Глава 7. Обнаруживаю себя

Обычный летний день. Безмятежный и радостный. Дети резвятся на игровых площадках, их мамы пристально (или не очень) за ними наблюдают. Парочки гуляют по выложенным из плитки дорожкам. Те, кто хотел бы уединения, идут дальше вглубь парка, прячась за высокими неухоженными деревьями. Ухоженные дорожки там кончаются, и им приходится идти по неопрятной, порой грязной протоптанной людьми тропинке. Им совершенно не мешает сей факт, они туда идут не для эстетического удовольствия.

Два года назад, я собиралась поступать в университет на художественный факультет в другом городе. В нашем такой возможности не было, и я собиралась покинуть родное гнездо, ради счастливого будущего художника. Мама с радостью поддержала моё обдуманное тысячу раз решение, и помогала подготовиться. В отличии от неё, отец будучи злым на меня половину моего существования в семье был абсолютно против этой затеи. Он всячески пытался переубедить меня, уповая на заботу. Увы, попытки его, заботой назвать можно с натяжкой. Если ваш родственник убеждает вас в том, что в незнакомом городе с вами может произойти что-то непоправимое, и находит этому разные вариации, которые описывает в красках, не нужно быть гением, чтобы понять, вами манипулируют. Самое обидное мной манипулировал самый близкий человек наравне с мамой. Я старалась не слушать, пропускать мимо ушей, ведь если думать, что за каждым углом меня может поджидать опасность, так и с ума недолго сойти.

Мне нужно было сделать несколько набросков, дабы ехать не с пустыми руками, помимо экзамена я хотела произвести хорошее впечатление на приёмную комиссию. После сдачи ЕГЭ я полностью ушла в рисование. Зарисовывала буквально всё, что видела, но полученного мне казалось мало. Оно казалось мне каким-то пустым, бездушным, рефлекторным, а хотелось чего-то невероятного. Множество рисунков природы, прохожих людей, есть даже животные, самые разнообразные начиная с домашних заканчивая хищниками из зоопарка. И вроде мило, красиво, но опять не то. Словно нет душевной песни, полёта фантазии.  Я много гуляла, в поисках вдохновения. Обошла, по меньшей мере, весь город. Алина тогда уже училась в педагогическом университете, и мне хотелось не посрамить честь семьи, тоже добиться и стать кем-то большим, чем я являлась тогда. Не могу утверждать, что я делала это и ради одобрения папы. Пусть отношения у нас напряжённые, но я всё равно пыталась угодить ему разными способами.

Оставалось совсем немного времени, прежде чем надо ехать и поступать в университет.

В один ужасный (или прекрасный?) день я почти отчаялась написать что-то стоящее. Руки опускались, я готова была всё бросить и сдаться.

 Сидя в центральном парке сидя на тёплой скамейке, я чуть ли не плакала. Вокруг море вариантов, я могла выбрать что угодно, но окружение со-вершено не подходило под мои критерии. Почти смирившись с поражением, я собралась уходить, начала собирать свои карандаши и листы бумаги.

Пока я вяло собиралась, мимо шла пара, высокий парень и девушка. В последнее время, я совсем перестала обращать на такие внимание. У меня в зарисовках их было пруд пруди, можно собрать целую коллекцию и развешивать в собственной маленькой мастерской, которой у меня никогда не бы-ло. Однако, вместо, того чтобы по обыденному проигнорировать их, замешкалась. Вещи оставались в моих руках, а сама я замерла, будто увидела, что-то невероятное.

Руки сам собой взяли нужный карандаш и пустой лист. Зарисовки по волшебству начали появляться на бумаге. Девушка стояла ко мне спиной, её я рисовать не старалась, считала не самым важным элементом, а вот молодой парень который был мне отлично виден, заинтересовал меня. Каждый штрих, отражающий черты его лица, давался мне на редкость просто. В душе я молила парня оставаться на месте. Не понимаю, что меня в нём так привлекло, но я буквально влюблялась в его красоту. Таких как он я никогда не встречала. Темноволосый, стройный, великолепный. Да, мизерное объяснение, но тогда я думала только об этом. Ровный нос как у актера в кино, в меру пухлые губы, серые глаза (или голубые, сложно понять). Особенно я старалась правильно изобразить скулы, чтобы потом на большом холсте он выглядел никак кукла, а как живой человек. Для меня всегда была важна эта мелочь.

Они что-то обсуждали, и парень был недоволен, но это ни капли не портило его лицо. Даже наоборот придавало какой-то шарм. Когда на лице его отразилась насмешка, я испугалась. Карандаш застыл над бумагой, я ждала позора. Наверняка он заметил, как я пялюсь на него и на лист и что-то зарисовываю. Никогда раньше так не боялась быть замеченной как в тот момент. На миг перестала дышать и устремила взгляд в альбом лежавший рядом. Вы-глянув исподлобья, я поняла, что он всё же не заметил меня, и выдохнула с облегчением.

Оставалось еще пара штришков, чтобы черты лица стали узнаваемы. Я уже привыкла рисовать на скорость, ведь когда ты ищешь вдохновения у людей на улице, приходится отрабатывать технику быстрой зарисовки.

 В следующий раз, когда я подняла глаза, чтобы ещё раз посмотреть на него и его спутницу, их уже не оказалось. Такое не могло меня не  огорчить, но всё-таки я и сумела зарисовать большую часть. Оставалось лишь туловище, но его скрывала девушка, на которую я наплевала с самого начала. Так как я не успела дорисовать нужные детали, я нашла выход из сложившегося положения.

Эту картину я писала целую неделю, так как не было времени на отдых, сроки сжаты. Порой не спала ночами, чтобы успеть. Проблему с девушкой я решила так, попросила маму сфотографировать мою спину, взяла самое красивое платье у сестры, чтобы выглядело эстетично, и добавила себя на холст вместо незнакомки. Не знаю почему, но я чувствовала душу в этом парне, как нормально такое объяснить представления не имею. Он стал особенным. Девушка рядом лишь скрывала несовершенство его плеч, ведь именно их я не успела зарисовать тогда в парке. Пусть искусственно, но я оказалась рядом с ним таким вот обманным путём. 

Когда работа была закончена, я улыбалась как ненормальная, словно обезумевшая. Я создала шедевр! Не мировой, заслуживающий всеобщего одобрения и любви, а свой личный шедевр. Пусть его не оценят по заслугам преподаватели в университете, зато я буду знать, что он для меня лучший. Можно считать я влюбилась в юношу, совершенно не зная его, я влюбилась в картину, на которой мы вместе. Зная, что мы больше не встретимся.

Дальше настали выходные, я налюбоваться не могла на своё совершенство. В те дни Алина была для меня лучшей и единственной подругой. Сестра поддерживала меня и говорила, что он действительно достоин меня. Тогда это казалось прекрасным сном. Мы были так близки.

— Лина ты просто обязана уничтожить всех этих критиков своим произведением искусства, если они не оценят, то будут дураками, не разбирающимися в своей профессии, — грела мою душу Алина.

— Прекрати, я писала эту картину для себя, — смущенно опустила я глаза.

— А вы мило смотритесь, найти бы этого парня, — заговорщицки прощебетала сестра.

Это звучало безумно, но на мгновение я подумала о том же. К сожалению этой же ночью сестра напилась, её предал парень, с которым они планировали пожениться. Она застала его в постели со своей давней знакомой. Произошедшее сильно надломило Алину. Меня в ту ночь дома не было, ночевала у крёстной, дядя Слава уехал в командировку, а она очень боялась оставаться одна.

Вернувшись утром домой окрылённая завтрашней поездкой в университет, я и подумать не могла, что меня встретит. Открыв дверь своей комнат, я обнаружила окружающий хаос, а в центре него Алина. Сердце упало. Может на миг остановилось. Так умирала несбывшаяся мечта.

Пьяная Алина спала на моей пастели с недопитой бутылкой водки, а все мои наброски разорваны. Тогда я подумала «чёрт с ними, главное, что с сестрёнкой?». Не дойдя до её безжизненного опьянённого тела, я замерла. В горе разорванных листов и холстов я не увидела главного.  Метнувшись к моль-берту, я не нашла моего шедевра. Тогда я подбежала к Алине и начала трясти сестру в надежде разбудить. Но та лишь что-то бурчала себе под нос. И тогда за её спиной я обнаружила его. Моё разорванное на несколько частей сердце. Лицо парня изрезано поперек и на искорок.

От злости я не помню себя. Помню только то, что не плакала. Ярость пронзила тело, душу и сердце.

В тот день Алина оказалась в травм пункте. Мама рассказала, что я била её так яростно, и так сильно, что сестра не смогла себя защитить. Исцарапала всё её лицо и один раз ударила мольбертом по спине. Сейчас мне невыносимо стыдно за прошлое, но тогда я потеряла свою жизнь.

Потом сестра объяснила, что увидела в лице парня на картине своего бывшего, видимо от сильного алкогольного опьянения. Тогда между нами пробежала черная кошка. Алина не считала себя виноватой, скорее винила меня в том, что я нанесла ей увечья. Её раны пусть и болели, и были физическими, однако они скоро зажили, а мои душевные так и остались при мне.

В тот год я поступила на экономический факультет в колледже.

Картину я всё-таки склеила, как смогла. Перерисовывать её не было ни-какого желания, да и сил собственно тоже, мне казалось, если я сделаю это то, у неё уже не будет той самой души, которую я вкладывала изначально. Шедевры творятся только раз в жизни. Мой шедевр умер, не успев порадовать глаз.


***


Я подошла к шкафу, в котором хранила все свои готовые и недорисованные эскизы. Среди них лежал тот самый шедевр. Взяла картину в руки и слезы сами покатились из глаз. Смотреть на неё было невыносимо больно, она напоминание о том, что я не смогла. Сдалась. Пальцами я провела по его искалеченному лицу. Если бы ты только знал, как я страдала, может быть помог мне? У тебя была девушка, и даже при условии, если бы я нашла, ни-чего хорошего не вышло.

Красота парня уже не казалась такой, как в семнадцать лет. Тогда для меня любой смазливый мальчик казался сногсшибательным. Сейчас я вижу в нём потерянного и уставшего ото всего человека. В его глазах читается печаль, может и ему нужна была помощь? Может я не одна нуждалась в утешении? И как я раньше не замечала?

Мы так и не встретились мой идеальный парень. А ведь и правда, красиво смотримся.

От моих томных мыслей меня отвлёк звонок телефона. Взбодрившись, я взглянула на экран, Дима. Без колебаний я ответила.

— Ангелина, ты не занята? — его голос выражал крайнее возбуждение.

— Нет, — стёрла я слезинку с лица, и ещё раз провела по картине рукой, гладя чужое лицо.

— У меня потрясающая новость, Вика согласилась взять тебя официант-кой в свой ресторан, да придется попотеть, но ты всё сможешь, я уверен, — парень был так воодушевлён, что не прекращал говорить.

— Спасибо тебе Дим, ты отличный друг, мне такого не хватало всю жизнь, — от всего сердца поблагодарила я.

— Да не за что, —  его голос словно потух, — завтра приезжай в ресторан «Прованс». Знаешь, где он находится?

Примерно я знала, но если что всегда могу воспользоваться навигатором.

— Да!

— Хорошо, тогда в четыре тебе будет удобно?

— Да.

— До завтра!

Так и закончился наш разговор. Я ещё раз посмотрела на свою картину, невольно улыбнулась и вернула её на место. Лучше мне пока не видеть её, я всё еще не пережила своё потрясение.


***


На следующий день я как всегда сходила на учёбу, посидела там с равнодушным видом и пошла гулять. Домой я не стала заходить, знала папа там, и Алина, скорее всего тоже. Отправилась в закусочную, купила пирожок и колу, чтобы перекусить. Там я и «убила» время.

Я  специально гуляла недалеко от ресторана, и когда время стало поджимать, отправилась прямо по адресу. К своему счастью быстро нашла нужное место. Рядом стоял уже знакомый мне автомобиль, значит, Дима приехал раньше. Надо же я стала запоминать иномарки, это что-то новенькое. Глубоко вдохнув, я с воодушевлением вошла внутрь. Обстановка в ресторане казалось очень стильной, хоть и название у него и французское, атмосфера была явно русской.

Осмотревшись, я никак не могла найти Диму. Меня заметила официантка и спросила, кого я ищу, и не зовут ли меня Ангелина. Я сказала, кого ищу, и меня сразу же повели вглубь зала. Мы подошли к столику, за которым сидела довольно молодая женщина лет тридцать, а рядом спиной ко мне парень. Официантка оставила нас. Девушка улыбнулась мне самой приветливой улыбкой на Земле, и пригласила сесть рядом с парнем. И только когда я села узнала в нём Дениса, он был как всегда в маске.

— Добро пожаловать в мой маленький рай, — протянула мне руку девушка, и я пожала её.

Денис кивнул мне, не сказав ни слова, я кивнула в ответ.

— Это Виктория Евгеньевна, она директор ресторана, — представил Денис девушку.

— Очень приятно познакомиться, я Ангелина Черная, — улыбнулась ей.

— Денис очень просил за тебя, — вернула мне улыбку директор, посмотрев на парня, — поэтому я дам тебе шанс начать свой путь и помогу с карьерным ростом.

Её слова показались мне далекими. На счёт карьерного роста я не думала, и не надеялась на него.

 «Денис очень просил за тебя» — прозвучало неправдоподобно. Я не поверила, что он мог прямо умолять Викторию о помощи. Не похож Денис на такого человека. Скорее умолять станут его.

— Сначала тебя нужно будет всему обучить, — Виктория подозвала официантку молодую девушку примерно моего возраста, — Марина.

Марина сразу же откликнулась и оказалась рядом с нами. На лице её красовалась улыбка, но я сразу поняла наигранная, рабочая. А вероятнее всего устроенная специально для начальства.

— Вы что-то хотели Виктория Евгеньевна? — голос Марины казался неприятным и немного злобным. Она окинула меня презрительным взглядом.

— Да, у нас тут новенькая, знакомься Ангелина это Марина, Марина теперь ты обязана всему обучить свою будущую коллегу, — улыбка директора была совершенно искренней, словно она любила всех своих работников без исключения.

— Приятно познакомиться, — кивнула я официантке. Та меня проигнорировала.

— Я вас поняла, могу быть свободна? — даже наигранная улыбка слетела с её лица.

— Ступай, — отпустила Виктория свою работницу, — итак, когда сможешь приступить к обучению?

— Да прямо сейчас, —  обрадовалась я, — но Виктория Евгеньевна, у меня будет просьба, я ещё учусь и смогу работать только в вечернюю смену.

Денис напрягся, серые глаза пристально наблюдали за реакцией Виктории. Мне на минуту показалось, девушка у него на крючке, и поэтому не может отказаться. Буду уповать на свою бурную фантазию, которая разыгрывается, когда не просят.

— Понимаю, будешь работать два через два, в ресторане нужно быть в три часа, работаем мы до одиннадцати, тебя устраивает? — расписала все директор.

— Вполне.

— Ну что я оставлю вас, у меня сейчас важные дела, Денис, — обратилась она к молчавшему до сих пор парню, — прошу, не бросай свою подругу.

Подмигнув Виктория ушла, громко топая каблуками. Я осталась в полном недоумении. И куда податься?

— Я думала, встречусь с Димой, — первым делом призналась я, — прости за то, что побеспокоила, тебе совершенно не обязательно тут находиться.

— Дима не особо дружен с Викой, и даже ради тебя здесь не появился бы, — с какой-то знакомой ухмылкой посмотрел он на меня.

Показалось! Или он всё же умеет усмехаться глазами? Они всё-таки серые, я правильно определила, вблизи я отчётливо разглядела их.

— Понимаю, я не пуп Земли, чтобы ради меня жертвовать своим спокойствием, — виновато улыбнулась я.

— Ты плакала? — неожиданно спросил он.

— С чего ты взял, — наигранно хмыкнула я.

— Глаза, часто смотрю на глаза, — ответил он, но я так и не поняла, что он имел в виду.

С чего Денис взял, будто я плакала, спрашивать не стала. У него какое-то своё особенное видение людей, и лезть с расспросами когда точно не получишь ответов, я не собиралась. 

Денис резко встал из-за стола и жестом пригласил меня идти за ним.  Пока мы шли через весь зал, я решила спросить:

— Ты хорошо знаешь это место, Виктория Евгеньевна твоя хорошая знакомая?

И почему я спросила? Зачем мне эта информация? Виктория могла свободно оказаться его подружкой, и меня это напрягало. Да ну, глупости. Я не могла запасть на парня за пару дней, у меня же с головой всё в порядке. Ревность? Ерунда, мне просто любопытно.

— Мачеха, — ошарашил он меня.

— Мачеха? — довольно громко вышло моё уточнение. Люди, сидевшие за столиками, вопросительно посматривали на нас. Я притихла, спрятавшись за спиной Дениса. Стало дико неуютно под прицелами чужих глаз.

— Она самая, а что взбрело в твою головушку? — остановился резко Денис, и обернулся ко мне.
 
Я естественно влетела ему в грудь, ведь успела отстать, разглядывая зал.

— Ничего не взбрело, — отрезала я. 

Больше привлекать чужое внимание он не захотел и пошел дальше, я следом по пятам. Остановившись возле кухни ресторана, он снова заговорил:

— Как погуляли?

Сначала я даже не поняла, о чём он спрашивает. Но вспомнив о том, что совсем недавно прогуливалась с его братом, ответила:

— Н-нормально.

— Я бы уточнил, что прогрессивно.

— В каком смысле? — негодовала я. Чего это он так внезапно напал на меня с расспросами. Мы с ним ещё на брудершафт не пили, чтобы отчитываться друг перед другом.

Денис промолчал. Видимо он каким-то рандомом решает, на какие вопросы ответить, а на какие нет. Этот не стал исключением.

— Будь осторожна с Мариной, не самая приятная личность, — довольно мягким тоном объявил Денис.

— Что это значит? — заинтересовалась я.

— Просто предупреждаю.

— Спасибо, учту, — иронично поблагодарила я парня, и добавила, — ты не ответил на мой вопрос.

— По поводу?

Его отлынивание начинало давить мне на нервные клетки. Их итак осталось мало, а он пытается совсем меня лишить возможности иметь хотя бы несколько штук.

— По поводу «прогрессивно», — напомнила я, наверняка ведь не забыл, раздражает.

— Мне уже пора, удачного первого дня, — подмигнул парень, и нагло обошёл меня, покинув холл. Я даже пискнуть не успела.

Денис ушел, и его сменила Марина. Сначала она показала мне кухню, из которой пахло просто невероятно. Потом мы пошли к бару, там она долго объясняла некоторые детали, которые как сама признала, мне могут не пригодиться, дальше она показала комнату официантов. Дала форму, и мы пошли в зал. Я взяла пару столиков и как меня научила Марина, пробила чек. Вышло неплохо. Когда гость заказал довольно сложное блюдо, которое надо доделывать официанту прямо в зале я растерялась. К счастью Марина не оставила меня в беде и продемонстрировала искусство своих рук. Я начала думать, что не такой уж она и плохой человек. Денис наверняка преувеличил, чтобы напугать меня. О том, как нагло он улизнул, я не забыла.

Сегодня мы с ней договорились, что я уйду пораньше в девять. Так и получилось. Работа официантом не казалось сложной. Марина объяснила в какой день мне выходить на работу и я, одевшись и попрощавшись с персоналом, вышла из ресторана.

Собиралась, как всегда пойти на остановку, но взгляд мой поймал ту саму машину. Я удивилась, что черная иномарка всё еще стояла на прежнем месте. Номера были знакомы. Машина Димы. Значит, он всё же приехал меня поддержать, невзирая на неприязнь к Виктории.

Я приблизилась к водительскому окну и увидела через тонировку, что за рулём кто-то сидит. И не просто сидит, этот кто-то спит, по всей видимости, и довольно крепко. Я постучалась в окно. Из-за тонировки я мало что могла разглядеть, однако было видно очертание профиля парня, прямой нос, и не-много искривлённый подбородок. На Диму мало походил, но вдруг тени так падают, откуда мне знать. Молодой человек проснулся, протёр глаза, и оглянулся на меня. Не растерялся, в мгновение натянул на себя маску и опустил окно. На водительском месте красовался Денис.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, опять улыбаясь, работа подняла моё настроение, как никто не мог.

— Дима беспокоился за тебя, — прохрипел Денис сонным голосом, — а мне всё равно нечего было делать.

— Дима такой заботливый, — умилилась я. Специально, сама не пони-маю зачем.

— Был бы заботливым, не бросил бы одну, — в его глазах промелькнуло что-то вроде упрёка в сторону брата.

— Я его не осуждаю, а вот тебе было не обязательно меня ждать, я не маленькая, — постаралась убедить его я.

— Поздно уже садись, отвезу, — сказал он, закрывая окно.

Сегодня спорить я не стала. От усталости ноги гудели, да и Денису я вроде как доверяю. Он уже отвозил меня, и кончилось всё нормально. А ещё было приятно, что я поеду не в гремящем автобусе, а в комфортабельном автомобиле. Сев в машину, Денис, как и в прошлый раз, попросил пристегнуть ремень, и мы поехали. Я обратила внимание, что сегодня он очень расслаблено, ведёт машину. Ни капли напряжения. Вероятно, это связанно с тем, что сегодня не было снега.

— Ты сегодня выглядишь спокойным, — решила нарушить тишину я. Хотелось поговорить, а Денис не самая плохая компания.

— Извини, я, наверное, напугал тебя в прошлый раз, сам от себя не ожидал, — его голос стал приятным и обволакивающим.

— Да ничего страшного, все-таки это машина брата, тебе не привычно, — зачем-то ляпнула я, совершенно не разбираясь, кто у кого её одолжил.

— Она моя вообще-то, — утвердительно сказал он, — у Димы нет своей, я дал ему машину, чтобы он покатал тебя, ты, что вообще не запомнила, на каком автомобиле я отвозил тебя в прошлый раз?

— Я не различаю эти ваши навороченные тачки, уж прости, — довольно обиженно ответила я, скрестив руки на груди.
Его смех мигом выбил меня из колеи. Сердце забилось чаще. Я испугалась? Может у меня аритмия? Такое со мной бывает только на экзаменах и то не всегда, но там сердце бьется от переживаний, а тут чего шалит? К счастью мы уже въезжали в мой двор.
— Остановись тут, я сама дойду, — попросила я, не хочу, чтобы его увидел кто-нибудь из родственников. Папа обязательно сидит и смотрит в окно, так как перед выходом из ресторана я позвонила и сказала, что еду домой. Просто он объясняет это тем, что волнуется за меня, хотя в таком случае вышел бы и встретил.

Денис спорить не стал и припарковался возле соседнего подъезда.

— Да, проще тут остановиться, рядом с твоим домом в прошлый раз меня чуть не подрезали, — эти слова были сказаны так обыденно, словно мы старые друзья.

— Ладно, спасибо за то, что подвёз, пошла я, — вышла я из машины и тихонько закрыла её.

Уже сделала несколько шагов, как услышала хлопок дверью, и шаги сзади. Было довольно темно, и я чтобы видеть куда иду, включила фонарик на телефоне, освещения в моём дворе не было.

— Не смей наводить его на меня, а-то в задницу засуну, — услышала я довольно грозный голос Дениса, — пошли, провожу, а то у вас тут бомжи живут, девушки буквально на шею вешаются, кто знает какая нечисть еще встретиться.

Я издала нервный смешок. Забавный он.

— Ну, хорошо, пошли, — пока мы шли, я краем глаза посмотрела на него. Денис был без маски. Сердце забилось еще быстрее. Сейчас я могу навести на него фонарик и увидеть, что же он там скрывает.

Не могу, я не должна этого делать. Не имею права. Он предупредил меня, я должна уважать чужое личное пространство. Денису удобно скрытничать, пусть так и останется. Поэтому продолжала смотреть под ноги и слушать шуршание снега.
Когда мы дошли до подъезда, я собиралась попрощаться с Денисом. Выключила фонарик, чтобы обернуться и нормально, пусть и в темноте, сказать «до свидания». Когда я сделала это, он не дал мне вставить и слова.

— Почему послушалась и не навела фонарь мне прямо в лицо? — спросил он.

А я лишь в полной темноте, выключив экран телефона, смотрела на него, на его тень. В голове промелькнуло «какой он красивый». Где я могла увидеть его? Каждая черта, пусть и во тьме, казалась родной. Я быстро отогнала эту мысль, ведь я даже не вижу его целиком, а по силуэту ничего точно сказать нельзя. Да и любой человек по-своему красив.

— Потому что, если человек просит не делать чего-то, я не делаю, — уверенно, словно и нет всех этих внутренних переживаний, ответила я.

Сквозь темноту я поймала его улыбку. Благодаря снегу, я смогла разглядеть некоторые черты его лица. Тот же ровный нос, скулы, а вот губы, они непонятные, не могу оценить их. Они выглядели странно, так словно кое-где имеются глубокие порезы.

— Спасибо, что проводил, — смутилась я, своих собственных мыслей.

— Могу и до квартиры, если пожелаешь, — предложил Денис.

Мои мысли совсем начали сводить меня с ума. Согласиться бы, но я не могу.

— Там свет горит, не спрячешься, — предупредила я его, а он понимающе посмеивался.

 — Свет, точно, боишься меня лицезреть воочию?

И к чему то? Я говорила, он странный, теперь он стал странным в квадрате, а может быть даже в кубе.

— Не боюсь, — приняла я вызов, — пошли!

Он снова рассмеялся, добро, заразительно.

— Ещё встретимся Ангелина, я же обещал попробовать твоё рагу, жду приглашения, — я смогла разглядеть то как он подмигнул мне и сложив руки в карманы пошел обратно.

— Пока, — крикнула ему я.

Пошутил. Обидно!

Он помахал мне рукой. Сердце всё никак не унималось, хотелось, чтобы оно успокоилось, наконец.