Тайна старого моря. Часть II. Экспедиция. Глава 3

Глава 3
ВОДИТЕЛЬ САЛТЫКОВ

– Афродита! Отпусти меня сегодня часа на два в обед! – взмолился Кальмаров.
– А ты не обожрешься? – недоверчиво покосилась на него Землянская.
– У меня Колька вчера банку из-под колы прокусил, зуб сломал. Теперь в стоматологию собираемся. А Ленка не может сегодня, она зарплату считает, – пояснил Кальмаров.
– Как прокусил?! Он че, того? – Афродита постучала себе по голове.
– Так он на спор прокусил. Они с пацанами поспорили.
– Весь в тебя, такой же дурной, – проворчала Афродита Прохоровна.
Григорий Кальмаров был отцом двоих детей: сын достиг пубертатного возраста, а дочке исполнилось три года, с ней сидела жена Ленка, совмещавшая обязанности домохозяйки с ведением бухгалтерии в «Барказе». Жену Григорий ласково называл «моя старуха», сына – «саврас без узды», а в дочке души не чаял и говорил про нее просто «малАя».
– Мало я его ремнем бил, савраса этакого, – решил подыграть начальнице Кальмаров.
– Ладно иди уж, – смягчилась Замлянская. – Только не задерживайся. Вечером у нас совещание.
– Во век тебе благодарен, матушка! – Григорий Семенович отвесил земной поклон, перегнувшись пополам и сразу схватившись за спину.
– Не паясничай, дети – это святое, – строго зыркнула на него Афродита.
Сунув портфель под мышку, Кальмаров поспешно удалился.
– Че, куда?! Куда это ты народ отпускаешь, Афродита Прохоровна?! – качнулся на пороге офиса внезапно материализовавшийся Барабашко. – У нас важное совещание сегодня в шесть. Надо, чтобы все как штык были!
– Будут, Константин Николаевич, будут! – ласково успокоила шефа Землянская.
– Афродита, давай по поводу новых заказчиков поговорим, – позвал ее к себе в кабинет Барабашко.
– Это я завсегда! – поспешила с просветленным лицом за директором Землянская.
Оставив начальство за увлеченной беседой, я вслед за Кальмаровым вышмыгнула из издательства, но только не в стоматологию, а в местную пельменную.
«Пельмешка», как мы ее звали, располагалась на параллельной улице, в памятнике архитектуры девятнадцатого века. Раньше здесь находился доходный дом купца Борчанинова, а теперь варили пельмени и жарили восхитительные чебуреки – место, естественно, выискал и подсказал мне Кальмаров.
В пельменной мне встретился наш водитель Егор, он сидел под разлапистой пальмой и тоскливо смотрел в тарелку. Увидев меня, Салтыков сразу взбодрился.
– Натуська! Какими судьбами?! – неестественно громко произнес он.
– Тише, Егор. Ты чего так все время кричишь?
– А мне этот, как его, редактор ваш, Креветкин, подсказал, что здесь можно пообедать.
– Не Креветкин, а Кальмаров, – поправила я водителя. – Мне тоже он подсказал это место.
– Браво! – театрально зааплодировал Салтыков. – Сейчас брошусь в окно – сколько совпадений! Э-эй! Челове-е-ек! Принеси сюды порцию пельменей! Я угощаю!
– Погоди, Егор! – испуганно оглянулась я. – Ты чего такой шумный? Может, я не за пельменями сюда пришла. Мне салат нужен.
– Салат из омаров и жареные фазаны! – снова закричал Егор. – Эй, человек!
– Егор, успокойся, здесь самообслуживание.
– Ну ладно, – Салтыков покорно склонил голову. – Сходить тебе, Натуська, за капустным салатом? Оч-ч-ень рекомендую! Я уже такой только что съел – поверь мне, очень вкусный!
– Сходи, – согласилась я, лишь бы успокоить водителя.
– Пусти козла в огород, он всю капусту сожрет! – хлопнул себя по лбу, возвращаясь, Егор. – Нет капусты, Натуська. Я последнюю съел. Что будешь?
– Ну тогда ничего не буду, – поспешила я завершить общение, сто раз пожалев, что зашла в пельменную.
– А что так?
– Аппетит испортился.
– Миром правят жажда власти, секс и чувство голода. Зигмунд Фрейд, – охотно процитировал Салтыков.
– Ты лучше скажи, Егор, откуда ты столько афоризмов знаешь? – заинтересовалась я.
– Дык, как откудать! Где что по радио или телевизеру говорять, я и записываю. – Салтыков достал из кармана засаленную записную книжку с карандашом, лизнул его и начал что-то карябать, а потом прочитал: – У каждого есть своя «Санта-Барбара», и сколько в ней серий, решать только нам! Вот вчера услышал и решил записать.
– Хорошая у тебя память.
– Я ничего не забываю, а девушек делает забывчивыми только любовь, – Салтыков впился в меня проницательным взглядом.
– А это откуда?
– Кажется, Джефри.
– Какой Джефри?
– А я почем знаю! Писатель какой-то.
– А кроссворды любишь разгадываешь?
– Решая кроссворд, чувствую себя многоклеточным! – широко улыбнувшись, Салтыков продемонстрировал ряд потемневших металлических коронок.
– А это откуда?
– «Кабачок «Двенадцать стульев», – Егор любовно сложил записную книжку и смущенно придвинул мне нетронутую тарелку пельменей.
– А как про издательство узнал? – я все-таки подцепила остывший пельмень и обмакнула его сначала в горчицу, а потом в майонез.
– В «Ярмарке вакансий» прочитал! – простодушно ответил Егор. – У нас на Химмаше рядом с остановкой в киоске купил, я там кроссворды покупаю.
– А до этого тоже водителем работал? – не удержалась я, чтобы не узнать что-то еще из этой увлекательной биографии.
– На Химмаше! Холодильщиком!
Мне страшно захотелось узнать, что за холодильщик такой, но я так и не решилась, оставив этот пикантный вопрос на потом.
– Так я на в сельскохозяйственном три курса проучился, – увлеченно продолжал разглагольствовать Егор. – Факультет как их, едрить-теребить, биотехнологий.
– Не понравилась профессия?
– Тудыть-обмыть! Надоело за энтими конями присматривать!
– Ты за конями еще присматривал?!
– Ну дык, на практике после института в деревню послали, – нехотя предался воспоминаниям Егор. – На месяц. Я через неделю оттудать сбежал.
– Водителем-то лучше? – подытожила я.
– Водитель оштрафован за управление автомобилем в состоянии опьянения любовью! – Егор романтично закатил глаза, резко сведя их на переносице, изображая крайнюю степень влюбленности.
– Любовью?..
– Ой, расщеколдился я тут, едрить-теребить – меня ж Афродита ждет, в «Полиграфист» собирались, – смутился Салтыков и спешно поднялся. – Я пойду, Натуська. Может, тебе горячих пельменей купить?
Егор с готовностью кинулся к кассе.
– Нет, Егор, спасибо! Я уже наелась!
– Заболел хорошим настроением! – довольно рассмеялся напоследок Салтыков. – Больничный брать не буду. Пусть люди заражаются!
После этого разговора я поняла, что не такой уж и простой человек этот наш новый водитель, каким кажется. Возможно, это защитная маска, подумала я: крикливость, «афоризмы», за всем может скрываться человеческая трагедия... Размышляя, я незаметно дошла до «Барказа», там металась разозленная Афродита Прохоровна.
– Разбежались все по своим делам, а я работать за вас должна?! Сколько можно обедать?! Я вот вообще не обедаю никогда! – набросилась на меня Землянская.
– Так это ж я Натуську задержал! – встал на мою защиту Салтыков.
– Давай уж, собирайся, поехали, – Афродита Прохоровна нетерпеливо разминалась на старте.
– Готовлюсь исполнить долг! – прошмыгнул в коридор Салтыков, и я наконец поняла, что он напоминает мне кого-то из классики.
Продолжение следует