Времена не выбирают ч. 2

Но на пути к цеху её окликнули из-за кустов.
— Стоять! Кто такая?
Ольга замерла и боялась даже оглянуться.
— Я племянница Степановой Евдокии Степановны, только что с поезда. Тётю ещё не видела, — выдавила она.
— Хорошо. Сейчас увидишь, тогда и поглядим, какая ты племянница.

Кусты затрещали, и из них вышел совсем молодой человек в форме. Ольга никогда такой не видела. Похож он был на взъерошенного воробья, и она невольно улыбнулась, с трудом сдерживая смех. Как ни странно, он улыбнулся ей в ответ доброй, искренней улыбкой и заговорил уже совсем другим тоном.

— Вообще не понимаю, что здесь делает такая девушка, как вы?
— Я же сказала. Приехала к тётушке в гости.
— Ах да, действительно. Но кто же вас провёл сюда?
Ольга не хотела, чтобы из-за неё пострадала случайная попутчица, и не торопилась с ответом.
— Впрочем, это неважно. А надолго вы в гости?
— Пока не знаю.
— Позвольте тогда проводить вас к домику вашей тётушки. Так будет надёжнее.

Ольга согласилась, и они пошли на северо-восток. Странно, но ей было приятно, что он её провожает. Она заметила, как на ходу он застегнул кобуру на ремне. «Интересно, за кого же он принял меня вначале?»
— Ну вот, мы и пришли, — остановился наконец её провожатый у небольшого одноэтажного кирпичного домика в три окна с недостроенной деревянной верандой.

Молодой человек постучал в окошко, и детские голоса в доме смолкли. На крыльцо вышел высокий худой парнишка с всклоченными волосами.
— Привет, Василий Батькович. Вот, привёл к вам в гости вашу родственницу. Напои её хоть чаем, мама, наверное, как всегда, поздно будет.
— Спасибо, дядя Алекс. У нас сегодня хороший улов, уху наварим. И хлеб вкусный мать вчера принесла, много.
— Ну ладно, не буду вам мешать. Вы уж, барышня, пока здесь особо не разгуливайте. Вот, Василий вам всё объяснит. А тётушке вашей кланяйтесь.
— А от кого поклон?
Но провожатый уже скрылся за поворотом тропинки в зарослях ивы.
— От Алекса Штеймиллера, — промолвил Василий.
— Ну, здравствуй, братик!
— Привет, сестрёнка! Давай обнимемся? Проходи в нашу хижину. У меня, правда, не убрано, ребятня всё вверх дном переворачивает, не успеваю прибирать. Всё никак не могу из-за них веранду достроить.
— Ты сам всё это построил?
— А кто ж ещё?! Маманя женщина одинокая.

Он открыл утеплённую на зиму дверь, и они оказались в маленькой кухоньке, ещё меньшей, чем у тётки Марфушки.
— Я тогда, пожалуй, свой чемоданчик в пристройке оставлю?
— Не стоит! Собаки у нас нет. Не положено здесь собак никому держать, кроме как...
— Ну а куда его?
— К себе, на чердак. Там комнатка есть небольшая.
— Ты строил? А сколько ж тебе лет?
— Мне? Лет почти шестнадцать, осенью будет.
— Молодец какой. Давай, только с детками поздороваюсь.

Ольга сняла обувь и прошла за занавеску. Там сидели обнявшись на оттоманке прехорошенькие мальчик и девочка лет трёх-четырёх. Ольга достала припасённые леденцы-петушки на палочке.
— Ну, кто у нас смелый? Кому жёлтый петушок, кому красный?
Первой протянула худенькую ручку девочка.
— Это Анечка, — произнёс Василий.
— Спасибо, тётечка!
— Какая же это тётечка? Это сестрёнка ваша старшая, её Олей зовут.
— Да ничего, Вася, пусть и тётей зовут, они же ещё маленькие. А тебя как зовут, герой?
— Юла! И вовсе я не гелой, у нас Васька гелой. А я ещё маленький.
— Вот вам тётя Марфушка пирогов в гостинец прислала, и мясо отварное, и грибы сушёные на супчик, и сахару.
— Спасибо, сестра! Ты ж голодная с дороги? Пойдём, хоть ухи похлебаем?

Уха удалась на славу, и хлеб был действительно очень вкусный. А чай из мяты со смородиновыми листьями — это вообще фантастика.
— Спасибо, Вася, всё так вкусно!
— На здоровье, сестрица. Это вода у нас в колодце такая вкусная. Теперь отдохни с дороги. Как придёт мама, я тебя не стану будить. Ночи сейчас тёплые, не замёрзнешь!
— А как же ты?
— А я пойду мережи ставить, как мама придёт. Детей спать пораньше сегодня уложу.
— Так завтра тётя опять на весь день на работу уйдёт? Я должна её увидеть, поговорить.
— Завтра она до полудня дома, поговорите. А после с детишками нянчиться тебе. Я как с прудов приду — прилягу отдохнуть, и вы меня не будите. Ладно?
— Договорились.

Комнатка на чердаке была, конечно, очень маленькой. Два небольших оконца давали не слишком много света, зато в летний зной при открытых окнах воздух не сильно перегревался, а при дуновении ветра ощущалась приятная свежесть. Крыша была сработана старым мастером — зимой берегла тепло, а летом защищала от зноя. Было видно, что Василий лишь слегка приспособил помещение для себя. К балке был подвешен гамак из корабельной верёвочной сетки, а рядом висел небольшой медный колокол. Ясно было, что мальчишка мечтал стать моряком. На простой полке лежали несколько книг: букварь, учебник русского языка, большая книжка с картинками парусников и странных рыб. Три другие книжки были без картинок, но по рисункам на обложках видно, что тоже про моряков. Потом Ольга узнала, что это были книги родного отца Василия, который умер после Гражданской от ран. В углу стоял большой самодельный деревянный ящик для инструментов. На гвоздях на стропилах висели несколько ножовок и большая двуручная пила. Кроме простой металлической кровати в комнатке стояли комод с тремя ящиками, сундук старинной работы и пара табуреток. На маленьком столике Ольга увидела подсвечник, рядом — чернильницу-непроливайку и ручку со стальным пером, несколько тетрадей, которые она не решилась полистать. Над столиком висела полка с картонной коробкой, где лежали свечи, но разжечь одну Ольге было нечем. Она сняла обувь, носки и прилегла в платье на кровать. Думала немного полежать до прихода тётушки, но незаметно заснула.

«Откуда столько малины в этом году? — думала она. — А, ведь это я сплю. Интересно, к чему такой сон? И на соседних кустах малина: красная, жёлтая, чёрная. А может, и не малина это вовсе? У моего жениха фуражка с малиновым околышем. Хотя какой он мне жених? Так, встретились — разбежались». С этой мыслью Ольга проснулась. Рядом с её кроватью на табуретке сидела тётушка Евдокия и, казалось, сама задремала. Ольга впервые видела тётю Дусю. Она разглядывала её лицо, отмечая черты, схожие с мамиными. «Зачем она уехала из родных мест? Почему ей не жилось в доме отца, который и одиннадцать лет спустя был пригоден для жизни? Наверное, смерть отца Василия толкнула её на такой поступок. Уехать из родного дома с пятилетним сыном в неизвестность — на это способна не всякая женщина».

Наконец тётушка повела головой и открыла глаза.
— Оленька, приехала, — тихая улыбка сделала её суровое лицо таким родным, почти как у мамы.
— Тётушка! — Ольга поднялась с постели и прижалась щекой к щеке Евдокии Степановны.
— Сколько зим, сколько лет? Я ведь тебя совсем малышкой помню. А теперь вот какая выросла.
— Да... Дети деда Степана давно вдали друг от друга, а теперь вот и нашего отца.
— Ну а что делать, милая? Разметало родных людей по России проклятущее время перемен. А сколько семей и вовсе в землю ушло... Как там сестрёнка моя?
— Плачет почти каждый день, но украдкой. Вы ж знаете, какой у мамы характер.
— Знаю, конечно. А ты? Как решилась приехать сюда? Поди и без паспорта?
— Ага.
— Да, года четыре тому назад здесь таких отлавливали — и в Сибирь!
— Ужас какой!
— Бегут, детка, люди от новой власти на селе. В разы больше, чем при крепостном праве. Рассказывал нам покойный отец про беглых и в те времена. Ну да ладно. «Бог не выдаст — свинья не съест». Считай, что повезло тебе. Сильно повезло. Только помалкивай и слушайся меня. Сделаем тебе советский паспорт.
— Мне бы ещё подучиться.
— Ты и читать не умеешь?
— По слогам читаю, а вот писать...
— Ну, это Василий тебя подучит. Его-то я в местную школу для детей служащих устроила. Семилетку мой сыночек дорогой окончил. Только не хочу, чтобы он здесь всю жизнь провёл. Да и сам он вроде о морях мечтает. Только вот пока не знаю, как его к этому пристроить. Знакомых подходящих нет. Как мой второй погиб, осиротив Анечку с Юрочкой, — так у меня опять почти никого хороших знакомых нет. Работа — дом — работа. Дети. Вот и вся моя жизнь. Ну, с тобой мне теперь полегче станет, да?
— Конечно, тётя. Только вот я не знаю, сколько на чердаке-то проживу?
— Тут ты права, Оленька. Но это ничего, в августе жить можно. А до сентября что-нибудь придумаем. Пойдём, чайник поставим на плиту, заодно и домик протопим.

После чая с пирожками тётушка повела Ольгу показывать хозяйство. Через тропку от фасада домика был приличный по размерам пруд, почти озеро. От берега вглубь уходила плотомойка — здесь тётушка полоскала бельё.
— Жаль, мой милый лодку не успел построить. Так бы Вася тебя на ней покатал, — вздохнула тётя.

Пруд был с северо-востока, летом отсюда всходило солнце и светило в три окна на фасаде. Потом они обогнули дом, и Ольга увидела небольшую ухоженную лужайку. С одной стороны стояли два сарайчика, на границе были высажены в ряд три ёлочки, а с другой стороны — заросли ивняка.
— А что за теми кустами? — спросила Ольга, заметив тропинку.
— Да ничего особенного. Вася там устроил небольшой пруд, берём воду для полива. Вот видишь, несколько кустов чёрной смородины и крыжовника. А там — пара грядок картошки и ещё две грядки лука с морковкой.
— А вот там, в углу за ёлками, туалет?
— Ну да, для взрослых у нас удобства на улице.

Сбоку сарайчика, ближе к дому, Ольга увидела поленницу дров. В самом этом сарайчике тётушка стирала бельё и мылась.
— Да, вот нормальной баней, как видишь, не обзавелась. Приходится из дома тёплую воду носить, чтобы помыться-постираться.

В другом сарайчике оказался небольшой курятник. К нему был пристроен выгул для кур — высокий забор из жердочек, сверху накинута сетка, как на чердаке, только с меньшими ячейками.
— А кто это у вас так ловко сетки плетёт? Не Василий?
— Да нет, это покойный отец Анечки и Юры на это дело был мастер. Служил он ещё при царе во флоте, от простого матроса до боцмана дослужился. А в революцию поддался этим говорунам, а они его потом на берег и списали!
— А дети у вас от него близняшки?
— Погодки. Анечке четыре годика, а Юрочке три. Он ещё не родился, когда папы нашего не стало.

Она замолчала, и лицо её словно окаменело. Но сильная женщина совладала с чувствами.
— Ну вот и всё, чем обзавелась я за одиннадцать лет жизни тут. Деточек мне моих только очень жалко. Некому о них в жизни будет позаботиться.

Тётушка отвернулась, чтобы не показывать Ольге слёзы. Та стала гладить её по спине.
— Ничего, детка. Всё хорошо. Лишь бы не было войны. А так — как-нибудь проживём. Знаешь, после того как моя мама умерла, а папа вскоре ослеп, мне казалось, что всё, пропали! Кончились мои испытания на этой грешной земле. Но, видно, всё же пока ещё нет! Ладно, пора мне на постылую службу. Через полчасика разбуди, пожалуйста, Васю и детей, если сами не проснутся. Вон будильник на полке.
— Васе я дала слово его не будить.
— Ну, попробуй сама с братишкой и сестрёнкой совладать. А если не получится — буди Васю. Ему с ними привычно управляться. Хотя ведь и у тебя дома младших было...
— Да они и сейчас есть. Ванечке восемь, а Танюшке пять. Идите, тётушка, не беспокойтесь. Всё будет хорошо.

Через полчаса из-за занавески раздались детские голоса. Ольга уже успела сварить манную кашу. Когда она заглянула, улыбаясь, в комнату, дети играли с маленьким полосатым котёнком. Девочка прижимала его к себе, а котёнок отчаянно пищал.
— Доброе утро, дети! Анечка, ты же его задушишь.
— Я его крепко-крепко люблю, тётечка.
— И я тоже, — с обидой в голосе сказал Юра. — А она мне его не даёт!
— Ну, не ссорьтесь, пожалуйста. Пойдёмте умываться и завтракать. А котёночку нальём молочка. Он у вас пьёт молочко?
— Пьёт, тётечка, но лучше любит сметанку. А вот кашу он не ест. И нам она надоела.
— А мы её с песочком и с ягодками. Я вам смородины набрала на огороде, она сладкая.

Покормив детей, Ольга пошла будить Василия. Тот спал после рыбалки на веранде под овчинными тулупами.
— Доброе утро, брат! Ну как, рыбка сегодня? Много наловил?
— Привет, сестрица. Да, есть немного. И раки попались. Так что сегодня у нас не только уха на обед. Хлеб-то у нас ещё остался?
— Остался. Только вот сметана, соль и песок почти закончились.
— Да, про сметану надо будет вечером матушке сказать, а соль и песок у нас в загашнике должны быть. Матушка у нас словно мышка, запасливая.

Василий убрал в сторону половик. Под ним была крышка люка с кольцом, ведущая в погреб. Он зажёг свечу в стеклянной лампе и протянул Ольге.
— По ступенькам спускайся. Только осторожно.

Ступенек, к удивлению Ольги, оказалось много, а подвал — огромным, но довольно пустым. С одной стороны были вместительные полки и ящики под капусту и картошку, правда, пустые. На одной из полок стояли ящики с ячейками для бутылок. В них — с дюжину бутылок водки. Рядом — бесчисленные металлические банки с консервами и коробка с закаменевшими пачками соли и сахарного песка. С другой стороны в два яруса стояли лавки, на которых, кажется, можно было даже спать, правда, они были из неструганных досок. Под ними — два пустых чугунных чана, по виду трёхведёрных. Ольга в недоумении оглядела всё это, поставила на полку подсвечник, сложила в охапку по пачке соли и сахара и одну банку с консервами.
— Эй, Вася! Помоги!
Василий принял у неё поклажу и помог взобраться по лестнице.
— А, так ты и консервы взяла?
— Ну, там их так много и ещё... по-моему, бутылки с водкой.
— А, бесполезная часть матушкиного пайка. Но на случай войны может и сгодиться.
— А откуда у вас подвал-то такой огроменный?
— Это отчим покойный, папаня наших малышей. Расширил, углубил и обустроил. Очень был предусмотрительный мужчина. Только это его не спасло!
— А что с ним случилось?
— Потом как-нибудь расскажу. Я пошёл с малышнёй на прогулку. А ты тогда на скорую руку свари, пожалуйста, похлёбку на плите к обеду. Вон в той кастрюльке. Там в коробке картонной есть картошка, лук и морковка. А нож консервный в столе. Сумеешь открыть тушёнку? За водой сходить?
— Помоги, пожалуйста, если тебя не затруднит.

Отработанными движениями Вася быстро открыл говяжью тушёнку. Чувствовался богатый опыт в этом деле.
— И с чем вы ходите за водой и куда?
— Коромысло с вёдрами в помывочной, это сарайчик, который ближе к дороге. А колонка с водой слева от той тропки, по которой ты пришла. Там ещё домик двухэтажный из белого кирпича. Осторожно, там злая собака, но не бойся, она на цепи. Колонкой пользоваться умеешь?
— Постой, ты же говорил, собак не положено иметь, кроме как...
— Ну так этот «домик» как раз для того, кто «кроме как»... А подробней не скажу. Это тайна. За неё можно и с другой стороны забора оказаться. Мимо которого ты к нам сюда пришла.
— Поняла. Колонкой пользоваться умею. У тётушки Марфушки в Андреаполе на улице колонка была. Воды принесу.
— Будь осторожна. Лишнего не болтай.
— Ну да, я поняла, где оказалась.
— Слава Богу, что толком ты ещё ничего понять не могла. Ладно, я пошёл. Дети, кто со мной гулять?

Малыши радостно загалдели. Василий помог им одеться для прогулки.
«Какой всё-таки хороший и заботливый парень. Вот кому-то замечательный муж достанется», — улыбнулась Ольга и отправилась варить похлёбку.

Когда суп был сварен, Ольга отправилась за водой. По тропке на пригорок, ближе к двухэтажному дому из белого кирпича. «Видимо, чтобы его жильцам было ближе по воду ходить», — подумала наивная девушка. В этом доме «для кого надо» был и водопровод, и канализация. А ещё — забор с колючей проволокой и высокой калиткой, запиравшейся на засов изнутри.

— Вижу, ты уже вовсю своей тётушке помогаешь, — это опять словно из-под земли выскочивший «коротышка Алекс». — Привет, Ольга!
— Привет, Алекс. Но тебе не повезло, вёдра у меня ещё пустые.
— Ну, я о тебе же позаботился. Разглядывать так долго этот дом никому не рекомендуется. И уж тем более непонятным «гостям». А в приметы я не верю. Давай, помогу. — Он решительно забрал у Ольги пустые вёдра. «Надо же, с виду воробей, а характер», — подумала она и невольно улыбнулась.
— Давай, донесу тебе до дома.
— Нет, не нужно, я сама. Ты же на службе.
— А у меня к тебе есть просьба. Можно, я после службы загляну к тебе «на чаёк»?
— Не знаю, удобно ли? Второй день в гостях и уже кавалера в гости приглашаю?
— Да ты не смущайся. Я к тёте Дусе и до тебя на огонёк заглядывал. Добрая она женщина, и Василий её паренёк толковый. Мы с ним в шахматы иногда сражаемся. Правда, он, конечно, сильнее меня играет. В школе у них кружок математик вёл, вроде как перворазрядник по шахматам.

Ольга вспомнила наставление брата и не стала допытываться, где здесь школа. У калитки забрала вёдра с водой и распрощалась с Алексом до вечера.

июль-август 2023
Санкт-Петербург