Тёмный Король. Восемнадцатая глава

Восемнадцатая глава,
ведущая спор вслед за ссорой.

   Лейжерарт не успел отпраздновать долгожданную встречу со своим дорожайшим другом, ведь почти сразу между ними двумя возникло столкновение. Лебид считал, что альтантец, возведённый во время войны в идола-мученника, за годы затворничества под землёй слегка утратил связь с реальностью, но всё равно был согласен с позицией, им выдвигаемой. Тёмный Король же, услышав слова друга, поддерживаемые его личным советником, верным шпионом и отчасти даже доверенным рыцарем, впал в тоскливое отчаяние. Природа спора заключалась в кардинальном различии мировоззрений — Лейжерарт и слуги короля считали, что миру нужен Всеправитель, и Виантэ Чернаночь обязан им стать. Не только это было предначертано судьбой, но и, и это мнение звучало единогласно, лучшей кандидатуры нельзя было найти на всём Надрэттисе. Однако…

- Ты помешался! От горя, и за это я не могу тебя винить, я понимаю… - рыжая голова Лейжерарта склонилась над картой, вернее над Виантэ, что сидел за столом, орудуя над картой своей лупой и несколькими листами с заметками. Голос альтантца срывался на крик, но даже это не позволяло докричаться до методично занятого своим делом короля. - Друг мой, моё солнце и небо, как ты не понимаешь…

- Такие слова лучше использовать в льстивых бальных беседах, нежели в дружеских разговорах, Лейжерарт, - наконец-то, после получасового молчания, заговорил Виантэ. - Не отвлекай меня, я очень занят сейчас.

- Нет! Я вынужден буду отвлечь тебя! - рука Лейжерарта ударила по столу, и карта приподнялась в воздух, но почти сразу приземлилась обратно на то место, на котором лежала. Виантэ выпрямился и перевёл свой взгляд с лупы на кричащего альтантца. - Ты заключил себя в траурном несчастье, в горе, и вместо того, чтобы оплакивать…

- Она не мертва, - голос Виантэ стал холоден как лёд на вершинах адэонских гор. - Не пытайся переубедить меня. Ты лишь утратишь моё доверие. Моё расположение ты уже потерял. Я серьёзно раздумываю о том, чтобы казнить тебя и затворить проход в тот мир, из которого ты пришёл ко мне. Ты хочешь, чтобы я стал… Всеправителем, верно? Но твоя мечта несбыточна. Я не могу её осуществить, как и жестокие твои слова не могут успокоить моё сердце. Я найду свою дочь живой. И продолжу делать всё для поисков, пока не найду её.

   После этих слов король встал и отошёл в сторону от круглого стола, сделав с десяток шагов к открытому каменному балкону, вливавшемуся в комнату настолько естественно и плавно, что могло показаться, что он является её продолжением.

- Мы в покоях твоего отца… - помолчав, Лейжерарт заговорил вновь. Он нагнал своего друга и стоял теперь в нескольких шагах от его спины, надежда в сердце альтантца ещё не потухла.

- Это давно не его покои, - отрезал Виантэ. Он говорил сквозь стиснутые зубы.

- Я знаю, ты не хочешь вспоминать, но…

- Если ты не прекратишь… Впрочем, ты вряд ли намерен останавливаться. Хорошо. Тогда, если ты не против… Хотя, твоё мнение меня мало волнует, я всё равно скажу тебе всё, что думаю. Пусть будет так. Прости, но я не могу иначе. Ты упоминаешь о моём отце, в таком случае мой черёд вспомнить о твоей матери. Эрмарин всегда говорила мне, как важно не терять надежду. Истинную, не меняя её на ложную. «Потерянное — искать, утраченное — не бросать...»

- «...убитых не забывать.»

- Именно.

- Слова своего отца ты запомнил видимо хуже слов моей бедной матушки. Или память стёрла у тебя из головы те мгновения твоего раннего детства, когда у тебя самого была мать? Думаешь, она позволила бы тебе…

- Я обидел тебя? Как странно, что ты готов наброситься на меня мгновенно, стоит обиде покатить к горлу, хотя я неделями вынужден терпеть твои изречения. И до этой минуты я ни разу не сказал тебе ничего… Лишнего.

   Король обернулся, чтобы друг его не рассказывал свои претензии спине.

- Я сочувствую тебе, - пробормотал Лейжерарт. Пыл его весьма поубавился. - Но я не могу понять… Отчего ты бросил великую свою цель ради поисков, что не дадут тебе ничего, кроме ещё большего горя? Даже если ты найдёшь свою дочь, разве будет рада она видеть тебя?

- Отчего? - король устало улыбнулся. - Моя цель покинула меня тогда, когда твоё тело без головы упало на холодный камень усыпальницы Шеркшау. Думаешь, меня обвиняли в убийстве лишь на словах? Без попыток наказать? Без преследований? Для тебя это не значит ничего. Пустые факты из прошлого. Но для меня факт твоей «смерти» не прошёл бесследно. Если бы ты мог осознать… Представить себе… Что я испытал за все эти годы… Что перенёс… Почему я не стал Всеправителем, но начал поиски своего дитя, ты спрашиваешь? А кто бы позволил мне надеть корону на голову, эту великую корону всеправления? Восарт, создавший и носивший её искусно сделанную копию? Я виноват перед своей дочерью, но ей я способен помочь. А воцариться над миром, что желает моей скорейшей погибели — нет.

- Всё же, ты не прав, - альтантец тяжело вздохнул. Слова его друга отчасти пролетали мимо его ушей. - Вернее, прав, но не во всём. Я хотел бы вспомнить всё-таки те слова твоего отца…

- Я не забыл их.

- Значит, ты можешь их повторить?

- Лейжерарт, прошу…

- Вы должны иметь в виду, что вы единственный, чьи возражения он терпит так упрямо, - в разговор бесцеремонно вторгся Лебид, только лишь для того, чтобы избежать возможного кровопролития. - Не испытывайте его терпение, и не испытывайте судьбу, уважаемый Лейжерарт.

- Мы справимся без убийств, Лебид, не беспокойся. Это обычная дружеская ссора, - король задвинул своего выкатившегося советника обратно к входной двери, подле которой, устроившись на дворцовом диване, сидели так же шпион и рыцарь. При рыцаре как и всегда был его громадный меч. Вироний сидел опершись на него, и хмуро бормоча что-то себе под нос. Шпион же расположил встревоженную голову на руке, стоявшей на подлокотнике дивана. Советник слушал слова короля и возвращался к дивану, а потом и вовсе плюхнулся между своими товарищами, скрестив руки на груди и задумчиво прищурившись. - Любые угрозы мои — лишь слова, что больно режут по сердцу. Мы препарируем сердца с целью прийти к компромиссу. Я искренне на это надеюсь.

- Что же насчёт… - Лейжерарт немного воспрял духом от слов друга, но почти сразу снова ощутил тяжёлое бессилие. Он довольно быстро сообразил, что слова эти не отражали позицию Чернаночи, а существовали с единственной целью - стать успокоением для Лебида.

- Насчёт слов моего отца? - Виантэ нахмурился. - Какие именно слова тебя интересуют?

- Я думаю, ты прекрасно понимаешь, о чём я хотел тебе напомнить.

- Ты уверен?

   Король испытывал огромное чувство вины за то, что собирается сказать, но терпение его давно уже было на пределе. Слишком долго, пути назад уже не было.

- Я уверен, - Лейжерарт улыбнулся.

- Что же… - Тёмный Король усмехнулся. - Я помню, как прогуливаясь по этим покоям, в год предшествовавший его смерти, отец мой заключил: «Судьба Альтанты теперь предрешена в негативном понимании — если на троне трус и слабак, жизнь страны обречена на трагедию.»

   Улыбка спала с лица альтантца. В районе дивана случилось тревожное оживление.

- Ещё я помню разговор, что подслушал годами ранее. В нём шла речь о королеве Эрмарин. «Её преданность народу не оставляет сомнений, что же до семьи её — в этом я сомневаюсь. Она растит своих сыновей так, словно они никогда не ступят на престол. Первый — эгоистичен, второй — слишком мягок. Оба могут стать ещё большим злом, чем истинный злодей. Идрих не может не понимать этого, поэтому Темеос так отстраняется от нас.» - Виантэ стал ходить кругами. - Что же ещё? Ах, да. Ещё когда предатель Эмбр Адноус был верен мне, а отец мой был жив, я слышал от него подобные слова… Стоит упомянуть, что мы шли по городской стене, я, в компании юного рыцаря, и мой отец. «Надеюсь, ты не воспринимаешь своего друга Лейжерарта единственно позитивно. В мире большой политики нельзя недооценивать своих союзников. Даже если он решился стать твоим советником, это вовсе не значит...»

   Грохот вынудил короля остановится. Лейжерарт добрёл до стульев, расставленных подле круглого стола, и упал в один из них.

- Я не понимаю, - голос его дрожал, а по щекам бежали слёзы. - Чего же ты хочешь добиться этими словами!? Я не могу спасти Альтанту… Я уже не смог…

- Нет смысла слезам, мой друг, - Виантэ утомлённо пожал плечами. - Я лишь хотел показать тебе, как твои речи выглядят для меня. Ты не можешь спасти свою страну и стать для неё сильным лидером, а я не могу стать Всеправителем. Но я надеюсь спасти свою дочь, если в этом я ещё не опоздал. Но я чувствую, что не опоздал… Я знаю, что…

   Рука короля протёрла мокрую щеку альтантца.

- Нам нет смысла больше ссорится, - произнёс Чернаночь устало. - Я прошу тебя перестать. Я тоже многое не понимаю, но отчаялся искать смысл. Порой нам нужно принять на веру то, что происходит, и не пытаться разгадать загадки, нам неподвластные.

   Лейжерарт молча кивал, лицо его спряталось за бесконечными кудрями, и рука Виантэ сгинула в них, сжатая тонкими альтантскими пальцами.

   Лебид не выдержал, и вновь подошёл к королю. На этот раз он решил обратиться к нему напрямую.

- Простите мне мою наглость, но, всё же, не стоит ли нам вернуться к вопросам более насущным? - советник пытался не дать потухшему огню ссоры разгореться в новь. - Например к планам Гендретта...

- Если тебя это настолько интересует, езжай к нашему другу Эрениуму прямиком в Гинетекос, - Лебид вздрогнул от слов своего правителя, но не стал противится его предложению. В конце концов, советник сам обрёк себя на эту учесть.