Ширма

          Дуня - у ней диабет был. Бегаем с ребятишками - она выйдет за ворота, высохла вся, жёлтая какая-то была. Ходили за чем-то с бабой к ней. Мне было лет семь-восемь. А так-то мы ни к кому не ходили. Как был свой край до мостика, так свой край. Там уж казалось, далеко шибко - нос не совали. Они на мостике жили, где Петковы, тут их дом был.
           Она, видать, откуда-то приезжая была, у неё всё  было по-городскому. У неё занавески какие-то были с балечками - портьера плюшевая. Изба большая была, одиночка разгорожена была - спаленка. Мне кажется, у неё в то время даже диван был, какие-то шкафы посудные - под стеклом посуда стояла, какой-то буфет старинный, помню, был - что-то резное такое было, витое, какой-то шкаф для пальтушек. Я запомнила деревянные какие-то разборные ширмы, дерево какое-то рисунчатое - перегородила. Мы даже не знали как она называется - называлась - ширма. Говорят она купила её. Не по-нашему, не по-деревенски была изба убрана, оформленная. 
            Может, она в прислугах у кого жила - не грамотная же за Баркова вышла.  Они так-то видные мужики были - Барковы, высокие, здоровые. Марфа, свекровка, чёрная такая старуха, нам казалась, злая, они все матерились - и мать, и сыновья. Гришка, он чё-то на много, лет на десять старше папки был. Гришки не было - он в армии был, на войне. Как обозы брали - нестроевики - в трудармии он был. Пришёл уже году в сорок пятом - сорок шестом, а потом тут вскоре она умерла. Мы были она уже болела, жёлтая, худая, скрюченная она была - и не шибко старая была - войну-то.
           Откуда у неё что было? Это она брала в Челябинске где-то, в Челябинск ездила покупала, выменивала - у нас ничего не было. Ни у кого ковров не было - у нас-то, а у неё ковры были, висели ковры на стенках - цветные - в войну! Всё, что можно было самой есть - она всё продавала. Огород садили, картошку продавала, молоко - всё на базар, раз одна жила - детей у них не было.
          Я помню, бабы судачили, судили: "Могла бы сама съесть, последнюю картошку продаст, а эти безделюшки в дом тащит, всяких портьеров да занавесок! Извела себя! Еще бы дети были - так для детей. А он враз всё богатство пропьёт, спустит..."
         Когда хоронить-то пошли с бабой, я запомнила:" Зачем они ей эти ширмы?"
Долго это слово казалось до того интересное слово, ненастоящее - ширмы - не порядочное. С девчонками рассоримся - чё мы святые были? Начинаем с чего-нибудь собирать друг на друга: "Ты такая! Ты такая! А ты ширма!"
         Если бы не эта ширма, я бы этот поход и не вспомнила: семьдесят лет прошло.