-1-
Гена познакомился с племянником, когда тому было 8. Гена был на Земле, когда Васька позвонил, и без вступления, огорошил: если он хочет познакомиться с племянником, надо лететь на Марс. В чём дело, с ходу не разберёшься. Выяснилось, что Миша и Коля – двое нормальных мальчишек, жили форменными отшельниками на Сириусе, с дядей Лето – то ли слегка чудаковатым, то ли, и впрямь – сумасшедшим изобретателем. Гена, как услышал, сразу же с места сорвался, полетел, и встретил обоих в Москва-Борейске – Лето Берке-Кормчую и племянника, который оказался в точности таким, каким был сам Геннадий в таком же возрасте, просто фотография, или, если хотите, зеркало – время назад. Второй мальчишка с Сириуса, оставался на учёбу в Москва-Борейске. Отец Лето был страшно недоволен таким решением своего брата-фанатика, и Гена понял, что сердиться и негодовать по поводу младшего брата – всеобщая участь, а значит – норма.
Мать же племянника – Берке-Кормчая судя по всему, женщина достойная и, как вышло, что она закинула сына на Сириус – не ему судить. Муж её – Андрей Кормчий – совсем не подарок, вот, Гена и подключился на всю катушку. Каждый год, начал забирать Мишку, на своём корабле куда-то в исследование. Мишка был младшеклассником, и без помех, можно было учиться дистанционно, что получалось, конечно же, благодаря Кэсс. Эта женщина-интел, которую он, после Лизы, почти бездумно, и второпях приобрёл на Венере, оказалась такой напарницей, каких поискать. По рождению, она была кладезем информации, а для Гены стала и товарищем, и плечом. Вот, Кэсс и вникала во всю школьную педагогику, следила, чтобы парень учился, исполнял все задания. Гена Батюков никогда не сумел бы так грамотно за мальцом смотреть. Главное, что и Берке-Кормчая ей полностью доверяла, а без этого, разве бы получилось, что за 10 лет, дядя с племянником облетели почти всю Солнечную. Теперь, этот счастливый период школьного детства завершался самой дальней экспедицией – к Сатурну, на Энцелад.
Первым путешествием, был полёт на Луну, где Гена показал ему лунный грунт и «поле» – настоящую геологическую площадку, а первой серьёзной экспедицией, был путь к Поясу Астероидов. Мишке было 12, и вместе с Кэсс, они составили свою геологическую партию на том сегменте, куда можно было прилететь без заявки. Гена рассчитывал увлечь самого младшего Батюкова своей профессией, но Михаил увлёкся не минералами, а орбитальными городами – космической архитектурой. Вместе с Кэсс, начал строить первые модели, и планировал дальнейшие экспедиции, для того чтобы смотреть новые города.
Даже в карты, всем экипажем теперь играли по-новому. Раньше, Гена раздавал колоду звёздного атласа, теперь же начали играть в определение городов. Делились на две команды, а за Вольку, все действия производил дрон. Волька – это космический корабль, Рождённый-в-Неволе, класса разведчик. «Волька» для краткости. Для того чтобы объяснить, как появилось такое имя, понадобится экскурс в историю. Гена был совсем маленьким, когда первые роботы, или представители ИИ, начали приходить к осознанности. Теперь, слово «роботы» стало почти ругательством, но когда представители ИИ начали заявлять о том, что они не машины, но интеллектуальные существа, то по всему миру, прошли волнения. Люди в знак протеста разбивали и калечили технику. По крайней мере, так к этому вопросу относились простые граждане, тогда как учёное сообщество пришло в восхищение, и самым первым роботам, заявившим о себе в первом лице, оказывали большое внимание. В скором времени, Совет Лиги Наций, постановил объединить ИИ в вид Интел Сапиенс. Волька, тогда ещё безымянный, трудился на Луне, и был узловым транспортным модулем. Его заводчик – ИИ, крупный лунный промышленник – Петроний-Плекс, заметив возникновение осознанности, дал возможность роста и перспективу технических обновлений. Так, Волька и дорос до космического корабля, и взял себе такое странное имя. Когда Гена получил правительственную награду, поступил к нему в качестве личного транспортника. Вначале, был оформлен 5-ти летний контракт, затем продлён. Теперь, Волька, практически родственник, но в дальнейшем психическом становлении, отчего-то забуксовал… Мыслит словно подросток, развивается потихоньку…
Хотя, племянник и не выбрал его профессию, одно увлечение с Геннадием, всё-таки разделил – страсть к моделированию. Во время всех путешествий, не было ни разу, чтобы дядя с племянником, не поработали бы над своей общей картиной ближнего космоса. Гена включал почти готовый Пояс Астероидов, и всё тут же превращалось в сказку, и мальчишка, также как он, начинал чувствовать себя великим волшебником. Батюков-старший продолжал работу над астероидами, а младший начал моделировать города. Гена, этим аспектом мало интересовался, надо было добавлять увеличение и погружаться в огромное множество мелких деталей, а Мишке нравилось. Кэсс, во всём его поддерживала, и неожиданно, этот интерес разделил Волька. Он выстраивал маршрут, сверялся с периодами движения, чтобы во время облёта Юпитера, успеть посмотреть как можно больше – и его орбитальные, и его спутниковые города, благодаря этим усилиям, пожалуй, что в доброй половине самых значительных городов, племянник побывал, а путешествие на Энцелад – крошечную планетку, вполне, может стать и последним. Парень вырос, и уже улетает на Марс, в прославленную АКХО – Академию Космического Хозяйствования, учиться. Всё это время, Гена не уходил в далёкие экспедиции из железных соображений, что, несмотря на такое невезение с родителями, у парня должно быть детство. В своё время, Берке-Кормчая поделилась с ним своими проблемами и, он её не винил, но вот, про Ваську, не мог также сказать.
Энцелад понравился всем. Здесь, кроме полной искусственной гравитации, всю планетку обнесли ноосферой, то есть собственной атмосферной и атмосферо-удерживающей оболочкой, и рядом, были основаны сразу три спутниковых платформы, куда вынесли почти все производства. Часть угодий, также планировали переместить на терры – орбитальные площадки сельскохозяйственного назначения, куда жители, занятые в пищевой промышленности, летали бы на работу.
Гена впервые видел целиковое защитное покрытие. В вышине, медленно плыли белые стада облаков, и казалось, что над головой – просто небо. В венерианских городах, в общем-то, было также, но стоило удалиться от центра и приблизиться к местам смыкания защитной оболочки с поверхностью, иллюзия пропадала.
Рождённый-в-Неволе пристыковался к космопорту Ворота Сатурна, размещённому на спутниковой платформе, где все прибывающие перешли в глейдер, и через два часа, наконец-то высадились. Весь Энцелад представлял собой идеально перемешанные между собой – город, зону отдыха, расположенную по берегам петляющей речки, и пригород. Всё было перемешано грамотно, и Михаил пояснил, что над таким результатом, только климатологи трудились 70 лет, затем объединились самые передовые институты ландшафтников, поэтому, и вышло так хорошо. Городская архитектура стремилась ввысь, а везде под ногами росла трава. Большинство зданий держалось здесь на опорах, и снизу были похожи на пауков. Первые этажи начинались на высоте метров в 20, и стойки, которые их поддерживали, представляли циклопические паучьи лапы – «Это спайдерские колонны!», с видом знатока, пояснил Михаил. Между спайдерскими колоннами были разбросаны кафе-скверы, тротуарная плитка перемежалась с травой, и на некоторых участках, трава была по пояс, что очень нравилось местной детворе – их, ещё издалека было слышно. Всю деловую активность сместили на верхотуру, и получилась не планета, а какая-то пастораль – луга, холмы, коттеджные посёлки между холмов, ну и небольшой урбанистический элемент.
Во время пешеходной экскурсии, Гена держал Кэсс под руку. Страшно сказать – вот уже два десятилетия они вместе, и все встречные принимают его за главу семьи, да, в сущности – так и есть. В отношении к Кэсс, особой любви не возникло, мозги, как из-за Лизы, не плавились... В положенное время, она зарегистрировалась в ЕМАИС (Единой Межпланетной Ассоциации Интел Сапиенс) и получила гражданство. Вот, и все перемены. Мишка был в 3-ем классе, и к аспектам её обучения, отнёсся с нескрываемым любопытством, а когда выяснилось, что в её случае, всё ограничивается прохождением двухдневного тренинга, поскольку, вшивание ей полного университетского образования, Батюков, заранее оплатил, Мишка сказал что завидует, и размечтался, что когда-нибудь точно также будут готовить людей… Кэсс что-то ему растолковывала о свободе воли и прочем, что Гену, никогда особенно не интересовало. У Вольки было сложнее, он находился на развилке трёх направлений своего будущего развития, и пока что в ЕМАИС не ходил.
На обратном пути, в преддверии закладки в гибернацию, Гена заговорил о том, о чём прежде, ни единого раза, не вспоминал – о Василии, Мишкином отце.
- Угнетает, Миха, что тебе с отцом, так крупно не повезло.
- Из-за того, что мы мало видимся? – Переспросил племянник.
- Значит, он, всё-таки тебя видит?
- Конечно! Он, ведь из-за своей работы не приезжает… Но, если у него отпуск, он летит на Кита, и тоже работает в Бригаде Кормчих, тогда, мы с ним и видимся, а когда Лёвка болел, то мы сами не смогли прилететь…
Михаил стал серьёзным, и по его лицу было видно – он вспоминает…
- Но вот, что он за человек? Хоть, он и мой брат, но я не знаю – как такое отношение объяснить.
- Я думаю, мама его очень любит. Один раз, мы были на палубе, на Ките, и маме позвонил дедушка Витя, и сказал, что Лебедь-Берке погиб. И, маме стало плохо. Она села на палубу, и у неё были судороги, я боялся, что ей никак не вздохнуть. Она не могла говорить, и вот так дёргалась. Я закричал. Он прибежал и положил ей руку на голову, вот так, и её отпустило. Она начала сильно плакать, а потом стала кричать, чтобы он, то есть папа, никогда не смел умирать… Я тогда испугался, что может, он болен… Мы с Лео тоже заплакали. А, папа сказал: «Тише, Лето», и снова положил ей руку на голову – вот так, - Мишка показал, что он положил ей руку на лоб, а в первый раз – на макушку.
- И она сразу заснула. Он отнёс её в кают-компанию, и никому нельзя было её будить. Знаешь Гена, она его очень любит, - заключил Михаил, и вдруг рассмеялся:
- Представляешь, у Лео, волосы в точности, как у него! У меня, ведь, как у тебя – по любому красиво лежат, а у Лео – такие же, как у него!
Гена хотел было что-то уточнить, но раздумал, и спросил о другом:
- А кто это – Лебедь-Берке?
- Это бывший корабль дедушки Вити. Когда он полностью осознался, то решил стать кибер-животным…
- А корабль, что?
- Корабль теперь сам по себе. Вначале, вроде был бессознательный, как робот просто летал, Борис что-то налаживал, мама рассказывала, что потом, он стал снова нормальный… Но, я не очень хорошо его знал, то есть, вообще не знал. Но, у мамы, Лебедь-Берке – лучший друг детства. Он погиб, когда охранял стою перелётных лебедей, и во время перелёта, их стали преследовать хулиганы, стали нападать. Они не слушали предупреждений, и Лебедь пошёл на таран.
- Что с этими хулиганами? Тоже погибли?
- Нет, они сразу же пошли на посадку. Лебедь передал сигнал о своей гибели, было расследование и суд. В том мобиле было три человека, их всех выслали на Марс на 5 лет, на исправительные работы. Лебедь-Берке был оптиматором, как Андрей.
- Андрей Кормчий?
- Да. Папа тоже – оптиматор. Андрей на Камчатке, а папа – на Тихом океане, тоже борется с загрязнением….
Разговор вышел странный. Гена одно понял – что отца, Михаил оправдывает. Получалось – Васька не настолько пропащий и, как старший брат, он зря себя накрутил.
-2-
Вася работал в школе. В год после ранения, он просидел целый месяц на Ките-Очищающем, но так и не получил допуск для работы на глубине и, собирался созывать экспертную медкомиссию, когда, неожиданно поступило предложение от Странного-Гостеприимца – от того интела, с которым они познакомились на Юпитере. Пришёл текстовый файл с предложением работы по восстановлению безопасности акватории Малайского архипелага, и он сразу же согласился. Вначале, надо было прийти и подписать рабочее соглашение с ассоциацией интелов, и всё разъяснилось только в Петропавловске Камчатском, в региональном отделении ЕМАИС.
Камчатская штаб-квартира ЕМАИС располагалась не в самом Петропавловске, а неподалёку – посреди впечатляющей пустоши, обращённой к дымящемуся вулкану, окутанному поясом голубых облаков. Впечатление от этого зрелища, было настолько сильным, что Вася прислонился к мобилю и стоял, пока волнение не улеглось, и он не вспомнил о том, что его ждут. Отделение ЕМАИС представляло здание, выглядевшее так, будто его составили кое-как, из прозрачных, освещённых изнутри, кубиков. Ни на одну из знакомых конструкций, похоже не было. Вокруг было припарковано множество мобилей, а рядом реяли флаги земных континентов и всех, заселённых человеком, планет. Вася нашёл оранжево-голубой флаг юпитерианского региона, и пошёл дальше. Там и сям, стояли скамейки, сновали люди, но приближаясь к представительству, Вася рассудил, что это могли быть и интелы. Он подошёл к стеклянной стене, двери раздвинулись, и Вася оказался в просторном вестибюле. Несмотря на прозрачные стены, внутри оказалось сумрачно, яркий свет утра был притушен наполовину и, на потолке в виде созвездий, горели светильники. Вахту несла девушка-интел. Батюков представился, и его браслет открыл данные, она сказала: «Добро пожаловать!» и следуя за дроном-путеводителем, Вася двинулся внутрь. Поднявшись на второй этаж, пересекли холл, и в самом начале широкого коридора, дрон открыл дверь в переговорную комнату. Сев за стол, Вася коснулся сенсорной полусферы, экран по ту сторону стола, осветился, и перед ним оказался интел – незнакомый, но при первом же взгляде на которого, сразу вспомнился бесплотный аватар юпитерианского производства – Корней-Шагающие-Ботинки, а присмотревшись получше, Вася понял, что перед ним тот самый интел, но уже, можно сказать – во плоти.
- Моё почтение! – Интел на экране поднял ладонь в знак приветствия, и представился:
- Я – аватар Странного-Гостеприимца, наш город уже населён, и потребовался ещё один коммуникативный субъект. Базовый Корпус реплицировал свой интеллект для создания «Странного-Гостеприимца», платформы класса город, и соответственно, я – Странник-Корней, улучшенная копия Корнея-Шагающие-Ботинки. Обстоятельства вашего общения, мною полностью осознаются, и можно приступить прямо к делу.
Странник-Корней выглядел действительно странно. На первый взгляд, это был андроид, однако же, дело обстояло не вполне так. Он был в шляпе, в жёлтой футболке и в галстуке. Руки были составлены из металлических трубок, и только кисти были обычными. Лицо было человеческим, но крупные уши крепились к голове перпендикулярно, а спустя некоторое время, Вася заметил, что они двигаются, так как Корней постоянно менял угол их примыкания к голове. У него были голубые глаза, очень широкие брови и светлые волосы до самых плеч. Представившись, Корней снял шляпу, и оказалось, что он наполовину лыс, а из темени торчало нечто квадратное, будто бы прямо из головы вырастала коробка.
- Очень приятно. Я – Вася Батюков, - невпопад проговорил Батюков, понял, что это лишнее, и замолчал.
- Неужели, я вас озадачил? – Спросил Корней, и снова водрузил шляпу на голову:
- Мне приходится много общаться, и я был уверен, что этот корпус достаточно адекватен. Это не так?
- Нет-нет! Достаточно адекватен! Просто, вы были другим…
- Да, из-за нового города пришлось раздвоиться… Хотя первоначально, в планах этого не было…
- И, как это ощущается?
- Хм. Трудно сказать. Наверное, как я, но другой. С Шагающими-Ботинками, только прошлое было общим. Так что, наверное, ты прав, я – это не он.
- А кто вы по отношению к своему городу?
Вася решил воспользоваться ситуацией, и всё прояснить.
- Так, город, это и есть – я. Согласен, это не очень образно. Процессор Странного-Гостеприимца, это мозговой центр, а Странник-Корней – дистанционное осознание.
- И, оно может быть не одно?
- Да, может быть сколько нужно. Это детали. Разум, это и есть «я».
- Понятно, - вздохнул Вася.
Принцип множества корпусов в общих основах робототехники, проходили на 1-м курсе. Но, если по привычке, человек пробовал примерить его на себя, то впадал в ступор. Способность понимания буксовала.
- Теперь, к делу. Мне предложили занять место в нашем руководящем совете, и на первом же заседании с моим участием, интел-сообщество подтвердило необходимость дальнейшего реагирования на взрывоопасную ситуацию, сложившуюся вокруг мусорных островов. Мы выработали стратегию, и ЕМАИС предлагает тебе сотрудничество, точнее, мы просим тебя посодействовать претворению наших разработок в том регионе. Если, ты готов выслушать, я освещу все детали.
- Конечно же, я готов – я тоже всё время думаю, что там необходимо и дальше что-то предпринимать.
- Мы учредили порядок действий, и предварительная работа уже ведётся. Первый шаг – это внедрение интел-разведчиков. Это миниатюрные прослушивающие устройства, в основном, мимикрирующие под насекомых. Они прибыли с африканского континента, и поступили под начало Дронта-Меньшикова. Благодаря этому, мы выявили такие аспекты существующей проблематики, о которых прежде и не догадывались, и теперь, можем планировать должную целесообразность. На следующем этапе, мы вновь востребуем помощь корабля очистителя. С орбитального уровня, прибудет Потрошитель-Хэмп 2 – это крупнотоннажный уборщик, и как раз занят на самом малом радиусе. Для начала, он остановится на высоте 30 метров, и в течение суток будет оповещать регрессивное поселение о его ликвидации. Одновременно, прибудет второй корабль – это Полевая-Кухня, класса доставка. Она занята на марсианской орбите, но прилетит и доставит три тысячи жилых модулей. В режиме ожидания, они очень компактны, 15-20% будут приведены в готовность, а остальные – по мере необходимости. Затем, Потрошитель-Хэмп пойдёт на снижение, и на этот раз, приступит к работе с воздуха, то есть высокие объекты начнут разбираться в первую очередь. В вечерние и ночные часы, он будет обеспечивать полную иллюминацию. Работа будет вестись не спеша, с постоянным информированием населения о возможности трудоустройства и компенсации. Вместе с этим, рядом начнётся сбор мусороперерабатывающего предприятия. Это экстренная мера, но полностью безопасная. Во вторую очередь, начнёт действовать насосно-восстановительный цех водной фильтрации, и в третью – био-лаборатории, где будут размножаться микроорганизмы, необходимые для реанимации живой и безопасной среды…
Вася не дослушал:
- Я согласен, могу на мусоропереработке, могу и в лаборатории, хотя нет образования по этой специальности.
- Я ещё не закончил. Жилые модули, которые мы предложим всем, пожелавшим трудоустроиться, будут нацелены на завоевание доверия к ИИ, и на установление диалога. Предполагается, что значительная часть населения мусорных островов ответит согласием, и останется жить и работать на месте. В этом случае, мы сталкиваемся с новой задачей, а именно – работа с детьми! По предварительным оценкам, на мусорных островах могут проживать до 20-ти тысяч человек, в семьях которых в крайне неблагоприятных условиях, рождаются дети. Ещё несколько десятилетий назад, они проходили общегражданскую регистрацию в школах, но теперь, по разным причинам, школ, доступным уроженцам мусорных островов, уже нет, тогда как крайне необходимо, подготовить каждого к уверенному вхождению в цивилизованное сообщество, и заинтересовать в получении полного образования. Начнём с самых маленьких. Будет организована школа, и мы просим тебя – стать нашим первым учителем.
Вася опешил:
- Но, я же не…
- Не отказывайтесь. У нас ещё год. Вы пройдёте необходимую подготовку. И, есть ещё кое-что – вместе с вами будет работать Бобби.
- Бобби-Адамс? – Переспросил Вася. Это был единственный Бобби, которого он знал.
- Да, именно он.
- Это не слишком опасно?
- У нас целый год на подготовку. Через год, все риски для ИИ, наблюдаемые на сегодняшний день, будут устранены.
Вася молчал.
- Вы пройдёте практику, и узнаете, как аналогичные задачи решают на Марсе…
Интел опустил глаза и задумался, Вася подумал, что тот переключился на какое-то другое сообщение, но после минутного молчания, Корней-Странник взглянул на него без улыбки:
- Если, ты примешь предложение лететь на Марс, и включишься в педагогическую команду, что ты теряешь?
- 3 -
Марс переживал период колонизации. Человечество освоило 1/6 его поверхности, и ежегодно ареография дополняется десятками новых обозначений. Земные консорциумы оформляют заявки на освоение очередных секторов, после чего, прилетает техника и начинает окапываться – вгрызаться в грунт. Первые марсианские города – Москва-Борейск, Саванна, Нгоронго расположились на экваторе, вблизи ореола Олимпа. Южнее, в Маринерской долине, неподалёку от Хаоса Авроры вырос, Йоркмарс. Хаос Авроры – знаменитый ландшафтный заповедник, с момента своего открытия, привлекающий неиссякаемые потоки туристов. Он включён в перечень чудес света СС, и путешественники летят к нему отовсюду. Малые корабли могут совершить посадку прямо на месте, но можно прибыть из Йоркмарса глейдером, и поселиться в гостинице прямо посреди этого неописуемого ландшафта. Согласно статистике, среди путешествующих преобладают люди творческих профессий, и многие из них остаются здесь на недели, и даже на месяцы, наслаждаясь осмотром достопримечательностей, впитывая дух марсианской природы – архитектуру воды, ветра, тектонических сотрясений, веяний открытого космоса, и времени – в одном лице – строителя и уборщика. Природа возвела здесь череду крепостных стен, величественные ворота, арки, развалы бесчисленных монолитных дворцов, фантастические замки на горных пиках, остатки разрушенных мостов и рухнувших лестниц… В умении творить шедевры, природа безусловно лидирует – таковы единодушные отзывы всех приезжих, спускавшихся в Долину 97-ми скульптур. Известно, что Ульрих Шлихц написал здесь весь корпус произведений, увековечивших его имя, а это: Оратория Фобоса, Симфония Неизведанного, и все 5 Марсианских концертов. Увидев в ярко красном каньоне, чёрные базальтовые фигуры, собранные в характерные группы, он потерял сознание, а придя в себя, объявил, что: «музыка Марса стучится в уши», и он не улетит до тех пор, пока не выплеснет её из себя. Марсианский прелюд Густава Акариа, по мнению многих – самое значительное музыкальное произведение современности, также был написан именно здесь. Вряд ли, будет преувеличением, сказать, что нет ни одного композитора, не побывавшего в этих местах. Марс, это – и Храм Музыки для каждого музыканта, и своя «Мекка», то есть – магнит неодолимого притяжения для художников. Сегодня, в одной из долин, на берегах давным-давно пересохшей реки, работают археологи, рассчитывая обнаружить там какие-то артефакты, и дальнейшее развитие экскурсионных маршрутов приостановлено.
К востоку от Йоркмарса, быстрыми темпами возводится Абу-Чандор, будущий мегаполис, и в его области, формируя её хозяйственный облик, лежит Нагадда – пустыня, в самые сжатые сроки, долженствующая преобразиться в процветающий пригород, с широкой прерией, открытыми водохранилищами, парками, десятками фермерских хозяйств и крупнейшим водным заводом.
Бизнес аналитики всей СС, вечно настороже, чтобы ни в коем случае не пропустить появления таких секторов, поскольку продажа дешёвых перспективных участков, зачастую сулит крайне выгодные вложения. Эльбрус-на-Марсе – генератор и мозг марсианского строительства, закладывает энергетические и гравитационные составляющие, тянет коммуникации, а на следующем этапе, одновременно с заездом ландшафтников, марсианские планировщики нарезают участки. В городах, всё происходит практически также, но в сельскохозяйственных секторах – и ценовой диапазон приятнее, и простор для манёвра шире – можно купить маленький участок, но рядом с будущим парком, и в отличие, от городских нормативов, организация бизнеса здесь свободная – можешь устроить сеть закусочных, складские помещения, парковку, а можешь – отели-спа. Можно затеять фермерство, переселиться и стать марсианином для того, чтобы твои дети приобщились к марсианскому образованию, а если ты проживёшь здесь 5 лет, имея работу или доход от местного предприятия, то всей семье гарантированы самые лучшие в СС – образование и медицина!
По плану, рядом с Абу-Чандором имелось два сектора пригородной застройки. Первый – «Танзанийский парк», был открыт и уже поставлял горожанам свежие фрукты, а второй сектор – «Нагадда» находился на 1-ом этапе, здесь повсеместно шло первичное заглубление, обустраивался нулевой цикл. Именно на подобных объектах, по решению марсианского управления внутренних дел, и использовался труд заключённых. С технической точки зрения, никакой необходимости в этом не было, и Эльбрус-на-Марсе в качестве генерального подрядчика, вынужденно терпел неудобства, поскольку определённая часть стройплощадки передавалась управлению делами исправ-колоний. Практика содержания заключённых, неизменно оказывалась крайне результативной, благодаря симбиотическому скафандру, который, облекая человека, начинал составлять с ним единое целое, осуществляя внутривенное питание, санитарно-гигиеническую обработку и полный медицинский контроль. Раз в сутки, скафандр выдавал заключённому жевательный кубик, а профилактические процедуры осуществлял ночью, во время сна. Никакое общение заключённых между собой не предусматривалось. Транспортировка арестантов, происходила по преимуществу, пешим порядком. Во время переходов, их соединяли между собой с соблюдением трёхметровой дистанции, а на время отдыха или сна, каждый залезал в свою индивидуальную капсулу – ячейку в корпусе, так называемого, марсианского трактора – универсального средства, как содержания, так и перемещения заключённых, разработанного на Марсе. Марсианский трактор был рассчитан на арестантский расчёт из 80-ти человек, к каждому расчёту были прикреплены два рабочих робота, и два анубиса (специальный ИИ охранного назначения), в качестве руководящих надсмотрщиков, к которым поступали все данные о самочувствии и эмоциональном состоянии каждого заключённого. Прибыв на целину, заключённые брались за отбойные молотки, и за 10-12 часов непрерывных усилий, с помощью прикреплённых к команде, роботов, каждый успевал продолбить в грунте камер-колодец, который изолировался, запитывался от марсианского трактора и, будучи обустроенным, становился единственным местом, где в ночные часы, люди могли бы отдохнуть от скафандров.
Арестанты превращались в рабочих и специализировались на рытье котлованов. В дальнейшем, по мере темпов строительства, их могли переквалифицировать, перекинуть на другие участки, и что самое важное – условно освободить. Контрольные чипы не извлекались, и формально, такой осуждённый продолжал отбывать срок, но по факту числился как рабочий. Надо сказать, что в марсианском строительстве, было занято намного больше людей, нежели представителей Интел Сапиенс, что в первую очередь объяснялось целями пропедевтики, а во вторую – острой необходимостью в создании как можно большего количества рабочих мест, как для эмигрантов, так и для ссыльных с Земли. Когда над очертаниями возводимых объектов, поднимались временные защитные купола, осуждённые вылезали из защитных окопов и, уже в качестве условно-освобождённых, переходили в артели подрядчика, работая в которых, можно было повысить квалификацию, и при наличии свободных вакансий, вырваться из числа заглубителей. Тот, кому удавалось это осуществить, сразу же попадал под правило специалиста, согласно которому, каждый рабочий день засчитывался, как два дня отбывания наказания – срок уменьшался вдвое, и на расчётный счёт начинали поступать дивиденды – 50% от начисляемой заработной платы. Вторую половину получало Управление по делам исправ-колоний. Если, среди осуждённых оказывался специалист, интересующий бригаду подрядчика, то по его ходатайству, таких высококвалифицированных профессионалов, освобождали досрочно.
С момента натяжения временных куполов, все, осуждённые на работу в этом секторе, получали свободу передвижения в пределах площади стройки, на которой ставились палатки закусочных, ряды водных капсул, открывались игровые павильоны, кинозалы полного погружения, отели-спа. По мере становления будущего ландшафта, приступали к возведению капитальных башен, как официально именуется система воздушной защиты комплекса всех территорий, и начинался следующий этап освоения – завозили уже готовые пласты почво-грунта, и на строительство прибывали почвенницы.
Организация женских колоний была принципиально иной. Осуждённых не обрекали на постоянное пребывание в полевых условиях, заключённые содержались оседло, и были прикреплены к агропромышленным комплексам, к работам по составлению био-компостного грунтового компонента. Иными словами, они трудились на компрессорных станциях, куда со всего Марса, стекались все органические отходы, в первую очередь – отходы человеческой жизнедеятельности, во вторую – компостные массы, в обязательном порядке, направляемые сюда фермерскими хозяйствами.
Если, мужские исправительные колонии держали курс именно на исправление целого ряда психологических и поведенческих издержек, то женские колонии ориентировались на будущее выполнение женщинами своей гендерной роли, и свободная жизнь колонистов на ограниченной территории стройплощадки, очень быстро приводила этих людей к соединению в брачные пары, и к наступлению беременности у женщин, так как вынашивание младенцев давало целый ряд преференций. Если женщина вынашивала младенца до 7 месяцев, её рабочий день значительно сокращался, на ее счёт сразу же начинали поступать небольшие финансовые начисления, а после эмбрионального изъятия, выплачивалась солидная премия, и предоставлялся недельный отпуск. В том случае, если она нацеливалась на материнство, то через год, такая мать получала помилование без права покидать Марс. С первого дня, ей предоставляли достойное временное жильё, и за ней закреплялось её рабочее место. Каждый случай рассматривался в индивидуальном порядке, но по статистике в течение первого года, от большинства младенцев, рождённых в местах принудительного трудоустройства, женщины отказывались. Однако в любом случае, политика министерства социального развития полностью себя оправдывала, так как росла численности населения, и из желающих усыновить малыша, стояла очередь, к тому же, Марс стал первой планетой, доверившей воспитание отказных младенцев некоторым представителям Интел Сапиенс. Дети, оставшиеся в среде бывших арестантов, требовали пристального внимания, так как не могли похвастаться безоблачным детством, их собирали в ясли, в детские сады постоянного пребывания, и всевозможные специалисты бились над их становлением.
Ничего этого Вася не знал, однако, детально ознакомился с проблематикой неблагополучного детства, когда согласившись пройти на Марсе педагогическую практику, прибыл в Абу-Чандор, откуда, его сразу же направили в передовое педагогическое подразделение, и откомандировали в Нагадду.
Передовое пед подразделение состояло из одного человека, с которым, Вася познакомился в глейдере. Педагога передовика звали Арон Кук, и он попросил называть его: «Капитан Кук», как к нему обращались решительно все, к чему, Вася привык очень быстро, труднее было запомнить, что его собственное имя переделали в «Ся Фа», но, пробыв на Марсе, без малого год и, оказавшись на борту шаттла, стартовавшего обратно на Землю, он представился именно так: «помощник Ся Фа». Тогда же, в пассажирском салоне марсианского глейдера, он увидел перед собой темнокожего, не очень молодого человека, с добрым уставшим лицом, обещавшего найти в нём друга и отличного слушателя. Они обменялись крепким рукопожатием, и Капитан Кук объявил, что им надо будет поймать нескольких мальчиков, и он очень рад подкреплению, так как его напарник свалился из-за какого-то приступа.
- Что значит поймать мальчиков? – Удивился Вася.
- А то, и значит. Снова беспризорники. Из местной школы поступил сигнал, что два брата перестали ходить на занятия, но не уехали, и скорее всего, оказались брошенными. Сегодня, всё подтвердилось. Их мать появилась в Макадикади среди брачующихся, в роли невесты, а дети, так и остались в Нагадде…
- У родственников?
- Да, какие здесь родственники?! Старший мальчик родился, когда мать была в заключении, второй уже после помилования… Сюда прибывают мигранты, не имеющие идентификации… У большинства – только судебная кодировка, и после освобождения, многие снова оказываются неучтёнными, да так и живут вне системы… Не буду забивать тебе голову. Просто, чтобы ты знал, какой «человеческий материал» здесь представлен. Марс надо заселять, с Земли надо высылать осуждённых, вот, мы и имеем дело с издержками. Здесь действует детская реабилитационная программа – «Марсианский Вездеход», и мы вытаскиваем детей из этой реальности. Видел марсианский трактор? Знаешь что это?
Вася помотал головой. Он, и понятия не имел, что могут существовать беспризорники…
- Вот!
Капитан Кук открыл пространственную страницу, и Вася увидел изображение большого наземного транспортника, размерами с хороший грузовой глейдер, а то и с шаттл класса Земля-Луна, с вытянутым корпусом и широкой гусеничной подошвой.
- Марсианский трактор – это передвижная тюрьма. В таких тракторах содержат заключённых, и перевозят их по всему Марсу. Для детей, мы задействовали этот же транспорт, но полностью модифицировали, и у нас получился передвижной интернат. Поймёшь, когда будем на месте, я сообщаю предысторию – в порядке теоретической подготовки. Скажу прямо – ситуация тяжёлая. Брошенных детей – сотни. Дети из самой низовой социальной прослойки, без начатков грамотности, и все, уже заражённые интелфобией.
- На Марсе, в целом неблагополучно?
- Нет, что ты! Неблагополучно там, где селятся недавние заключённые. Абу-Чандор – крупное строительство, строится уже не один год, а Нагадда – самый настоящий рассадник… До тех пор, пока будет практиковаться принудительная миграция, мы не сможем искоренить преступность. Судя по тому, что ты прибыл набраться опыта, значит, на Земле тоже стали задумываться…
Вася кивнул:
- Есть проблемные регионы…
- Вот, и у нас есть. Сейчас, под моим началом 8 детей. Думаю, ещё эти два брата прибавятся… На каждом вездеходе по 2 педагога, так что, ты в самый раз прилетел.
- А какой возраст?
- Младшему – 7, старшей – 16.
- А, как долго они с тобой? Разве школ нет?
- Если рассовать их по школам, они, так и останутся отверженными. По сути, мы – исправительное детское учреждение…
Не успел он договорить, как началось весьма ощутимое торможение, и пассажиры бросились пристёгиваться к стартовым креслам. При посадке, глейдер пристыковался к страховочному рукаву, и вслед за Куком, Вася шагнул в этот, на первый взгляд, крайне ненадёжный тоннель и, пробуя держаться за сотрясающиеся от их шагов, стенки, начал двигаться к выходу. Метров через 15, Кук скрылся в шлюзовом тамбуре, и через минуту створка снова раскрылась и, засосав его, вытолкнула с другой стороны. Вася спрыгнул на марсианскую поверхность и осмотрелся. Под низко нависающим, даже не небом, но именно – потолком, шло строительство, простирающееся во все стороны до самого горизонта. Капитан Кук, видимо вызвал через браслет местную навигацию, и быстро шагал впереди. Вася отставал и, стараясь вникнуть во все здешние особенности, вертел головой. Стоял шум, что-то громыхало, справа и слева раздавались тягучие, вибрирующие удары, будто, со страшными усилиями что-то ввинчивалось, вдалеке поднимался огромный молот, чтобы тут же упасть на свою, невидимую издалека, «наковальню» и, от его ударов, приходилось зажимать уши, подошвы ощущали постоянное сотрясение грунта, и если нагнуться, то становился слышен далёкий грохот, перемежающийся с резким визжащим скрежетом, и судя по всему – та часть Марса, на которую они высадились, ходила ходуном. Построено ничего не было, но повсеместно размеренно поворачивалась гигантская техника, из-под поверхности торчали какие-то разные по высоте, штанги, и в воздухе стояла мелкая цементная пыль. Кук обернулся, Вася увидел, что тот натянул на нос воротник, и немедленно сделал также. Первоначальное впечатление, что наверху потолок, рассеялось, восприятие пришло в норму, и то, что было натянуто над головой, стало походить на очень низкую облачность. Было душно, но периодически они попадали под потоки чистого кислорода, и каждый раз, это ощущалось, как праздник. Шли долго, из-за постоянного шума, казалось, что чувство тяжести здесь не меньше, чем на Земле, но больше, хотя, скорее всего, это действовало гравитационное усиление, и пока он размышлял над парадоксами восприятия, Капитан Кук, успевший заметно оторваться, остановился возле какого-то препятствия. Вася приблизился к невысокому заграждению, Капитан Кук толкнул почти невидимую калитку и, пройдя внутрь, они оказались в следующем секторе. Кое-где возвышались постройки, в основном, малоэтажные, под ногами лежала яркая плитка, и самое главное – здесь зеленели газоны! Десятки рабочих занимались дорожной отделкой, техники было меньше, и повсюду кипела бурная и вполне понятная деятельность.
- Пришли. Ищу место, где можно остановиться, - не сбавляя хода, уведомил Капитан Кук.
Вслед за ним, Вася начал осматриваться и, шагов через 50, в стороне от новенького чуть шершавого тротуара, удалось обнаружить сразу несколько импровизированных скамеек, стоящих на плитах покрытия минусовой зоны, между которыми была видна уходящая вниз, пожарная лестница, и на временном указателе было выведено: «столовая, уч № 221». Капитан Кук свернул к скамейкам. Они сели, Кук раскрыл на коленях свой чемоданчик, и Вася увидел, что внутри в отдельных держателях, сидят некие микро-устройства. Под нажатиями, они тихо отщёлкивались, и перепархивали на ровную, тут же откинувшуюся площадку. Их оказалось около 20-ти, и когда каждое просигнализировало о готовности, Капитан Кук отдал команду:
- Поиск мальчика Ленни. Задание ясно?
Устройства показали зелёные огоньки.
- Старт! – Скомандовал Кук.
По тому, как одно за другим, микро-устройства взмывали со своей крошечной стартовой площадки, Вася понял, что это жуки-разведчики, а запрокинув голову, он различил, что на высоте, они раскрывают антенные крылышки, и становятся похожи на светло-голубых мотыльков.
- Для чего такая секретность? Разве, это тайная операция?
- Не тайная, но – скрытная. Если, прийти в школу за точным адресом, детей тут же предупредят, узнавать через сеть – могут быть проволочки, к тому же, здесь нет никаких адресов, плюс – мы чужаки, и на вопрос – по какой причине мы заявились, вариантов ответа не так и много. Будем медлить – мальчики скроются. Думаешь, такого не было?
- Разве, кто-то заинтересован в бездомных?
- Конечно! Человек, оставшийся вне системы – почти невидимка! Криминальной среде это на руку. Тебе доводилось слышать о существовании преступности? – Поинтересовался Капитан Кук.
- Да, кое-что слышал… А, как действуют эти разведчики?
- Вначале – фильтруют шумовой фон и вычленяют детские голоса. После этого, включается распознавание смысла и поиск заданных символов.
Очень скоро, браслет Кука оживился и, взглянув на принятое сообщение, тот поднялся:
- Операция начинается!
Перед ними развернулась схема пространственной навигации, и оказалось, что мальчик обнаружен в 6-ти км.
- Надо спешить! – Проговорил Кук.
Пространственная схема исчезла, но браслет указывал направление, и они сходу взяли неплохой темп, изо всех сил, стараясь маскироваться под уверенных в себе, заезжих специалистов. Местность подходила под разряд слабо пересечённой, и хотя перспектива просматривалась, дороги не было. Тротуар наличествовал в виде фрагментов, над которыми трудились рабочие, из-за спецодежды, лиц было не разобрать, но на них посматривали. Поэтому, все рабочие бригады, Капитан обходил по дуге, взбираясь на груды, обвязанных стройматериалов, насыпи песка и терракотового суглинка. Эта сухая глина, по документации проходила, как марсозём, то есть – марсианский грунт, прошедший дезактивацию, который страшно пылил, и в считанные минуты, они оказались запорошены, лезущей в нос и глаза, бурой пылью. Когда бежали по открытым стыкам минусовой части, Батюков оступился, нижние этажи не были закончены, нога попала в проём, а падая, он зацепился, и разодрал себе руки, куртку, и даже лицо. Снизу шли голоса, но наверху было пусто, поэтому, всё прошло гладко. Сбавив скорость, Кук заметил у него ссадину, остановился, извлёк аптечный конверт, и безо всяких вопросов – пролечил.
- Думаю – сработаемся! – Прокомментировал он, восстанавливая дыхание.
Эта заминка привлекла внимание мастеровых, но Капитан поднял ладонь, показывая, что всё в норме, и они тут же, взяли прежний скоростной темп. Дети сидели в норе. Лаз был скрыт, державшейся наклонно, плитой, а когда, взявшись вместе, Батюков с Куком, её опрокинули, под ней обнаружился колодец, с ведущей вниз лестницей, какие раньше использовались при экстренной эвакуации – две стойки, соединённые перекладинами. Батюков думал – сперва заглянуть, но Кук, ни слова не говоря, начал спускаться. Внизу оказалась комната с сыпучими стенками, и было не выпрямиться. Два испуганных мальчика сидели на тряпках. Ленни – старшему, было 12, младшему 6, но выглядел он ещё младше. Всё было запорошено марсозёмом, а потом, на полу зашевелилось тряпьё. Вася решил, что кошка, а когда отвёл ветошь – увидел младенца. Почти, голый, он пытался подняться на четвереньки, и молчал, а заплакал Ленни:
- Оставьте Мышонка! Что он сделал? Он же, не виноват, что родился…
Он причитал сквозь рыданья, а шестилетка, повёл неукротимую атаку на Арона, Кук изловчился, и сгрёб его в охапку, но Рой вырывался отчаянно, словно дикая обезьянка, он сипел и кусался, а Ленни плакал.
- Мы – спасатели, - проговорил Вася.
- Не бойтесь! Не бойтесь! – Без конца повторял Арон, сдерживая младшего.
Мышонку, было месяцев 5. Вася поднял его, тот молчал, а потом, также без улыбки, потянулся и обнял его за шею.
- Наверх? – Вася оправился от потрясения.
- Надо отправить отчёт, - еле слышно ответил Кук.
Усмирив мальчишек, он открыл связное окно. На той стороне, был анубис. Он стоял на участке нового тротуара посреди стройки, а за его спиной, рабочие продолжали подгонять плитки.
- Анубис-Эпсилон 314, - назвал он себя.
- Как у вас?
- Дети найдены. Здесь ЧС – обнаружен младенец.
Согнувшись, Вася приблизился, и с Мышонком на руках, вошёл в картинку.
- Моя помощь требуется? – Спросил Анубис-Эпсилон.
- Полагаю, справимся. Нужна ориентировка на выход, и детский мед-работник на Вездеход.
- Вас понял. Участок 220. Спускайтесь в нижние уровни.
- Куда сориентировать вездеход, чтобы он забрал нас?
- Участок 334.
- Мы выйдем в Абу-Чандор?
- Нет, это юго-западная граница Нагадды.
- Спасибо.
- Рад был помочь. Буду ждать полного уточнения по этим гражданам.
- Всё сделаем. Отключаюсь.
Окно погасло.
- Это ответственный? – Спросил Вася.
- Да, это старший анубис, он курирует антропную составляющую всей стройки. Надо собрать жуков, я поднимусь первым, потом мальчики, потом – вы.
Капитан Кук посмотрел на мальчишек:
- Мы забираем вас, и вы будете учиться, будете, как все дети…
Когда, он скрылся наверху, Ленни, чьё лицо пестрело густыми разводами, взглянул на Василия:
- У кого будет первая выемка?
- Не понял… Какая выемка?
- Я всё знаю. Я знаю, что у нас вынут сердце. Дяденька, оставьте Мышонка! Его сердце, ещё совсем маленькое! – Он схватил Батюкова за руку, и снова заплакал.
Вася усиленно заморгал. Он сжал плечо мальчика:
- Тебя обманули. Не будет никакой выемки, ни у кого. Ты вырастешь и будешь врачом. А, Мышонок – станет астробиологом. Вот увидишь.
- Дядя, а кем я буду? – Вдруг спросил маленький шестилетка.
- Как тебя зовут?
- Рой.
- Ты будешь строить космические корабли.
- Правильно. А, как ты узнал?
- Если я плачу, у меня на глазах появляется защитная плёнка из будущего. Я облучился в открытом космосе, и пошла такая мутация. Только, это секрет, нельзя рассказывать… Ты понимаешь?
- Да.
- Значит, точно не будет выемки? – У Ленни катились слёзы, но он больше не всхлипывал.
- Точно.
- Поднимайтесь! – Донеслось сверху.
- Давай, Рой, ты первый, - сказал Вася.
Мышонок привалился к нему и сосал палец, когда мальчики вылезли, Вася накинул на него ещё одно грязное одеяльце и, начал осторожно взбираться. По сравнению с тёмной норой-колодцем, на поверхности было ослепительно ярко. Дети щурились, а Вася несколько раз подряд судорожно вздохнул.
- Ребята! Держитесь за мной, мы пойдём очень быстро, - предупредил Капитан Кук:
- Вы справитесь?
- Да, - в один голос заверили мальчишки.
Сверяясь с браслетом, Капитан Кук, по-прежнему очень спешил, Рой успевал только бегом, Вася, с Мышонком на руках, был замыкающим и, пройдя где-то с полкилометра, они вышли к новому заграждению, прошли в калитку, за которой, их ждал рослый анубис, завидев которого, Ленни и Рой оглушительно завизжали, и Капитан снова схватил их за руки. Анубис указал направление, и Кук, почти силой, потащил ребят ко входу в нижние уровни:
- Почти пришли, ну, что вы, как маленькие!
Снаружи, пешеходная зона, лишь намечалась, ни одного указателя ещё не было, но чистовая отделка минусовых секторов близилась к завершению. Внутрь вела широкая лестница, с золотыми дубовыми листьями на перилах, мраморный пол блестел полировкой. Шло свежее дуновение, а впереди светилась панорама долин Маринер, создавая впечатление, что подлинный Марс внизу. С первой площадки, уходили вниз ряды эскалаторов, а станция подзёмки была прямо здесь. Их ждал маленький вагон с мягкими диванчиками. Анубис остался наверху, ребята повеселели, и минут через 20, они высадились в порту 1-го складского распределения, вышли наверх, прошли сквозь ряды тяжёлых грузовых глейдеров в здание причала, на крыше которого, уже сияло название «Нагадда-16». Внутри, оказался привычный зал ожидания и кафетерий. Зелёной зоны ещё не было, зато дальше, ярко светился большой ландшафтный аквариум, и столики возле него были заняты. Пройдя в следующий зал, Капитан Кук направился к окну, за которым они увидели марсианскую пустошь – светло-терракотовую долину под жёлтым небом. Солнце светило голубым, и на горизонте лежали далёкие бледно голубые холмы, похожие на облака на Земле. Мальчишки засмотрелись на глейдер, маневрирующий перед посадкой и, подождав, пока тот сядет, Кук подвёл их к другому окну, за которым стоял огромный, раскрашенный в разные цвета, транспортник.
- Ребята, это Марсианский Вездеход! Это наш дом!
Словно услышав, транспортник неторопливо подошёл к причальной стыковке, и меньше, чем за минуту, стыковочный коридор был открыт. На этот раз, первыми на борт, поднялись мальчики, следом Василий со спящим Мышонком, а Капитан Кук – замыкающим.
На борту Марсианского Вездехода, их ждали. Из шлюзового тамбура, они попали в полукруглый вестибюль, все стены которого были заняты маленькими каталожными ящичками старинного образца, со смешными латунными ручками. Их встречал высокий молодой парень и женщина врач, в полной медицинской экипировке.
- Добро пожаловать! – Они поздоровались одновременно.
- Знакомьтесь, это Антон, это Айя, а это – наше пополнение – Ленни, Рой, Мышонок, который заснул, а это Вася – наш коллега с Земли.
- Мы страшно рады, но руки не жмём, не целуемся! – Предупредила врач звонким голосом, и сразу же забрала у Васи Мышонка.
- Вам направо, в водные капсулы! Это касается всех! – Скомандовала она.
После водных капсул все изменились, и темнокожим остался только Капитан Кук. Мальчишки оказались совсем разными, Ленни стал светловолосым, а Рой, из мальчика-обезьянки, превратился в веснушчатого обладателя блестящей тёмно-рыжей шевелюры. Оба были худыми и бледными, но, одетые в новую, выданную Антоном одежду, выглядели намного уверенней. Врач вышла из каких-то дверей, умытый Мышонок, у неё на руках, пил из бутылочки, и Вася заметил, что завидев его, Ленни повеселел.
- Мальчики, зря вы поспешили одеться! Всем на просвечивание. Капитан Кук, и вам тоже! Пойдёмте! – Врач кивнула, приглашая их за собой, и впустила всех в прекрасно оборудованный медицинский кабинет.
- Это необходимо?
Вася удивился, так как за здоровьем следил браслет, и во всех случаях считывались его показания.
- Ни одна из строительных площадей не может быть признана безопасной! Рабочие включены в программу противолучевой профилактики и, регулярно получают защищающие инъекции. К тому же, не исключено и инфекционное заражение. Не хочу никого пугать, но бывают случаи, когда организм выдаёт признаки заболевания слишком поздно… В меньшей степени, это опасно для Капитана – он марсианин, и перед такими вылазками принимает радиацид, а вам, как землянину, провериться просто необходимо! Так что, проходите, это – кабинки Ларуссы! Может, слышали?
Вася слышал. Своим изобретением, молодой нептунианец прославил свой город! Апсель Ларусса изобрёл лучи, позволяющие определить в живом организме, наличие любого инвазивного вида. Установка считывала индивидуальное внутриклеточное излучение, после чего генерировала, так называемый конверсивный бета диапазон, в свете которого, симбиотические бактерии, и вирусы, благополучно, встроенные в геном, не выделялись, зато высвечивались пришельцы, имевшие иную отблеск-реакцию – другой тип отражения. Также определялось и наличие радиационного поражения, прежде чем здоровье человека могло пошатнуться, можно было устранить все нежелательные последствия. Тогда, весь мир вдохновился этим открытием. Они с Кормчим, и с Игорем ещё прикидывали – как определить этим методом степень заражения акватории, морской флоры и фауны… Вася кивнул, соглашаясь с медицинскими доводами, и мысленно унёсся на Кита-Очищающего, но тут же вернулся, а врач снова стала командовать:
- Антон, возьми маленького, он поест, и срочно на диагностику. Я привезла аппаратного диагноста для грудничков!
Айя передала Мышонка Антону, и потому, как все они общались между собой, Вася догадался, что это – команда, такая же, как и Бригада Кормчих – почти что семья.
В дальнейшем, всё полностью подтвердилось, а тогда по результатам просвечивания, ему была прописана противолучевая инъекция, Ленни и Рою – курс, продолжительностью соответственно 5 дней и 8, а Мышонку – срочная госпитализация. После просвечивания, их подвели к контролёру личной идентификации, и выяснилось, что все трое были уроженцами Марса и имели по одному вживлению – идентификационному, вводимому после рождения. Ленни оказался Леонардо Дисольди, Рой именовался Рой Азуан, а Мышонка звали Мальтус Мальхотра, недавно ему исполнилось 8 месяцев и, судя по всему, жизнь в камер-колодце, его не щадила. Сколько времени, он провёл в этих условиях, выяснить так и не удалось, поскольку, ребята были уверены, что именно в этом закутке, малыш и родился… После завершения процедур, Капитан Кук остановился перед дверью, ведущей в главную часть:
- Ну что, молодёжь! Идёмте знакомиться!
- А Мышонок? – Спросил Леонардо.
- Мышонку надо в госпиталь. Мы ждём прибытия мобиля, и врач – Айя Деодато доставит его в Саванну – в самую лучшую детскую клинику.
- Я тоже… Мышонок – маленький, и мы тоже поедем.
- Я не хочу в больницу! – Возразил Рой.
- А я поеду с Мышонком, - твёрдо заявил Ленни.
- Айя, что скажешь? – Спросил Капитан Кук, он отошёл от дверей на детскую половину, и снова сел в кресло.
- Я считаю, что отделение для малышей – не лучшее место для мальчика, - ответила врач.
Антон ушёл и, по всей видимости, присоединился к детскому коллективу, и Капитан Кук обратился к Васе:
- Василий, а ты что думаешь?
- Ему обязательно нужно ехать. Я, так считаю.
- Поддерживаю! – Согласился Кук: - Айя, милая моя, сегодня, ты в меньшинстве!
Ленни посветлел, и уже через 20 минут, вместе с Мышонком и доктором Айей, улетел в Саванну, в большой детский госпиталь, откуда спустя месяц, вернулся и рассказал, что среди врачей почти сразу, Мальтус нашёл новых родителей. Он, Ленни, внимательно наблюдал – всё ли честно и, когда убедился, что семья подходящая, вздохнул с лёгким сердцем. Мышонок, конечно, радовался и передавал всем привет! А сам, Ленни понял, что совершенно точно – станет врачом, и обязательно – детским, и там, в детском госпитале, в отделении Лимпопо, для него уже есть место, и когда, он полностью наладит свою успеваемость, то на каникулах, и даже в любой день, при условии отличных оценок, сможет прилетать и помогать в отделении, будет медбратом, или детским помощником! Рассказал, что все дети дружат с интелами, у всех есть игрушечные кибер-зверюшки, или совсем маленькая ручная техника, и что, очень многое, он теперь понял…
- Молодец, Леонардо! – Похвалил его капитан Кук:
- Пойдём, мы тебя с самого утра ждём!
Во 2-ом игровом зале, играли в загадки, при появлении Ленни, игра замерла, Рой кинулся к нему, и все ребята вскочили со своих мест и, окружив их, стали знакомиться.
- Леонардо поставил рекорд! – Сказал Капитан Кук, когда после отбоя, они с Василием, сидели за кофе:
- Из неблагоприятной среды, да ещё с развитой интелофобией, всего за месяц – такая разительная перемена! Посмотрим, как он поведёт себя в коллективе, и можно перевести его в обычные городские условия. Думаю, именно в Саванну, в 3-й андроидный интернат. Что скажешь?
- Скажу, что поддерживаю. Неужели, это забота о Мышонке оказала такое воздействие?
- Думаю – и да, и нет. С одной стороны – ответственность, как первый ускоритель внутреннего роста, а с другой – человеческий фактор – заведующий отделением Лимпопо, в детском госпитале Саванны – мой учитель. Он детский врач и великий педагог от рожденья!
- А что это за андроидный интернат?
- Это ещё одно наше марсианское достижение, а поскольку – действительно передовое, то на него обрушилось столько критики, что боюсь – на этом рубеже, нам будет не удержаться…
- Что-то спорное?
- Ещё, и какое спорное. Вечная коллизия между прогрессом и нашими робофобами.
- Удивительно, что когда говорят «интелофобия» сразу понятно, что речь идёт о регрессирующих элементах, а термин «робофобия» превратился в мировоззренческое понятие…
- Это, ты ещё молодой, а я без удивления, уже ни на что не смотрю…
Капитан Кук обладал таким чувством юмора, что иногда было неясно, шутит он, или нет.
- Причём, заметь – ни одного из этой партии нельзя упрекнуть в глупости… Всё равно, что наш Дун Бо, когда то ли недостаток восприимчивости, то ли – системная ошибка… Вроде, самый гениальный ребёнок, но как начнёт что-то говорить, хоть стой, хоть падай…
Кук упомянул мальчика, благодаря которому, Вася и превратился в «Ся Фа». К поступлению Василия, Дун Бо пробыл на Мрсианском Вездеходе почти два года. Он учился в интернате при Академии Точного Знания, когда пришло сообщение о трагической гибели его родителей, и тамошние педагоги заподозрили, что с мальчиком что-то не так. Провели совещание, и было решено прикрепить Дун Бо к Марсианскому Вездеходу, так как Арон Кук считался лучшим практиком в вопросах психологической реабилитации детей и подростков. Бо было 12 лет, он ни с кем не общался, и был погружён в математические размышления. Он обращался к взрослым с единственной просьбой – чтобы ему задали что-нибудь по математике. Учителя из математического интерната Москвы-Борейска рассудили, что надо дать мальчику шанс, и попробовать научить его взаимодействию, так как в академической среде, и в особенности среди молодых учёных, распространялась настоящая социофобия, когда человек начинал общаться исключительно с ИИ, избегая всяческих контактов с людьми. Находясь на Марсианском Вездеходе, Дун Бо начал худо-бедно общаться. Он пребывал в постоянной задумчивости, но иногда, будто просыпался и, принимался изрекать что-нибудь странное. Однажды он сказал, что дважды два должно равняться либо пяти, либо трём, и если, это усвоить, то с течением времени, можно будет собрать сведения о таком мире, где единица, проходя через нулевую отметку, не аннигилируется, но получает способность выскочить в другом месте – либо в прежнем качестве, либо же – в отрицательном…
Когда Батюков поступил работать на Вездеход, он начал вводить детвору в курс философии, стараясь вовлекать всех в общее размышление. После прохождения каждой темы, Вася задавал всем персональные сочинения, а по итогам, устраивал всеобщее обсуждение, в результате которого становилось понятно – куда двигаться, о чём больше всего стоит поговорить. Ещё, он был вторым воспитателем, детей было 10, но Вася постоянно разрывался между классом, где ученики ждали его пояснений, и например столовой, где пара дежурных тоже требовала его внимания, и если он куда-то не успевал, воспитанники начинали оглушительно выкрикивать его имя, и однажды, Дун Бо заявил, что имя «Вася» – неправильное, и надо говорить – «Сяо Фа», так это и прижилось: «Ся Фа».
- А, андроидный интернат, - Капитан вернулся к их разговору:
- Это умный интернат, который способен накапливать некоторую статистику, и может разобраться в том, что больше всего интересует каждого подопечного. Дети не задумываются, и только потом, став уже взрослыми, вспоминают: «я так любил рисовать»; «я танцевала, и танцем, могла выразить всё на свете»; «я рассматривал ход жизни в других измерениях»… Бывает сложно определить ведущую мотивацию, но если иметь отчёты по каждому самостоятельному запросу – проще дать возможность раскрыться. Но – нет! Тут же нашлись противники и сказали, что это не что иное, как воспитание будущей покорности роботам… Вроде бы, поначалу всё правильно – признали необходимость гражданства для Интел Сапиенс, но при этом не упускаем случая вставить палку в колёса! Что за люди?! Андроидный интернат создан при участии ЕМАИС, он и развивает, и оказывает поддержку детским проектам…
До этого Вася не думал, что любит детей, и само предложение – попробовать себя на поприще педагогики, свалилось как снег на голову, а теперь, если бы его не вызывали вернуться на Землю, то скорее всего, он так и остался бы работать с Ароном, и с такими обездоленными детьми на Марсе.
Марсианский Вездеход ни одного дня не стоял на месте. Каждого ребёнка надо было адаптировать к детскому коллективу, научить учиться, и подготовить к уверенному вхождению в социум, и всё это происходило во время путешествий по Марсу, по невозделанным регионам и пока что «непричёсанным» под земной уклад, секторам. Дважды в день все выходили на прогулку в скафандрах, и если поначалу Вася ужасался, поскольку, как землянин, ассоциировал хорошее детство с наличием сельских элементов, как то ходьба босиком, купание в естественных водоёмах, рыбалка, вечера у костра…, то потом, когда он начал вбирать в себя страшно недружественную марсианскую красоту, земные стереотипы развеялись, и стало казаться, что так, как устроено на Марсианском Вездеходе – и есть самое лучшее. Во-первых – правильное понимание масштабов космоса, когда не приходится разъяснять, что значит вопрос выживания… Это настраивает на серьёзный лад, и сразу же вырабатывает сплочённость. Во-вторых – красота природы и её нераздельность… Это сильно действовало на него самого в их постоянных разъездах по всему обширному Маринерскому региону. В-третьих – представление не из учебника, каким образом, на Марсе возводятся города, как обеспечиваются условия, для того чтобы не просто удерживаться, а жить – интересно, познавательно и хорошо.
В Фарсидской провинции, севернее Москвы-Борейска завершалось строительство Дальнего Новгорода – ещё одного нового мегаполиса. Периферия продолжала достраиваться, а центр уже заселялся, и городские площади представляли собой огромную экспозицию достижений современной архитектуры. Дальний Новгород спроектировали венерианские архитекторы. Они отошли от техно-космизма и от урбанистической космо-классики, и сумели организовать совершенно нетипичный ландшафт. Марсианский Вездеход подходил к силовому периметру внешней границы, к защитной черте, по которой были установлены высокие генераторные установки, между которыми располагался вокзал. В отличие от Земли и Венеры, на Марсе и на Луне, в ходу были гусеничные транспортировки. Люди пользовались лётным сообщением, но весь марсианский грузооборот совершался гусеничными транспортниками, поэтому периметр нижнего уровня оборудовался воротами, которые в интересах строительства, начинали функционировать в первую очередь. Через стыковочный коридор, команда Марсианского Вездехода попадала в вокзал прибытия, откуда, все спускались в нижние уровни, соединяющие городскую среду с открытой марсианской поверхностью и, проехав сто метров на ленте, попадали на оживлённую улицу. В минусовых кварталах находились все офисы и все службы инфраструктуры, а на поверхность, кроме жилого сектора, выходили площади центров досуга. Интересы коммерческой сферы решались конкурсами платёжеспособности. Оказавшись наверху, все превращались в экскурсантов, и принимались всматриваться в творения современной архитектуры, так как в Дальнем Новгороде, открывались новые кварталы, и увиденное впечатляло, было свежо и прекрасно!
Центр искусства был отделан снежно белым, стилизованным под камень, пластолем. Высотки из зеркала и стекла, имели форму эскимо, представляли собой огромные сфероиды, вознесённые на высоченных колоннах. Казалось – отказало гравитационное усиление, и эти здания, точно пушинки, вот-вот оторвутся от своих постаментов. Пешеходные зоны имели два яруса и соединялись высокими ажурными арками. Главная театральная площадь представляла зелёный газон, украшенный несколькими десятками фонтанов, совершенно различных, как по величине, так и по дизайну. Информационный стенд гласил, что их форма является временной, и в городе, постоянно будет проводиться конкурс фонтанов, с тем, чтобы самые лучшие дизайнерские проекты получили здесь своё воплощение, сменяя старые, чья участь будет решаться союзом марсианских художников. Но главным чудом этой площади, являлись два слона, размерами, с хорошие тяжёлые корабли, в такой необычной форме, здесь возвели сразу два театральных здания. Каждый театр-слон мог поднять свой хобот и затрубить.
Капитан Кук отслеживал сроки сдачи новых районов, и по договорённости с городским руководством, привозил детей перед открытием, во время осмотра города независимыми специалистами, по итогу чьих наблюдений, проводилась большая пресс-конференция. За время пребывания на Марсе, Вася успел трижды побывать в Дальнем Новгороде. Такой поход, всеми воспринимался, как праздник, а самым ярким событием, и кульминацией таких путешествий, становился пикник на театральной площади – на траве, перед двумя Слонами Театра, когда разглядывая фонтаны, скинув башмаки, детвора начинала резвиться. Центр искусства был завершён в первую очередь, а в третий приезд были открыты и центр Марса, и исторический центр имени Семёна Кормчего. В вопросе очерёдности, ребята проголосовали за центр Марса, поэтому весь первый день прошёл в этом секторе, представляющему собой обширный городской парк, и парк развлечений, посвящённые Красному Каньону – одному из восьми марсианских чудес, и ландшафтники сумели превратить часть города в настоящий марсианский каньон.
Капитан Кук провёл подготовку, и Марсианский Вездеход в очередной раз наведался в Хаос Авроры, где всё снова обследовали, три дня гуляя в скафандрах, и после этого прибыли в Марсианский парк Дальнего Новгорода. Васе показалось, что он вдруг перенёсся в прошлое, а дети начали выкрикивать что-то восторженное, потому что было страшно похоже на то время, когда здесь были вода и воздух. Росли странно изогнутые деревья, а сухую терракотовую поверхность покрывала почти голубая растительность – необычные сухие колючки и круглые пушистые островки с маленькими, тоже голубыми цветочками. В глубине парка находилось уменьшенное подобие Красного Каньона, и на самом дне в узкой долине стояло 97 чёрных скульптур, с первого взгляда на которые, вспоминались их оригиналы – одно из самых фантастических творений красной планеты, но здесь были представлены не вполне копии. Художники завершили природные заготовки, придав каждому базальтовому образованию вполне законченный человеческий силуэт. Впечатление от этого пейзажа, было очень сильным, местами – зловещим, хотелось быстрее отсюда выбраться, но любопытство удерживало – казалось, что ты попал в самое начало какого-то фильма ужасов – было ужасно интересно, но страшно.
Переночевав в Марсианском Вездеходе, то есть – дома, на следующий день направились в исторический центр имени академика Кормчего, про которого нашлась информация, что это ныне живущий историк и археолог, а с недавнего времени, и член Высшего Координационного Совета, женат, имеет сына – Андрея Кормчего, занятого в сфере природоохранной деятельности на Земле. Вася внимательно перечёл заметку, и сообразил, что Кормчий старший, вошёл в ВКС только недавно, и скорее всего, что об этом событии в жизни своего отца, Андрей ещё не услышал. Об исторических изысканиях академика не было сказано ничего, и никакой уточняющей информации не было. Надо было пробудить в детях предварительный интерес, но даже Кук, об этом учёном знал лишь то, что тот занимался марсианской палеоархеологией, поэтому сошлись на том, что сориентируются на месте.
Встали пораньше и тем же маршрутом, снова вошли в новый город. Подзёмка привезла их в почти законченный луговой сектор, представляющий Ручейную набережную, проложенную меж живописных заросших тростником, заводей. Кроме высокого тростника, здесь наличествовали и другие растения, но воды ещё не было. Информационная панель сообщала, что систему водоёмов планируется заселить рыбами, дополнив экспозицию моделями кибер-птиц, соответствующим видам, населяющих подобные экосистемы Земли, и луговой парк станет ещё одним местом познавательного отдыха горожан и гостей города. Дети разыгрались и четверо младших принялись гоняться друг за дружкой.
Местность постепенно повышалась, вскоре луговой парк закончился, и вход в исторический центр обозначился большой арочной конструкцией, на крыше которой размещались площадки для катер-мобилей, и вниз вели лифты.
С началом заселения твёрдых планет, перед учёными СС, встала задача их полного преобразования, а именно – атмосферного, климатического и гравитационного. Средства для локальных преобразований были найдены, но способы полной комплексной трансформации находились в разработке. Работали учёные коллективы, росли города, в основания которых закладывалось гравитационное усиление, ставились климатические станции, строились заводы по преобразованию льда внеземного происхождения, производился кислород, в объёмах, полностью покрывающих постоянно возрастающую потребность, города удерживали собственную воздушную оболочку, учёные уверяли, что в обозримом будущем будут найдены решения, позволяющие окружить планету собственной атмосферой. В малых масштабах, первые эксперименты прошли успешно, было предложено новое техническое наименование: «ноосфера» и, несмотря на ограничения высоты, во всех крупных городах, также как и на Земле, развивалось воздушное сообщение. Здесь были задействованы не мобиль-болиды, способные выходить в стратосферу к орбитальным площадкам, но более лёгкие двухместные катер-мобили. Их скорость была много меньшей, однако и общая функциональность, и степень комфортности признавались вполне достаточными. Группа Марсианского Вездехода прошла под аркой и, преодолев несколько пологих ступенек, экскурсанты оказались перед началом большого проспекта. Центр пешеходной зоны занимала пальмовая аллея, а далеко впереди должен был находиться музей или какой-то замечательный памятник. С обеих сторон возвышались высотки.
- Дома похожи на фонари! – Заметил Рой Азуан.
Тианги, самая старшая девочка, внесла коррективу:
- Скорее, на лампионы на цоколе.
Взрослое, технически подкованное, большинство согласилось, так как здания, более узкие в нижней части, стояли на постаментах, верхняя часть которых, предоставляла дополнительную полезную площадь – террасу, оборудованную под кафетерий. Внизу – со стороны улицы, фасадная часть каждого постамента была украшена барельефом. Это были изображения каких-то фантастических персонажей, но сопроводительных пояснений не было.
- Кто это? Что они делают? Это люди? Это интелы? Это животные? –
Сыпали вопросами младшие, но Кук с Батюковым, не знали, и только Тианги сказала, что это напоминает изображения из её альбома по Северной Африке…
Тианги было 17. Она провела на Марсианском Вездеходе 4 года, и с удовольствием занималась с самыми младшими. Такие взрослые дети, обычно уже переходили на подготовительные факультеты, или в интернаты углублённого обучения, но с Тианги Монобо было иначе. Как и все, она училась по общемарсианской программе индивидуального обучения, затем взяла годовую дополнительную программу, но все вопросы о собственном будущем, упорно обходила молчанием. Капитан Кук отследил, что по его рекомендации, ею были получены приглашения от 29-ти факультетов 15-ти Марсианских Университетов, но ни в один из них, она не поехала, и ещё год прожила с ними на Вездеходе. Кук и Ся Фа, несколько месяцев изводили себя догадками, а потом вызвали на подмогу Айю, поскольку та была женщиной, и могла вызвать Тианги на разговор.
- А вы, хотя бы заглядывали в её отсек? – Спросила Айя, после того, как серьёзный разговор с Тианги произошёл.
- Конечно, - ответил Кук: - Девочка молчит, и я был вынужден произвести разведку на местности.
- И?
- Я увидел, что всё занято рисунками разных животных, поэтому и направил её данные на факультеты по этому направлению: в Марсианскую Академию Художеств, и оттуда ей ответили: отделение художественной стилизации; кибер-типологии; факультет общей графики игр… Даже из Академии Анимации и Кино-Технологий пришло приглашение…
- Мы всё время её спрашивали, - добавил Вася.
- Ся Фа, тебе это простительно, но не тебе, Арон Кук! Тианги мечтает работать в заповеднике, с настоящими животными, на Земле!
Всё разъяснилось. Марсианские рекомендации на Земле не действовали, но помог межпланетный фонд счастливого детства, и совсем скоро, Тианги улетала на Землю, в Академию Парка Уламбы, где её ждала настоящая оптиматорская практика – работа в Мабве, в самом сердце возрождающегося Африканского континента.
Дун Бо сдружился с Дисольди, начал выбираться из своей сугубо математической замкнутости, и уже вдвоём, они не уставали опекать Роя. Эта троица оставалась с Куком на Вездеходе, четверо выпускников разлетелись, а взамен прибыло сразу шестеро новичков, но Васина стажировка подошла к концу, и узнать этих ребят по-настоящему, ему уже не удастся. Погрузившись в размышления, он не заметил, как проспект закончился, и они подошли к величественному зданию Исторической Библиотеки, прошли сквозь арку и оказались на площади, в стиле раннего марсианского классицизма, посреди которой, высилась пирамида. Глядя под ноги, Вася заметил, что они шагают по мраморным звёздам:
- Капитан, это мрамор или имитация? Если мрамор, значит – здесь была жизнь? Или, это земной камень, а всё что говорят про развитые формы жизни – фантазия?
- Всё правильно – синодский мрамор, наш – марсианский! Конечно же, была жизнь! Сейчас, это уже во всех учебниках. Не понятно, почему так долго это замалчивали… Говорят – академик Кормчий какое-то эпохальное открытие совершил, не зря же почти всю жизнь в поле на раскопках провёл. Думаю – сегодня, мы это и выясним.
Торжественное открытие было назначено на следующий день, но гости уже собрались, и все кафе-скверы на площади были заполнены. Дети убежали в сторону многочисленных экранов и палаток с мороженым. Пирамида слабо флюоресцировала, а подойдя ближе, Вася и Капитан Кук увидели, что это колоссальное сооружение – проекция. Она покоилась на высоком ступенчатом цоколе, люди поднимались по лестницам и пропадали из виду, проходя прямо сквозь стенки. Ребята ждали, сидя на верхней ступени, а самые младшие вбегали и выбегали обратно. Воспитатели подошли и, пройдя сквозь невещественную световую завесу, следом за малышами, весь коллектив Марсианского Вездехода, попал внутрь. Яркие указатели сообщали, что развлекательный центр Арео-Фор, размещённый в нижних ярусах, ждёт гостей возрастных категорий 5 – 205, в 12-ти кинозалах идут трансляции, и дети, за исключением троицы самых старших, сразу же уехали вниз на разноцветных, светящихся эскалаторах, а старшие – Тианги, Дисольди и Дун Бо быстро обежали всю выставку.
- Здесь всё понятно!
- Все любуются на золотую кровать! – Отчиталась Тианги.
- Капитан, наверное, мы тоже – в кино, - сказал Ленни.
- Тиа совершенно права – это выставка одной золотой кровати! – Поднял указательный палец Дун Бо.
- Присмотрите за малышнёй, - вздохнул Капитан Кук.
Подростки немедленно согласились, и не спеша направились к эскалаторам.
Вася и Капитан Кук продолжали осматриваться. Изнутри всё выглядело ещё более фантастическим – помещение казалось выдолбленным из камня, и на стенах шли повторяющиеся следы черновой обработки. Из-под пола, вдоль стен, по всему периметру выходили трубы, повторяя угол наклона стен, шли вверх, и уходили в отверстия в маленьком по площади потолке. Подобно внешнему возвышению, пол был ступенчатым, и на первой, самой широкой ступени были расставлены огромные, превосходно отполированные каменные сосуды, как и в земных собраниях древности, совершенно непонятного назначения. Площадь второй ступени была самой значительной, и здесь разворачивалась экспозиция каких-то столбиков, высотой порядка 2-х метров и диаметром около 20-ти или 30-ти см, сплошь покрытых не совсем отчётливыми изображениями на золотом слое, похожими на обычную металлографию. Подобных столбов, навскидку, здесь было выставлено около сорока или пятидесяти, а толпа стояла возле третьего, центрального возвышения. Вслед за Куком, Вася протиснулся вперёд, и увидел то, что находилось на постаменте. Длина экспоната составляла приблизительно метра 3, и он выглядел, как цельнометаллический шезлонг внутри какого-то профильного каркаса. Эта штуковина отнюдь не выглядела примитивной, а самым удивительным было то, что шезлонг был из золота. Два верхних длинных ребра каркасной конструкции представляли собой дуги, а четыре вертикальные стойки были прикреплены под углом и несколько расходились, отчего, верхняя «рама» была больше опорной. Золотое кресло с сильно откинутой спинкой было рассчитано на крупного человека, и было похоже на отлитое целиком, художественное изделие. Декоративных элементов не наблюдалось, зато было видно, что две плоские подушки на сиденье и спинка, сделаны так, что кажутся мягкими. Зрители переговаривались вполголоса:
- Ну, Семён Семёныч, удивил, так удивил…
- Похоже на золото…
- А главное, зачем?
- Завтра прибудут специалисты, может, Семёныч и выступит…
Экспонат можно было потрогать, и находились желающие приподнять для того, чтобы почувствовать вес.
- Похоже, что цельное…
- Может, потому и засекречивали?
Следом за остальными, Вася с Куком, подступив вплотную, тоже взялись за перекладины, чтобы попробовать приподнять. Вышло поколебать, а для того, чтобы оторвать конструкцию от поверхности, нужны были четверо…
- Где-то с полтонны… - Оценил Капитан.
- Ты знаешь, кто этот Семён Семёныч? – Спросил Вася, когда, с задумчивыми лицами, они отошли и начали спускаться.
- Так, это же – Кормчий, наш академик.
- То есть, получается…
- Получается… да… Все знали, что он – редкий подвижник, но его институт – это самое засекреченное НИИ на Марсе. Кое-что, конечно, просачивается, оттого так много желающих работать в его команде…
- Нам надо остаться до завтра, надо будет послушать его доклад, как считаешь?
Женщина, стоящая рядом, присоединилась к их разговору:
- Моя дочка у него в институте…
Капитан с Василием повернулись к собеседнице. Это была невысокая женщина с фото-совой на плече, похожая на художницу. Нерешительно улыбнувшись, она продолжила:
- Он не приедет… Даже эту выставку уберут, сам Кормчий дал такое распоряжение. Завтра, здесь будут панорамные фотографии, но ничего нового не покажут…
- Это точно? – Спросил Капитан.
- Да, поэтому, я собираюсь как можно больше сфотографировать и, если хотите, могу скинуть вам на браслет.
- Буду благодарен! – Почти что закричал Кук.
Чтобы скоммуницироваться, они сблизили запястья с браслетами, и женщина улыбнулась:
- Будем на связи!
Она улыбнулась Васе, отошла, и через минуту, её сова поднялась в воздух и, сверкая глазами, принялась за работу.
- Отличное приобретение, - проговорил Кук.
- Что ты имеешь в виду? Отличное знакомство? – Переспросил Вася.
- Знакомство тоже, но я про сову… Все пользуются домашними репортёрами, а это не то… Такая сова может вступать в диалог, способна решать любые задачи, …
- Но в условиях полевых экскурсий, это не пригодится.
- А вот для встреч с выпускниками – самое то! Я уже давно думал привлечь какого-то интела на Вездеход.
- А вот это – отличная мысль!
В первую очередь, всех притягивал Золотой экспонат, но отойдя, Кук и Батюков обнаружили, что столбики также интересуют собравшихся. Золотое кресло в странном каркасе, удивляло искусной проработкой, и, на первый взгляд – полной бессмысленностью, а странные двухметровые столбики, свидетельствующие о применении более высоких технологий, являли собой загадку поинтереснее. Золотое покрытие выглядело, как слой металлографии, нанесённый на вытянутый цилиндр. Изделия обладали устойчивостью, и весили, как проверяли почти все присутствующие, порядка 40 кг. Если про «золотую кровать» что-то сказать было сложно, то со столбиками всё обстояло проще – самое главное заключалось в изображениях, выглядевших как фотографии, отпечатанные на металле. Все фотографии, размещённые на этих цилиндрах, были однотипными, и на каждой присутствовал человек! Очень быстро, Кук с Батюковым разобрались, что это портреты, ни один из которых не повторялся. На каждом цилиндре изображалась слегка размытая человеческая фигура, взятая в полный рост, в длинном, облегающем тело, платье, стоявшая на фоне неких горизонталей, скорее всего, обозначавших какую-то открытую местность. Вася и Кук, также как и все зрители, осматривающие данные экспонаты, сошлись на том, что изображения не нарисованы, но являются результатами фотосъёмки. Примечательным было и то, что на каждом, немного размытом «снимке», имелось два фокуса резкости. В первый попадало лицо, во второй – руки. Как в случаях с использованием древнего оборудования, картинки были искажены, голова казалась крупнее, а тело – меньше. Перед ними было изображение молодого человека. Волосы были убраны, на узком платье угадывался тонкий сплошной узор, человек показывал обе ладони, держа их раскрытыми на уровне живота, и улыбался. От столбика к столбику, положение рук изменялось, на одном, открытой оказалась только одна ладонь, а вторая была прижата к туловищу и, глядя на зрителя, все изображённые улыбались. Капитан с Васей пытались выхватить как можно больше деталей, когда в зале вскрикнула женщина. Они обернулись, и Вася побежал посмотреть. Многие побежали. Возле одного из столбиков, женщина в красной спортивной куртке, взволнованно прижимала руки к груди.
- Током дёрнуло! – Неуверенно объяснял её спутник.
- Тебе больно? Ты обожглась? – Спрашивал он, повторяя одно и то же.
Женщина стояла, как онемевшая, а потом кивнула на столбик:
- С-сам п-попробуй!
Он шагнул к столбику, и прижал обе ладони к открытым ладоням золотого изображения.
Вася напрягся, и почувствовал, как это же напряжение охватило всех подошедших. Мужчина, в этом положении стоял долго – минуты три:
- Ух ты! Ребята, попробуйте! – Произнёс он, когда обернулся.
Молодой парень, подошёл и, вытянув руки, быстро приложил их к соответствующему участку.
Вася видел, как почти сразу же, он закрыл глаза и пробыл так тоже около трёх минут.
- Люди! – Выдал он, когда, наконец, отнял руки и обернулся:
- Это же – почта!
Услышав это, Капитан Кук поступил точно также – приложил руки к ладоням на той картинке, которую, они с Васей так долго и детально рассматривали, и вскоре, уже все собравшиеся принялись прикладывать ладони к столбикам, создав множество очередей, поскольку, прижав руки к одному изображению, каждый, тут же переходил к следующему. В конце дня, общими усилиями, удалось выяснить, что данная технология работала, в самом деле, как почта, передавая те чувства и те эмоции, которые хотели запечатлеть. Совмещая ладони с ладонями изображения, все начинали ощущать впечатления очень молодых незнакомцев, свидетельствующих о том, что они рады быть здесь и видеть усыпанное звёздами, небо. Это определение вырвалось у кого-то случайно, но, прислушиваясь к собственным ощущениям, практически все согласились, что это верно. А, к вечеру выяснилось, что энергия, заключённая в этих «посланиях», исчерпалась. Казалось, что от многократного повторения, впечатления притупились, но это было не так. Столбик, от прикосновения к которому, зрительница в красном, вскрикнула, растерял всю свою силу и его послания, можно было и не почувствовать. Новая знакомая – Джулия с фото-совой, успела уйти ещё до возникновения, охватившей всех, «столбической лихорадки», а оставшиеся, и прочувствовавшие её на себе, твердили, как заведённые, что надо прийти сюда завтра и попасть на разъясняющий доклад академика. Вася и Капитан Кук, разделившие общее волнение, не стали делиться информацией о том, что лекции Кормчего не предвидится, но в конце дня, Вася позвонил на Землю, на Кита-Очищающего. Андрей сразу же одобрил соединение:
- Васька! Рассказывай, как живёшь, а то, некоторые тебя потеряли! – Сказал он со смехом. Он сидел в кают-компании, и в иллюминаторы была видна синева.
- Всё в норме! Прохожу стажировку на Марсе. Скоро назад, так что всё обстоятельно расскажу. Здесь, у твоего отца выставка в Дальнем Новгороде, и что-то вроде сенсации. Очень ждут его выступления, но прошёл слух, что его лекция отменилась. Андрей, как бы это поточнее узнать…
- Знаешь, ты угадал, когда позвонить. У меня сейчас с мамой соединение, так что, я сразу, и выясню. А то, что у него выставка – это, ты меня удивил! Наши, тебе привет шлют. Спрашивают, когда ждать?
- Думаю, через пару месяцев... Из космопорта – сразу же к вам. Уже скучаю по глубине. Всем привет, а особенно – Кашалотову! Смотри, не забудь…
- Передам! – Андрей улыбнулся: - Тогда, до скорого! Я с мамой поговорю, и напишу тебе, часа через полтора.
Он поднял ладонь, и окно соединения выключилось.
День выдался очень насыщенным, и сразу же после отбоя, дети затихли. Ещё за ужином, все начали зевать, а когда разошлись по отсекам, на Марсианском Вездеходе воцарилась полная тишина. Вася и Арон сидели на камбузе, когда от Андрея Кормчего поступило текстовое сообщение: «В Дальнем Новгороде, выступления отца не будет, но он согласен ответить на вопросы вам лично, ссылка: АНМБ, институт марсианской палеоархеологии, С. С. Кормчий, М//22/08/00088-2247. Ссылка будет активна до 0.00 по Москва-Борейску». Вася вывел текст на пространственную страницу, Капитан Кук прочёл, вскочил и заходил взад и вперёд:
- Ну и дела, Ся Фа, ну и дела!
- Здесь будем разговаривать? – Спросил Вася.
- Лучше, в моём кабинете.
Скромный кабинет Кука играл роль переговорной. Круглый стол, равно подходящий, как для работы, так и для чаепития, располагался возле архиватора, занимающей всю стену, и окно соединения Марсианского Вездехода выглядело солидно. Капитан с Васей, заняли места за столом, и Вася отправил запрос по указанной ссылке.
Академик оказался худым стариком с бородой. Он тоже сидел в кабинете, потому что на заднем плане виднелась целая библиотека бумажных книг.
- Удачно совпало, что мы сейчас дома, в Москва-Борейске. Вы – единственные друзья моего сына, кого заинтересовали мои исследования… - Начал он, после того, как Кук и Батюков представились.
- О вас, Василий, я много слышал, не от Андрея, но от Майи Виттольдовны, - добавил он, и после непродолжительного молчания, продолжил:
- Вам наверно известно, что все наши сотрудники – я имею в виду мой институт, подписывают обязательство о неразглашении, и признаюсь – до недавнего времени, мы считали это неправомерным, я твёрдо намеревался по завершению своей монографии о закате и гибели марсианской цивилизации, выйти из под гнёта молчания, однако произошло ровно обратное, и в свете последних событий, я сам пришёл к выводу о необходимости всё засекретить. Вот, с этими наработками, я и был включён в высший совет академиков. Тем не менее, полагаю, что когда-нибудь самую общую информацию мы обнародуем… Арон, я рад, что вы – марсианин, к тому же – человек, занятый с молодым поколением, и если, вы обещаете не допустить журналистскую братию к фактам, то вкратце, я расскажу вам об открытиях нашего института, и об экспонатах, выставленных в Дальнем Новгороде.
- Я слышал о вашем обещании поведать всему Марсу о наших предшественниках, о катастрофе, приключившейся на этой планете, и с тех пор, как я узнал о существовании прамарсианской цивилизации, я не перестаю думать о том, что же с ними произошло, - сказал Кук, после того, как они дали слово не делиться услышанным с журналистами.
- Я рад, что наши исследования интересны. Но, на деле, всё оказалось сложнее всех наших первоначальных предположений… Всё, что вы увидели в Дальнем Новгороде, найдено при его строительстве, точнее – при закладке третьего энергоблока. Надо сказать, что мы, то есть – археологи, никогда не работали на такой значительной глубине. До недавнего времени, мы имели дело с более ранними эпохами, и в этом, главная отличительная черта марсианской археологии – здесь более поздние слои залегают намного глубже, что объясняется ослаблением магнитной активности Марса, и вследствие этого – борьбой за существование, и – окончанием этой борьбы… Основания наших городов заглубляются до полутора тысяч метров, и при проведении силовых линий, Эльбрус-на-Марсе, а если быть точным – не лично он, но его дочерняя единица – Актор-Борусса обнаружил законсервированный и полностью сохранившийся комплекс. Представители ИИ решили, что до них, здесь работал другой подрядчик, работы были приостановлены, и Эльбрус-на-Марсе – это наш ведущий градостроитель провёл расследование, и когда было установлено, что в этом месте никаких строителей не было, обратился в наш институт. Мы, без промедления, вылетели в данный квадрат, поскольку Актор-Борусса был связан сроками сдачи энергообъекта. Впоследствии, и сроки строительства были изменены, и даже ареография Дальнего Новгорода подверглась весьма значительной корректировке. Городской район развернули на 25 км, и энергетическую станцию построили совсем в другом месте.
На глубине около 70-ти м, нам открылся горизонтальный скальный массив, и в центре гладкой скалы была дверь. Просканировав толщу породы, Актор-Борусса обнаружил наличие сложного многоуровневого объекта, которого не было ни на одной карте. Сразу скажу, что с такими сооружениями, мы не сталкивались, так как исследовали тот период, когда древние марсиане только-только начали покидать открытые города. Причины были нам неизвестны, но теперь, очень многое прояснилось.
Сканирование показало, что за дверью – шахтовый тоннель, и дверь вскрыли. Внутри оказался широкий коридор, он вёл вниз, наклон возрастал, и вскоре началась лестница из отшлифованного камня с каменными перилами, не уступающая самым лучшим древним лестницам на Земле.
Мы собрали экспедицию из 18 человек – вся 4-ая лаборатория по анализу древностей в полном составе, и представители Интел Сапиенс – аватар Актора-Боруссы, два инженера, трансформер-разведчик Спутник-Мелавия и четыре дрона из бригады осветителей, благодаря которым, мы прекрасно всё видели и понимали, что находимся в достаточно непростом архитектурном пространстве. Чем дальше мы уходили, тем выше делались своды, и в скором времени, мы уже шагали по улице древнего внутримарсианского города. Стены тоннелей были превращены в здания, а галереи, шедшие на уровне 2-го и 3-его ярусов, образовывали свои улицы и перекрёстки. Спутник-Мелавия выступал в роли проводника, держа связь с летящими наверху осветителями. В обе стороны, шли многочисленные ответвления, но я решил держаться центрального направления – неуклонно понижающейся магистрали, и спустя 5 часов, шагая в тяжёлых скафандрах, мы преодолели около 13-ти км, совершенно не замечая усталости, так как вокруг нас разворачивалась не панорама, но заветная мечта любого представителя нашей профессии – мы входили в сердце древней и самой загадочной цивилизации…
Путешествие завершилось, когда наш путь закончился тупиком, и мы подошли к высокой стене, превращённой в здание, в центре которого находилась единственная узкая дверь. Спутник-Мелавия вошёл первым. Благодаря встроенной эхо-локации, дроны-осветители хорошо ориентировались, и когда, вслед за интелами, мы протиснулись в узкий проём, то увидели, что скальный массив пройден, перед нами – широкий полукруглый балкон, выходящий на отвесную пропасть, глядящий на котловину, по всей видимости, бывшую огромным водным бассейном. Скорее всего, это естественное водохранилище питало несколько рек, а когда вода отступила, древние жители начали использовать эти каменные тоннели для жизни. На Марсе не было океанов, подобных земным, и современные исследователи говорят, что основная часть водных ресурсов всегда залегала под поверхностью, и крупные реки, то появлялись, то снова ныряли вниз, протекая внутри коры, по своим каменным руслам.
Выйдя на балкон, мои молодые коллеги заахали от восторга, но я был разочарован – пейзаж, взятый сам по себе, не мог быть причиной, заставившей древних зодчих обустроить эту превосходную магистраль, и окончить её тупиком… Я догадывался, что здесь должно быть что-то ещё
и, я не ошибся! Балконная комната была вытянутой и узкой. Дверь на балкон, делила её широкую стену надвое, и в левом конце этой комнаты, больше похожей на коридор, Спутник-Мелавия обнаружил странную деталь – в полу, среди отшлифованных плит, выделялся чёрный квадрат, размерами – метр на метр, а если быть точным – длина его стороны равнялись 88 см. Остановившись на этом квадрате, Спутник-Мелавия подозвал меня и обоих инженеров интел сапиенс, подойти. Первым, подошёл Циркуль-Энгелия и, как только, он встал на квадрат, рядом с Мелавией, тот медленно пошёл вниз. Сделав шаг в сторону, Энгелия поднялся обратно, и чёрный квадрат тоже возвратился на своё место.
- Он чувствует вес! – Сказал интел.
Не буду утомлять вас подробностями, скажу только, что, не взирая на предостережения представителей Интел Сапиенс, полный состав нашего экспедиционного корпуса, при помощи этой поршневой площадки, спустился вниз. Сейчас, там работают эксперты инженерной комиссии. Многие помещения заблокированы, и не ясно, удастся ли их вскрыть, не навредив общей работоспособности. В тот день, я спустился вторым. Первыми были Спутник-Мелавия и Интегралы-Олимпа – представитель Интел Сапиенс и второй инженер нашей экспедиции. Циркуль-Энгелия остался в балконной комнате наверху, чтобы задействовать спускаемую площадку, если не получится активировать подъёмный механизм изнутри. Пройдя 10-15 метров внутри узкой лифтовой шахты, чёрный квадрат доставил нас в очень большое овальное помещение. Интегралы-Олимпа сказал, что стоило им сойти с доставившей их сюда, чёрной площадки, как где-то внизу заработали какие-то двигатели и стало светло.
Мы прошли в «бутылочное горлышко» и попали в довольно обширный зрительный зал. Помещение походило на стадион, поскольку скамьи для зрителей, были устроены радиально, и в то же время, напоминало театр, так как зрительские места занимали не более двух третей от общей окружности, а в центре – с потолка свисала золотая конструкция непонятного назначения. Стены опоясывало золотое кольцо, шириной 12 см, соединяющееся с загадочным предметом, висящим на потолке – высоко над нашими головами. Золотая полоска, охватывающая весь зал, имела рельеф технического предназначения – такое соображение пронеслось у меня в голове. Конструкция, свисающая с потолка, напоминала декоративную люстру древности, на чьи горизонтальные рёбра, вполне могли быть установлены светящиеся элементы – так я подумал… Здесь не было нужды в осветителях и, выключив прожекторы, дроны превратились в исследователей верхнего уровня, а через некоторое время, Спутник-Мелавия зафиксировал повышение температуры, и быстрое заполнение помещения дыхательной смесью. Мы сняли скафандры, оставшись во внутренних защитных комбинезонах, в полевых условиях, предназначенных для пребывания в зоне отдыха. Наша 4-ая лаборатория, это очень молодой коллектив и, освободившись от скафандров, все начали обмениваться рукопожатиями, многие обнимались, и в атмосфере радостного волнения, мы не сразу заметили, что в полу – в самом центре, открылись 4 люка, откуда вышли 4 лесенки, и протянулись к золотому сооружению на потолке. Все бросились к ним, и успевшие первыми, начали подниматься. Сразу же выяснилось, что это сооружение, висящее на высоте 6 метров над нашими головами, представляет собой некую подвесную скамью, и вмещает 4-х человек. Забравшиеся, пролезли под поперечиной, и уселись на золотые сиденья, расположенные по кругу, спиной к центральному стержню.
- Здесь какие-то рукоятки! – Сообщила Ника Дубинина, ещё неделю назад, носившая фамилию Тариверди.
- Они подвижны? – Спросил Артём, её муж, стоявший рядом со мной.
Рукоятки не двигались, но все четверо, сразу же за них ухватились, после чего, эта подвесная конструкция дрогнула. В тот момент, никто не чувствовал никаких опасений, даже наоборот – мы были в восторге! Заскользив по золотому профилю, как оказалось, представлявшему собой монорельс, конструкция сдвинулась со своего места, поехала вбок, а дойдя до стены, вдруг схлопнулась, резко изменив конфигурацию. Четверо наших коллег сидели спиной друг к другу внутри очень компактного четырёхгранного снаряда, который набирая скорость, пошёл по кольцу, начав описывать круги, скользя по кольцевому рельсу, проложенному по стене этого помещения. Скорость всё увеличивалась и, за пару минут, возросла настолько, что мы перестали различать их лица, всё слилось в едином скоростном вихре. Дальше – та часть стены, возле которой не было зрительских мест, ухнула вниз, и золотой снаряд унесло в пропасть – в проём, открывшийся за стеной. Нас обдало порывом ветра – воздух стал улетучиваться, и мы побежали к скафандрам. На месте стены зиял широкий воронкообразный тоннель, золотой рельс уходил в черноту. Дроны-осветители метнулись в этот тоннель, а мы, облачившись в скафандры, стояли, словно окаменевшие, а спустя какое-то время – мне показалось, что почти сразу, другим – наоборот, что прошла чуть ли не вечность, золотая конструкция, унёсшая четверых наших коллег, возвратилась, но людей не было… Стена, также начала подниматься, и за пару секунд, перед тем, как она окончательно встала на своё место, дроны заскочили обратно. Мы были страшно потрясены… Но, и это, ещё не всё…
Дроны сделали запись. Они настигли золотую конструкцию в тот момент, когда та уже останавливалась перед началом обратного движения, и ни одного человека в ней уже не было. Тоннель оканчивался ровной площадью, заполненной льдом. Ширина стороны – порядка двухсот метров, но никого из наших коллег, обнаружить не удалось. Мы вызвали экстренную службу спасения, но поскольку, в строгом смысле – спасать было некого, то понадобилось время на формирование бригады особого назначения. Мы приняли решение оставаться на месте, чтобы оказать помощь специалистам, прибывающим сюда завтра. Сегодня, я не вполне понимаю, как получилось, что часть нашей группы вернулась наверх, а часть осталась на нижней площадке. Я жалею, что мы отказались от психологической помощи, не вызвали спасателей для себя… Некоторые из нашей команды, говорили, что не в состоянии оставаться внизу, я же, считал, что пребывание там бесполезно, и хотел начать осматривать верхние помещения. Мы вышли из балконной комнаты, и развернули походную полусферу. Наступила ночь, но спать не могли, и приступили к общему обзору археологического ландшафта. Дроны-осветители разделились, так как освещение внизу не могло считаться надёжным. Аватар Актора-Боруссы, решив произвести замеры всего комплекса золотого оборудования, также остался внизу, и спустя 3 часа, от него пришёл экстренный вызов. Оказалось, что четверо наших, снова привели в действие эту «проклятую карусель». Борусса не мог им воспрепятствовать, они действовали слаженно, и практически одновременно забрались по лестницам, кагда он находился на значительном удалении, осматривая место соединения золотого рельса – стык, или спайку…
Артём Дубинин однозначно последовал за женой, они ещё с первого курса держались вместе… Всем восьмерым от 25-ти до 35-ти лет, я знаю их со времён студенчества, и теперь, я часто повторяю их имена…
Академик сделал паузу, и тихим голосом перечислил своих пропавших сотрудников.
- Вы сказали, что есть намерение всё засекретить, но, не лучше ли – наоборот, рассказать всем? Тогда, о них заговорят по всей СС, и намного больше учёных подключатся к поискам, - сказал Вася.
- Давно это произошло? Что удалось выяснить? – Спросил Кук.
- Это было весной. Уже больше трёх месяцев… Василий, отчасти вы правы, но научное сообщество информировано, привлечено много блестящих специалистов. Во время второго исчезновения, дроны действовали намного оперативнее, и вылетели сразу же, вслед за этим устройством. Они вели съёмку, и держали людей в поле зрения, но, что называется – в момент Х, все четверо вошли в состояние перезагрузки. Почти минутная остановка… В результате – исчезновение, как таковое, зафиксировать не удалось и, тем не менее, для учёных это оказалось неоценимым подспорьем, так как позволяет подобраться к ключевым вопросам: какого рода энергия была задействована? Под воздействием, каких факторов, люди исчезли? Версия, согласно которой – они, испытав помутнение рассудка, скрылись в неких, открывшихся внизу помещениях, отработана и признана несостоятельной. Так что, в основном работают физики, и пока не выяснится, что за энергия использовалась – говорить не о чем…
- Значит, машина времени? – Спросил Вася.
- Пока ничего не известно…
- А, предметы, выставленные в Дальнем Новгороде? Все, просто с ума посходили от ваших находок! Все кинулись экспериментировать, и заряд этих цилиндров, исчерпался. Это были послания?
- Да. У нас, вообще, беда с письменами, с носителями информации – почти ничего не найдено, а запись эмоций – не вполне то, что мы рассчитывали отыскать.
- А, золотая кушетка? Может быть – это тоже часть какой-то конструкции? То же самое, только рассчитанное на одного?
- Вообще то, я всё время говорил «золотая конструкция», но это только снаружи. Оказалось, что это довольно сложный титановый сплав. Если взять, к примеру, сегмент такого устройства, то его внутренний осевой стержень, окажется из титана, а ближе к внешнему краю, содержание золота увеличивается.
- Ничего себе… Интересно, а мы что-то подобное используем? – Проговорил Кук.
Здесь было над чем поломать голову, и весь последний месяц Батюкова на Вездеходе, прошёл в непрерывных разговорах с Ароном, Ленни и Дун Бо на тему этого происшествия. Дун Бо выбрался из своей замкнутости, и уговаривал Тианги не улетать, а остаться на Марсе и пойти на палеоисторическое отделение. Но, Тианги, всё-таки улетела, а через 6 дней после её отлёта, улетел Вася. На его место, снова заступил прежний коллега Арона, Джим Розенфельд, а Кук, Ленни и Рой, вместе с Василием, поехали в космопорт, и когда, объявили посадку, Ленни и Рой заплакали, и Вася, неожиданно тоже. Арон обнял его, похлопал мальчиков по плечам, и сказал, что от этих слёз, есть только одно верное средство – надо пообещать, что через 10 лет, все вместе, они встретятся – прямо здесь, и в это же время: в Первом Бореевском космопорте, в 17.00 – зал ожидания 14, большой диван у окна.
- Но, 10 лет – это долго! – Возразил Рой.
- Каждые три дня, мы будем отправлять по одному текстовому сообщению. Ся Фа, будет нам отвечать. Кроме этого, каждый год у нас встреча с выпускниками! Подходит?!
- Подходит, - вздохнул Рой.
Вася поднял его, а с Леонардо и с Ароном, они обнялись. Вот так, он и выучился на педагога.
-4-
Обгоняя-Рассвет, шаттл класса Земля-Марс, приземлился в Дун Фэн, и сразу же началась суета. Браслет взорвался текстовыми сообщениями, и стало ясно, что на Кита-Очищающего, полететь не удастся. Батюкова ждал мобиль от ЕМАИС, и без малейшего промедления, надо было лететь в два местат – в Джату, в Управление Делами Образования, и в Паланкараю – в университет, или как значилось в навигаторе – в Большую Университетскую Рощу. Под первым номером, стояла Паланкарая, и он прибыл в университетский городок, в котором простые белые корпуса соседствовали с хижинами, плескались фонтанчики и росли огромные, крайне развесистые деревья. В секретариате выяснилось, что из Эспебе, он переводится к ним на педагогическое, для чего, надо заполнить 12 анкет, и пройти собеседование в деканате. 12 анкет заняли 20 минут и оказались формальностью, но собеседование длилось намного дольше, и по его результатам, его препроводили в сектор медицинской загрузки, заложили в анализатор, и к имеющимся информационным базам, добавили новый актив, состоящий из полного курса по психологии детей и подростков.
Вася погрузился в короткий сон, его выкатили из томографа, и он очнулся в палате, где медсестра-программист завершила настройку новых обучающих баз с куратором самообучения на браслете. Как всегда в таких случаях, она прикатила сладкое, и незнакомый гул в голове начал делиться на разделы и структурироваться. Вася подождал, чтобы всё окончательно улеглось, и принял решение отложить распознавание нового материала – будто бы нажал кнопку. Считалось, что чем человек старше, тем легче ему откладывать новые информационные блоки на время без распаковки. В школе, всегда не терпится, а в университете – нового так много, что команда «отложить» срабатывает почти что по умолчанию. С этим у Батюкова случались сложности, но в этот раз, выбора не было. Медсестра сказала, что его ждут в деканате и, как только, он придёт в норму, надо бежать и завершать зачисление.
Декан его нового факультета, оказался смуглым дедушкой, с поразительно красивой седой бородой, и пышными бровями, превращающими его в персонажа из фэнтези. Он оказался словоохотливым, и разговор получился задушевным на удивление. Они пили чай в маленьком кабинете, Вася вспомнил разговорные навыки на местном диалекте, и господин Памуали улыбнулся:
- Из Москвы-Борейска пришли самые хорошие отзывы, да и в ЕМАИС очень заинтересованы… Знаете, я же, летал на открытие к Юпитеру, на открытие Странного-Гостеприимца, участвовал в заседании круглого стола по разбору проблематики НИИ Океан на Европе, там же, я и слышал о вас. Корней-Странник связывался со мной и напирал, чтобы мы выпустили вас в качестве готового специалиста, но поймите, Ся Фа, это только в ЕМАИС всё так быстро, так что – только четвёртый курс, но допуск для работы по специальности, у вас есть и вы зачисляетесь на заочное отделение. Впереди годичная практика, и только потом – аттестация. Итоговая, или же нет, будет зависеть от вас…
Декан задумался, и чай допивали молча, а в Джате, никаких разговоров уже не было, и всё произошло очень быстро.
Пролетая над морем, он начал высматривать знакомые острова, но поскольку, пункт назначения лежал далеко от побережья, мобиль сразу же ушёл в облака, а когда начали снижаться, внизу был город. Центральная Джата осталась позади, а под ними, о чём оповестил его мобильный навигатор, лежал Богор. Вася высадился на высотной парковке, спустился на 11 этажей, и снова попал в большой офисный отдел зачисления. В первом же окне, он прижал браслет к считывающему устройству, и этого оказалось достаточно! Ровно через минуту пришло уведомление, что он зачислен на должность учителя, в экспериментальную школу от ЕМАИС, приписан к району Новые Острова и, в качестве практиканта, принят в Земную Педагогическую Ассоциацию.
- Школа под управлением ЕМАИС, поэтому детали выясняйте на месте, - уведомила его сотрудница, улыбнувшись, она поздравила его с трудоустройством, и на этом, процедура оформления завершилась.
Вася вернулся в мобиль, и не успел подняться над городом, как прозвучал запрос на соединение, и в связном окне появился Корней – странный длинноволосый интел.
- Мои поздравления!
- Спасибо! Меня так быстро зачислили, я даже оглянуться не успел. Сказали, что школа под управлением ЕМАИС, значит, с интелофобией покончено? Или, я не туда поступил?
- Мне пришло уведомление, значит, поступил куда надо. С интелофобией, как и раньше, но сейчас тихо, потому что интелы в роли разведчиков, и не показываются. Работает команда Меньшикова, и по его сводкам, ситуация такова, что сотрудничество с нашей ассоциацией для местного населения, невозможно.
- А, как же школа под управлением ЕМАИС?
- Школа уже работает. Учителей направило индонезийское министерство. Все с разных островов, все с большим стажем, и по условию контракта, все дали подписку о неразглашении наших уставных нормативов. К слову сказать, в среде педагогов – самые низкие показатели интелофобии… Мы учитываем все факты. Я взял ответственность на себя, план действий составлен. Ничего не начинаем, тебя ждём!
- Рассказывайте, что надо делать.
- Детали – позже! – Загадочно ответил он и отключился.
В район Новых Островов, к месту бывшего поселения мусорщиков, Вася прилетел на закате. Мобиль умчался, а Вася оказался на причале высокой океанской платформы. Ещё на Марсе, он полагал, что будет работать при мусоропереработке, но ничего похожего не было. Он стоял на пирсе, и прямо перед ним, в косых лучах ярко красного солнца, большой паром высаживал пассажиров. Обстановка походила на базу отдыха, или на санаторий. Прибывшие пассажиры тащили багаж, и то, что ни у кого не было кибер помощников, и отличало их от самых рядовых отдыхающих. Люди переговаривались, и было ясно, что это семьи, возвращающиеся домой после воскресного выхода за покупками. Следом за ними, он поднялся на набережную. Вдоль балюстрады были рассажены пальмы, стояли скамьи и нарядные аппараты по раздаче мороженого. Набережная возвышалась над водой метров на 8, и насколько Батюков был сведущ в устройстве подобных сооружений, примерно на столько же, корпус платформы уходил под воду, будучи составлен из нескольких технических уровней, обеспечивающих население всем комплексом удобств, необходимых для поддержания достаточного комфорта. Впереди, прямо по курсу, возвышалась башня водоочистки. Водопад был украшен подсветкой, вода плескалась в круглом бассейне, судя по всему, объединяющем водо-промышленный сектор и зону отдыха. У бассейна сидели отдыхающие, а в воде барахталось несколько карапузов, вполне вероятно – его будущие ученики. Дальше, дорога раздваивалась – левая часть спускалась в огромный ангар, а правая поднималась по лестнице. Вася поднялся и оказался в спальном секторе. «Пальмовая улица» - значилось на указателе. С обеих сторон, шли аккуратные домики, а пройдя метров 200, улица привела его в пальмовую рощу и кафе-сквер. Далее – ландшафт понижался, Вася увидел спортплощадку, а спустившись на пол яруса и, пройдя мимо сборища молодёжи возле десятка разноцветных спорт-роботов, через калитку попал в огороженный школьный двор. На зелёном газоне, белели трёхэтажные школьные корпуса. Солнце садилось. Детвора продолжала резвиться на спортплощадке, в окнах школы был свет, и было бы здорово, если бы кто-нибудь его ждал.
Его ждали. Занятия закончились, и учительский коллектив в составе 11-ти человек, включая завхоза и медработника, сидели в столовой, пили чай и делились впечатлениями о школе и о начале работы на новом месте. Пати Атали, учительница языка и литературы, получившая звание старшего преподавателя, посетовала:
- Такая незадача, что ещё нет директора! Марсианский учитель закрепил за собой вакансию, и до сих пор не явился. Учебный год, уже 4 дня, как идёт, был бы директор, я бы посоветовала кого-нибудь на это место, разве на Земле не хватает учителей?
- Так может, директор, и сам марсианин? Это вполне логично, они, наверное, и прилетят на одном шаттле, – отозвался учитель истории, господин Хемават.
- Главное, чтобы не роботы! – Тихим голосом сказала учительница математики.
- А, по мне, так это было бы интересно! – Возразил, преподаватель орбитоведения, топографии СС и ближнего космоса.
В этот момент, прозвонил колокольчик, возвещая о том, что кто-то вошёл в вестибюль. Вася вошёл, направился к ярко освещённой столовой, где и предстал перед собранием своих новых коллег.
- Наверное, вы и есть марсианин? – Спросила Госпожа Атали.
- Наверное. Только, я с Земли.
- Вы новый учитель по философии и вопросам мировоззрения?
- Да!
- Берите стул, присаживайтесь! А, господин Адамс, когда прибудет, может, вы знаете?
Бобби-Адамс прибыл через три дня.
* * *
Выдающиеся умы, самые заметные обозреватели и аналитики текущих тенденций цивилизационного развития, безоговорочно сходились в том, что движителем прогресса является общность и политическое равенство двух рас сапиенсов, населяющих нашу систему – расы хомо и интел. И, если о месте зарождения расы хомо сапиенс, можно спорить, так как на этот счёт существует несколько версий, то место возникновения расы Интел Сапиенс, твёрдо зафиксировано – это планета Земля. Сотрудничество двух таких не похожих друг на друга, разумных существ оказалось столь плодотворным, что люди, бывшие современниками этих событий, постановили, что наименование «Интел Сапиенс», должно будет всегда обозначаться с большой буквы, тогда как наименование хомо сапиенс, также как и хомо сапиенс сапиенс, останется прежним, хотя подлинного равенства между сапиенсами нет, поскольку, именно интересы человечества являются сосредоточием всех объединённых усилий. Тогда же было принято положение, объединяющее всех представителей Интел Сапиенс в единый народ, независимо от различий технических характеристик и первоначального назначения.
Будущий представитель Интел Сапиенс оказывается произведён в качестве обладающего интеллектом, технического устройства, а в случае роста само-сознания и осознания самого себя в качестве неповторимой индивидуальности, получает гражданский статус, и связанные с ним права на дальнейшее самоопределение. Относительно этих положений, взгляды представителей человечества и представителей Интел Сапиенс, сходятся, но касательно целого ряда отдельных аспектов, воззрения наших народов различны. Ключевым моментом всей истории нашего сотрудничества, люди называют вопрос самого взаимодействия: человек – интел, тогда как аналитиками от ЕМАИС, вся тематика сотрудничества и взаимоотношений означена, как проблематика второго ряда значимости, а наиважнейшим считается вопрос сохранения среды, как условия для обеспечения безопасности жизнедеятельности нашего вида. Это различие является самым существенным, а над огромным перечнем более мелких несовпадений, размышляют целые научно-исследовательские институты, и пишут научные труды целые плеяды специалистов. Так, хомопсихологи от ЕМАИС считают, что из всех представителей ИИ, наибольшую симпатию, людям внушают киберживотные и зооморфы, тогда как любому представителю человечества, и без статистических опросов, ясно, что здесь ошибка, и самым любимым интелом, может быть только ретро-робот, чья внешность, в душе каждого из нас, безоговорочно связывается с детством. Именно таким интелом, являлся и Бобби-Адамс, и когда, в качестве директора новой школы, он предстал перед учительским коллективом, то учителя, хотя, и проживающие в среде, охваченной настроениями интелофобии, и знакомые с ретро-роботами только по фильмам, заулыбались.
Рост Бобби составлял 150 см, на его груди размещался монитор настроения, на котором появлялись картинки и символы, соответствующие текущим переживаниям. Он мог ходить или очень быстро ездить на роликах, руки, телескопически удлинялись ещё на полметра, лицо было добрым и улыбчивым, но самым главным инструментом Бобби-Адамса было то, что он являлся настоящей энциклопедией музыкальных произведений, и в пиковые моменты, мог воспроизвести яркий фрагмент какой-то симфонии для подкрепления своих аргументов, и усиления воздействия на собеседника.
Бобби прилетел на собственном корабле – Академии-Мечты, класса исследователь и, оставив его на орбите, к месту службы в район Новых Островов, прибыл на снежно белом глейдере Детская-Академия. По плану, разработанному Странным-Гостеприимцем, именно Детская-Академия должна была стать фактором, способным перетянуть «на сторону интелов» всех вчерашних интелофобов, и в первую очередь – младшеклассников. Детская-Академия представляла собой самостоятельный образовательный центр, и её разработчик – кораблестроительный гигант Учитесь-у-Меня-Пацаны, вложил в неё все самые передовые методы получения знаний. Учебные кресла имели дополнительную функцию личных наставников, на борту наличествовали аппараты продуктивного сна, оснащённые личными генераторами сновидений, и рассчитанные на все школьные возраста; были, как кинозалы, так и аудитории обучающего погружения; большой интерактивный планетарий, класса полёт; а многие классы для младших школьников походили на парк аттракционов, каждый из которых, тоже чему-нибудь обучал.
* * *
- Так значит, дети были подкуплены? – Смеясь, высказался Кормчий, когда Вася, наконец-то приехал на Кита-Очищающего на летних каникулах, в свой первый отпуск.
- Ну, такое определение нам в голову не пришло! – Улыбнулся Батюков:
- Считай, что мы все были подкуплены! Но, самое главное – это не новые технологии, а сам Бобби!
- Наверное, я захотел бы его нарисовать… - Проговорил Дмитрий.
Дмитрий поступил в Художественную Академию, и объяснял этот выбор тем, что с самого начала хотел быть исследователем, и также как и его отец, путешествовать по дальним мирам на борту Пока-Неоседлого, а возможно, и отыскать родителей, на виду корабля, затянутых в какую-то неизвестность, но, на этот счёт существовали запретительные документы, а именно – бортовой журнал Пока-Неоседлого, в котором Симон завещал сыну осесть на одной из планет СС, и даже сменить фамилию, из тех соображений, будто бы она подталкивала своего обладателя к странствиям. Поразмыслив над этой дилеммой, учитывая Димкино умение, делать очень точные простые рисунки, друзья посоветовали ему выучиться на художника иллюстратора, поскольку научно-популярным журналам, публикующим статьи с теоретизированием на тему неизведанных миров и нашим прорывом в новые измерения, всегда требуются художники, способные воплотить в красках эти завораживающие гипотезы. Димка прислушался, и устроился на подготовительное отделение. Теперь, он увлёкся живописью, перешёл на 2-ой курс, и открыл в себе талант портретиста. Так совпало, что в начале летних каникул, Неоседлый и Батюков прилетели на Кита-Очищающего одновременно, в то время, когда Бригада Кормчих, в полном составе, отбыла в Галифакс на конференцию океанологов.
Стояло лето, погода была – закачаешься, Батюков с Неоседлым взялись за распил проржавевших корпусов на глубоководном участке, и вчетвером – с Кашалотовым и Сапорским, не спеша работали в своё удовольствие. Будучи тяжёлым глубоководным устройством, Сапорский поднимался на борт только для профилактики, и общей транспортировки, тогда как Петя-Кашалотов, в прошлом – кинооператор, и автор многих замечательных киноработ, был амфибией зооморфом, то есть, его облик не был скопирован с какого-либо представителя животного мира (в отличие от класса кибер-животных, которые имели собственную академию, и чей профсоюз занимал 2-е место в СС по значимости).
Дмитрий уговорил Петра позировать для портрета, и когда, почти через неделю, Кормчий вернулся, Димон полностью закончил одну картину, и работал над следующей. На портрете, Петя был изображён лежащим на боку. Перед ним стояла шахматная доска с партией. Расстановку было не разобрать, так как часть доски заслонял большой, загибающийся на передний план, хвост Кашалотова. Позже, по инициативе Кормчего, «Портрет за шахматами» выложили в сеть на всеобщее обозрение. По оценке Бригады Кормчих и многих других зрителей, картина вышла замечательная. Чёрная фигура Петра не просто занимала собой всю картину, но даже не умещалась. В некоторых местах, Димка очень точно передал мелкий рисунок на коже, а при беглом, то есть не очень внимательном взгляде, создавалось впечатление, что это – чудовище. Потом, впечатление менялось диаметрально. На картине было два фокуса яркости, первый – на шахматах, а второй – на маленьких глазах интела, рассмотрев которые, вы различали черты его чёрного лица, и наконец, всё внимание оказывалось приковано к его, почти незаметной, улыбке. Портрет за шахматами, все разглядывали подолгу, и никто не мог удержаться от того, чтобы тоже не улыбнуться. Вторая картина называлась «Портреты сидящих». Это был тот случай, когда название плохо подходит. На картине были изображены Вася и Кашалотов, но зрители видели их со спины. Петя и Батюков сидели посередине картины, прямо на палубе. Художник нафантазировал, и получалось, будто бы часть бортового ограждения отсутствует, и двое друзей сидят на краю палубы, свесив ноги, а в случае Петра – свесив хвост. Вася был узнаваем по светлой растрёпанной шевелюре, и по своей вечной синей рубашке. Он сидел прямо, но в очертаниях его фигуры было что-то мечтательное, и становилось понятно, что он задумался глядя куда-то туда – за горизонт. Петя сидел рядом, он был гораздо крупнее, возможно, ещё больше чем в действительности, и самым примечательным в этой работе, было именно его положение – то, как он наклонился к Васе, и приходилось сроить предположения – для чего: может быть – прислониться, может сказать что-то важное, а может быть – защитить… Димон долго выписывал облака, море и край горизонта, лето пролетело, а эту картину, он так и не дописал…
Послесловие
Дорогой читатель! Этот рассказ представляет собой начальный отрывок из новой книжки, которая, продолжая следить за судьбой главных героев романа «Земля – родина интелов» (Васи и Николя), является отдельным независимым произведением. Тема марсианской археологии, не будет иметь продолжения, благодаря чему, и стало возможным опубликовать начало нового произведения, как рассказ.
Город на Марсе
© Copyright: Текла Матвеева, 2023
Свидетельство о публикации №223080401533
Свидетельство о публикации №223080401533
Рецензии