Метаморфозы

    Картинка из личного архива.

МЕТАМОРФОЗЫ.

1
Возраст ли приспел или ещё что,  стало хотеться что-то вспоминать и думать о том, как рос, как жил, как мечтал жить. И о том, как теперь стало жить скучно, и не всегда интересно. И не то, что жить расхотелось, а думать о будущем стало скучно:  здоровья -  нет, достаточных средств - нет. А и были бы – молодость не купишь…
А молодость вспоминается. Вспоминается ярко, не последовательно...
А чаше всего вспоминается детство.
Вспоминается летняя жара – тогда она была ласковой.
Вспоминается Ковригинская горка. Горку эту так именовали по фамилии наших уличных соседей, - их дом стоял на этой горке. Стоял выше других домов. А дома что напротив него, были у её подножья.
Склон горы порос мелкой мягкой травой. Под гору бежала тропка. Летом протоптанная в зелени гусиной лапки, зимой среди сугробов. Зимой, по краю горы мы строили снежные крепости. Строить было из чего: снег валил и валил. Хозяева не успевали вывозить  его из дворов за ворота. Навалят, бывало, горы, а мы из них строим крепости, которые сами же и штурмуем. В одну из зим, среди нас, мальчишек, культовым, как бы теперь сказали, был фильм «Великий воин Албании Скандебек». В этом фильме всё время, что-то штурмовали, что-то защищали. Вот и мы занимались этим с большим воодушевлением. Но это зимой. Летом же склон горы порастал  мягкой травой, и на  этой траве было приятно лежать даже в жару. Вот мы и лежали, рассказывая друг другу какие-то дурацкие, но очень интересные истории.
Склон Ковригинской горки был любимым местом наших сборов до тех пор, пока кто-то из соседей не затеял строительство, не стал на этом покатом склоне рубить бревна для сруба. Сруб этот собирали на положенном ему месте, но траву сильно испортили – потоптали, замусорили щепой. Она так и не поправилась. А потом, помню, что в мои лет в одиннадцать  мягкая трава совсем исчезла со склона, а вместо неё появилась другая, жесткая, такая, что растет на свалках. Но уже тогда, в семь-восемь моих лет, мы перестали на ней кататься кубарем и бороться, выясняя, кто сегодня сильнее, так как боялись крепко занозиться древесной щепой. И  мужики, как-то перестали по вечерам выходить на эту траву, полежать, покурить, поговорить.
Метаморфоза
2
Наш дом был угловым. Стоял на перекрестке двух улиц. Трава возле него не росла никогда. Зато через одну из улиц, опять же поближе к Ковригинской горке, у её подножья была поляна густой и упругой травы. Вызывая друг друга гулять, мы так и говорили – пойдем играть на полянку.
Среди полянки была лужа. Эта лужа не была похожа на другие дождевые, грязные лужи. Во-первых, по берегам её росла все та же трава, простираясь прямо до самой воды. И вода в этой луже была не мутная, а прозрачная. Если лечь на живот, то можно было смотреть в эту лужу, долго и не без пользы, познавая её водный мир. Какие-то жуки рылись у нее на дне. Водомерки скользили по её поверхности. Дафнии толпились в ней мутными облачками. В луже даже жила лягушка. И мы её не трогали. Однажды Толька Ольхин усмотрел в нашей  чудесной луже мальков. Он был маленький, и мы ему не поверили. Пришли, разлеглись вокруг лужи и стали смотреть сами. И, правда – в луже плавали маленькие рыбки. Мы побежали сообщить об этом взрослым. Никто из них тоже не поверил нам, но и не пошел с нами, чтобы посмотреть на это чудо  - откуда в городе, среди улицы завелись рыбки. Вместо того,  чтобы пойти и посмотреть, мужики завели умные разговоры на эту тему, рассуждая о том, могли ли они вообще туда попасть? По их разговорам, оказалось что могли.  Их могло принести с дождем. Послушав эти замечательные фантазии, мы опять спустились к луже и стали мечтать, как осенью рыбки вырастут большими, мы их выловим, посадим в банку и дадим  шанс перезимовать, а следующим летом опять выпустим в эту же лужу. А может быть даже отнесем их на Качу. Была у нас в городе такая маленькая чистенькая речка. Пока мы говорили об этом, к луже подошла Орлиха, бабушка одного нашего товарища, Валика Орлова. Она опустилась перед лужей  на колени:
- Ну, - сказала она, - показывайте, где ваши рыбки.
Мы показали. Орлиха посмотрела и засмеялась:
- Дурачки, это же головастики.
- Какие головастики? Что за головастики?
- Будущие лягушки, – объяснила бабушка.
- Они же совсем не похожи на лягушек! Они похожи на рыбок! - кинулись мы в спор.
- Подрастут, будут похожи, подождите до осени.
И она ушла, оставив нас наедине с этим чудом природы, с головастиками, похожими на рыбок, которые к осени  превратятся в лягушек.
Мы лежали на берегу лужи, смотрели на головастиков, молчали, и думали  об этих непонятных превращениях. Как превращалась Царевна-лягушка то в царевну, то в лягушку, это понятно, но как вот эти головастики могут превратиться в лягушку - непонятно.
Они и не превратились. Как-то на полянку заехал на своем  «ГАЗике» дядя Яша  Орлов и стал ремонтироваться. Мы, как могли, помогали ему, а он очень часто мыл в нашей луже свои руки, измазанные мазутом, и даже какие-то детали своей замечательной машины. Отремонтировавшись, он уехал, а наша замечательная лужа потеряла свою чистоту. Первой из неё исчезла лягушка. Потом жуки и дафнии. Потом она стала затягиваться какой-то неприятной зеленой пленкой и сохнуть. Вскоре на месте нашей Лужи появилась коричневая потрескавшаяся земляная корка. Мы думали, что она вскоре зарастет травой,  но получилось наоборот – чешуйчатая спина бывшей лужи становилась все больше, все шире прогоняя траву на края нашей Полянки. Через несколько лет трава  в том месте совсем исчезла. Но лужа появлялась постоянно, после каждого хорошего дождя. И это была уже настоящая лужа – грязная, чавкающая под ногами, скользкая…