. Ее глаза призывно впились в Костаса.
- Иди, встречай гостью. Это по твоей части, - радостно распорядился Йоргос.
Костас одарил брата новым гневным взглядом и спустился к стойке, а Йоргос пошел провожать Лорель.
- Что будем делать сегодня? – спросил он.
- Пока не знаю. У тебя, наверно, есть заботы. Я посижу в номере тихо и спокойно.
- Наверно, заботы есть, но я ни о чем не могу теперь думать. Мне необходимо, чтобы ты была рядом.
- А мне необходимы тишина и покой. Немного терпения, Йоргос… - Лорель подставила губы для поцелуя.
Йоргос с нежной страстью прильнул к ним. Потом заметил:
- Терпения! Ты требуешь невозможного.
И снова поцеловал девушку. Затем все-таки ослабил объятия, отпуская ее.
- Увидимся позже, - пообещала Лорель и скрылась за дверью.
Костас в это время приветствовал прибывшую англичанку. Она хорошо его знала и очень ласково ему улыбалась. Молодой человек улыбался в ответ, но намного сдержаннее, чем делал это прежде. Впрочем, дама разницы не заметила и попросила Костаса проводить ее в номер.
Там гостья дождалась, пока носильщик разместит ее чемоданы, наделила юношу чаевыми и отпустила, а, оставшись наедине с Костасом, не церемонясь больше, обняла его за шею:
- Ну, здравствуй, мой красавчик! Надеюсь, ты соскучился? У нас впереди – две чудесных недели!
- Я очень рад, миледи, - холодно произнес Костас, освобождаясь от ее объятий. – И буду счастлив оказать вам все те услуги, которые значатся в нашем перечне услуг. – Он даже отступил на шаг для верности.
- Как? – опешила дама и немного помолчала, собираясь с мыслями. – Что вы себе позволяете? Что вы себе возомнили? Это неслыханно! Хам! – Она отвесила Костасу пощечину. – Как вы могли подумать?.. Это оскорбительно! Я завтра же уеду отсюда. Потрудитесь заказать мне билет и машину до аэропорта.
- Как вам будет угодно, миледи.
Костас вышел и побежал к Лорель. Она открыла ему, но в номер не пустила.
- Очередная твоя пассия? – ехидно спросила девушка. – Где ты ее обслуживаешь, в номере или в душевой?
- Перестань, - попросил Костас. – Я отказал ей, она завтра уедет.
- Вот завтра и приходи! - Лорель захлопнула дверь.
- Вот же черт побери!!! – выругался молодой человек.
Он спустился к администратору:
- Леди Фиц-Аллен завтра уезжает, ей нужна машина в аэропорт. И билет до Лондона закажите.
- Разве она не остается на две недели, как забронировано? – поразился администратор.
- Разве я невнятно говорю? – спросил Костас так сурово, что служащий прикусил язык.
Раздался телефонный звонок. Администратор поднял трубку:
- Отель «Беренгария»… Да, конечно, одну минуту… Это вас, господин Костас.
Молодой человек взял трубку:
- Слушаю. О, привет! Только на днях о тебе вспоминал… Да? И что?.. Да??? Нет, я ничего об этом не знаю… Ну, может быть, не знаю… Хотя это очень странно… Спасибо, приятель! Спасибо! Пока…
Костас говорил, и его лицо быстро меняло выражение. Сначала оно было радостным, потом внимательным, потом щеки молодого человека, даже та, которой недавно досталось, побелели. Закончив телефонный разговор, хмурый и задумчивый Костас пошел искать Йоргоса. Тот оказался в своем кабинете.
- Сейчас звонил Спиро, - сообщил средний брат старшему.
- Приезжает? Опять тебя не будет несколько дней?
- Нет, не то. В банке был Стасис, закрыл все наши счета и перевел деньги сначала в «Аризона Банк», потом еще куда-то!
- Зачем? – От удивления Йоргос даже поднялся с кресла.
- А я знаю?! Ты тоже не в курсе? – недоверчиво уточнил Костас.
- Ты совсем дурной? Нет, конечно!.. Может, это он на реконструкцию?..
- Ага, делать будут англичане, а деньги – в Америку?.. Надо в полицию звонить, - проговорил Костас.
- Погоди. Он же наш брат. Может, вернется и объяснит, что к чему?
- Вернется? Наш финансовый гений?
- Давай все же потерпим до завтра, - попросил Йоргос.
Он тоже был и возмущен, и озадачен таким поступком младшего брата, но к полиции из-за братской любви прибегать не хотел.
- Что творится?.. - развел руками Костас.
- Это я должен был сказать, - усмехнулся Йоргос. – Вы оба в последние дни поражаете своим поведением.
- Да что ты ко мне-то привязался?! То дразнил, а когда я со всеми порвал, тебе это тоже покоя не дает! Пошел ты к черту!!!
И Костас покинул отель, чтобы «выпустить пар».
Йоргос покачал головой и крепко задумался над поступком младшего брата, но ни к чему не пришел и утвердился в своем решении подождать.
Около пяти часов дня в кабинет Йоргоса вошел начальник службы сервиса номеров.
- Дама из двадцать четвертого заказала еду в номер. Вы просили сообщить, если ей что-то понадобиться.
- Да, спасибо! Подготовьте. Я сам отнесу, - распорядился Йоргос.
Через несколько минут он уже подкатил к двери Лорель сервированный столик.
Девушка открыла, улыбнулась и впустила его, заметив:
- Да, терпения нет...
Йоргос оставил столик у большого стола и замер в ожидании.
Лорель, все так же улыбаясь, подошла к нему, провела рукой по черным волосам, по щеке. Йоргос обнял девушку. Она не возражала. Йоргос понял, что может остаться…
Костас просидел в таверне Продромоса до темноты: ел, пил, болтал с приятелями, снова пил. К полуночи он, изрядно хмельной, возвратился в отель. В холле ему пришло в голову вновь попытать счастья у Лорель. Костас, шатаясь, поднялся по лестнице. У номера 24 в полумраке коридора он заметил мужскую фигуру. Увидев Костаса, темная личность шмыгнула на служебную лестницу. Костас погнался за ней, но из-за выпитого не мог двигаться быстро и слышал только звук убегающих шагов. Когда черная фигура покинула здание отеля и побежала по двору, догонять ее стало легче, хотя Костас то и дело натыкался на шезлонги. У бассейна он все же ухватил беглеца за плечо и развернул. Это был Анастасиос.
- Ты? – воскликнул Костас.
- Ну я. – брат поправил очки.
- Я думал, ты уже далеко вместе с нашими деньгами. Паршивый вор!
- Они мне нужнее, чем вам, - высокомерно произнес Анастасиос. – И я постарался сделать так, что вернуть вы их не сможете.
- Смотри, вундеркинд, я тебя придушу, если ты сам их не вернешь, - пригрозил Костас.
- Не верну. Души, - все тем же тоном произнес младший Коккалос.
- А что ты делал возле номера Лорель? – продолжал Костас.
- Тебе какое дело? – наклонил голову Анастасиос.
- Такое. Она моя девушка, - сообщил Костас.
- Кто? Лоло? – засмеялся Анастасиос. – Да ее тошнит от таких, как ты.
- Как ты ее назвал?
- Как она меня просила ее называть.
- Она сама просила? – уточнил Костас.
- Сама. И сама мне сказала, что устала от тебя и тебе подобных.
- Врешь! Она не могла тебе это сказать!
- Да она мне все может сказать. Не вам, а мне! Я всегда больше знал о ней, чем вы, и лучше вас знаю, что ей действительно нужно. Только я это знаю. И только я могу ей это дать. Не вы, а я!
Голос Анастасиоса звучал так торжествующе и вызывающе, что Костас не сдержался и с размаха ударил кулаком в лицо младшего брата. От сильного удара худенький Анастасиос полетел навзничь, падая, сильно ударился об угол трамплина и рухнул в бассейн.
Костас и сам не ожидал такого эффекта. Он бросился к бортику и несколько минут высматривал брата в воде. Когда Анастасиос всплыл и безвольно распластался лицом вниз, Костас засучил рукава и попытался поймать его. Ухватив, наконец, за рубаху, Костас притянул брата к бортику и перевернул. Лицо Анастасиоса было бледным и безжизненным. Костас хотел было вытащить брата, но ощутил пальцами что-то теплое на братовом затылке. Костас в страхе отдернул руку и глянул – кровь! Он потряс и позвал младшего брата - все тщетно, проверил пульс – нет. Анастасиос был мертв.
Мгновенно Костас протрезвел, но сидел еще какое-то время у бассейна, пытаясь прийти в себя и понять, что теперь делать. Он огляделся. Вокруг темно и тихо. Никто их не видел. И возможно, не слышал, потому что, проработав в отеле всю жизнь, братья Коккалос приобрели привычку даже скандалить в полголоса, чтобы не беспокоить гостей. Костас смыл остатки крови с пальцев. Потом, заметив пятно крови на углу трамплина, обмакнул в воду свой платок, вытер трамплин и сунул платок в карман. Бросив прощальный взгляд на тело младшего брата, темневшее на зеркальной поверхности воды, Костас по той же служебной лестнице прошел в свою комнату, так никем и незамеченный. Там он порвал в клочья и смыл в унитаз свой платок, оглядел одежду, особенно рукава, убедился, что нигде крови нет, переоделся, упал на кровать и уставился в потолок…
По дороге в ванную комнату Лорель заметила белый конверт, подсунутый под входную дверь, и подняла его. На конверте красовался герб отеля, но ничего написано не было. Лорель убрала его в сумочку, даже не посмотрев, что внутри.
Рано утром с улицы послышались крики. Йоргос открыл глаза, прислушался, потом встал и выглянул в окно, но оно располагалось в конце крыла. Было видно только группу людей у бассейна.
- Что там? – спросила спросонья Лорель.
- Не знаю. Шум какой-то во дворе… Пойду посмотрю.
Йоргос оделся и вышел.
Он долго не возвращался. Лорель тоже оделась и спустилась на террасу. У бассейна толпилось много служащих отеля, кто-то лежал у бортика, и над ним склонился Йоргос. Костас стоял рядом. Лорель решила подойти к ним.
В распростертом неживом теле она узнала Анастасиоса и вскрикнула. Костас заметил девушку, схватил и прижал к себе. Лорель почувствовала, как сильно у него колотится сердце. Обернувшись на ее возглас, Йоргос тоже поднялся.
- Зачем ты пришла? – тихо проговорил он, гладя девушку по голове. – Иди к себе.
- Что тут произошло? – спросила Лорель.
- Никто не знает. Ночью упал в бассейн и разбил себе голову. А как, почему?.. - Йоргос беспомощно развел руками.
- Ночью?..
- Иди к себе, пожалуйста, - взмолился Йоргос. – Костас, проводи. Я подожду полицию.
Костас, не выпуская из своих объятий, повел девушку обратно в номер, а достигнув его, усадил на неубранную кровать.
- Я тоже пойду ждать полицию, - буркнул он и направился к выходу.
- Костас! – окликнула его Лорель.
Он обернулся.
- Мне очень жаль… - произнесла девушка.
- Мне тоже… - кивнул Костас и ушел.
Проводив его взглядом, Лорель поднялась, подошла к столу в гостиной, на котором стояла еще не убранная посуда и два бокала (Костас не обратил на них внимания), налила себе вина и выпила. Потом нашла свою сумочку, вынула конверт, а из него – банковскую карту и листок бумаги. На карте значилось ее имя, на листке, тоже со львом и единорогом, было выведено несколько английских строк.
«Милая моя Лоло! – писал Анастасиос, – Я очень хочу, чтобы ты жила как в сказке, то есть долго и счастливо, как можно дольше и как можно счастливее. Прими мой подарок и поезжай туда, где тебе будет хорошо и спокойно. Если возьмешь меня с собой, я буду самым нетребовательным и самым верным твоим другом. Если нет, я буду помнить тебя, благословляя день, когда ты появилась. Ты дала мне почувствовать жизнь с той стороны, на которую я не надеялся, жизнь, полную красоты и нежности, твоей красоты и нежности. Я счастлив, что могу открыто любить тебя, и ты не смеешься за это надо мной. Завтра мы встретимся, и ты мне скажешь…
Навечно твой А.
5836».
Лорель убрала карту обратно в сумочку, а письмо и конверт положила в пепельницу и подожгла.
Над отелем словно нависла черная туча, хотя солнце светило по-прежнему. Приехала полиция, тело Анастасиоса увезли. После разговоров со следователем из отеля уехало еще несколько семей. Оставшиеся гости, встречаясь в ресторане, переговаривались о случившемся с недовольными лицами: отдых был безнадежно испорчен. Братьев Коккалос не было видно.
И вот в сопровождении Йоргоса следователь явился к Лорель. Коренастый, с крупными чертами лица, короткими курчавыми волосами и бритым подбородком.
- Только я прошу вас… - услышала девушка слова Йоргоса, когда открывала дверь.
- Мисс Бершо? – уточнил следователь. – Можно с вами поговорить?
- Да, конечно. – Лорель пропустила их в номер.
- Нам известно, что вы много общались с погибшим.
- Мы завтракали вместе каждое утро, - кивнула Лорель.
- Когда в последний раз вы его видели?
- Позавчера. Вчера утром его не было.
- И он не говорил вам, куда собирается ехать и что намерен делать?
- Нет, не говорил.
- А как давно вы были знакомы с господином Анастасиосом? – продолжал спрашивать следователь.
- Со дня моего приезда сюда, точнее – с вечера. Во время обеда мне стало скучно, я подсела к нему, мы разговорились…
- И какие у вас с ним сложились отношения?
- Дружеские, я бы сказала…
- Еще вопрос… Простите, мисс, я задаю его всем. Где вы были прошедшей ночью?
- Здесь, в номере.
- Одна? Простите, мисс, я должен спросить.
Лорель глянула на Йоргоса. Тот, стоя немного позади следователя, отрицательно помотал головой. Девушка перевела спокойный взгляд на полицейского и ответила:
- Нет, не одна. Я была с Йоргосом. Если нужны свидетели, их тут полно, но их не допросить, - Лорель указала на окружающую мебель.
Следователь усмехнулся, многозначительно оглянулся на Йоргоса, потом вернулся к разговору с девушкой:
- Судя по тому, как усердно господин Коккалос противился моей беседе с вами, я склонен думать, что это правда. Вы были вместе всю ночь, мисс? Господин Коккалос не отлучался?
- Да, всю ночь. Он ушел только утром, когда услышал крики во дворе.
- Спасибо, мисс. Вы никуда не собирались уезжать? У нас могут возникнуть новые вопросы.
- Я пока здесь, - пожала плечами Лорель.
Следователь вышел, а Йоргос задержался и, обнимая девушку, произнес:
- Кажется, ты спасла меня. Они хотели меня арестовать, но теперь у меня, как они выражаются, алиби.
- Я только сказала правду… А Костаса они арестовать не хотели?
- Костас всю ночь пил с друзьями. Они подтвердили… Он, конечно, был зол на Стасиса… - начал озвучивать свои беспорядочные мысли Йоргос. – Да и я тоже…
- Зол? Почему?
- За деньги… Может, Стасис как-то влип в историю, хотел откупиться, а его убили?.. Ладно, пойду. Они там проверяют бухгалтерию.
Йоргос поцеловал Лорель в щеку и вышел.
За обедом в полупустом ресторане без музыки к девушке подсел Костас, такой мрачный, что Лорель испугалась бы, не будь они на людях. Костас ничего не говорил, только пил бренди. Лорель тоже молчала и медленно ела без особого аппетита. По завершении обеда Костас пожаловался:
- Я не могу идти к себе.
- Идем ко мне, - предложила Лорель.
Они поднялись в номер.
- Ложись, отдохни. – Девушка устроила Костаса в своей постели прямо в одежде, только смокинг помогла снять, укрыла одеялом и, присев рядом, погладила как ребенка.
Два переполненных эмоциями дня и бессонная трагическая ночь дали знать о себе: Костас мгновенно уснул.
Лорель опять устроилась на подоконнике и закурила. В дверь постучали. Девушка открыла, не спрашивая. Это был Йоргос. Он прошел в гостиную и опустился на диван. Лорель села рядом.
- Так ничего и не выяснилось пока… - горестно проговорил Йоргос. Потом заметил: - От тебя табаком пахнет. Куришь?
Девушка кивнула.
Йоргос поглядел на нее с укоризной и хотел что-то добавить по этому поводу, но Лорель перебила:
- Еще скажи, что мне вредно.
- Прости, пожалуйста. Я очень устал.
- Полиция уехала?
- Да. Завтра нужно заниматься похоронами… А кто это сопит у тебя? – встрепенулся Йоргос, услыхав даже не сопение, а настоящий храп.
- Костас, - ответила девушка. – Он не мог оставаться один…
Йоргос вскочил и поспешил в спальню. Света из гостиной, попавшего туда через открытую дверь, вполне хватило, чтобы рассмотреть брата, спавшего совершенно одетым.
- Ну хорошо, пусть спит, - сжалился над ним Йоргос. – Опять напился?
Лорель кивнула.
- Мы просто сходим с ума. – Йоргос провел руками по лицу. – А ты-то где будешь спать?
- На диване, - ответила Лорель.
- Нет, подожди, я сейчас.
Йоргос ушел и вернулся с ключом:
- Иди спать в королевский.
- А ты иди к себе и постарайся отдохнуть.
Следующий день прошел для братьев в печальных хлопотах. Лорель в них не вмешивалась. А утром третьего дня на кладбище Продромоса собралась вся деревня и большинство служащих отеля. Вздыхали, качали головами, утирали слезы, глядя на молодого человека в гробу. Два старших его брата стояли, понурив головы, и между ними, опираясь на руки обоих, стояла Лорель, вся в черном с головы до ног. Только помада почти непристойно алела на ее губах.
Деревенский священник прочитал положенные молитвы, потом сказал, что давно знает семейство Коккалос и что ему весьма прискорбно после старика Иоанниса хоронить его младшего сына, но что Господь все видит и воздаст, кому следует.
Гроб закрыли, опустили в могилу. Братья, Лорель, а следом за ними все остальные бросили по горсти земли… И вот уже над Анастасиосом – небольшой холмик, укрытый цветами.
В ресторане отеля был организован фуршет. Лорель от него отказалась. А братья в течение двух часов выслушивали слова сочувствия. Оба были бледны и молчаливы, только кивали головами в ответ. Проводив всех, кто был на печальном фуршете, братья вышли на террасу и долго стояли у перил, безмолвно глядя на злополучный бассейн. Служащие ресторана оставили их одних и тоже удалились, вокруг братьев не было ни души.
- Что же мы будем делать с деньгами? – заговорил Йоргос. – Спиро не может помочь нам найти и вернуть их?
- Он обещал подумать над этим, - ответил Костас.
Они снова надолго замолчали.
- Вот надо же, - опять проговорил старший брат, - я так боялся схоронить Лорель, а закопали сегодня Стасиса.
- Ты говоришь так, словно ты ей муж и имеешь право ее хоронить, - ревниво заметил Костас.
- Прости, конечно, сейчас не время, но я хочу жениться на Лорель. Неважно, сколько ей осталось жить, - поделился своими планами Йоргос.
- Ты сделал ей предложение? Она согласилась? – обмер Костас и весь напрягся.
- Нет, я ей еще ничего не говорил. Но я надеюсь, она согласится, раз мы… Ну, понимаешь?.. – Йоргос осекся, видя, как брат мгновенно покраснел и как полыхают его глаза.
- Хочешь сказать, что ты с ней спишь? – Костас зловеще расхохотался. – Ты врешь! Я с ней сплю!
- Ты? Как ты можешь? Мы с ней… Ах вот оно что! - усмехнулся Йоргос. – Ты спал в ее кровати позапрошлой ночью и решил, что между вами что-то было.
- Между нами что-то было, и не ночью, а днем! - проревел Костас. – Целый день напролет мы любили друг друга, до одуренья, до потери сил. Это Лорель настояла, чтобы я перестал ублажать постоялиц отеля. Я всем сказал "гуд бай", и тогда Лорель стала моей.
- Нет, - помотал головой Йоргос, - этого не может быть. Как раз ночью накануне отъезда твоих любовниц Лорель стала моей.
- Врешь, гад! Не мог ты меня обойти!!! Она моя-а-а!!!
Костас вцепился брату в горло. Йоргос пытался освободиться, но от ярости Костас сделался настолько силен, что вырваться не удавалось, воздуха не хватало, горло зверски болело, перед глазами поплыли красные круги… Йоргос ослаб и рухнул на пол террасы. Костас еще несколько минут душил его, навалившись всем телом, потом на мгновенье очнулся от бесовского дурмана и ужаснулся.
Вокруг по-прежнему было безлюдно. Сбегав в ресторан, Костас убедился, что и там никого. Тогда он запер двери, пошарил в подсобке рядом с кухней и нашел там веревку. Посередине ресторана он привязал веревку к потолочному крюку для люстры и сделал на другом конце петлю. Вернувшись к телу брата, Костас поднял его на плечо, перенес в ресторан и, с трудом забравшись на стул, просунул голову Йоргоса в петлю. Потом отпустил. Тело старшего брата закачалось в воздухе.
Костас слез и даже стул убрал. Затем тихонько вышел из ресторана и пробрался в кабинет Йоргоса, где в ящике письменного стола брат хранил на всякий случай револьвер. Ящик был заперт, но Костас знал, где ключ. Открыв ящик, он нашел там фотографии Лорель, сделанные у водопада. Костас смотрел на них, а из глаз текли слезы…
Он медленно вышел с револьвером в руке, не видя шарахавшихся от него служащих, дошел до зала с камином и остановился. Все, хватит! Пуля прошила висок…
Отель снова наполнился полицейскими. Тот же самый следователь опять беседовал с Лорель, но теперь многие подтвердили, что девушка после похорон ушла к себе и появилась только когда обнаружили тела обоих братьев.
- В столе господина Йоргоса лежали ваши фотографии, мисс. – Следователь протянул Лорель целую пачку.
Девушка взглянула.
- Это мы ездили на прогулку… Удачные фото. Можно, я оставлю их себе?
- Да, конечно… Печально, мисс, что все так случилось, - посочувствовал следователь.
- Печально… Скажите, я могу уже уехать отсюда?
- Да, можете, - позволил следователь.
Все еще в черном, красивая и бесстрастная, Лорель спустилась к администратору и сдала ключ. На шее девушки блестело бриллиантовое колье, в чемодане среди платьев покоилась пачка фотографий, в сумочке лежала банковская карта. Лорель окинула прощальным взглядом помпезный холл "Беренгарии", широкую белую лестницу, ковровую дорожку кровавого цвета и покинула отель навсегда.
Лорель
© Copyright: Татьяна Бессонова-Бабот, 2023
Свидетельство о публикации №223080300869
Свидетельство о публикации №223080300869
Рецензии