Античная мифология

От автора

Мифология – это совершенно отличный от реального, волшебный, хотя и не слишком добрый, мир. Это пособие предназначено для всех нефилологов, которые хотят понять, как античная мифология отражается в современности, конкретнее - как она отражается на нас. Вся европейская и американская литература выросла на этих мифах, а без знания основ практически невозможно понять не только архетипы, то есть общие для всех азы сознания и искусства, но иногда и суть многих произведений, а порой – даже распространенные идиомы и крылатые выражения. Форма изложения может показаться слишком легкой, но это не умалят серьезности ее содержания.

Давайте попробуем посмотреть на то, что нам известно с детских лет, с новой точки зрения – и, возможно, нам удастся не только увидеть цельный трехмерный объект, но и оценить перспективу.

В античную мифологию входят две составляющие – древнегреческая и древнеримская, выросшая из древнегреческой. Поэтому при первом упоминании имен богов даются два их варианта: принятый в Древней Греции и распространенный в Древнем Риме. Но это не будет систематическим изложением основ. Упоминаемые персонажи и сюжеты – лишь отдельные примеры того, как многообразны формы нашего пересечения с мифами – через литературу, живопись, скульптуру, музыку, речь...

Вот на чем мы остановимся подробнее:
Представление о мироустройстве.  Олимпийцы
Прометей и другие божества
Герои, мастера и «антигерои»
Капля, отражающая мир


Представление о мироустройстве.  Олимпийцы

Начать надо с правителей мира – основных богов, поскольку древние греки и римляне были язычниками.

Вначале был Хаос (знакомое слово?) – «зияние», «зияющая бездна» или «зияющее пространство», в котором не существовало ни материи, ни системы. Но именно он явился источником жизни, из него появился противостоящий Хаосу Космос (порядок, упорядоченность, мироздание)  – Вселенная. Главными божествами в еще не до конца сформировавшемся мире были земля Гея (Теллус) и небо Уран (Целум). Они родили 6 титанов и 6 титанид. Вот самые известные из этих детей: Крон (Кронос, Хронос; римляне звали его Сатурном) – всепоглощающее Время; Океан (Океанос), Мнемосина (Мнемозина; у древних римлян ее аналогом являлась Монета) – Память и Фемида (Темис; у древних римлян – Юстиция) – богиня правосудия. Эти потомки, брачуясь между собой, породили младших титанов: Прометея, Гелиоса (Солнце), Селену (Луну), зарю Эос (у римлян это Аврора) и других.

Гея, измученная плодовитостью Урана, подсказала Кроносу, что папашу не мешало бы оскопить. Кронос это и сделал, не забыв заодно захватить верховную власть. Но он никогда не забывал историю своего восхождения на трон, и, чтобы с ним не случилось того же, что с Ураном, стал глотать своих детей. Только Зевса его матери Рее удалось спрятать в глубокой пещере, а Кроносу она дала проглотить камень в пеленке. Кронос не был слишком любящим отцом и поэтому не заметил подмены.

Зевс вырос, восстал против отца, вынудил его вернуть на свет своих братьев и сестер, а те под его предводительством победили титанов и навсегда низвергли их в мрачный Тартар.

В число олимпийцев, которые потом выбрали основным местом своего пребывания гору Олимп, входили представители третьего поколения богов, дети титанов Кроноса и Реи:
Зевс (Юпитер) – контролирует весь земной мир, являясь «богом неба»; громовержец и метатель молний,
Гера (Юнона) – покровительница брака и женщин, охраняющая мать во время родов; по совместительству – жена Зевса,
Посейдон (Нептун) – бог морской стихии,
Аид – он же Г;дес, Х;дес («безвидный», «невидный», «ужасный»; древние римляне называли его Плутоном или Орком – ни о чем не напоминает любителям фэнтези?); под его властью находится мир умерших,
Деметра (Церера) – богиня плодородия и земледелия,
Гестия (Веста) – богиня домашнего очага,
а также потомки Зевса:
Афина (Минерва) – воительница, богиня мудрости, покровительница городов,
Персефона (Прозерпина) – хозяйка царства мертвых, жена Аида,
Афродита (Венера) – богиня любви, красоты, весны и вечной молодости,
Гефест (Вулкан) – бог огня, покровитель кузнечного ремесла,
Гермес (Меркурий) – очень разносторонний бог: покровитель торговли, прибыли, разумности, ловкости, плутовства, обмана, воровства и красноречия, а также атлетов, глашатаев, послов, пастухов и путников, магов, алхимиков и астрологов; посланник богов (его изображают с крылышками на сандалиях) и проводник душ умерших,
Аполлон (Феб) – сребролукий бог, охранитель стад, света, наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз, дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего,
Арес (Марс) – бог войны; отличается от Афины тем, что она покровительствует воюющим за что-то или против чего-то, а для Ареса главное – не причина, а максимальное разрушение и гибель; недаром спутники планеты Марс названы именами сыновей Ареса – Фобос (страх) и Деймос (ужас),
Артемида (Диана) – охотница, богиня женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле,
Дионис (Вакх; у римлян – Бахус) – бог виноградарства, виноделия, а шире – живой природы.

***

Нужно отдельно поговорить об Аиде, поскольку он, как ни странно, косвенно повлиял на появление разных сезонов в мире живых.

Итак, Аид со своей супругой, Персефоной, правит подземным Царством мертвых. Само царство тоже называется Аид (слышна перекличка со словом «Ад»?).

С женитьбой Аида получилась не очень красивая история. Персефона – это дочь Зевса и богини плодородия Деметры, очень привлекательная девушка, которая не о таком женихе мечтала. Да и на согласие родителей невесты на этот брак Аиду рассчитывать не приходилось. Поэтому он поступил просто: украл Персефону прямо с луга, где она собирала цветы (заманил подальше от мамок-нянек самым прекрасным цветком), а потом уж, «как честный человек», был обязан жениться.

Если Зевс перенес этот удар совершенно философски, то Деметра не могла смириться с потерей дочери. Она надела траурные одежды и забросила все свои текущие дела, вследствие чего природа перестала приносить плоды и землю охватил голод. Зевсу пришлось срочно спасать положение: он повелел Персефоне две трети года проводить на земле, с матерью, и только треть года – под землей, с мужем. В разлуке с дочерью Деметра горюет, и вся природа замирает. Теперь вы понимаете, откуда взялась зима?

Аид невообразимо богат, он внушает ужас неотвратимостью своих действий, но он бесплоден, и ему, в отличие от других богов, не было принято приносить жертвы. Его храм находился только в одной области – Элиде; он открывался раз в год, и входить туда могли только жрецы.

Более того: Аида можно было даже обмануть, как это сделал царь Коринфа Сизиф, очаровать, что удалось великому музыканту Орфею, и даже победить и ранить, что произошло в его схватке с великим героем Гераклом. Однако все они, в конце концов, оказались в его подземном царстве.

При этом не подумайте, что Аид сам бегал за смертными и гнал их в свои владения! Забирает души бог смерти Танатос (Танат, Фанат; древнеримский эквивалент – Морс), а сопровождают их до Аида бог-посланник Гермес (души мужчин) и богиня радуги Ирида (души женщин).

Как же устроено обиталище теней умерших – Аид?

Не самое приятное место в мире, но ознакомиться надо, поскольку его не избежал никто из людей и героев.

Кстати, разве герои – не люди? Очень даже люди, но древние так называли не кавалеров каких-нибудь орденов, а детей смертных и богов. Тогда нравы были демократические, и боги не считали ниже своего достоинства снисходить, тем более что они были очень неравнодушны к человеческой красоте. Конечно, герои совершали выдающиеся поступки, но это считалось чем-то само собой разумеющимся, хотя и похвальным: в них же была частица божественной силы – им и полагалось ее проявлять!

Аид находится в подземных недрах, на крайнем западе (запад, закат — символ умирания). Вход в него стережет трехглавый пес Цербер (Кербер), на шее которого с шипением извиваются змеи. И это неудивительно, т.к. милое животное являлось плодом союза Ехидны (Эхидны), полуженщины-полузмеи, и Тифона  – могущественного великана, порожденного богиней земли Геей и Тартаром (древние римляне звали его Тартаррус), воплощающим глубочайшую бездну под Аидом. Туда были низвергнуты первые боги и титаны своими же младшими родственниками – и поверьте, было за что… Отсюда – вошедшее в русский язык выражение «провалиться в тартарары».

Более того: на старых европейских картах была обозначена огромная территория – Тартария. Она распространялась от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии. «В понимании европейцев „тартары“ — народ, несущий ужасы и конец света, и форма этого слова сделалась общеупотребительной, намекая на происхождение врагов Христианства из языческого Тартара» (Карманная книжка для любителей землеведения. – СПб. – Императорское Русское Географическое Общество. – 1848. – С. 255-256).

Так вот, строго говоря, Цербер охраняет не вход в Аид, а выход из него («всех впускать – никого не выпускать»). Но однажды порядок вещей был нарушен, потому что великий Геракл умудрился украсть бедную собачку. Правда, потом сторожевой пес был водворен на место, иначе Земле грозила бы катастрофа перенаселения.

В Аиде есть несколько болот, озер и рек, в том числе река забвения Лета («кануть в Лету»), а перевозит души умерших в подземное царство через реку Стикс (по другим источникам – Ахерон) на своей лодке мрачный старик Харон. Интересная, кстати, личность. Имя его, как ни странно, означает «яркий». (Возможно, даже эта молчаливая фигура в темном рубище казалась яркой на фоне вечного небытия?) Родителями его были Эреб, олицетворение вечного мрака, и Нюкта – ночь.  Харон транспортирует умерших совсем не бескорыстно: ему нужно уплатить один обол (эту монету клали при погребении покойнику под язык). При этом он перевозит только в одну сторону и только тех, чьи кости обрели покой в могиле, поэтому для древних римлян и греков так важно было погребение с соблюдением всех обычаев. А если душа умершего не доставлена в Аид, она мается, не находит себе покоя и наказывает за это своих живых родственников самым жестоким образом. Лишь золотая ветвь, сорванная в роще Персефоны, открывает живому человеку путь в царство смерти, но, как вы понимаете, это не то место, куда рвутся толпы туристов.

Да, теперь о суде над мертвыми. Его вершит Минос, работавший в мире живых царем Крита, герой по рождению (сын Зевса и земной женщины Европы; ее именем был назван материк, куда умыкнул ее Зевс в облике быка) и законодатель по роду деятельности.

Минос изображен Данте в «Божественной комедии» в виде демона, змеиным хвостом обвивающего новоприбывшую душу и определяющего круг ада, в который ей предстоит спуститься. Но Данте жил уже в христианском мире, а у древних греков-язычников не было понятия о кругах ада, хотя и они считали, что разные души должны обитать в разных местах. Поэтому в Аиде, кроме общей площади для основной массы и Тартара для самых страшных грешников (совсем не обязательно людей), существовала прекрасная область – Элизиум, или Елисейские (Элизийские) поля (ах, Париж!), или – иначе – острова блаженных.

А когда пройдёт всё мимо,
Чем тревожила земля,
Та, кого любил ты много,
Поведёт рукой любимой
В Елисейские поля.
(А. Блок. Последнее напутствие)

И местечко в Аиде человек обеспечивал себе в течение всей жизни, поскольку на каждого распространялся закон неотвратимости справедливого воздаяния. За этим следили ответственные лица: богиня возмездия – Немесида, справедливого возмездия – Дике, божество необходимости, неизбежности, рока – Ананке (с подручными богинями мести, эринниями), и часто объединяющая все их функции Адрастея («неизбежная», «неотвратимая»), которая воплощает «установление» (закон), распространяющееся на смертных и бессмертных, микро- и макрокосм.

***

Еще об одной богине необходимо сказать отдельно. Это Афродита, без вмешательства которой не обходится ни одна античная, а также современная история.
Ей подчинялись все люди и боги, кроме трех божественных девственниц: богини-воительницы Афины, богини-охотницы Артемиды и богини семейного очага и жертвенного огня Гестии. (Не странно ли, что богиня семейного очага не подчинялась Афродите? А может, наоборот, закономерно? Ведь богиня любви – дама очень капризная, а семейный очаг должен быть незыблем вне зависимости от чьих-либо перепадов настроения.) В честь Афродиты названо очень красивое метеорологическое явление – «Пояс Венеры» («пояс Афродиты»).

По мифам, пояс для Афродиты изготовил Гефест; тот, кто надевал этот божественный атрибут, получал неотразимую сексуальную привлекательность.

Афродита обычно появлялась в компании Эрота (о нем – чуть ниже) и харит («изящество, прелесть»; в Древнем Риме их называли грациями), трех богинь, которые в древнегреческой мифологии олицетворяли веселье и радость жизни, изящество и привлекательность.

Естественно, такие прелестницы не могут не вдохновлять поэтов, художников и музыкантов. Поэтому их жилище расположено рядом с обиталищем Муз.

Иногда Афродиту сопровождали и дикие животные типа львов и медведей, становившиеся под ее влиянием совершенно смирными. Забегая вперед, нужно сказать, что и Эрот обладал даром укрощения – ведь любовь смягчает самые свирепые нравы.

Рождение Афродиты произошло очень необычным образом: когда Кронос оскопил своего папу Урана, семя и кровь последнего попали в море; из образовавшейся пены и появилась на свет недалеко от острова Кипр прекраснейшая богиня, которую зовут иногда Афродита Анадиомена – «пенорожденная», или Киприда. До острова она добралась на морской раковине, а там ее уже встретили богини времен года Оры (Горы, Хоры).

Конечно, обладая такими внешними данными и внутренними возможностями, Афродита не отличалась особой верностью. Официально она была замужем за богом кузнечного дела и ремесел, Гефестом, отличавшимся удивительным мастерством и очень неприглядной внешностью (не будучи красавцем, он еще и хромал), но не стеснялась заводить романы на стороне; в частности, одним из ее возлюбленных был страшный бог кровопролитной войны Арес. Правда, Гефест наказал незадачливых любовников, в самый пикантный момент накинув на них тончайшую, но удивительно прочную золотую сеть и выставив их в таком виде на всеобщее обозрение, но это не исправило наклонностей его супруги. Слухи приписывают ей романы с Дионисом, Гермесом и даже Зевсом, хотя свечку никто не держал. Но большинство сходится на том, что прелестный шалун Эрот (Эрос, Амур, у римлян – Купидон), любивший побаловаться с луком и стрелами (отсюда выражение «стрелы Амура»), – ее сын от одного из вышеназванных богов. По другим версиям, это божество, соединяющее сердца узами любви, является порождением темной ночи и светлого дня или Неба и Земли. Его функции неоднозначны: он не только бог любви между различными полами, но и бог дружбы между мужчинами и юношами. Часто жертвой его стрел становилась его собственная мамаша, не говоря уж об остальных богах и смертных. Кстати, Зевс, понимавший, сколько бед может натворить этот мальчик, еще до его рождения приказал Афродите умертвить его, но богиня любви не могла, естественно, не любить свое чадо, и спрятала его в лесу, где он был вскормлен дикими зверями.

Обычно Эрота изображают как ребенка, и даже Афродита, несмотря на все свое легкомыслие, заметила, что дите практически не растет. Морская нимфа Фетида объяснила ей, что ребенок начнет расти только тогда, когда у него будет любящий товарищ. На эту роль Афродита назначила Антэрота (это имя перекликается с именем Эрота и означает «разделенная, взаимная любовь»). Иногда Эрот изображается как уже довольно взрослый юноша – очевидно, помогает совет Фетиды. Но Антэрот периодически покидает своего товарища, и тогда тот, немного выросший в его компании, вновь становится маленьким. Возможно, смысл этого явления можно понимать следующим образом: любому существу – человеку ли, богу ли – необходимы любовь или дружба, но для формирования и развития личности они должны быть обращены на реального субъекта, находящегося рядом.

По молодости лет Эрот не знает жалости. Вот одно из стихотворений древнегреческого поэта Анакреона, наглядно демонстрирующее принцип действий этого малыша: «Посреди ночи, в тот час, когда все смертные спят крепким сном, является бог Эрот и стучит в мою дверь. “Кто там стучит? — восклицаю я. — Кто прерывает мои сны, полные очарования?” — “Отвори! — отвечает мне бог Эрот. — Не бойся, я мал, я весь промок от дождя, луна куда-то скрылась, и я потерял дорогу в ночной темноте”. Услышав слова Эрота, мне становится жалко беднягу, я зажигаю мой светильник, открываю дверь и вижу перед собою дитя; у него крылья, лук, колчан и стрелы; я подвожу его к моему очагу, согреваю его холодные пальчики в своих руках, вытираю его мокрые волосы. Но едва успел бог Эрот немного оправиться, как берется за лук и стрелы. “Я хочу, — говорит Эрот, — посмотреть, не отсырела ли тетива”. Бог Эрот натягивает ее, пронзает мне сердце стрелой и говорит мне, заливаясь звонким смехом: “Мой гостеприимный хозяин, радуйся; мой лук совершенно здоров, но зато сердце твое больное”». (Именно этот сюжет обыгрывается в сказке Г. Х. Андерсена «Нехороший мальчик».)

Несмотря на юный возраст, сам Эрот не избежал чар любви. Он влюбился в прелестную Психею, или Психе («душа», «дыхание»), – олицетворение души, часто изображавшееся в виде бабочки или девушки с крылышками. Мамаша бога, правда, была ужасно недовольна таким романом (во-первых, Психея имела небожественное происхождение; во-вторых, она была настолько красива, что могла затмить саму Афродиту, а такое не прощается) и строила Психее множество козней, но все-таки взаимная любовь преодолела все препоны: Эрот и Психея поженились, а Зевс даровал новобрачной бессмертие.

Но вернемся к Афродите. Ее сердце вмещало любовь не только к богам, но и к смертным. Самая романтическая история связывала ее с Адонисом.

Однажды жена царя Кипра Кинира похвасталась, что их дочь Мирра прекраснее самой Афродиты. Естественно, Афродита не могла не отомстить девушке. Из-за нее Мирра воспылала безудержной страстью к своему отцу, и когда ее кормилица напоила его до беспамятства (пить надо меньше!), влюбленная девица воспользовалась ситуацией. Узнав о том, что его дочь вовлекла его в такой грех (это понятие уже существовало), да еще и забеременела, Кинир выхватил меч – и Мирра в ужасе убежала из дворца. Афродита, понявшая, что ее поступок имеет слишком серьезные последствия, обратила ее в мирровое дерево, и когда меч отца расколол ствол, из него выпал младенец – Адонис. Афродита своими руками передала его на воспитание Персефоне – хозяйке царства мертвых, дабы она его спрятала в таком месте, куда дедушка точно не доберется.

Через какое-то время Афродита вспомнила о своем протеже и решила поинтересоваться, что из него выросло. Оказалось, что приемыш Персефоны превратился в ослепительно прекрасного юношу. Афродита тут же влюбилась в него, но выяснилось, что Персефона уже успела вступить в очень близкие отношения со своим подопечным и отдавать его не собиралась.

Пришлось обращаться к суду богов. Решение было мудрым: пусть Адонис треть года проводит с Персефоной, треть – с Афродитой, а треть делает что хочет, отдыхая от любвеобильных дам. Конечно, Афродита, воспользовавшись своим поясом, заставила доверчивого юношу «по его собственному желанию» проводить с ней и его «отпуск». Персефона, узнав о таком нарушении правил, наябедничала об этой связи грозному любовнику Афродиты Аресу. Тот превратился в дикого вепря и смертельно ранил Адониса на охоте.

Афродита пошла на поиски любимого и шла так долго, что из ее израненных ног капала кровь, и капли эти тут же превращались в алые розы. А когда она нашла тело Адониса, по ее желанию из его крови выросли цветы нежного анемона.
Зевс сжалился над безутешной богиней и приказал своему брату Аиду каждый год отпускать Адониса в мир живых. Так и повелось: прекрасный юноша полгода находится в подземном царстве, а полгода радует всю природу, оживая и возвращаясь на землю. (Заметили перекличку с мифом о Персефоне и Деметре?)

***

И еще одно уточнение, необходимое для понимания античных представлений о мироустройстве. Все обитатели мира, не считая животных, делились на три категории: боги, герои и люди. Как уже было сказано, герои – то звено, которое соединяет богов и обычных людей. Ведь фактических отличий очень немного: люди едят хлеб Деметры и смертны, а боги питаются нектаром и амброзией и бессмертны. Можно сказать, что есть еще одно отличие: боги всемогущи, а возможности людей очень ограничены. Однако это не совсем так: боги не осмеливаются спорить с судьбой, воплощенной в трех сестрах-мойрах (парках), а люди иногда на это решаются (например, Сизиф, о котором речь пойдет ниже) – даже зная, что судьбу обмануть нельзя.

Особняком в этой строгой космической иерархии стоит бог виноделия Дионис. Его история удивительна, и на Олимпе он появился позже остальных. По рождению он был не богом, а героем, т. е. родился от бога и прекрасной царицы Семелы. Точнее говоря, родился дважды: беременная им Семела, не без участия ревнивой Геры, погибла в пожаре; Зевс, отец Диониса, выхватил младенца из огня, но тот был недоношен, нежизнеспособен, и Зевс сам доносил его до срока, зашив в свое бедро. Потом ребенок родился окончательно.

Соответственно, Дионис обладал сверхчеловеческими качествами, но был смертен. Кроме того, он олицетворял виноградную лозу, которая зимой кажется мертвой. И Дионис умирает и воскресает каждый год, отрицая конечность жизни и всевластие смерти. Вакхические мистерии как раз и были посвящены бессмертию души.

Дионис – образ, объединяющий необъединимое: свободу – и безумие, ликование – и трагедию, вдохновение – и страдание, жизнь – и смерть.


Прометей и другие божества

Но вернемся к борьбе будущих олимпийцев с Кроносом и титанами. Некоторые титаны, среди которых выделялся Прометей, встали в той страшной битве на сторону молодых богов и, соответственно, не были потом заточены под землю. Таким образом, Прометей совершил свой первый благородный поступок: помог Зевсу получить верховную власть.

Образ Прометея (его имя означает «предвидящий», «мыслящий прежде») является символом достоинства, величия и совершенно бескорыстной любви к людям. Но его деятельность на пользу смертным гораздо объемнее и сложнее, чем одноразовое похищение огня. Судьба Прометея сложилась драматически, и весьма неприглядную роль в этом сыграл Зевс.

Именно Прометей создал человека. Из куска сырой глины он вылепил форму по образу и подобию прекрасных богов. Он вложил в грудь своего творения различные чувства, а Афина Паллада вдохнула в него душу, которая и отличает человека от животного.
Именно Прометей научил слабых, неразумных, не умеющих ничего людей отличать полезное от вредного, строить жилища, читать и писать, показал целебные травы, открыл свойства металлов и способы их обработки.

Дальше не замечать существование людей было уже невозможно, и боги собрались на совет, на котором должны были присутствовать и смертные, дабы определить обязанности последних. Прометей защищал их интересы, что совсем не понравилось Зевсу. И в отместку он отказал людям в огне, который был необходим им для выживания, защиты и развития ремесел. И вот тогда Прометей похитил с небес искру священного огня и принес ее людям. Именно из этого мифа возникло выражение «прометеев огонь», то есть священный огонь, горящий в душе человека, неугасимое стремление к достижению высоких целей. Конечно, Зевс не мог пропустить такое вопиющее нарушение установленных правил безнаказанно. Кара должна была постичь и Прометея, и людей.

По приказанию Зевса Гефест выковал статую прекрасной девушки, Афина нарядила ее и вдохнула в нее жизнь, Афродита одарила божественной красотой, а Гермес дал ей дар слова. Ее назвали Пандора, что значит «всем одаренная». Зевс вручил ей сундук, в котором были заключены все мыслимые несчастья и болезни. Пандора явилась к брату Прометея, Эпиметею (это имя означает «думающий после», т.е. «крепкий задним умом»). Прометей, обладавший даром предвиденья, запретил братцу принимать от богов какие-либо дары. Но, увидев юную и прекрасную Пандору, Эпиметей не только пригласил ее к себе, а и полюбопытствовал, что такое тяжелое она с собою притащила. Пандора раскрыла свой ящик, и все беды и хвори бесшумно разлетелись по земле. Не успела вылететь только лежащая на самом дне надежда, которая могла бы в минуты скорби согреть сердца людей. Отсюда появилось выражение «ящик Пандоры», означающее источник великих бедствий.

С горечью и болью глядел на эти бедствия Прометей. От Фемиды он знал, что настанет день, когда сын Зевса свергнет своего отца с Олимпа, но, пораженный коварством громовержца, отказался назвать имя матери его будущего погубителя. Конечно, Зевс очень рассердился. В сатирах римского писателя Лукиана (II в. н.э.) Прометей говорит Зевсу (Юпитеру): «Ты берешься за молнию вместо ответа,— значит, ты не прав». Отсюда появилось выражение «Юпитер сердится», которое употребляется в тех случаях, когда кто-нибудь проявляет в споре гнев, выдавая этим свою неправоту.

По приказанию Зевса его слуги Сила и Власть привели Прометея к скале в стране скифов, которым особенно покровительствовал сам титан. Гефест, друг Прометея, но сын Зевса, не осмелился ослушаться отца, приковал титана к скале и еще пригвоздил к ней алмазным клином.

К страдальцу пришла его мать, Фемида, и советовала повиниться перед всемогущим Зевсом, но титан отказался. Океаниды, двоюродные сестры Прометея, тоже ничем не смогли ему помочь. Тогда к Прометею пришел и сам Океан, который предложил Прометею уступить Зевсу, но титан вновь отказался.

А Зевс никак не мог успокоиться и низверг скалу, к которой был прикован Прометей, в бездну. Но титан и здесь не покорился. Тогда Зевс послал могучего орла, который каждый день, разрывая когтями тело Прометея, клевал его печень. За ночь она вырастала вновь, и наутро все начиналось сначала.

Так текли тысячелетия. Титан знал, что за ним придет смертный, который освободит его, но кто-то должен был отправиться в подземное царство мертвых вместо Прометея. Эту участь выбрал для себя мудрейший предводитель кентавров (полулюдей-полуконей) Хирон (не путать с Хароном!), который мучился от неисцелимой раны. И, наконец, к скале пришел величайший герой древности, Геракл. Он застрелил из лука ужасную птицу и руками разбил оковы страдальца, но одно звено цепи с куском скалы осталось на руке Прометея, и он никогда не сможет освободиться от него: так должна сбыться воля Зевса, решившего, что Прометей будет вечно связан неразрывной цепью со скалой.

И в память об этом благодарные Прометею люди ввели обычай носить кольца с камнями.

***

В древнегреческой мифологии есть некоторые божества, не входящие в сонм олимпийцев, но имеющие огромную, практически безграничную власть. Одним из них является Морфей.

Это имя по-древнегречески означает «формирователь», «тот, кто формирует» (в данном случае – сны). Являясь богом сновидений, он продолжает семейную династию, поскольку его папой был Гипнос – бог сна. С мамой, правда, история темная: по одной версии, это Аглая (дословно – «ясная»), дочь Зевса, одна из граций – спутниц богини любви и красоты Афродиты, а по другой Морфея родила Нюкта – Ночь.
В Древнем Риме Морфей и Гипнос представлялись единым целым по имени Сомн (отсюда – «сомнамбулизм», т. е. хождение во сне, «сомнамбула», «сомнамбулический»).

Морфей, являясь людям во сне, может принимать любую форму, точно копировать не только внешний вид, но и лексикон и голос кого угодно. Обычно его изображали молодым человеком с маленькими крылышками на висках, но иногда – и как старца, держащего в руке цветок мака или кубок с маковым соком, а порой на голове его появлялся венок из маков, символизирующий сновидения. Часто его представляли одетым в черные одежды с рассеянными по ним звездами, что неудивительно: черный – символ ночи и забытья. От имени Морфея, по аналогии с действием, произошло небезызвестное название наркотического вещества морфина (морфия). Неудивительно, что пребывание в состоянии сна получило образное определение: «в объятиях Морфея».

***

Но если Морфею подвластны все люди, то божественные Музы весьма избирательны в отношении тех, кому они дарят свое расположение.

9 муз и сферы их влияния:
Каллиопа – эпическая поэзия,
Эвтерпа – лирическая поэзия, музыка
Мельпомена – трагедия,
Талия – комедия,
Эрато – любовная поэзия, красноречие,
Полигимния – гимны и пантомимы,
Терпсихора – танцы,
Клио – история,
Урания – астрономия.

Как ни странно, о них в античном мире почти не ходило слухов: очевидно, они спокойно пребывали у себя на горе Парнас (по другой версии – на горе Геликон) и занимались не столько интригами, сколько своими прямыми должностными обязанностями вместе со златокудрым покровителем искусств, богом Аполлоном.

Прелестных муз иногда называют «парнасскими сестрами», а стихи, соответственно,  – «парнасскими цветами». Однако надо заметить, что ангельской кротостью эти богини, как и другие мифологические персонажи, не отличались: когда с ними осмелились состязаться и проиграли в этом состязании девять дочерей Пиера, музы быстренько превратили незадачливых конкуренток в птиц (возможно, в соро;к). Поэтому слово «Пиериды» стало антонимом слову «музы».


Герои, мастера и «антигерои»

Один из самых почитаемых героев в античном мире – Геракл (Геркулес), сын Зевса и смертной женщины, Алкмены. Он прославился своими двенадцатью подвигами, которые совершил, когда был на службе у царя Эврисфея (Еврисфея). Трудно представить, что такого силача и храбреца можно заставить кому-то служить, но боги практически всемогущи, а спорить с богами – вредить себе. Не будем забывать, что законной женой Зевса была Гера. Она, при всей легкости нравов на Олимпе, терпеть не могла удачливых соперниц и мстила всем их детям. Гераклу не помогло и то, что его имя («слава Гере») должно его охранять (при рождении его назвали Аклид – «сильный»). С ее легкой руки Эврисфей стал царем и повелителем всех потомков Персея, к которым относился и Геракл, а оракул предсказал герою, что освободиться от этой кабалы он сможет только после того, как прослужит у Эврисфея 12 лет и совершит 12 подвигов. Эврисфей же, не отличавшийся альтруизмом и любовью к родственникам, только и делал, что давал Гераклу совершенно невыполнимые и смертельно опасные задания.

В результате Геракл
1) убил немейского льва;
2) расправился с лернейской гидрой (ее срубленные головы тут же вырастали вновь – чем не женское воплощение небезызвестного змея Горыныча?);
3) победил страшных стимфалийских птиц;
4) поймал священную керинейскую лань;
5) доставил Эврисфею эриманфского вепря;
6) очистил Авгиевы конюшни (теперь переносное значение выражения «авгиевы конюшни» – крайний беспорядок, грязь и запущенность);
7) укротил Критского быка;
8) угнал красивейших коней Диомеда;
9) добыл пояс Ипполиты – царицы амазонок;
10) пригнал стадо коров Гериона (несмотря на то, что Гера наслала на них бешенство);
11) укротил адского пса Цербера (цербером теперь называют любого злого и свирепого надсмотрщика), привел его к Эврисфею, а затем доставил обратно в Аид; для этого ему самому пришлось спуститься в Аид и выйти оттуда живым;
12) достал золотые яблоки Гесперид, охраняемые страшным драконом.

Не считая этой «обязательной программы», Геракл
- освободил от мук Прометея,
- поставил по сторонам Гибралтара Геркулесовы столбы,
- участвовал в походе аргонавтов за золотым руном,
- победил великана Антея (его вдова родила от Геракла сына),
- победил в поединке бога смерти Танатоса и увел с собой из Аида в мир живых героя Тесея и еще несколько умерших,
- спас от чудовища дочь царя Трои Гесиону (и, не получив обещанной награды, разрушил Трою),
- участвовал в битве богов с гигантами,
- сломал в борьбе рог речного бога Ахелоя (по одной версии, именно он потом стал рогом изобилия; по другой версии, им стал сломанный рог божественной козы Амалфеи; так или иначе, рог изобилия всегда находился в правой руке богини правосудия Фемиды),
- пленил народ карликов – керкопов,
- учредил Олимпийские игры,
- построил храм Аполлона,
- небезуспешно сражался с Посейдоном, Аполлоном и Аидом, и т. д.

Погиб Геракл не в бою: он сгорел в костре. По одной версии, его нечаянно убила его жена Деянира, которая хотела крепче привязать к себе мужа и пропитала его одежду ядовитой кровью кентавра Несса. Она думала, что яд – это любовное зелье. Так в отместку сказал ей умирающий Несс, которого смертельно ранил отравленной стрелой Геракл. Яд причинял Гераклу непереносимые страдания, и он сам бросился в огонь. По другой версии, герой совершил самосожжение по следующей причине: в пятьдесят лет обнаружил, что не может натянуть свой лук.

Так или иначе, после смерти Геракл вознесся на небо (а в Аиде, для порядка, находится его призрак), был приобщен к бессмертным и помещен среди созвездий:
- либо как Геркулес, или Коленопреклоненный;
- либо как Змееносец, так как задушил змея у реки Сагарис;
- либо в созвездии Близнецов, вместе с Тесеем или Аполлоном.

***

Еще один из великих древнегреческих героев – Ахилл (Ахиллес). Его матерью была Фетида (одна из дочерей морского бога Нерея; не путать с Фемидой!), отец – царь Пелей. О том, как на их свадьбе были посеяны семена раздора, приведшие к Троянской войне, говорится дальше, в главе «Капля, отражающая мир». Фетида, как и любая мать, хотела добра сыночку и, дабы сделать его бессмертным, начала его закаливать, но очень оригинальным способом: по одной версии, она клала младенца в горящую печь, по другой – окунала в воды страшной реки Стикс, отделяющей мир живых от Аида. Так или иначе, она, чтобы контролировать укрепляющие процедуры, держала ребенка за пятку, которая и осталась единственным уязвимым местом Ахилла («ахиллесова пята»). Воспитывал Ахилла мудрый кентавр Хирон. Затем Ахилл как лев сражался на Троянской войне, хотя мамаша пыталась воспрепятствовать его участию в этом рискованном мероприятии, убил ставшую на сторону троянцев царицу амазонок и даже обратил в бегство Энея, впоследствии основавшего великий Рим. Но Аполлон, желавший победы Трои, сам или рукой Париса (см. вышеуказанную главу), пустил стрелу, поразившую героя в пятку. Так погиб славный Ахилл.

***

Если сюжет поэмы Гомера «Илиада» трудно представить без Ахилла, то сюжет «Одиссеи» без Одиссея (римляне звали его Улисс) просто не мог бы существовать. Хитроумный Одиссей был умным царем, храбрым воином, великим путешественником и прекрасным оратором. Его родители – царь Итаки Лаэрт и внучка бога Гермеса Антиклея. Когда у Одиссея и его верной жены Пенелопы родился сын Телемах, началась Троянская война. Оракул предсказал Одиссею, что если он отправится к Трое, то вернется только через двадцать лет, нищий и без своих спутников. Такая перспектива его, конечно, не прельщала, и, чтобы «откосить от призыва», он даже прикинулся сумасшедшим. Но его хитрость была раскрыта, и пришлось ему снаряжать двенадцать кораблей и отправляться на войну. Для победы Одиссей делает все, что может: добывает лук Геракла, крадет из Трои статую Афины и, наконец, изобретает Троянского коня – дар, который приняли доверчивые троянцы. Внутри этого коня находились греческие воины (данайцы); так они попали в неприступную Трою и способствовали ее разрушению. Бойтесь данайцев, дары приносящих!

После этого Одиссей отправился домой, не подозревая, какие страшные приключения его ждут. Сначала погода не благоприятствовала путникам, и они попали в страну лотофагов (поедателей сладкого лотоса, дарящего забвение) и на остров циклопов (киклопов) – одноглазых великанов. Чтобы не стать трапезой для циклопа-людоеда Полифема, Одиссею пришлось его ослепить. Это вряд ли можно считать превышением допустимой самообороны, но повелитель морей и колебатель земли Посейдон, приходившийся Полифему отцом, не мог позволить безнаказанно обижать своего ребенка – и стал личным врагом Одиссея.

Вот с этого начались настоящие неприятности:
- всего один корабль уцелел после того, как флотилию занесло к другим великанам, людоедам-лестригонам;
- мореплаватели попал к колдунье Кирке (Цирцее); она сначала превратила его спутников в свиней, но потом Одиссей, которому помог Гермес, заставил ее расколдовать их; а прежде чем продолжить путь, Одиссею пришлось спуститься в Аид и выйти оттуда;
- путешественникам нужно было проплыть мимо острова сирен – кровожадных и сладкоголосых женщин-птиц (или женщин-рыб, т. е. русалок); все корабли гибли у этих скалистых берегов, но Одиссею с экипажем удалось спастись, а сирены, упустив жертву, от злости утопились;
- корабль миновал пролив между Сциллой и Харибдой – двумя страшными чудовищами;
- путники оказались на острове солнечного бога Гелиоса, где, мучимые голодом, зарезали несколько его быков; Гелиос тут же пожаловался Зевсу, Зевс разъярился, и в результате корабль потонул – спасся только Одиссей;
- после этого он оказался на острове нимфы Калипсо; она влюбилась в героя и пообещала подарить ему бессмертие, если он останется с ней; Одиссей выдержал семь лет, а затем все-таки отправился на свою родную Итаку.

Казалось, что, после преодоления таких опасностей, дома Одиссею уже ничего не может угрожать. Но учитывая, что он отсутствовал двадцать лет и считался погибшим, а остров оставался без царя, как и привлекательная Пенелопа – без мужа, к ней приехало множество женихов. Они начали навязчиво требовать, чтобы она выбрала кого-то из них, и бедная женщина, остававшаяся верной своему супругу, уже исчерпала все средства для отсрочки ответа. Одиссей, под видом нищего старика, явился на финальные состязания самонадеянных женихов и перебил их всех. Любящие супруги воссоединились, а Итака дождалась своего правителя.

Однако жизнь Одиссея все равно закончилась грустно. Родственники женихов обратились в суд, и по его решению Одиссей должен был отправиться в изгнание. А дальше версии расходятся. Возможно, герой так и умер на чужбине или все-таки вновь вернулся на Итаку, где был случайно убит своим сыном от Кирки, Телегоном; а может, Калипсо все-таки подарила ему бессмертие… Свидетелей уже не найдешь.

Но теперь слово «одиссея» означает длительное путешествие со многими препятствиями и превратностями судьбы, а имя Пенелопы часто используется для обозначения верной жены. Сам же Одиссей стал персонажем множества шедевров литературы («Божественная комедия» Данте, «Улисс» Дж. Джойса) и произведений других видов искусства.

***

Но раз мы уже заговорили об Одиссее, нельзя не вспомнить о Сизифе, по рождению – тоже герое (он сын бога ветров Эола и смертной женщины, Энареты): во-первых, именно он, по некоторым мифам, приходится родным отцом Одиссею (Лаэрт, якобы, был отчимом, но ДНК-экспертиза тогда не проводилась), а во-вторых, по хитрости Сизиф даже превосходил своего предполагаемого сына, хотя направлял ее исключительно на свое благо и героизмом не отличался. За хитрость он и поплатился.

Сизиф (Сисиф, строитель и царь Коринфа, самый хитрый из смертных), попав в Аид, вынужден был целую вечность вкатывать на гору огромный камень, который скатывался вниз каждый раз, как только достигал вершины. Отсюда появились выражения «сизифов труд», «сизифов камень», означающие не просто тяжелую и бесконечную, но совершенно бессмысленную работу.

За что же боги послали Сизифу такую кару? По преданию, он первым среди эллинов прибегнул ко лжи и хитрости, используя их для своей выгоды.
   
Есть разные версии того, какой именно поступок переполнил чашу божественного терпения.

По одной версии, Сизиф согласился сообщить божеству реки Асопу, кто похитил его дочь Эгину, если Асоп за это проведет воду в акрополь Коринфа (Акрокоринф), расположенный на монолитной скале. Поскольку похитителем был Зевс, ему распространение такой информации, естественно, понравиться не могло.

По другому варианту, Сизиф смертельно враждовал со своим братом Салмонеем (тоже не самой приятной личностью, из хулиганских побуждений дразнившей Зевса) и изнасиловал его дочь Тиро. Она родила двух детей, которые, по предсказанию, должны были погубить Салмонея. Чтобы этого не случилось, Тиро сама убила их. Поскольку первопричиной этой трагедии был Сизиф, его и наказали.

Но самым распространенным является миф о том, как Сизиф не только ослушался пришедшего за ним бога смерти Танатоса (ходят слухи, что, возможно, даже самого Аида), но умудрился заковать его и удерживать в плену. Люди перестали умирать, боги забеспокоились, и, в конце концов, освобождать пленного пришлось Аресу, богу войны. Душа Сизифа попадает, в результате, в царство мертвых, но и это было еще не всё. Сизиф оказался очень предусмотрительным и заранее запретил своей жене совершать погребальные обряды. Чем это грозило родственникам умерших, уже было рассказано в главе «Представление о мироустройстве. Олимпийцы». Кроме того, здесь был замешан и материальный фактор: Аид и Персефона не получали положенных им погребальных жертв. Надо было предпринимать какие-то меры, и они отпустили Сизифа домой «буквально на минуточку» – наказать неразумную вдову и велеть ей срочно устроить богатое погребение. Наивные боги! Мы, люди, умудренные жизненным опытом, понимаем, конечно, что назад Сизиф не вернулся, а вместо тризны закатил пир горой, радуясь, что ему – единственному из смертных! – удалось вырваться из лап… то есть из царства Аида. А самовольное отсутствие Сизифа по месту прописки в обители мертвых было обнаружено только через несколько лет. И вот тогда уж Гермес, сам еще тот пройдоха, силком притащил душу Сизифа в Аид, где его уже поджидало вышеупомянутое орудие труда.

Образ ловкача и хитреца («трикстера»), который выйдет сухим из воды, как и другие архетипы, знаком всем народам (вспомните хотя бы Ходжу Насреддина или Мальчика-с-пальчик). Есть даже философское эссе А. Камю, которое так и называется: «Миф о Сизифе» (посвящено абсурдизму).

***

Мастером правонарушений являлся и Тантал. Мало того, что он был сыном Зевса (по крайней мере, так считал сам громовержец) и фригийской царицы Плуто, но Зевс и другие боги его просто обожали. Поэтому Танталу разрешалось то, о чем и подумать не могли смертные: присутствовать на пирах и советах богов. Такая вседозволенность ни к чему хорошему не привела: совершенно распустившийся Тантал начал открыто оскорблять олимпийцев. Как именно, точно неизвестно: то ли пытался обмануть Зевса, то ли раскрывал людям секреты богов, то ли банально украл у них нектар и амброзию, чтобы угостить своих приятелей, а может, испытывал всеведение олимпийцев, убив своего сына и попытавшись накормить богов этим блюдом… В общем, наказание он точно заслужил. Поэтому весь род Тантала был проклят, а сам он обречен на страшные танталовы муки в Аиде. Он стоит по горло в воде, но не может утолить жажду, потому что, как только он наклоняет голову, вода отступает; над ним – ветка фруктового дерева с прекрасными плодами, но Тантал не может утолить голод, потому что, как только он поднимает руку, ветвь отклоняется. В общем, как писал совсем по другому поводу И. А. Крылов, «видит око, да зуб неймет». И так будет вечно.

***

Но Тантал и Сизиф были просто обманщиками, причем на людей их вредоносные деяния редко были направлены. А вот имя разбойника Прокруста (он же Дамаст, он же Полипемон) для жителей Древней Греции было, наверное, таким же нарицательным, как для нас – Чикатило. Его «штаб-квартира» находилась между Мегарой и Афинами, где он и подстерегал путников. Но просто ограбить или даже убить человека ему казалось недостаточным. Будучи наделенным некоторыми актерскими способностями и явными садистскими наклонностями, он предлагал будущей жертве отдохнуть и подкрепиться. Заманив, таким образом, доверчивого путешественника, Прокруст укладывал его на большое ложе, если человек был маленького роста, и на маленькое, если большого. Дальше следовало «подравнивание»: невысоким он дробил кости и вытягивал ноги до тех пор, пока они не доходили до края постели, а долговязым, наоборот, обрубал все лишнее. Средневековая инквизиция переняла опыт Прокруста и применяла к подозреваемым пыточный станок под названием «прокрустово ложе», устроенный по такому же принципу. А теперь выражение «прокрустово ложе» означает попытки подогнать что-то под такой жесткий формальный шаблон, который убивает саму суть подгоняемого явления.

***

Однако нужно сказать, что в случае с Прокрустом справедливость все-таки восторжествовала: его убил Тесей (Тезей) – тем же способом, которым разбойник убивал своих жертв.

Тесей был действительно великим героем – не только по происхождению, но и по деяниям. Официально он был сыном афинского царя Эгея, а фактически – владыки морей Посейдона, и Эфры, дочери трезенского царя. Уже в семь лет он поразил окружающих, когда, увидев львиную шкуру, смело двинулся на «зверя» с топором, хотя все его приятели с воплями бросились прочь. В шестнадцать лет он добыл из-под огромного валуна меч и сандалии, оставленные ему там его смертным отцом, и отправился в Афины, где жил тогда Эгей. Он выбрал не морскую, а очень опасную сухопутную дорогу, поскольку хотел совместить приятное с полезным – пеший поход среди прекрасных пейзажей с очисткой дорог от не в меру расплодившихся разбойников. Кроме Прокруста, Тесей убил разбойников Перифета, Синиса и Скирона и избавил население Кроммиона от свирепой и кровожадной свиньи, из-за которой жители боялись выходить из домов. Пришлось ему разобраться и с нехорошим аркадским царем Керкионом, который заставлял всех путников бороться с ним и убивал либо во время, либо после поединка.

В доме Эгея Тесей чуть не погиб сначала от яда, предназначенного ему очередной женой отца, а затем от нападения пятидесяти сыновей брата царя Афин, Палланта. Дело в том, что прямых наследников трона не было, и поэтому волшебница Медея, супруга Эгея, хотела посадить на него своего сына, а Паллант, соответственно,  – кого-то из своих. Тесей показался им сильным конкурентом, но истинной его силы они не знали, и поэтому герой не только остался жив, но и победил своих врагов.

Затем Тесей совершил еще множество подвигов: победил дикого быка, убил обитавшего в Лабиринте быкоголового людоеда Минотавра, пасынка царя Миноса (выйти из Лабиринта Тесею помогла путеводная нить влюбленной в него единоутробной сестры Минотавра, Ариадны), превратился в дельфина и достал кольцо со дна моря (доказав таким образом родство с Посейдоном), стал царем Афин и расширил Афинское царство, похитил со своим другом, царем племени великанов-лапифов Пирифоем, царицу амазонок Антиопу и победил ее воинственных соплеменниц, которые напали на Афины. Оставшись вдовцами, Тесей и Пирифой похитили Елену (ту самую, из-за которой потом началась Троянская война) и решили разыграть ее по жребию, а второму украсть потом какую-нибудь другую дочь Зевса. Но Елену вернули домой ее братья Кастор и Поллукс, а Тесею и Пирифою Зевс иронично предложил украсть из-под земли его дочь Персефону – жену Аида. Добры молодцы не только проникли туда окольными путями, но и изложили Аиду свое уникальное по наглости требование, за что и были посажены на трон забвения. Они приросли к нему и не могли пошевелиться, зато на них с удовольствием точил зубы трехглавый Цербер (Кербер) и оттачивали навыки бичевания богини мести эринии. Но, к счастью, года через четыре в Аид по своим делам заглянул Геракл, и ему удалось освободить Тесея; Пирифой же, простой смертный по рождению, остался в подземном царстве навсегда. Однако фактически именно тогда пришел конец славной судьбе Тесея: пока он пребывал в вынужденном отпуске в Аиде, власть в Афинах перешла в другие руки; Тесей, не имевший уже сил бороться, отправился в изгнание и был коварно сброшен со скалы царем Ликомедом – другом царя Менесфея, захватившего афинский трон.
 
***

Великим и славным героем был и Персей. Происхождение его, по нашим понятиям, весьма романтично, хотя тогда это было почти обычным делом. Сейчас широко известно выражение «золотой дождь», хотя каждый понимает его по-своему. На самом же деле ни с какими материальными выгодами первоначально это явление связано не было.

У аргосского царя Акрисия была дочь Даная, которую возжелал известный ценитель женской красоты, любвеобильный Зевс. Но папаша ее заботился о нравственности дочери (а точнее – о своей безопасности, поскольку ему предсказали, что его убьет внук), поэтому он заточил ее в подземный медный дом, да еще и приставил сверхбдительную служанку. Но Зевс проник туда в виде золотого дождя, и вследствие этого редкого метеорологического феномена у Данаи родился сын, Персей. Добродушный дедушка, услышав детский голос из подземелья, тут же приказал казнить ни в чем не повинную служанку, а Данаю вместе с младенцем заключить в ящик и бросить в море (не перечитать ли «Сказку о царе Салтане» А. С. Пушкина?).

Эта история завершилась благополучно: ящик прибило к берегу, и его выловил рыбак Диктис. Увидев удивительную красавицу и прелестного мальчика, рыбак отвел их во дворец к своему брату, царю Полидекту (да, брат рыбака работал царем!). Там и воспитывался Персей.

Естественно, Полидект не мог остаться равнодушным к прелестям Данаи, но взаимности не возникло. Когда же царь решил воспользоваться правом силы, Персей заступился за мать. Конечно, это не могло пройти безнаказанно. Полидект реши взять юношу «на слабо» и заявил тому, что если парень действительно сын Зевса, то он сможет убить страшную горгону Медузу.

Медуза (Медуса) имела божественное происхождение: папа – морское божество Форкий (Форк, Форкис), мама – богиня чудовищных глубин Кето; дочь их была не только красавицей, но и очень доброй девушкой, что крайне редко для особ столь высокого рода. Она приглянулась повелителю морей Посейдону, который решил овладеть Медузой, застав ее врасплох в храме грозной богини-воительницы Афины.

Естественно, это было совсем не подходящее для ухаживаний место, и Афину обуял справедливый гнев. Но поскольку она была, кроме всего, богиней мудрости, то вовремя сообразила, что с могущественным Посейдоном, который приходился ей дядей, лучше не связываться, и наказала ни в чем не повинную Медузу, превратив ее в смертного монстра. Под горячую руку попало и ее двум сестрам, тоже обращенным в горгон (так назывались змееволосые чудовища), но не потерявшим бессмертия; правда, по другой версии они сами превратились в страшилищ в знак солидарности с сестрой.

Теперь Медуза несла гибель всем, кто посмотрит ей в глаза.

Итак, Персей и пустился в путь.

Идти ему нужно было на край земли, в царство богини ночи Нюкты и бога смерти Танатоса. Там водилось много чудовищ, среди которых были и людоедки-горгоны, с медными руками и стальными когтями, с золотыми крыльями, с телом, покрытым стальной чешуей, с острейшими клыками и змеями вместо волос. Они все были похожи, как капли воды, но из них троих только Медуза была смертной. От одного их взгляда человек превращался в камень.

А у богов сердца все-таки не каменные! Они отправили на помощь Персею его единокровную сестру, любимую дочь Зевса, богиню-воительницу Афину, и посланника богов, Гермеса, знающего очень много секретов, но умеющего держать язык за зубами («герметичность», т. е. закрытость,  – слово, произошедшее именно от его имени). Афина подарила юноше блестящий, как зеркало, щит, а Гермес указал путь к горгонам и поделился некоторыми хитростями, необходимыми для достижения цели.

Долог был этот путь, но все же Персей пришел к трем сестрам-грайям («грайя» переводится как «старуха). Они охраняли путь к горгонам, хотя стражи из них были никакие: на троих – один глаз и один зуб, которыми старушки пользовались по очереди. Не обремененный излишними моральными веригами Персей, по совету Гермеса, забрал у них глаз в момент его передачи от одной к другой, и, дабы получить орган зрения назад, они вынуждены были указать ему местоположение горгон. Добираясь до их острова, Персей попал к нимфам. Неизвестно, чем он их так очаровал, но они подарили ему шлем царя подземного мира Аида, делающий своего обладателя невидимым (шапка-невидимка), крылатые сандалии, в которых можно было летать (сапоги-скороходы и ковер-самолет в одной модели), и волшебную сумку: она сжималась или расширялась в зависимости от того, что в ней лежало.
Персей долетел до острова, Гермес указал ему Медузу, и Персей, глядя в свой щит, как в зеркало, чтобы не встретиться взглядом с горгоной, отрубил ей голову. (Ныне медузами называются знакомые всем морские организмы из-за сходства с ее шевелящимися волосами-змеями.)

Конечный эффект этого подвига был больше, чем прямое следствие поступка Персея (убил горгону – она перестала убивать людей). Так, с потоком крови Медузы из тела ее вырвались крылатый конь Пегас и великан Хрисаор, а когда Персей летел над морем, капли крови ее, падая в воду, превращались в кораллы. Правда, из-за этих капель пустыни Ливии теперь кишат змеями, но мы же знаем, что одно и то же вещество может и исцелять, и убивать. Об этом знали и древние, поэтому Афина потом собрала оставшуюся кровь в сосуд и отдала богу врачевания Асклепию. (Это имя означает «вскрывающий»; в древнеримской мифологии его звали Эскулап, как мы до сих пор иногда в шутку именуем врачей. Есть даже версия, по которой он был реальной исторической личностью, впоследствии обожествленной.) С тех пор символом медицины принято считать чашу, обвитую змеей.

Что же касается Пегаса, то его имя недаром связано с понятием вдохновения.
Учитывая то, каким образом он появился на свет, мамой его была Медуза; отцом же называют Посейдона, которому все-таки, судя по результату, удалось добиться своего. После своего первого полета Пегас приземлился на горе Геликон, где, как мы помним, часто тусовались музы, и, ударив от избытка жизненной энергии копытом по скале, высек из камня источник Иппокрена (буквально «Лошадиный источник»). Он, вместе с Кастальским ключом на горе Парнас (где находится главный «салон» муз), дарит вдохновение поэтам и сказителям. Но не каждый любитель изящного слова может туда попасть: для этого нужно «оседлать Пегаса», а он – конек с норовом!

По дороге домой Персей попросился на отдых к великану Атласу (Атланту), брату титана Прометея, в саду которого росли яблони с золотыми плодами. Атласу когда-то предсказали, что сын Зевса похитит у него эти яблоки. Поэтому, услышав, что Персей называет себя сыном Зевса, Атлас выгнал его, пользуясь не самыми парламентскими выражениями. В отместку Персей вытащил из сумки и показал великану голову Медузы, после чего Атлас превратился в огромную гору, на которой покоится весь небесный свод. (Помните: «Атланты держат небо на каменных руках»?) Так в очередной раз жадность сгубила живую душу.

По пути Персей успел даже жениться на освобожденной им от страшной смерти красавице Андромеде, дочери царя Эфиопии Кефея (Цефея). Мамаша Андромеды, Кассиопея, заявила морским нимфам, что она самая красивая на свете, а они обиделись и уговорили Посейдона наслать на царство ее мужа страшное морское чудовище. Чтобы оно перестало опустошать государство, пришлось отдать ему на съедение Андромеду. Но Персей убил жуткое животное мечом Гермеса и получил спасенную красавицу.

Правда, у Андромеды уже был жених, Финей, которому все эти матримониальные действия не понравились. Он попытался сорвать свадьбу. Естественно, началась общая драка… то есть закипел ужасный бой – вплоть до того, что в него пришлось вмешаться Афине, которая прикрыла Персея своим щитом (эгидой): герой оказался под эгидой Афины. Но у Финея было много приятелей, а Персей был в тех краях чужестранцем… В общем, пришлось ему опять пустить в ход голову Медузы – и весь свадебный зал заполнился каменными статуями.

Та же участь по прибытии Персея домой постигла коварного Полидекта, который не только продолжал свои гнусные домогательства, но и обвинил Персея во лжи и трусости, не поверив, что он мог убить горгону.

Персей передал власть доброму рыбаку Диктису, а сам с матерью отправился в Аргос, проведать дедушку. Тот предусмотрительно сбежал, а Персей стал править Аргосом, подарив голову горгоны Медузы Афине (она укрепила этот сувенир у себя на панцире в виде брошки) и вернув все полученные им дары их прежним владельцам.
Но Акрисию, деду Персея, все-таки не удалось обмануть судьбу (собственно, это не удавалось никому). Однажды Персей устроил пышные спортивные игры и сам метал диск. Он совершенно случайно попал в Акрисия, решившего посмотреть на состязания, и поразил его насмерть.

Памятником подвигам героя стало помещение его после смерти на небо в виде созвездия Персея. Поскольку женат он был удачно, рядом с ним находятся созвездия Андромеды (туманность Андромеды – самая прекрасная его часть), его жены, а также тестя Кефея и тещи Кассиопеи. Правда, Кассиопея наказана за свое тщеславие и легкомыслие: она и в посмертном воплощении сидит на троне, но помещена на небо вверх ногами. Самые яркие звезды этого созвездия – Мирфак и Алголь.

***

Не только герои пользовались огромной славой, но и великие мастера. Почти все самые сложные инженерные сооружения и технические устройства в античном мире изобрел и сконструировал великий Дедал. Ходят слухи, что его обучала сама Афина. Правда, Дедалу пришлось покинуть родные Афины, поскольку ареопаг (орган власти в Древней Греции) присудил его к изгнанию за попытку убийства своего ученика (по совместительству племянника), который мог превзойти его в мастерстве. Но на таланте Дедала перемена места жительства не отразилась. Он воздвиг множество сооружений и изготовил прекрасные статуи. Две самые известные его работы – это Критский лабиринт (там обитал страшный людоед Минотавр) и крылья, при помощи которых мастер с сыном, Икаром, бежали из плена. Но юноша погиб во время полета: вопреки наказу отца, подлетел слишком близко к Солнцу.

***

Имя Пигмалиона на века вошло в культуру разных народов как символ высшего мастерства художника… и наказания за то, что сейчас назвали бы мужским шовинизмом.

Пигмалион, царь Кипра, был великим ваятелем, но вряд ли столь же великим мыслителем, поскольку очень резко и постоянно выражал свое презрение к женщинам. То ли кто-то из дам ему так насолил, то ли это были издержки неправильного воспитания и вредного характера, но, в конце концов, чаша терпения представительниц прекрасного пола переполнилась, и не худшая из них, богиня любви Афродита, решила его наказать. Способ она выбрала довольно изящный, хотя весьма жестокий: по ее воле Пигмалион влюбился в вырезанную им из слоновой кости статую прекрасной девушки, названной Галатеей. Понятно, что взаимности при таком раскладе ему ждать не приходилось. Однако страсть Пигмалиона была так сильна и он так искренне раскаивался в своих заблуждениях, что Афродита сжалилась (чего не сделаешь ради любви!) и оживила изваяние.

Отсюда и пошло отождествление имени Пигмалиона с мастером, сила искусства и чувства которого может творить чудеса и одухотворять неживую материю. Иногда, правда, так называют влюбленного человека, наткнувшегося на каменное сердце предмета своего обожания, но это делают люди, которые не дочитали миф до конца… или не верят в Афродиту.

Одно из самых интересных произведений ХХ в. на эту тему – пьеса Дж.Б.Шоу «Пигмалион», а также поставленный по ней мюзикл «Моя прекрасная леди» и одноименный фильм, хотя речь там идет совсем не о скульпторе…

Итак, Пигмалион и Галатея, в соответствии с мифом, поженились, то есть их соединили узы Гименея.

Древние греки были очень обстоятельными людьми, и поэтому на каждую должность у них определялось свое божество, хотя были и боги-универсалы. Так, Гименей заведовал официальным браком, заключенным в соответствии с религиозными правилами и законом; этим он отличался от Эрота – воплощения свободной любви, от имени которого произошли понятия «эротика» и «эротичный». Кстати, слово «гименей» употреблялось не только как имя бога, но и как определение жанра свадебных песен. Но был еще один бог, который упоминается гораздо реже, – Гимерот (Гимер, Гимерос), бог страстной любви и плотского наслаждения. Правда, у него не было отдельного культа, но его чтили как спутника (а иногда и сына) Афродиты. Искать его нужно там, где обитают Музы, чье общество он предпочитает. Любит он пообщаться и с харитами.

А неодолимость силы этих богов, объединившихся между собой, очень убедительно отражена в мифах об Орфее и Эвридике.

***

Древняя Греция знала нескольких великих музыкантов, не говоря уж о светозарном покровителе наук и искусств, боге Аполлоне по прозвищу Кифаред  – «играющий на кифаре» (лире). Так, музыкальный дар Амфиона – сына громовержца Зевса и смертной женщины Антиопы – помогал Амфиону не разбазаривать государственные деньги: став царем Фив и решив построить вокруг города защитную стену, он просто играл на имеющемся под рукой инструменте – и камни сразу укладывались штабеля… то есть укладывались в ограду, не требуя лишних затрат рабочей силы.

Огромное состояние нажил своим искусством Арион, сын владыки морей Посейдона и нимфы Онеи. Он был не только музыкантом, но и поэтом; по преданию, ввел в античную культуру жанр дифирамба – гимна в честь бога Диониса (отсюда известное нам выражение «петь дифирамбы», обычно обозначающее теперь восхваление не бога производительных сил природы, а менее значимых личностей). Арион был, выражаясь современным языком, лауреатом многих музыкальных конкурсов, и когда он, в очередной раз, возвращался морем с победой и значительным материальным вознаграждением, это самое вознаграждение стало предметом вожделения алчных моряков. Они, не мудрствуя лукаво, просто вышвырнули музыканта за борт. Но до этого он успел сыграть на лире, и приплывшие на чарующие звуки дельфины спасли Ариона. В память об этом чуде боги превратили дельфина и лиру в созвездия Дельфина и Лиры.

По другой версии, второе созвездие увековечивало лиру Орфея – гениального музыканта, которому удалось спуститься в царство мертвых и остаться живым. Он был сыном музы Каллиопы (это она подарила людям искусства власть над человеческими душами) и бога Аполлона (по другой версии – речного бога Эагра), но произошел, очевидно, какой-то генетический сбой, и Орфей оказался смертным. Однако, в отличие от многих «звезд», он, судя по дошедшим до нас сведениям, имел хороший характер и был прекрасным товарищем. Так, плывя с аргонавтами за золотым руном (о нем речь пойдет дальше), Орфей спас их от сирен, которые своим прекрасным пением заставляли моряков бросаться в море, на верную погибель и последующее пожирание: Орфей запел так, что чарующие голоса прекрасных людоедок показались на фоне его исполнения распевкой школьного хора, только мешающего слушать произведение истинного Искусства. 

А еще Орфей знал, что такое настоящая любовь. Это чувство он испытывал к своей прелестной жене, дриаде (так назывались нимфы – покровительницы деревьев, единственные смертные из всех нимф) Эвридике. Но однажды, когда Эвридика без мужа отправилась на прогулку, ее подстерег влюбленный юноша Аристей. Он не слушал никаких увещеваний типа «я вообще-то замужем» и выражал свои чувства с таким напором, что бедная нимфа, испугавшись, бросилась бежать и нечаянно наступила на змею, которая ее машинально укусила. Этот укус оказался смертельным, и вскоре душа юной Эвридики отправилась в загробное царство Аида.

Орфей не мог смириться с потерей любимой и пошел на Олимп, чтобы получить разрешение Зевса отправиться в царство мертвых. Благодаря волшебной силе музыки храбрый муж не только превратил свирепого трехглавого пса Цербера в добродушную и безобидную дворняжку, но заставил даже обитателей Тартара на несколько минут забыть о своих вечных муках. А своим трогательным и искренним рассказом он добился невозможного – разрешения забрать Эвридику в мир живых. Но Аид поставил одно условие: Орфей должен был идти впереди, указывая путь наверх, Эвридика – за ним, и при этом Орфей не имел права оглядываться.

К сожалению, великий музыкант обернулся – уже почти у самого выхода на землю. Почему? Возможно, побоялся, что Эвридика отстала и заблудилась; возможно, захотел убедиться, что за ним идет именно его любимая, а не какая-нибудь химера. Есть даже версия, что сама Эвридика, будучи женщиной до кончиков ногтей, начала причитать: «Ты даже посмотреть на меня не хочешь? Наверное, ты меня не любишь!» – и далее по тексту, все, что полагается говорить в таких случаях. Так или иначе, но Орфей нарушил запрет – и потерял Эвридику навечно.

Сам Орфей тоже вскоре погиб. Он утратил радость жизни; правда, не перестал играть, но делал это скорее машинально, и все его мелодии были очень грустными. Кроме того, после смерти Эвридики стрелы Эроса не имели над ним никакой власти.
Однажды сидящего в одиночестве музыканта увидели вакханки (еще их называли «менады» – безумствующие) – спутницы и почитательницы Диониса (Вакха), который, как известно, был богом виноделия. Эти дамы не только поклонялись ему и устраивали оргии в его честь, но и славились своей разнузданностью, чувственностью и жаждой наслаждений – причем отнюдь не духовных. А чего хорошего можно ждать от толпы нетрезвых женщин с такой сомнительной нравственностью и безудержным темпераментом? Конечно, они пристали к несчастному певцу и, обидевшись то ли на то, что он не смог сыграть какой-нибудь залихватский мотивчик, то ли на то, что он устоял перед их женскими прелестями, разорвали его на части. Но когда останки Орфея были брошены в реку, душа его, наконец, соединилась с душой Эвридики – теперь уже навсегда.

А теперь мы подошли к очень важному вопросу: почему Орфею было запрещено оглядываться? Есть ли это указание на то, что Любовь всегда связана со Смертью (оглянешься на любимую – увидишь смерть), или смысл запрета имеет другие корни? (Вообще вечное единство и борьба Эроса и Танатоса – очень интересная тема не только в искусстве, но и в философии; два эти пласта объединены в романе Айрис Мердок «Черный принц».)

Начнем с того, что этот запрет часто встречается у самых разных народов. Есть он и в русском фольклоре, например, в сказках «Финист  – ясный сокол», когда Марьюшка пошла на поиски Финиста, «Иван да Марья», когда Иван отправился искать украденную Кощеем возлюбленную, и «Царь Горох», когда Иван-царевич ищет Василису. Такой запрет  отражен даже в одном из древнейших памятников, аккадском эпосе о Гильгамеше (правда, там было «не останавливайся», однако суть та же: остановишься  – оглянешься, оглянешься – вернешься). Но дело в том, что этот запрет распространяется отнюдь не только на влюбленных. За примерами далеко ходить не надо. В Книге Бытия рассказано об уничтожении грешного города Содома. Из всех жителей спасся только праведный Лот с женой и дочерьми (Лот уговаривал пойти с ним и зятьев, но они ему не поверили и остались дома). Всему семейству было свыше приказано не оглядываться, пока они не минуют гряду холмов. Жена Лота (даже имя ее не сохранилось!) нарушила запрет – и превратилась в соляной столп.
«И кто будет в поле, также не обращайся назад», – говорится у Луки о гибели мира (17, 31–32).

И у древних римлян была примета: отправляясь в путь, не оглядывайся. У восточных и части западных славян считалось, что при возвращении домой с цветком папоротника в ночь на Ивана Купала и при уходе от купала (костра) нельзя оглядываться: иначе догонит ведьма. Да и сейчас многие, причем совсем не римляне, верят, что уйти и вернуться с полпути – как минимум к неприятностям.
Как видим, Эроса в данном случае не приходится винить, так что объяснение этих обычаев обязательной связью Любви и Смерти не имеет обоснования.

Возможно, такие фольклорно-мифологические запреты связаны с представлениями о смерти как долгом и трудном путешествии. А какова его цель? Обновление, выход в жизнь – и, таким образом, преодоление небытия. Возрождение ли это, реинкарнация или что-то иное, но главное – не оглядываться на пройденный путь, потому что тогда можно поддаться искушению вернуться по старой дороге, к тому, что было, – и снова умереть.

Очень похожий на сюжет о жене Лота миф есть у китайцев. Там речь идет о женщине, жившей на берегу реки. Во сне к ней явилось божество, которое велело ей переправиться на восточный берег и ни в коем случае не оборачиваться. Добрая женщина, проснувшись, сообщила о вещем сне соседям, часть из которых пошла за ней, а некоторые ей не поверили и остались дома (вспомним о зятьях Лота!). Уже преодолев солидную часть пути, женщина, беспокоившаяся о своей деревне, все-таки обернулась. Она увидела, что все затоплено, в ужасе подняла руки – и превратилась в дерево.

Как видим, в обоих мифах даже праведность, способная спасти от гибели, не может уберечь от кары за нарушение запрета, и оба раза наказание за любопытство постигает именно женщин.

Но в мифе об Орфее запрет нарушил как раз мужчина, хотя в результате умер не он, оглянувшийся, а идущая за ним Эвридика. Как это объяснить?

В башкирском эпосе «Акбузат» герой подстрелил уточку, которая оказалась дочерью подводного падишаха. Девушка просит отпустить ее и обещает невиданную награду: кроме бесчисленных стад, еще и чудесного коня Акбузата. Парень соглашается, но она ставит еще одно условие: он должен сразу уйти и не оглядываться на озеро, а конь выйдет из воды и догонит нового хозяина сам. Однако герой все-таки оглянулся. В результате Акбузат, вынырнувший лишь наполовину, исчез в пучине, и разыгралась страшная буря.

Конечно, даже самый волшебный конь – это не любимая жена, но сходство налицо: драгоценное существо, которое должно было быть выведено из иного мира, утрачивается навсегда.

Наградой же за соблюдение запрета является возрождение. Подтверждается это древнегреческим мифом о всемирном потопе (да, он отражен не только в Библии!).

Зевс решил наказать человечество за грехи и смыть его с лица земли, но уже хорошо знакомый нам Прометей сказал своему сыну Девкалиону, как можно спастись. Тот построил ковчег, и через девять дней безумного путешествия Девкалион и его жена Пирра причалили к вершине Парнаса. Теперь надо было возродить человеческий род, но сделать это естественным путем им двоим вряд ли было по силам, особенно учитывая, что до потопа у них своих детей не было. Оракул велел им набрать камней и бросать их через плечо, не оглядываясь. Те камни, которые бросал Девкалион, превратились в мужчин, а те, которые бросала Пирра, – в женщин. Как видим, и здесь условием возрождения было совершение неких действий без оглядки.

Обобщив эту информацию, мы опять приходим к приведенному выше выводу, но в более широком виде: для того чтобы осуществить возвращение, иными словами – возрождение, нельзя оглядываться на пройденный путь, потому что он не выпустит душу из плена, и неважно, принадлежит эта душа «проводнику» или «ведомому». Позади – смерть, и пока персонаж не смотрит на нее, она тоже не видит его. Поэтому в мифе о Медузе Горгоне нельзя было смотреть на горгону – иначе погибнешь (убивший ее Персей видел не Медузу, а ее отражение); и даже в повести «Вий» Н. В. Гоголя Хома Брут погиб потому, что посмотрел на Вия – а тот, в свою очередь, увидел Хому.

«…Нельзя оглядываться, это утомляет и ведет к гибели.» (Эрих Мария Ремарк, «Возлюби ближнего своего»)

***

У многих античных персонажей судьба сложилась трагически. Некоторые из этих трагедий запечатлены не только в произведениях искусства, но даже в названиях определенных психических расстройств.

Одним из самых несчастных древнегреческих царей был царь Эдип. Его отец, фиванский царь Лай, получив предсказание о том, что он погибнет от руки этого ребенка, попытался обмануть судьбу и приказал убить младенца. Но мальчика спасли и воспитали далеко от родных Фив. Эдип не знал, что он приемыш, но услышал о страшном пророчестве (он убьет своего отца и женится на собственной матери).

Эдип тоже решил обмануть судьбу, но, как известно, это никому не удавалось.

Юноша ушел из мест, где вырос, дабы не подвергать родителей опасности, но по дороге в пылу ссоры убивает незнакомого ему человека (царя Лая), наследует его трон и, по обычаю, женится на его вдове, Иокасте, не подозревая, что это его родная мать. Пророчество сбылось. Но узнал об этом Эдип – мудрый правитель и образцовый супруг – через много лет, когда начал искать убийцу Лая: в Фивы пришла чума, и оракул сказал, что для окончания эпидемии нужно изгнать из города преступника. Иокаста, не выдержав позора, убивает себя, Эдип в горе выкалывает себе глаза и уходит в изгнание. Его сопровождает только безмерно любящая его дочь Антигона (не этот ли сюжет лежит в основе шекспировского «Короля Лира»?).
 
На рубеже ХIХ и ХХ вв. Зигмунд Фрейд ввел в психоанализ понятие «эдипов комплекс», обозначающее сексуальное влечение ребенка к родителю противоположного пола. Для обозначения тяги девочки к отцу появилось определение «комплекс Антигоны». Соответственно, «комплекс Иокасты» – патологическое влечение матери к сыну (не обязательно доходит до инцеста: это может быть просто гиперопека).

Сходным состоянием является «комплекс Федры» – влечение женщины к неродному сыну. (Любовь мифологической Федры была отвергнута ее пасынком, Ипполитом; за это она оклеветала его, вследствие чего юноша погиб, а Федра покончила с собой.)

Не обошлось и без «комплекса Лая»: ведь судьба этого царя – прямое следствие проклятия, которое послал ему совращенный им подросток.

Карл Юнг, ученик Фрейда, ввел в обиход понятие «комплекс Электры». Как и в случае с комплексом Антигоны, дочь влечет к отцу, причем сила этого патологического влечения такова, что девочка начинает ревновать и ненавидеть собственную мать. Мифологическая Электра заслуженно винила в гибели ее отца, Агамемнона, свою мать, Клитемнестру, – и в наказание убила ее при помощи своего брата Ореста. Мужской вариант подобной мести – матери за гибель отца – называется «комплексом Ореста». Конечно, есть и «комплекс Клитемнестры»: она действительно убила своего мужа, но не просто так, а из-за того, что он когда-то умертвил ее первого мужа и ребенка, а потом принес в жертву богам их общую дочь, Ифигению. Т. о., «комплекс Клитемнестры» – ненависть женщины к мужу из-за ее привязанности к какому-нибудь другому члену семьи.

И наоборот, существует «комплекс Медеи», когда мать стремится нанести вред своим детям, чтобы отомстить мужу за неверность.

По мифам, Медея («моя богиня»), дочь царя и внучка великого Гелиоса, была наделена волшебной силой, которую ее владелица использовала для помощи славному путешественнику Ясону. Он со своим экипажем (аргонавтами) отправился на корабле «Арго» в далекую Колхиду за золотым руном (шкурой священного барана). С Ясоном плыли Геракл, Тесей, Орфей и многие другие великие герои, а покровительствовали им Гера и Афина. На пути своем они преодолели множество препятствий (среди них – бури, шестирукие великаны, гарпии, стимфалийские птицы и др.). Но руно они добыли только благодаря Медее, которая влюбилась в Ясона под влиянием Афродиты.

Конечно, царь Ээт, отец Медеи, не мог простить аргонавтам похищение руна и исчезновение дочери. Беглецам вновь помогла Медея. На обратном пути аргонавты, как потом Одиссей, попали на остров волшебницы Кирки, проплыли между Сциллой и Харибдой, на руках перенесли «Арго» через Ливийскую пустыню и прошли еще много испытаний. Но Ясон все равно не стал царем Иолка – а ведь именно для этого он отправился за золотым руном. Ясон и Медея переселились в Коринф, у них родилось двое сыновей, однако потом Ясон захотел жениться на дочери местного царя, Креонта, который, в свою очередь, решил изгнать Медею из города. Но нельзя безнаказанно обижать волшебниц: Медея успела послать в дар своей сопернице отравленную одежду (вспомним гибель Геракла!), и та умерла в страшных мучениях, как и ее отец, который хотел сорвать эту одежду с дочери. А чтобы отомстить Ясону, Медея убила обоих своих детей и не дала даже похоронить их, а унесла с собой на крылатой колеснице Гелиоса. Ясон потом то ли покончил жизнь самоубийством, то ли погиб под обломками заброшенного «Арго», а Медея вышла замуж за Эгея, отца великого Тесея.

***

Как видим, с доисторических времен до наших дней человеческая психика и отношения, по сути, остались неизменными. Неудивительно, что на сюжетах этих мифов и их переосмыслении создано большое количество литературных произведений, шедевров театра и кино, живописных полотен. Вот всего несколько примеров:
- Софокл, «Царь Эдип»; Сенека, «Эдип»; Пьер Корнель, «Эдип»; Вольтер, «Эдип»; Жан Кокто, «Эдип-царь»; И. Стравинский, опера-оратория «Царь Эдип»; В. Я. Пропп, статья «Эдип в свете фольклора»; Ю. Волков, роман «Эдип царь»; художественный фильм П. П. Пазолини «Царь Эдип»; картина Ф. Дж. Гарриета «Эдип в Колоне», и др.; в честь Иокасты назван астероид Джокаста; существует астероид Антигона;
- трагедии «Ипполит» Еврипида, «Федра» Сенеки и «Федра» Расина; музыкальная трагедия Ж. Ф. Рамо «Ипполит и Арисия»; опера С. Майра «Федра»; стихотворение О. Уайльда «Федра», посвященное Саре Бернар; драма «Федра» М. Цветаевой; балеты «Федра» (музыка Р. Старера) и «Сон Федры» (музыка Дж. Крама); фильм Жюля Дассена «Федра», и др.; открыт астероид Федра;
- трагедии «Хоэфоры» («Плакальщицы») Эсхила, «Электра» Софокла, «Электра» и «Орест» Еврипида, «Агамемнон» Сенеки, «Орест» Вольтера, «Эринии» (богини мщения) Л. де Лилля (в музыку, написанную к ней Жюлем Массне, вошла знаменитая «Элегия»  – грустная песня Электры); драматическая трилогия Ю. О’Нила «Траур – участь Электры» (сюжет разворачивается в США ХIХ в.); пьеса «Мухи» Ж. П. Сартра; фильм «Электра» М. Какояниса, и др.; есть астероиды Электра, Орест и Клитемнестра;
- трагедии Софокла «Колхидянки», Еврипида «Медея» и «Эгей», Сенеки «Медея», Корнея «Медея»; драма «Медея» Ж. Ануя; роман «Медея и ее дети» Л. Улицкой; опера «Ясон» Ф. Кавалли; кантата «Медея» Ж. Ф. Рамо; балет Дж. Ноймайера «Медея» на музыку Баха, Бартока, Шнитке; песня «Медея» Т. Гвердцители; картина «Медея» («Медея убивает своих детей», «Медея собирается убить своих детей» Э. Делакруа; фильмы «Ясон и аргонавты», «Медея», и др.; в честь Медеи также назван астероид.


Капля, отражающая мир

А сейчас мы проведем своеобразный литературоведческий опыт: попробуем разобраться, как тот или иной мифологический сюжет может преломляться в одном конкретно взятом произведении, приближенном по времени к нам.

Эней – особый персонаж: он объединяет древнегреческую и древнеримскую мифологию, причем для Древнего Рима является знаковой фигурой; кроме того, чтобы рассказать о нем, необходимо поднять исторически важный для Древней Греции цикл мифов – Троянский. Но начнем мы повествование об этом герое не с его биографии, а с небольшого стихотворения Анны Ахматовой.

Сонет-эпилог

Эпиграф 1:
Против воли я твой, царица, берег покинул.
("Энеида", песнь 6, 460)

Эпиграф 2: Ромео не было, Эней, конечно, был.
(А. Ахматова)

Не пугайся, – я еще похожей
Нас теперь изобразить могу,
Призрак ты – иль человек прохожий,
Тень твою зачем-то берегу.
 
Был недолго ты моим Энеем, –
Я тогда отделалась костром.
Друг о друге мы молчать умеем.
И забыл ты мой проклятый дом.
 
Ты забыл те, в ужасе и в муке,
Сквозь огонь протянутые руки
И надежды окаянной весть.
 
Ты не знаешь, что тебе простили...
Создан Рим, плывут стада флотилий,
И победу славословит лесть.

(А. Ахматова, конец 1961 г. или начало 1962 г.)

Прежде всего, давайте обратим внимание на дату: 60-е годы ХХ в. Анна Андреевна умерла 5 марта 1966 г., то есть это уже подведение итогов долгой и слишком непростой жизни. Был расстрелян ее первый муж, прекрасный поэт и очень яркая личность, Николай Гумилев. Трижды был арестован и погиб в лагере третий ее муж, историк искусства, художественный критик Николай Пунин. Более десяти лет провел в заключении ее единственный сын, Лев Гумилев. Она пережила Первую мировую войну, гражданскую, революции, Вторую мировую… Ей и М. Зощенко было посвящено «персональное» постановление ЦК ВКП(б) 1946 года: уничтожить журнал «Ленинград» и сменить редакторов в журнале «Звезда», поскольку эти издания предоставляли «свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворений Ахматовой», «взбесившейся барыньки», «полумонахини, полублудницы». (Нужно отметить, что при жизни Ахматовой, даже несмотря на восстановление ее в Союзе писателей, развенчание культа личности и наступление «оттепели», это постановление не было отменено.)

Но вернемся к эпиграфу.

О Ромео много говорить не приходится: символ любви, которая действительно больше жизни, выше долга, крепче родственных уз... Идеал.

А вот чем прославился Эней, нужно вспомнить.

Эней по происхождению был героем. Мы уже говорили о том, что один из родителей героев – бог, другой – смертный человек. Обычно богом все-таки являлся папа. Но Эней – исключение из этого правила: его мамой была богиня любви Афродита, а любви, как известно, покорны не только все возрасты, но и все «сословия» – от смертных до богов. Так, в какой-то момент своего бессмертного существования Афродита обратила пристальное внимание на героя Анхиса, и результатом этой благосклонности стало рождение центральной фигуры многих мифов и поэмы великого римского поэта Вергилия «Энеиды» – Энея. Понятно, что особо заботами о дитяти Афродита не заморачивалась – ей было не до такой прозы, поэтому младенца вскормили горные нимфы. Основные вехи его биографии связаны с Троянской войной и миссией, которую он должен был выполнить после падения Трои.

Троянская война – один из основных столпов античной (в частности, древнегреческой) мифологии. В ней участвовали не только люди (практически все греческие племена, которых можно условно разделить на троянцев и собственно «греков», или данайцев), но и боги, сражавшиеся и друг с другом, и с людьми. И если Афродита, Аполлон и Посейдон покровительствовали Энею, то Гера и Афина были его злейшими врагами, потому что его мамаша и его же друг Парис оскорбили их до глубины души. Дело было так. Боги собрались на пир по случаю женитьбы царя Пелея на нереиде Фетиде. Но они допустили страшное упущение: не позвали богиню раздора Эриду (вспомните завязку действия в сказке Ш. Перро «Спящая красавица»!). Та, естественно, не смогла дать им спокойно веселиться без нее и бросила на праздничный стол золотое яблоко с надписью: «Прекраснейшей». Гера, Афина и Афродита претендовали на это произведение ювелирного искусства. Поскольку боги не хотели наживать неприятностей и отдавать первенство одной божественной даме, приобретая врагов в лице двух остальных, они решили эту ответственность переложить на какого-нибудь человека, неискушенного в интригах высшего света. Выбор пал на простого пастуха (сына царя Трои Приама: тогда и царевичи работали) Париса. Но прежде чем Парис вынес свое решение, Афродита умудрилась отвести его в сторонку и пообещать в награду за правильное (то есть в ее пользу) решение награду – самую прекрасную женщину на земле, Елену (а на то, что Елена была уже замужем за царем Спарты Менелаем, никто не обратил внимания). Парис признал победительницей этого конкурса красоты Афродиту и вручил ей золотое яблоко. Афродита помогла ему похитить Елену и увезти ее в Трою. Это не понравилось Менелаю и еще куче отвергнутых когда-то Еленой женихов. Они задружились против Трои, и началась Троянская война. Отсюда и пошло выражение «яблоко раздора», впервые употребленное римским историком Юстином (II в. н. э.): предмет или причина спора и вражды.

Когда Троя была разрушена, а жители ее истреблены, Эней спасся, вынеся на себе немощного отца и выведя сына, но потерял свою жену, Креусу: она шла позади, в какой-то момент отстала – и пропала, по воле богов. Эней вернулся в Трою, долго искал ее, но безуспешно. А потом перед ним возникла тень супруги и произнесла пророчество:

Тебе не дано увезти отсюда Креусу...
Быть тебе долго в изгнанье, браздить морей водные шири.
И до Гесперии ты достигнешь земли...
Счастье тебе, и царство, и царского рода супруга
Там уготованы...
(Вергилий. Энеида. Перевод В. Я. Брюсова(

Греки пропустили Энея с его двадцатью кораблями и оставшимися в живых троянцами в знак уважения его благочестия. Эней добрался до Италии, где боги поручили ему создать новую Трою. Поэтому продолжение мифов об Энее можно найти уже в римской мифологии.

По пути к своей «земле обетованной» Эней переносит много напастей: мор косит его людей, птицы-гарпии с женскими головами и маникюром, укрепленным железными насадками, угрожают их жизни, происходит кораблекрушение (спасибо Гере – Юноне!), вследствие которого Эней попадает в Северную Африку, в Карфаген, к царице Дидоне…

И все-таки Эней, несмотря даже на бунт плывших с троянцами женщин (те, подстрекаемые все той же неугомонной Юноной, заявляют, что им надоело носиться по морям и волнам, и поджигают корабли), приплывает в Италию, в местность, где правил царь Латин (слова «латинский», «латынь» произошли именно от этого имени).

Чтобы узнать, завершится ли успехом его сомнительное предприятие, Эней спускается в подземное царство. Там его отец Анхис, владевший даром пророчества, рассказывает, какое великое будущее ожидает Энея и его потомков. И действительно, после войны с бывшим женихом дочери Латина, царем рутулов Турном, Эней начинает освоение новых земель, а его сын Асканий основывает город Альба-Лонгу. От Аскания идет род основателей Рима – Ромула и Рема. Потомками Аскания (Юла) считали себя императоры Юлий Цезарь и Август.

Но нас больше интересует именно «эпизодическое» романтическое приключение Энея в Карфагене.

Итак, буря пригнала корабли Энея к берегам Ливии, где в городе Карфагене правила прекрасная царица Дидона.

Она очень обрадовалась таким симпатичным гостям и поводу устроить пир. Кроме того, Афродита – Венера сделала своего сына таким прекрасным, что оторвать взгляд от него было очень трудно, и в сердце Дидоны вспыхнула любовь. Не остался равнодушен к ней и Эней.

По одним источникам, они официально зарегистрировали свой брак, по другим – стали, как сейчас говорят, «гражданскими» супругами, но главное, что Эней не собирался больше никуда ехать: он нашел свое счастье. Однако Зевс – Юпитер быстренько прервал этот отпуск, напомнив Энею через Гермеса – Меркурия, что спасали его совсем не для Дидоны, а для великой миссии. Эней впал в тоску, но решил, что авансы нужно отрабатывать, поскольку иметь в противниках Юнону очень тяжело, а если к ней присоединится и Юпитер, то дело будет совсем плохо. На мольбы Дидоны он ответил, что рад бы остаться, да грехи… да боги не пускают, и отдал приказ о выходе в море. А Дидона, как только троянцы уплыли на своих кораблях, велела сложить высокий погребальный костер и украсить его свежей зеленью и цветами. Затем она взошла на него – и пронзила себя кинжалом. Эней с капитанского мостика увидел отблески пламени и столб черного дыма, понял его происхождение и добросовестно оплакал смерть своей прекрасной возлюбленной.
Потом Эней женился на дочери Латина, Лавинии, – естественно, не корысти ради, а токмо волею пославших его богов.

На этот сюжет были созданы различные произведения искусства, среди них – классическая опера Генри Перселла «Дидона и Эней», а также великолепная поэма-бурлеск Ивана Котляревского – первое произведение художественной литературы, написанное на современном украинском языке (самый конец XVIII в.): «Енеида. На малороссійскій языкъ перелиціованная И. Котляревскимъ». Не могу не привести хотя бы самое начало этой прекрасной вещи – яркого примера того, что великие события случаются дважды: сначала как трагедия, потом как фарс.

Эней детина был проворный
И парень – хоть куда казак.
На дело злой, в беде упорный,
Отчаяннейший из гуляк.
Когда спалили греки Трою,
Сровняв ее навек с землею,
Эней, не тратя лишних слов,
Собрал оставшихся троянцев,
Отпетых смуглых оборванцев,
Котомку взял и был таков.
……………………………………………………………………….
Но тут Юнона, сучья дочка,
Вдруг раскудахталась, как квочка,
Что вовсе не к лицу богам.
Давно уже она хотела,
Душа Энея чтоб летела
Прямехонько ко всем чертям.
(Перевод с украинского И. Бражнина)

А вот гораздо более серьезная вещь Ф. И. Тютчева, хоть и называется она «Эпиграмма»:

За нашим веком мы идем,
Как шла Креуза за Энеем:
Пройдём немного – ослабеем,
Убавим шагу – отстаем…

Но почему все-таки к образу Энея обратилась Анна Ахматова, которая написала, в частности, одно из самых сильных стихотворений о русском языке как духовном стержне, объединяющем разные народы и дающем силы для победы?

Мужество

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
              Навеки!
(23 февраля 1942)

Возможно, причина в следующем: в последние годы жизни поэтесса продолжала поиски точки опоры, общего для людских масс «культурного якоря». И от великого русского языка она пошла дальше – к образам мировой классики и античной мифологии как кладезю архетипов (первичных общечеловеческих образов), чтобы использовать в творчестве заключенный в них код жизни отдельного человека и человечества в целом.

Кстати, о душе и самосознании народа: в конце концов, Юнона согласилась простить троянцев. Но она позволила основать великий город при одном условии: они должны были никогда не упоминать имя Трои и забыть родной язык, а называться латинами и пользоваться языком этого племени…

Как созвучно с современностью, правда? Ведь война на Украине в 2014 г. началась, в частности, из-за языковых разногласий…

Судите сами, проиграла ли Юнона или ей все-таки удалось уничтожить остатки ненавистных троянцев.

Из книги "Художественная литература и многое другое", 2019 г.