Глава 23. Первое вдохновение

Я согласно кивнула, замерев в дверях. Илона Ильинична жестом пригласила присесть и подождать её. Я приняла предложение. Мама Дениса достала овощи и начала их нарезать. Ну, нет, даже стыдно сидеть. Я встала и подошла к ней сбоку.

— Давайте я помогу, мне всё равно нечего делать, — предложила я.

— Ты же гостья, отдыхай, тем более вы долго ехали, — успокаивала меня она.

— А вы учитель и целый день провели стоя на ногах, — я смело подошла к раковине и помыла руки, Илона Ильинична подала мне полотенце.

Женщина всё же уступила мне место, и я сама стала нарезать салат. Она присела на стул и наблюдала.

— Нарезаешь как настоящий повар, учишься где-то? — внимательно смотрела Илона Ильинична за каждым моим движением.

— Мама научила, она по профессии кондитер, но и обычные блюда умеет готовить, и мне привила любовь к готовке, — пояснила я, — а учусь я, не там где хотела бы.

— А на кого ты хотела учиться? — женщина перестала так следить за моими нарезками и смотрела только на меня.
 
— Моя мечта была поступить в художественный университет, но обстоятельства не позволили, — вспоминая, прошлое сердце пронзила невидимая стрела.
 
— Родители против? — предположила она.

— Нет, там ситуация куда хуже, — не стала я вдаваться в подробности.

Кажется, Илона Ильинична уловила мою неохоту разговаривать о вузе, и перевела тему.

— Мой сын тебя не обижает? — спросила она со всей серьезностью.

— Нет, скорее я его.

— Я заметила в нём что-то странное, будто он переживает, надеюсь, вы вместе найдёте верное решение, — поднялась она со стула и подошла к плите проверить как там запеканка.

— Вы сильно скучаете по сыновьям, да? — решила, будет правильным упомянуть и брала Дениса.

— Сыновьям? — достала она готовую ароматную запеканку и поставила на стол.

— Ну да.

— Ах, Денис тебе не сказал, Дима не мой сын, там такая история, закачаешься, — засмеялась женщина, но с печалью.

Я поставила готовый салат на стол, и помогла с запеканкой Илоне Ильиничне. Известие о том, что братья сводные удивило меня, но я сделала вид, словно ничего особенного не произошло.

— Присядь, — попросила она, и присела напротив меня, — мой бывший муж Костя отец Дениса спутался с девушкой, когда я была беременна. Так уж вышло, та тоже забеременела. В общем, родила она Диму и умерла, грустная история, точно уже не помню, что случилось с ней при родах. Ну а Костя заявился домой и поставил меня перед фактом, либо мы заберём малыша себе, либо развод и я больше не увижу Дениса. Обидно, что развод всё-таки состоялся через пятнадцать лет, но уже из-за другой пассии. Ради маленького Дениса я смирилась, и даже привязалась к Диме. Но он рос и постепенно догадался, что к чему. В итоге я виновата и осталась. Мальчик к одиннадцати годам меня возненавидел, не знаю почему, вроде и делала всё для него. Старалась распределять внимание для обоих мальчиков одинаковое. Радовало од-но, с Денисом они были близки. Надеюсь, всё так и осталось?

— Не уверена, — опустила я взгляд.

Я и подумать не могла, что они сводные. Денис никогда и упоминал, даже не намекал. Возможно, он не считал важным.

— Ваш бывший муж поступил с вами ужасно, даже представить страшно, — отмахнулась я от напавших на меня плохих мыслей.

— А как всё начиналось, — она мечтательно посмотрела на потолок, — шла я по своей деревне, вечер, лето, едят на волге пятеро человек. Две девушки и три парня. Остановились возле меня, Костя спросил «как до местного пруда доехать», я объяснила. Он видимо был не трезв, ничего не понял и попросил сесть к нему в машину и сопроводить. Я не дурочка, отказалась, так он вышел из волги и поплёлся пешком рядом, а машина позади плелась. Говорит «боишься садиться, давай пройдёмся». Ну, мы и прошлись, разговорились, он делал комплименты. Я девушка деревенская, а он городской красивый, умный, судя по всему. Помогла я им. Потом он приезжал постоянно ко мне, ухаживал. Его родители меня ненавидели самой лютой ненавистью, но он женился на мне. А потом мать его запудрила ему мозги, мол «изменяет она тебе, прям под носом, а ты как дуб ничего не замечаешь». Поверил он ей, и  после рождения Дениса наша жизнь превратилась в ад.

Мне стало, искренне жаль эту женщину. Сколько она перетерпела. Сколько измен со стороны мужа, обвинение в неверности. Денис наверняка знает обо всех изменах отца, а я, получается, поступила с ним точно так же. Я еле сдерживала накатившие слёзы. Как мне сделать так чтобы в нашей жизни такого не произошло больше никогда?

— Так, разоткровенничалась я, запеканка стынет, Дениса надо позвать, — будто из омута воспоминаний которые поглотили Илону Ильиничну, вы-нырнула она.

— Я схожу за ним.

Накинув свою куртку и обувшись, я вышла из дома. На душе стало ещё тяжелее. За один день на меня вывалилось столько новой информации, что переваривать её придётся как минимум неделю.

Первым делом я решила проверить, может он в машине, но там его не оказалось. Прошлась вокруг дома, тоже нет. Где его носит? Обещал быстро вернуться, а прошло уже полчаса. Полчаса, а будто целый день. Ноги начали замерзать, мороз на улице крепчает. Позади, послышались шаги. Я обернулась и недовольно посмотрела на парня.

— Ты где ходишь, я тебя везде обыскалась, — предъявила я ему.

— Везде это возле машины и вокруг дома? — так же с нескрываемым недовольством посмотрел он на меня.

— Уж прости, я не знаю тут больше ничего, — стало как-то обидно за его грубость.

— Ладно, — оттаял Денис, — извини меня, отец позвонил, всё настроение коту под хвост.

— Пошли, Илона Ильинична приготовила ужин, — собралась я уже зайти в дом, но Денис остановил меня и потянул за собой.

Мы обошли дом и возле небольшого сада стояли качели. И ради этого он меня сюда потащил? Качелей в городе мало?

— В детстве здесь было моё излюбленное место, мы приезжали с мамой к бабушке и дедушке, — говорил он, так словно ничего лучшего в жизни у него не случалось.

— Мило! Летом тут, наверное, красивее, яблони скрывают всё листвой, — предположила я, кажется, видела похожее место, не помню где.
— Так и есть, — парень притянул меня к себе.

Он обнял меня за талию, а я не могла и пошевелиться. В прошлый раз наш поцелуй обошёлся боком. Не хочу повторения, не смогу потом смотреть в глаза ему. Денис потянулся ко мне, но я осторожно отвернулась.

— Не надо, — попросила я.

Придерживая меня одной рукой, другой он повернул мою голову. Его рука лежала у меня на затылке. Он притянул меня к себе и поцеловал. Сначала осторожно, словно спрашивая разрешения, но понятное дело я не стала отвечать. А потом он начал напористо целовать мои губы. Я не сдержалась, так давно хочется его прикосновений. Наш поцелуй со стороны казался диким, ненасытным, будто мы впервые увиделись после длительной разлуки. Руки парня опустились к моей шее. Я тоже обняла его. Будто и не было ничего в прошлом. Этот поцелуй был похож на наш первый, такой же изучающий и пылкий. И я бы так простояла до конца дня, но он сам оторвался от меня, обняв плотно прижимая меня к себе. Я слышала его тяжёлое дыхание. Мне хотелось взглянуть ему в глаза, но он крепко держал меня не давая увидеть его.
 
— Денис, — постаралась я привлечь его внимание.

Только тогда он ослабил хватку.

— Илона Ильинична заждалась.

Высвободилась из крепких объятий и первая направилась в сторону крыльца дома. Я не оборачивалась, просто слушала его шаги сзади. Когда мы оказались в доме, мама Дениса взволновано встретила нас.

— Вы, почему так долго? Всё остыло, — нервничала скорее показательно Илона Ильинична.

— Это моя вина, ушёл прогуляться вдоль улицы, Ангелине пришлось поискать меня, — оправдался он.

— А почему не позвонила? — удивилась женщина.

— Я телефон в машине оставил, — придумал и на это отмазку Денис.

— Ладно, присаживайтесь, — махнула она рукой.

Мы поужинали, и не заметили, как за окном потемнело. Зима, нечего тут сказать. Денис явно нервничал. Он постоянно поглядывал на часы. Это его отец так напряг или есть другой повод? Когда после плотного ужина Илона Ильинична предложила чай, парень вскочил со стула и уже собрался уходить.
— Нам пора мам, поздно уже, родители Лины будут волноваться, — казалось ещё немного и парень взорвётся.

— Денис, может, вы останетесь, а утром поедете? Посмотри как темно, я буду переживать, — глаза женщины излучали самое настоящее волнение за сына.
— Я доеду, всё нормально, — постарался он вложить в слова всю свою уверенность, но местами она сильно проседала.

— Знаете, Илона Ильинична, а я не против остаться, тем более идти мне особо не куда, — почему-то добавила я и осеклась. Я сразу поняла нервозность Дениса, темень, трасса, то самое место. Не нужно быть детективом.

— Не куда? — зацепилась мама Дениса за слова.

— Я с родителями поссорилась, живу у тёти, временно, — пожала плечами я, словно такое для меня обыденность.

— Тем более, оставайтесь, дом большой все поместимся, — снова она обратилась к сыну.

— Не хочется мешать тебе, может у тебя есть кто, а мы как собаке пятая нога, — произнес он, с неловкостью.

Женщина рассмеялась.

— Никого у меня нет, никому вы не помешаете, — подошла она к сыну и снова приобняла его, — не выдумывай.

Услышав от матери, успокаивающие слова он согласился.

Позже мы ещё разговаривали о всяких мелочах. Илона Ильинична рассказывала о детстве Дениса и по канону показала фотографии. А малышом он выглядел таким безобидным. Взгляд изменился кардинально. В детстве он был таким доверчивым и добрым, наивным, а сейчас стал уверенным, холодным, отстранённым. А ещё я, наконец, смогла увидеть его до аварии. Невероятно, но то, что он говорил, что был красив совсем не подходящее слово. Девушки, наверное, толпами падали в обморок при его виде. Я бы упала. И хоть убей, где-то я видела это лицо, но где понять так не смогла.
— Ребятки, а давайте я вас сфотографирую, — довольная собой спросила Илона Ильинична.

— Давайте, — согласилась я, не раздумывая.

Денис закрыл лицо рукой. Его мама побежала в другую комнату за фотоаппаратом, а мы остались одни. Я продолжила разглядывать фотки. Мои руки сами потянулись к его лицу на фото. Оно было крупным планом как на паспорт. Я провела пальцами ото лба до губ и подбородка.

— Нравится? — посмотрел он на меня с грустью.

— Ты мне нравишься таким, какой сейчас, — закусила я губу, — скорее всего, если бы мы встретились, и ты был таким как на фото, на меня бы и не посмотрел. Этот парень для меня незнакомец, вот вроде одно лицо с твоим, но смотрю в его глаза и не вижу ничего!

— Странности у тебя в голове какие-то, — сложил он руки на груди.

— Думай, как хочешь, а я считаю, мне повезло, — закрыла я альбом.

— Ангелина, я всегда таким был, не думай, что парень на фотке высокомерный мажор, это не так. Мама воспитала меня таким. Да я ошибся, послушал отца, однако я всё осознал впоследствии. Я никогда не судил людей по внешности и по деньгам. Поверь мне, люди не меняются, и во мне ничего не изменилось, кроме внешности.

— Значит, у нас с твоей красивой мордашкой тоже был бы шанс? — вдруг моё настроение начало подниматься.

— Встретились раньше, был бы, — начал он что-то рассматривать у себя на руке.

Я присела поближе и нежно провела по его лицу рукой. Это сразу оживило Дениса, он посмотрел на меня. Его глаза стали прежними, не такими ледяными, как в последнее время я привыкла видеть. Я придвинулась ещё ближе и поцеловала его в один из шрамов. Он вздрогнул. Вспышка камеры отвлекла нас.

— Ой, простите, не знала, что она включена, не могла не сфотографировать, — счастливая мама Дениса подошла и села с моей стороны.

Я сразу же отодвинулась от Дениса. А вот сам он остался под впечатлением.

— Только посмотри, какое живое фото получилось, очень романтично, — любовалась своей работой Илона Ильинична.

— Да, что-то подобное фото у нас уже есть, — согласилась я, рассматривая сделанный снимок.

— Правда? — удивленно женщина посмотрела на сына и нежно улыбнулась ему, — а говорил, больше не сделаешь не единой фотографии.

— Нас сфоткали спонтанно, я не заметил, к тому же на мне была маска, — старался держаться отстранённо Денис.

— Покажешь? — вдруг спросила Илона Ильинична.

— Да, — поднялась я и сходила за своим маленьким рюкзаком в прихожую. Достала методичку по праву, пролистала её, и нашла фото, сделанное на камеру мгновенной печати, — вот держите.

— Ты таскаешь её с собой? — расширились глаза у парня.

— Не таскаю, а ношу как приятное воспоминание, — поправила я его, — а ещё вот, смотрите, — указала я на запястье.

— Какой красивый браслет, сынок ты, с каких пор такой романтик? — приятно удивленная женщина подмигнула Денису.

— Это просто ответный подарок, — поторопился он оправдаться.

— Ого, а что же ты ему подарила? — мама Дениса словила азарт.

— О, ничего особенного, мой подарок и рядом не стоял с этим браслетом. Всего лишь шарф, как видите, он его не носит даже, — я раньше это заметила, но молчала.

— Вообще-то он в машине, я просто забылся, никогда не носил шарфы, — теперь его оправдания звучали приятно, я даже смущенно улыбнулась.

— Так мои хорошие, поздно уже, давайте я покажу вам, где вы будете спать, — оставила Илона Ильинична идею с фотоаппаратом.

— Ангелине постели в моей старой спальне, а я тут перекантуюсь, — решил Денис всё за хозяйку дома.

Мама парня не показала виду, но выглядела всё равно удивленной. Она всё хлопотала, Денис помогал, а мне запретили, видите ли, я гость. Пока они были заняты делами, я выглянула в окно. Удивительно, но рядом был фонарь, даже здесь есть фонари, не то, что у меня дома. Начал падать снег. Медленно, так спокойно. Дом напротив выглядел так красиво под фонарём. В комнату, где меня поселили, пришла Илона Ильинична, чтобы застелить постель.

— Можно у вас попросить лист бумаги и простой карандаш, — с надеждой посмотрела я на женщину.

Она кивнула, открыла шкаф в столе и достала альбомный лист, и карандаш.

— Благодарю, — мне так натерпелось запечатлеть пейзаж.

Я взяла стул и села рядом с подоконником и начала зарисовывать основу. Думала, что забыла технику письма, но руки как заколдованные водили по листу карандашом.

Я не заметила, как Илона Ильинична вышла. Глаза бегали от листа к окну и обратно. У меня появилось вдохновение. Три года я ничего не писала, а сейчас как с цепи сорвалась. Я боялась потерять эту ниточку. На душе становилось всё приятнее и приятнее. Послышался стук в дверь, вошёл Денис.
 
— Думал, ты спишь уже, — приблизился он ко мне и заглянул в лист.

— Ты молодец, — произнес он и поцеловал меня в макушку. А я как за-вороженная продолжала чертить изгибы.

— Напишешь и мой портрет, — прошептал он мне на ухо.

По коже прошлись мурашки, и карандаш остановился. Выпал из рук.

— Ты хочешь? — повернулась я к нему.

— Хочу стать твоим шедевром, — хитро улыбнулся он.

— Ты уже им стал, — я говорила то, что думала.

Он хмыкнул, ему стало смешно.

— Не представляешь как права, — постарался он спрятать ухмылку.

— Какое самомнение, — сделала вид я, что хочу ударить его по лицу, но провела рукой с осторожностью.

Он снова поцеловал меня, но уже не так как днём. Быстро отстранился.

— Не сиди долго, завтра рано поедем, меня отец ждёт, — провёл он рукой по моим волосам, забранным в хвост, — никогда не видел тебя с распущенными волосами, может как-нибудь сделаешь мне одолжение и покажешь?

— Хорошо, как-нибудь покажу, — кивнула я и вернулась к зарисовкам.

— Спокойной ночи, — провёл пальцами вдоль моей руки Денис. Сделал вид, будто совершенно случайно задел, но меня не проведёшь.

Мурашки не заставили себя долго ждать. Парень вышел, прикрыв за со-бой дверь. Вот же, мурашки вызвал, и ушёл.

Не помню до скольких я просидела, за окном рисуя ночной домик под фонарём, но утром я оказалась на кровати. Даже вспомнить момент перемещения не смогла. Голова немного трещала. На часах восемь утра. Мне пришлось по-быстрому прибраться за собой, и принять ванные процедуры. Позавтракать нормально я не успела, Илона Ильинична спешила на работу, Денис согласился подвезти её. Поэтому я обошлась одним чаем.

Когда мы попрощались с мамой Дениса, отравились обратно в город. Всю дорогу я проспала. Сил сидеть, и смотреть на дорогу не хватало. Кстати свою мини картину я не забыла. Илона Ильинична заботливо положила её в файлик. Проснулась я на подъезде к городу.

— В колледж тебя отвезти? — спросил Денис.

— Да можно и туда, — сонными глазами посмотрела я на парня, который был свеж как огурчик, — только я успею к последней паре, а на физкультуру так идти не охота.

— Допустим, тогда домой?

— Точно не туда, — сразу же, как рукой сняло мой сон.

Денис съехал на обочину и заглушил двигатель.

— Рассказывай, что случилось дома, — повернулся он ко мне, чтобы было удобно общаться.

— Не могу.

— Тебя папаша твой непутёвый обидел? И не надо оправдывать его, — Денис давил на меня, я это чувствовала.

— И он тоже.

— Был кто-то ещё? — в его глазах отразилась обеспокоенность, — Ангелина, что они тебе сделали? Умоляю, расскажи мне, я просто буду знать от чего тебя защищать. Неужели вчерашний день тебе ничего не доказал? Я…

Он не смог договорить. Ему будто что-то помешало.

— Это как-то связано с тем, что ты мне рассказывала о преследовании? Тебя преследует тот человек? — вспомнил он момент из недавнего прошлого. Тогда Денис мне не поверил, но сейчас, кажется до него дошло.

— Я не знаю, кто меня преследует, но тот человек, — и я всё же поделилась с ним. Рассказала всё в мельчайших подробностях. Не упустила и того, что этого Коляна мы встречали раньше. В общем, я не утаила от него не единого факта. На душе сразу полегчало, словно камень упал.

— Я его убью, — схватил руль парень, так что костяшки на руках побелели.

— Кого именно? — вжалась я в сиденье.
 
— Обоих.

— Ты никого не тронешь, я просто расскажу обо всём маме, и пусть решает сама, — положила я свою ладонь ему на напряженную руку на руле.

— Прости меня за такие резкие слова, но признай: твоя мама слабохарактерный человек, она снова его простит, — злость в голосе Дениса пугала.
 
— Бить морду моему отцу тоже не вариант, — продолжала я гладить его по руке.

— Нет, никто ему ничего не сделает, а дружок его уедет по статье о домогательствах, и суда не нужно, — что-то продумывал он в своей голове.

— Давай оставим всё как есть, и просто понадеемся на маму, прошу тебя Денис, пожалуйста, я не хочу переживать всё заново. Я только в себя начала приходить, — слезно начала я просить его.

— Глупо, — заключил он, и завёл машину, — домой поедешь, матери всё расскажешь. Я попробую сделать все по твоему, не сработает, вернусь к своему плану.