Моя солнечная Ингушетия Глава 3 Эпизод 2

Просачивается в комнату не привлекая к себе внимания, Али проводит, касается плеча лежащего в беспамятстве обнаженного Хусейна, не издающего ни единого звука, на родном ему языке поздравляет, что тот стал настоящим мужиком, садится на одну из свободных, скрипучих кроватей, расстегивает ширинку, достает свой член.
На четвереньках подползаю к нему, уткнувшись в пах, так остаюсь.
Пульсирующая вена, раздувающаяся под давлением вскипающей крови, сложной нейронной сетью опутывает ствол.
По щеке теплым следом-полосой от живой плоти.
В рот мясистый кусок, солоноватый, в каплях предэякулята, молнией брюк холодной царапиной по подбородку.

В сверлящем взгляде безмолвного стеснения, робости нет, удовлетворение, похоть требующая продолжения.
Оголяю белоснежный зад, прогибаюсь, развожу ягодицы в стороны, взору Хусейна удовлетворению любопытства для алые, сочащиеся половые губы анального отверстия, истерзанного очка.
Бельмом в глазах, под веки закатанными зрачками, совершает ритуал проникновения, оставляя по коже сине-зеленым следом, демоном овладевает душой, телом.
Розовая, острая головка захлебнулась, камнем идет на дно, ударом о скалистый выступ, из образовавшейся трещины вытекает, растекается густая, вязкая субстанция. Тела обездвижены, гробовая тишина в комнате, только где-то  глубоко в недрах  смывается бачок унитаза, Демон примеряет новое платье.

Глаза в зеркальной глубине в мои глаза глядят незряче - в глаза, что видят их извне.
Согреваюсь, обтекаемый потоками тяжелого дыхания Али.   
Кончиком языка по девственному, пульсирующему, спрятанному в гуще, влажному, липкому кольцу воронки, Хусейн теряет сознание.
Подлажу под Али механиком, собирающимся заняться осмотром авто, спермой заливает мне в глаза.
Кромешная тьма.
Языком по губе перекатываю жесткий вьющийся лобковый волос.

Струя больно бьет по лицу, затекает в ноздри, открытый рот наполняет горячая, пенящаяся, солено-горькая, сглатываю, стекает по щекам, брызжет обжигающими каплями в стороны, пропитывает ткань хлопковой футболки растекающимся, большим, теплым, затем холодящим  пятном на груди.
Шаркающие, удаляющиеся шаги, захлопнулась дверь, капля жемчужной сережкой на мочке уха, срывается, разбивается, растворяется в холодной луже, не в состоянии пошевелиться, в которой остаюсь до утра…