Кодекс желанной чести-18

— Что-о?! Молодой привлекательный мужчина инопланетного и даже иногалактического происхождения приедет сюда учиться? Прямо сюда, прямо к нам, да? На пять лет?!
Фея восторженно взвилась над креслом, нагнав крылышками короткий ветерок и едва не ударившись макушкой о потолок, набранный из разных по форме толстых деревянных плах. Моментально плюхнулась обратно в кресло и сразу вывалила на смеющуюся Мэйарину ворох нетерпеливых вопросов:

— А он какой? Ну какой? На нас похож? Он хоть красавчик? Или так себе? А высокий хоть? Намного выше меня? Или такой же? Вот бы высоченным оказался! Я бы вокруг него летала, летала, летала… А какие у него глаза? Не зелёные случайно? Ой, я так обожаю, когда зелёные! А он сильный? А выносливый? А сколько ему лет? Он блондин или брюнет? А не рыжий, случайно? Не люблю рыжих! А плечи у него широкие? Могла бы я на плече у него уместиться? Остроумный хоть? А то некоторые такие тупые! А сколько раз он может…

— Да погоди же ты, Ири! — захохотала уже во весь голос Мэйарина, поспешно ставя бокал с тёмно-красным напитком на стол. — Он… Он женат! Причём женился совсем недавно и по любви. И потому, вне всякого сомнения, счастлив в браке! Понятно тебе? И не такое уж у него иногалактическое происхождение, как выясняется, — пробормотала она себе под нос последнюю фразу. Никто её и не услышал.

— Всё… Идка наметила жертву, — шепнул Горюн-третий блаженно жмурящемуся и одновременно доедающему очередной пирог брезгу. — Теперь вся учеба, можно сказать, тебе под хвост!

— Я всё слышу! — грозно заявила фея, не очень убедительно разыгрывая праведное негодование. — Я, совершенно наоборот, стану ему помогать по части магии. Ак, Мэй, я же смогу ему помогать?

Быстрый умоляющий взгляд на Мэйарину, долгий, очень ЖЕНСКИЙ взгляд на Аккирилла.

Теперь и Аккирилл не смог удержаться от смеха. До чего же он любил, когда эта троица наведывалась в гости!

— Учёба под хвостом — это… довольно неожиданно! — меланхолично сказал Трифей и потянулся за очередным пирогом.

— Да поймите вы, наконец! Если ещё в состоянии хоть что-то понимать… — Мэйарина обвела слегка осоловелым взглядом всю компанию. — Я же не говорила, что учиться он будет именно у нас. Я говорила — на Обероне. А Оберон маленькой планетой никак не назовешь! Это вам должно быть хорошо известно. Да, всего два материка, но зато каких громадных! Три четверти поверхности планеты занимают.

— Ладно. — Горюн осушил бокал до конца, удовлетворённо крякнул, переплёл на впалом животе узловатые, пергаментно-коричневые пальцы, прислушался к чему-то внутри себя, кивнул удовлетворённо и спросил: — А у кого же в таком случае он будет учиться? И где? На нашем материке или на Амбразии?

— Мы и сами пока ничего этого не знаем, — пожала плечами Мэйарина. — Но обязательно будем знать. Лично я более чем уверена, что его потащат именно на Амбразию, к высокородным эльфам. Их магические академии самые древние.

«Коль уж они вроде бы заранее собираются познакомить ученика именно с амбразийцем!»

— Ха! У нас на Глюнтвейне тоже эльфы есть. Просто их гораздо меньше и они не такие чопорные, как амбразийские! К тому же они заняты делом — конных варваров сдерживают. — Пушистый кончик полосатого хвоста Трифея нервно приподнялся и глухо ударил по жёлтому дощатому полу. Потом ещё и ещё раз.

— Вот и варвары эти… Свалились невесть откуда через нестабильное пространственно-временное окошко и вот ужо который год непотребством занимаются. Расползлись, вишь ты, как синяя плесень по пням приболотным. Неужели сделать ничего нельзя? Сотворить с ними что-нить этакое глобальное… — Горюн мечтательно вздохнул.

— Так, — решительно и несколько невпопад сказал вдруг молчавший до сего момента Аккирилл. — Думаю, мы будем в курсе всех обстоятельств примерно через декаду. Или, может быть, раньше. Или, может быть, позже. Это ничего не решает. А пока…

Странник на мизерную долю секунды сосредоточился, и на столе появился новый глиняный кувшин, наполненный до краёв жидкостью золотисто-розового цвета.

— Вот, представляю новинку. Настойка из боровой розовики и медуницы, пробуйте!

— Обожаю, когда он так делает! — радостно вскричал Трифей, проворно наполняя свой бокал. Залётные конные варвары благополучно и моментально были забыты.

— Эй! А нам-то налить?! — возмутилась Ирида. — Это полное неуважение по отношению ко всем присутствующим! Вот и всегда так этот хвостатый!

— Потом, потом… — невнятно буркнул кот и, зажмурившись от удовольствия, сделал большой глоток вожделенной настойки. — Божественно, просто… божественно! Я должен не забыть взять с собой на обратную дорогу… м-м-м… одну флягу! Ну или две. Три даже, наверно. Горюн Горюныч, напомнишь мне потом, чтоб я не забыл?

— Вот вам, извольте видеть, добрая компания! Ну что с этих брезгов возьмёшь? Для них в жизни главное не дух, но тело. Сиречь желудок. Ну и глотка лужёная, конечно, — философски прокомментировал Горюн и ловко разлил напиток по остальным бокалам. То, что не допила перед тем Мэйарина, он запросто выплеснул через плечо прямо на сияющий матовой чистотой пол. Не долетев до него, остатки наливки мгновенно растаяли в воздухе. Бытовая магия, ничего особенного.

Трифей издал громкий мурчащий звук и заявил, блаженно щурясь:

— А не надо с нас, брезгов, ничего брать. Не любим мы этого. А настойки с наливками, наоборот, любим. Удивительный факт, не правда ли?

ххх

Воронцовы, облачившись в те самые УКС-8 (в боевой обстановке ни для кого исключений нет), удобно сидели рядышком на большом кожаном диване и смотрели прямую трансляцию из боевой рубки корабля. Правда, шлемы скафандров были пока открыты. Метрового диаметра плоский диск визора, установленный на полу в середине каюты обеспечивал очень качественную объёмную развёртку трёхмерного изображения. Казалось, будто молодожёны висят сейчас в открытом космосе и наблюдают, как от тёмной туши «Прассты» неспешно отваливают четыре не самых маленьких челнока. Вот они ближе, ещё ближе… Вот два внезапно совершают ловкий и, по всему видно, заранее просчитанный манёвр, зависают в некотором удалении от яхты и неожиданно ощетиниваются сразу несколькими десятками выдвинувшихся изнутри разнокалиберных стволов.

Марион тихонько вздрогнула, невольно вспомнив, как за её «комариком» гонялись тепловые торпеды. И догнали ведь… К счастью, как, в конечном итоге, оказалось.

— Не пугайся, Мариш, — почувствовал Воронцов состояние жены. — Там нет ничего такого, с чем не справилась бы не только силовая защита яхты, но и её корпусная многослойная броня. Тоже, кстати, не вполне обычная. А, кроме того, я уверен, что Равиль Махмутович сумеет грамотно распорядиться имеющимся у нас нестандартным вооружением и оборудованием. Исходя из конкретной ситуации, конечно.

В это время в сфере развёртки крупным планом появились открывающиеся громадные створки ангарного отсека, в который медленно вплыли, держась один возле другого, два передовых челнока. Створки закрылись.

«Алексей Павлович! — Прямо над челноками торопливо побежали вдруг крупные ярко-жёлтые буквы. — «Прасста» к настоящему моменту времени полностью нейтрализована. Подавлять челноки считаю пока преждевременным. Эскад-майор Касымов».

— Равиль, действуй по своему усмотрению, — сказал Воронцов негромко и будто бы в никуда. Но по экрану пронеслось одно-единственное слово:

«Есть».

—Техника прямо на грани фантастики, — немного растерянно улыбнулась Марион мужу.

— Вроде того! Хотя на самом деле никакой фантастики, — улыбнулся тот. — Даже, наоборот, довольно примитивно. Но такой комбинированный способ внутренних переговоров, обеспечиваемый, кстати, искином, практически не поддаётся перехвату извне. Или, скажем так, не поддается перехвату «on line». В нашей же ситуации некому и неоткуда перехватывать, «Прасста» полностью энергетически выведена из строя, а на челноках необходимой аппаратуры нет. Не должно быть, по крайней мере. Но, в любом случае, — бережёного бог бережёт. А вообще такой способ связи — не для скоротечного эскадренного боя, понятно. Так, развлечение в несложных ситуациях. Просто разработчики предложили мне и такую мудрёную опцию, а я согласился. Давай-ка теперь смотреть, что Касымов дальше будет делать.

…Эскад-майор в эту самую минуту сосредоточенно наблюдал за сложным маневрированием четырех юрких корабликов. Вот он, не отрывая внимательных глаз от экрана, быстро скомандовал:

— Доложить результаты комплексного сканирования челноков по основным задачам.
Экран немедленно откликнулся чёткими бегущими строками:

«Адмирал Старк находится во второй паре, бортовой номер его челнока 47. Первая пара заходит на посадку в ангаре, управляется автопилотом и единственным человеком на обоих бортах. Они под завязку набиты ёмкостями с переработанным пластроном. Между адмиралом Старком и пилотом первой пары ведутся короткие закодированные переговоры. Код предельно простой, от нас не ждут серьёзных неприятностей. На челноках адмирала вместе с ним 356 человек в стандартной штурмовой полуброне. Оружие, в основном, лучевое, но имеются также два штурмовых крупнокалиберных пулемёта и 52 автомата производства концерна «Калашников». Кроме того, у каждого бойца абордажная сабля с виброкромкой. Эти два челнока не являются стандартными машинами подобного класса».

— Отлично, спасибо. Необходимо сразу после посадки взять под наш контроль пилота и систему связи первой пары. Голосовые характеристики пилота зафиксированы?

«Так точно. Наш специалист готов продолжить переговоры вместо него».

ххх

— Пока всё идёт нормально, сэр! Вижу четырех ангарных техников в стандартных облегчённых скафандрах на магнитных подошвах. Держатся вроде бы спокойно, профессионально, ничего необычного в их поведении не замечаю. Меня в настоящий момент направляют к посадочным площадкам с магнитными держателями.

— При малейших подозрениях на враждебные действия немедленно докладывать!

— Слушаюсь, господин адмирал! На данный момент ничто таких подозрений не вызывает. А у них тут огромный ангар! Куда меньше, чем на «Прассте», конечно, но тоже впечатляет. Даже не весь освещён, в конце — вообще непроглядная темень.

— Немедленно отставить лирические отступления, пилот! Только по существу!
— Принято, сэр!

Челноки синхронно зависли на несколько секунд над обозначенными фиолетовыми световыми линиями местами посадки, после чего с эффектной плавностью опустились на сероватый металл площадок.

— Я совершил посадку в штатном режиме, сэр. Всё пока спокойно. Мне выйти или оставаться на катере?

— Оставайтесь на месте, будете подстраховывать нас. Смотрите внимательнее! Когда слишком всё хорошо — это настораживает. Сигналы экстренного оповещения, надеюсь, ещё не забыли, если вдруг внезапно возникнет какая-то нештатная ситуация? Помните их?

— Как родную маму, сэр!

— Отвечать, как положено по уставу, Пирс! Готовьтесь принять сорок шестого, я пойду последним. И — предельное внимание!

ххх

— Девятисотому-прим: немедленно подавить пилота челнока парализатором!

Спустя несколько мгновений:

— Выполнено.
— Специалисту Джеймсу: с этой секунды вы — пилот Пирс.
— Есть!

ххх

— Старк — Пирсу. Приём! Всё штатно, пилот?
— Без малейших изменений, сэр. Технари по-прежнему на своих местах, ждут вас. Больше никто пока не появлялся.
— Всё. Встречайте сорок шестого, он знает, что делать.
— Выполняю, сэр!

ххх

Челнок с бортовым номером 46 к посадочным площадкам не пошёл. Он завис примерно над серединой отсека, красноречиво шевеля полусферами артиллерийских и малых плазменных установок. Этот кораблик явно был изготовлен по спецзаказу, как и его собрат под номером 47, который всё ещё не спешил втягиваться в ангар. Видно, на душе адмирала Старка было почему-то тревожно.

— Пилот Сандерс, что сейчас наблюдаете? Доложите обстановку!

— Ничего нового относительно последнего доклада Пирса, сэр. Наблюдаю только техников. Их команда указывает мне направление места посадки и, похоже, регулирует мощность магнитных держателей, но никаких других действий не предпринимает.

— Так, ну-ка осветите затемненный конец ангара, что-то не нравится мне всё это.
С челнока немедленно ударили два мощных голубоватых пучка света.

ххх

— Ч-чёрт! Подавители — залп!

Почти одновременно погасли ходовые огни 47-го и прожекторы 46-го. Челноки мгновенно превратились в неуправляемые, «мёртвые» металлические конструкции. Один висел посередине ангарного отсека, другой в открытом космосе — напротив по-прежнему распахнутых громадных створок, метрах в четырехстах от них.

— Касымов — девятисотым!

— На связи.

— Заканчивайте, ребята. Я не совсем в курсе… Ваши парализаторы в состоянии накрыть сразу весь челнок? Или исключительно только пилотскую кабину пробивают?

— Мы можем отключить даже всех крыс, тараканов и клопов, если они есть на этих лоханках.

— Ну… действуйте тогда… орлы… Родина вас не забудет! — В голосе эскад-майора Касымова прозвучала нотка лёгкой иронии.

Пилоты поняли всё правильно и не обиделись. Смешно было бы пафосно приказывать звену новейших боевых истребителей «оформить» два тихоходных и практически безоружных, по сравнению с ними, кораблика.

Как только обезвреженные челноки были аккуратно положены силовыми лучами девятисотых на пол ангара, тройные створки его герметично закрылись.

Следующие полтора часа ушли на рутинную работу. Морпехи вскрыли челноки, извлекли оттуда вырубленных подчинённых адмирала Старка «во главе» с ним, собрали всё оружие, опечатали пластрон и передали пленных в руки корабельных эскулапов. Ещё через час Воронцов встретился с адмиралом по его настоятельной просьбе. Последний был в бешенстве, хотя и пытался это скрыть. Они разговаривали с глазу на глаз в рабочем кабинете хозяина яхты, расположенном ярусом выше его не пустующей отныне каюты.

— Откуда у вас на борту морская пехота?! Откуда истребители последнего поколения?! Что вы сделали с моими челноками?! Как это возможно?!

Старк почти выкрикивал свои вопросы. После того, как узнал об обстоятельствах своего поражения и пленения, он находился чуть ли не на грани сумасшествия. Его самолюбие было жестоко уязвлено. Великого флотоводца захватил совершенно бесчестным образом какой-то… зажравшийся нувориш!!! Когда, не сдержавшись, адмирал заявил это Воронцову, тот лишь усмехнулся и пояснил:

— Если уж на то пошло, то пленил вас вовсе не я, а экипаж под командованием эскад-майора Касымова.

— Какого ещё Касымова? Уж не того ли, которого в своё время с треском вышибли из Отдельного корпуса галактической стражи?

— Того самого. Только его не вышибали. Он сам подал рапорт. Задержанный его сторожевой манёвренной группой контрабандный караван был за огромную взятку отпущен руководством отряда. Касымов высказал командованию всё, что о нём думает, и самовольно снова перехватил караван, после чего отконвоировал его на базу одного из флотов КГБ. На начальника манёвренной группы в течение двух следующих месяцев навешали кучу взысканий за самоуправство, неподчинение и так далее. Только на него и навешали, поскольку факт получения руководством отряда взятки доказать не удалось. Выкрутились, мерзавцы! Вот тогда Равиль Махмутович Касымов и написал свой рапорт на увольнение. А я тогда же предложил ему работу, поскольку знал его как очень компетентного офицера и болезненно честного человека. К тому же мой прежний капитан корабля как раз захотел осесть на какой-нибудь тихой планете.

— Дурак он, ваш Равиль Махмутович! Служить на рубеже прикрытия границы Союза и не пользоваться своим более чем выгодным положением!

— Тем не менее, этот, как вы изволите говорить, дурак играючи стреножил такого непревзойденного гения, как адмирал Старк.

— Дело решил не он! Не он! — Старк рванул воротник форменного мундира, даже не обратив внимания на неприкрытый сарказм в голосе гражданина класса «А». — Это… это произошло исключительно… я повторяю: исключительно лишь благодаря вашему скрытому оборудованию и вашей же змеиной хитрости. Разыгрывали тут передо мной жалкую испуганную овечку!

— Так я, простите, всё-таки змея или овечка? — учтиво поинтересовался Воронцов.

— Ай, бросьте валять дурака! — Старк постарался успокоиться и спросил уже более ровным тоном: — И что со мной будет?

— О вашем задержании я сообщил в штаб ближайшего флота КГБ, так что они вас скоро заберут и… Что уж сделают — понятия не имею. Хотя могу предположить, что ваша блестящая карьера завершена. Да и жизнь станет весьма однообразной и… э-э… ограниченной в свободе перемещений.

— А мои люди?
— Думаю, с каждым будут разбираться отдельно. И там уж — кто что заслужил.

— Я полагаю, предлагать вам в обмен на мою свободу очень солидный выкуп и кое-какую весьма полезную информацию — бессмысленно?

— Правильно полагаете. Признаться, слабо представляю себе размер выкупа, способного ДЕЙСТВИТЕЛЬНО меня заинтересовать. Кроме того, увы, имею честь быть таким же дураком, как эскад-майор Касымов. Что же касается информации… Вы же понимаете, Старк, в КГБ её из вас извлекут абсолютно бесплатно.

Кажется, впервые в жизни Иероним Старк растерялся и не мог найти никакого выхода из создавшегося положения. И это он, который очень любил повторять своим подчинённым, что выход есть всегда! Просто не каждый способен его найти.
И вот сейчас адмирал смотрел на Воронцова, стремясь разглядеть в его глазах признаки тайного злорадства или чего-то ещё, что позволило бы ненавидеть этого баловня судьбы сильнее, глубже. А это, в свою очередь, позволило бы скрыть свою растерянность, подавить начинающий подниматься откуда-то из неведомых тайников души страх. Похоже, на этот раз гипотетический выход действительно был перекрыт намертво.

И к тому же… Какое страшное унижение довелось пережить, когда его сопровождали к Воронцову четверо морпехов двухметрового роста. Такой внушительный эскорт мог бы и польстить самолюбию, если бы не какая-то вертлявая девчонка с голокамерой. Она лезла и лезла со своими удивительно наглыми, выводящими из равновесия вопросами, зудела и зудела, как назойливая муха, заставляя пленённого флотоводца багроветь и скрипеть зубами. У этого Воронцова на яхте своё государство в государстве, что ли?! Армия, секретное оружие, военно-воздушные силы, головидение с отвратительно вездесущими репортерами. Может, у него и собственные спецслужбы тут имеются?!

Но не было в глазах Алексея Воронцова ни превосходства, ни злорадства. Одна лишь усталость почему-то. Где это он, хотелось бы знать, так устал?

— Прикажите отвести меня в мою… к-хм… в выделенную мне каюту, — хрипло выдавил пленный и поднялся с удобного кресла.

Хозяин яхты молча кивнул, равнодушно посмотрел на Старка и тускло сказал:

— Открыть.

Дверная плита мягко и почти бесшумно скользнула в паз. В проёме немедленно возникла мощная фигура морпеха с цепким и очень неприятным взглядом. Адмирал внезапно почувствовал, как между лопаток скользнула вниз быстрая струйка холодного пота.

— Уведите господина адмирала. Пусть его обеспечат всем необходимым. Как и его людей. Я имею в виду, пусть покормят, окажут медицинскую помощь тем, кто нуждается. И передайте, пожалуйста, эскад-майору Касымову: если что, я буду дома.

— Есть! — Губы гиганта тронула едва приметная улыбка.

А Старк, выходя из кабинета, удивился тому, как изменилось лицо хозяина яхты после его же последних слов. Оно как-то разгладилось, перестало быть напряжённым и твёрдым, внезапно озарившись какой-то неведомой адмиралу тайной радостью.

«Интересно, что там у него дома происходит, если он так засиял? Ещё какую-нибудь планетку мимоходом прикупил и теперь не терпится будущую прибыль посчитать?»  Старк заложил руки за спину и быстро пошёл по коридору, глядя строго перед собой. Слава богу, что хоть эта проклятая девчонка-репортёрша куда-то испарилась.

Воронцов же, прежде чем спуститься в свою каюту, чуть наклонившись к встроенной в стол панели управления, распорядился:

— Связь с эскад-майором Касмовым.

Несколькими секундами позже голографический командир корабля возник посреди кабинета:

— На связи, Алексей Павлович.

— Просто хотел сказать тебе большое спасибо! И вообще — все молодцы! Надо записать всем непосредственным участникам операции особую благодарность в контрактные листы. И не забыть о стандартных премиальных. Озаботься, пожалуйста. И себя не забудь, я это обязательно проверю. Что же касается прикомандированных военнослужащих и специалистов, то ходатайством перед руководством об их поощрении я займусь сам. И, кстати, если пожелаешь, ты мог бы вернуться на службу. Правда, непосредственно в структуру КГБ. С сохранением выслуги и звания. Должен заметить, сейчас это вопрос всего лишь твоего согласия.

— Неужели не устраиваю, Алексей Павлович?

— Хм… Интересно знать, кто бы мог устроить меня в большей степени! Я к тому, Равиль Махмудович, что ты мог бы стать эскад-генералом. Служба — это же твоя стихия. Подумай.

— Да тут и думать нечего. Не пойду в генералы, — улыбнулся Касымов. — Здесь мне интересно. Да и послужить иной раз приходится. Как сегодня, например. Так что…

— Ну тогда, спасибо тебе ещё раз. Я рад, откровенно говоря. Тогда до связи!
— До связи! — голографический Касымов растаял.

А Воронцов в который уже раз подумал о том, как ему повезло с этим человеком. Кто-нибудь посторонний, присутствуй он при состоявшемся разговоре, наверняка подумал бы, что Касымов просто не хочет терять свою очень немаленькую зарплату, работая на одного их богатейших людей Галактического Союза. И этот гипотетический посторонний оказался бы абсолютно не прав. В своё время Касымов настоял, чтобы его денежное довольствие на яхте не превышало того, что он получал, служа в ОГКС. Воронцов не возражал.

Просто не сказал сразу о размерах ежегодной премии за добросовестное и в высшей степени компетентное исполнение обязанностей командира корабля.

А Равиль Касымов впоследствии не сказал о том, что каждый раз практически полностью переводит эту премию в семьи нескольких своих погибших сослуживцев.