Анализ

   Вернулись из армии,
   Наташа подхватила гепатит. Кажется, это было весной 1989-го. Помню, что не лето и не зима.
   Положили в инфекционку, я с мальчишками дома. Первое, что сделал-выкинул соску Андрея. Андрей поорал дня три и успокоился. Отвык. До этого пытались отучить , но сдавались на его ор, снова возвращали соску. Здесь, думаю, что маме Андрюшино орание не слышно, а я потерплю. И вытерпел.
   Второе, что сделал, перестал готовить Андрею отдельно. Если уж диетическое, то всем. Наваривал кастрюлю простенькой похлебки (постное мясо, картошка и лучок), усаживал мальчишек за столик детский, сам садился с ними и  все вместе ели.
   Сашу направили на укол из вены. То ли гаммаглобулин вколоть (вроде прививка, что бы у него гепатит не развился), то ли анализ крови взять, не помню точно.
   Обычно дети дурнинушкой орут в процедурном кабинете, это каждый знает. Думаю, как не издеваться над сыном? Как, как? Правду ему рассказать. Подзываю Сашу вечером,спрашиваю:
   «Ты знаешь о том, что завтра тебе сдавать кровь на анализы» Ребенок расстроился, по глазам видно.
   «Как ты думаешь, папа сдавал анализы и кровь из вены?»
   «А ты сдавал?» 
   «Да, много раз моя кровь нужно была людям, которые сильно болели, поэтому приходилось сдавать.»
   «А зачем им твоя кровь?»
   «Что бы быстрее выздоравливали.
Теперь смотри, почему все дети плачут, когда им укол ставят?» 
   «Им больно.» Страдальческое выражение глаз, предчувствие завтрашней боли.
   «Правильно , больно. Но как ты думаешь это боль сильная или не очень?»
   « Сильная, наверно.»
   «Я тебе точно могу сказать, что эта боль как от щипка. Я тебе это точно говорю, потому что много раз сдавал кровь. Ну как ты считаешь, если я тебя сейчас ущипну за попку, это сильная боль?» В глазах вместе с завтрашней болью появляется недоумение, желание пошалить и посмеяться.
   «Нет, правда, если я тебя ущипну, ты будешь реветь и кричать от боли? Давай попробуем!» щипаю его за попку. Не жестоко, но вполне чувствительно. Саша взвизгивает от боли, но при этом смеется:
   «Ой, ну папа!»
   «Хорошо, теперь ты меня!» Он изо всех сил пытается ущипнуть мою могучую задницу, я ору как ненормальный:
   «Ой,  как больно! Тетя убери свой укол!» Саша от этого хохочет еще сильнее. Потом я говорю:
   «Саша, я что-то напутал, тебе укол будут ставить в руку, вот  сюда!» и щипаю его в район локтя. Он меня щипает так же в район локтя. Я его за ногу, он меня  за ногу, я его за спину, он меня за спину. Нащипались, нахохотались, поужинали , легли спать.

   Перевели страх в смех.

   На следующее утро стоим  в очереди в процедурный кабинет . Оттуда, как обычно, крик и рев. Дети с родителями вываливаются, как после пыточной.

   Заходим с Сашей, он садится на стул, откидывает руку под жгут. Я стою рядом, прижимаю его голову к себе.  Он напрягся, игла вошла в вену. Тихонько говорю: «Если хочешь поплакать, поплачь. Если не хочешь, то не плачь.» "Если хочешь..." У ребенка должно быть право выбора.

   Даже не пикнул.

   Не слезинки. Слезы стояли в глазах у отца.
   Недоуменный взгляд процедурной медсестры.

   Мы молодцы!