Один день

Я окончил институт в семьдесят пятом году и в сентябре получил от Родины заслуженный отпуск за бесцельно прожитые два месяца в военных лагерях. У моей жены Тани, по известным причинам потерявшей учебный год, в сентябре еще продолжалась производственная практика, но ей удалось договориться и получить зачёт практики авансом. Таким образом у нас получился совместный отпуск.

Не мудрствуя лукаво мы решили поехать в Сочи. Каждый из нас по отдельности уже в Сочи бывал, поэтому ничего особенного мы от отпуска не ожидали, просто хотели отдохнуть. «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи»? Не уверен, скорее жил бы в Киеве, может быть даже и сейчас.

Как и предполагалось, ничего сверхъестественного в Сочи не оказалось. Ну пляж, ну рестораны. А ещё мой приятель, подъехавший со своей новой подружкой, лет на семь его старше. Приятель безостановочно хлестал «Пепси», выпускаемую построенным незадолго до нашего прибытия сочинским заводом. Этот факт меня слегка раздражал, так как мы не принадлежали к поколению, выбравшему «Пепси» несколько позже. Короче - скука.

Где-то в середине отпуска я вспомнил о Сухуми. С подросткового возраста я занимался спортивным туризмом и несколько раз был на Кавказе. После гор мы всегда спускались к морю и неделю проводили в Сухуми. Я любил этот город нежной любовью. Вот я и предложил:

- Давай съездим с Сухуми.

Действительно, почему бы не съездить. Три с половиной часа в электричке в один конец – не проблема.

В Сухуми мы приехали к обеду. В центре города был очень симпатичный ресторан под открытым небом. Ресторан был огорожен невысоким заборчиком, сильно смахивающим на украинский плетень. Но ресторан был самым настоящим грузинским. Таня даже помнит его название, а вот я забыл.

Главным блюдом в ресторане был хачапури по-аджарски. (Вы скажете, что хачапури не он, а оно. Возможно, здесь мнения филологов разделились. Будем придерживаться одной из общепринятых версий.) Готовили хачапури тут же. Конечно мы его заказали. Нам принесли по огромному пирогу, только что вынутому из печи. Вкус изумительный. А еще мы заказали бутылочку «Цинандали». Это сейчас в продаже полно всевозможных грузинских вин, и мы, такие образованные, знаем, что «Цинандали» - как правило - ординарное столовое вино. Тогда же «Цинандали» можно было купить только в Грузии, ну ещё может быть по случаю в Елисеевском в Москве. И вино ведь на самом деле очень даже неплохое. Хачапури под «Цинандали» - что еще нужно человеку для счастья.
 
Выйдя из ресторана, мы присели на скамейку неподалёку от набережной. Таня слегка опьянела и ей понадобилось минут пятнадцать, чтобы из блаженного состояния прийти в нормальное. Погода была прекрасная, зелень вокруг – чудесная, спешить было некуда.

Однако, посещение Сухуми не может быть полноценным без чашечки кофе по-восточному. По-моему, кофе по-восточному – это визитная карточка Сухуми. Если кто не знает, кофе по-восточному готовится в джезве, нагреваемой в песке. Зёрна кофе должны быть смолоты очень мелко. Впрочем, видимо, этого недостаточно: за несколько лет до описываемых событий я привёз из Сухуми пару местных джезв и пытался варить кофе по-восточному. Я даже применял для кофе секрет крепкого чая из старого анекдота. Кофе получался неплохой, но, всё же, не такой, как в Сухуми.

Рядом была кофейня и мы зашли в неё. Кофе в Сухуми, как правило, варят мужчины средних лет или постарше, двигающиеся неторопливо и с чувством собственного достоинства. И здесь был такой же. Чашка кофе в Сухуми испокон веков стоила семь копеек, но нигде это не было написано, и испокон веков все платили за кофе десять копеек. Обычно продавцы кофе безошибочно отличали отдыхающих от местных и кофе у них получался соответствующего качества: для своих – на все десять копеек. Я решил схитрить: положив на прилавок монету в двадцать копеек, я произнёс с лёгким кавказским акцентом:

- Адын сладкий и адын срэдний.

Вроде получилось, кофе был хороший.

Программа выполнена, можно было возвращаться в Сочи.

Вот и всё, ничего особенного. После этого мы бывали в разных городах и странах и много чего повидали. Почему же этот день так запомнился и вспоминался потом и мне и ей, как день абсолютного счастья? Кто сможет объяснить?

А потом всё рухнуло. Сначала наша семья, затем вся страна, сдетонировала, видимо. А потом прошли годы. Да нет, прошла целая жизнь. Таня давно живёт в Гамбурге, я в Нью-Йорке.

Нет, ещё не всё. Пять лет назад Таня и наша дочь прилетели в Нью-Йорк на свадьбу родственницы Таниного мужа. Я встретил их в аэропорту и отвёз в один из уютных городков Лонг Айленда, где жили будущие новобрачные. На прощание я сказал Тане:

- Двадцать пятого ничего не планируй.

Двадцать пятое июля – день нашей свадьба. Тогда исполнялось сорок два года, не юбилей, но всё-таки.

Я приехал двадцать пятого после обеда. Дочка хотела поехать с нами, но я мягко попросил её остаться дома. Сорокалетний ребёнок обиделся и посчитал себя наказанным.

Я держал интригу: куда и зачем мы едем не говорил. Приехали в «сердце» русского Бруклина. Там, в «сердце», есть множество русских ресторанов, а среди русских есть и грузинские. В один из грузинских ресторанов мы и пришли. Было ещё рано и в ресторане кроме нас никого не было. Официант усадил нас и протянул меню. Я остановил его:

- Меню не нужно. У нас специальный случай и меню будет специальное – хачапури по-аджарски и «Цинандали». «Цинандали» у вас, конечно, нет?

- Нет, но  есть другие грузинские вина.

- Других не надо, у нас с собой было. – Я предусмотрительно запасся бутылкой «Цинандали». В Нью-Йорке, как в Греции, есть всё, места знать надо. А в русских (и русско-грузинских) ресторанах разрешается приносить с собой выпивку. – А потом принесёте нам кофе по-восточному.

При упоминании хачапури Таня всё поняла. И хачапури к счастью оказался превосходным.

Вот теперь всё.

Нью-Йорк, декабрь 2019 г.