Ленинградский университет. Пролог

ПАНЕГИРИК В ЧЕСТЬ 300-ЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ ОСНОВАНИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Для меня двери Ленинградского государственного университета открылись в 1974-м, в год 250-летия этого старейшего в России университета. Божиим промыслом я тогда был помещён в самый центр Санкт-Петербурга-Ленинграда и всей Великой России, где мне предстояло учиться, жить и работать следующие двенадцать лет моей жизни.

Ленинградский государственный университет в те годы представлял из себя феномен, трудно объяснимый и ещё труднее описуемый. Как ни странно, но подробных воспоминаний о студенческой жизни тех лет очень немного, и они носят фрагментарный характер любительских записок. Правдивой, всеобъемлющей истории Петербургского-Ленинградского университета мне найти не удалось. Всё что я обнаружил оказалось довольно скучной, выхолощенной пропагандой, направленной на рекламу университета, все неудобные, политически болезненные моменты убраны. В официальных агитках и рекламных проспектах мой родной университет предстаёт рядовым, ничем не примечательным вузом, отличающимся от других разве что далеко не полным перечнем его знаменитых студентов и преподавателей.

С подобными оценками я категорически не согласен. Петербургский (Ленинградский) университет явление уникальное, и он занимает исключительное место не только в истории высшего образования, но и во всей новейшей истории России. В этом отношении его просто не с чем сравнивать. Как бриллиант «Кохинур» является абсолютной доминантой в Британской королевской короне, так и Петербургский университет господствует в истории университетского образования России.

Почему Университет мог возникнуть только в Санкт-Петербурге?

Вначале зададимся вопросом: что такое университет? Этот вопрос был впервые рассмотрен в середине 19 века. Джон Генри Ньюман, выдающийся выпускник Оксфордского университета, академик, интеллектуал, философ, энциклопедист, историк, писатель, преподаватель и поэт, сформулировал ответ на него, который я принимаю как наиболее полный и правдивый. Вкратце ответ таков:

"Университет подобен огромному терминалу, в котором собраны лучшие, самые талантливые студенты со всех концов земли для изучения всех известных наук. Таковое собрание возможно далеко не в каждом городе, но только в большом, гармонично развитом центре определённой территории. В этом  городе всё должно быть наилучшим: товары, обслуживание, работники, сюда должны стремиться самые богатые, самые талантливые и самые честолюбивые индивидуумы. Этот город должен быть центром торговли, искусств, местом соревнования талантов и политиков. В нём должны быть первоклассные музеи, картинные галереи, архитектура, музыка, певцы и модельеры, он должен быть законодателем мод и генерировать новые идеи развития. Величие университета и единение лучших учёных работают в унисон.

В развитие и жизнь университета вносят свой вклад тысячи разнообразных научно-технических школ. В процессе ничем не ограниченных научных споров и состязаний, свободных от идеологического давления, рождаются самые оригинальные идеи, на основе которых материализуется Будущее.

Университет покоряет молодёжь блеском и славой, зажигает сердца людей среднего возраста красотой и великолепием и привязывает исполненных дней мужей теплотой, осмысленностью и доверительностью общения. Настоящий Университет это седалище Мудрости, свет Мiру, храм Знания и Alma Mater подрастающим поколениям".

Вот это и есть идея и назначение настоящего университета, этим он отличается от института или училища.

Именно таким видел Санкт-Петербургский университет Пётр Первый, как центр притяжения всех талантливых, любознательных и прогрессивных людей, новаторов, изобретателей, первопроходцев и гениев, не только со всех концов Российской империи, но и из прочих просвещённых стран. Изначально нынешняя Менделеевская линия представляла собой судоходный канал, по которому товары и припасы свободно доставлялись напрямую из морского порта. На Стрелке Васильевского острова планировалась главная площадь города, работала биржа, гостиный двор, а в здании Двенадцати коллегий, на первом этаже, торговая галерея. Всё это усиливало открытость всему новому, готовность к свободному обмену идей, взглядов и плодов цивилизации, радушно принимать лучших людей, независимо от их происхождения и положения. Этот радостный, жизнеутверждающий петровский дух за всю историю Университета никому не удалось вытравить, и я его почувствовал в полной мере.

С современной точки зрения университет есть твердыня науки. Каждый локальный университет входит в глобальную сеть университетов, которая противостоит безумию невежества, дикости и тупого эгоизма, формирует ноосферу Земли.

Никоим образом не претендую на рассказ об ЛГУ в целом и ограничиваюсь моими личными наблюдениями жизни биолого-почвенного факультета и немного геологического, географического и других факультетов, в той лишь мере, как они влияли на мою студенческую жизнь второй половины 1970-х.

Начну с самого очевидного, ибо университетское здание, в котором прошли мои студенческие годы, заслуживает подробного описания, ни один другой вуз в России не может похвастаться таким замечательным достоянием.

Биолого-почвенный факультет ЛГУ располагался и располагается по сей день в историческом Главном здании университета, в котором размещался ректорат и университетская библиотека -- в знаменитом здании Двенадцати коллегий. Многочисленные попытки советской власти переселить университет из этого совершенно уникального здания куда подальше успехом не увенчались, и по сей день эта привилегия сохраняется. Несомненно, Санкт-Петербургский университет стоит на своей законной, уготованной именно ему земле, и люди с этим ничего поделать не могут.

Учёные, изучавшие период строительства Санкт-Петербурга, обнаружили, что, вопреки расхожему мнению, дельта Невы не была сплошным болотом. На участке, где выстроили здание Двенадцати коллегий и вокруг него недавно были обнаружены погребенные пахотные почвы. До Петра это были окультуренные земли, пашня, на которой выращивали рожь и овёс. Так место, где произрастали плоды земные, стало местом произрастания деятелей науки российской.

Васильевский остров был очень высоко оценён Петром Первым, именно здесь он планировал выстроить центр Санкт-Петербурга. Одновременно со зданием Двенадцати коллегий был возведён и дворец-резиденция светлейшего князя А. Меньшикова, первый настоящий дворец Санкт-Петербурга.

Историческое значение здания Двенадцати коллегий исключительно велико. При Петре Первом оно было центром государственной власти всей Российской империи. На площади перед парадным входом в здание с восточной стороны в первоочередном порядке оглашались и размещались для чтения указы царя. Все мало-мальски значительные государственные деятели того времени, начиная с самого Петра Первого, регулярно появлялись в этом легендарном здании.

Трёхэтажное Здание Двенадцати коллегий построено в типичном для архитектора Трезини стиле, известном как "петровское барокко". Барокко здесь выдаёт "движение" стен (выступающие ризалиты), криволинейный фронтон. Очевидно, Трезини проектировал фасады под влиянием любимого Петром I североевропейского зодчества, где скромность есть одно из достоинств.
Состоит здание из двенадцати идентичных самостоятельных трехэтажных секций (каждая с отдельным входом), по секции для каждой коллегии и пристроенной с западной стороны двухэтажной галереи во всю длину строения. Длина каждой секции - 32,36 метра, кроме первой (считая от Большой Невы) длиной 39,48 метра. Общая длина здания составила 398,99 метра. Какого-либо скрытого смысла в этих цифрах, в том числе переведённых в русскую систему мер времён Петра Первого, мне найти не удалось. Каждая часть здания Двенадцати коллегий имела отдельное крыльцо и зал для заседаний, изначально все они имели свою двухскатную крышу. Первый этаж со стороны Коллежской площади (восточная сторона) представлял собой открытую галерею. Он предназначался для устройства торговых лавок. Сквозной Дом здания расположен торцом к Неве, фасад здания обращён на бывшую главную площадь на Васильевском острове — Коллежскую (позже застроенную). В качестве украшений корпусов-секций здания Двенадцати коллегий были использованы выступающие ризалиты, фигурные наличники, лопатки и аттик с лепкой. Раскрашенное в красные и белые цвета здание имеет весьма привлекательный, нарядный вид.

Здание расположено грамотно, вытянуто с севера на юг, с рабочим входом с юга. Фасад смотрит на восток и утром залит лучами солнца, что создаёт особое, приподнятое настроение у зрителей и оптимальную освещенность дневным светом внутри. Микроклимат здания постоянно комфортный, зимой тепло, летом не жарко.

В мою бытность здание Университета было воистину проходным. Парадный вход с фасада использовался исключительно высоким начальством. Студенты, преподаватели и все прочие посетители проникали в здание через боковые двери, в основном со стороны Невы или со двора и в одну из двенадцати задних дверей. Пропускного режима не было, вход свободный. Какой-то вахтёр, наверняка, имелся, но никак себя не проявлял. Самый популярный маршрут – через южную дверь, по лестнице на второй этаж, где начинался легендарный Главный коридор Университета, длиной 275.5 м, который считают самым длинным университетским коридором в мiре, с его блестящим скрипучим паркетным полом, неповторимой анфиладой и венецианскими окнами. Человек, стоявший в противоположном конце коридора, казался букашкой.
Одна сторона коридора представляла собой сплошное ряд окон, вдоль противоположной стороны тянулись всегда запертые книжные шкафы (не библиотечные, ибо книги из них никому, насколько я понимаю, не выдавались, хотя ребята со старших курсов видели, как служители доставали книги из шкафов и куда-то их увозили на тележке). Книги стояли, как бы мигая тусклой кожей старинных переплетов со следами кое-где сохранившейся позолоты. Идя по коридору, мы погружались в петровскую эпоху. Изначально коридор был длиннее, но в университетское время в северной части он закончился входом в библиотеку.

При “проклятом царском режиме” угнетённые студенты университета даже устраивали демонстрации, дефилировали колонной по Главному коридору туда и обратно, с транспарантами, красными знамёнами и революционными песнями.
На третьем этаже располагался ректорат Университета, на втором – деканаты и аудитории, на первом этаже – лаборатории.

Южную половину здания занимал Геологический факультет, северную – Биолого-почвенный.

Во дворе стояло ничем не примечательное здание кафедры ботаники, построенное в конце 1860-х, к западу от Главного здания, на площади под гектара был разбит Ботанический сад с тремя оранжереями, рядом здание Гербария СПбГУ — одного из старейших в России. Примечательно, что внутренний двор почти всегда пустовал, студенты в нём, равно как и под сводами западной галереи не задерживались. Неуютно там было, чуствовалось присутствие каких-то фантомов, носителей духов эпохи Николая I, при котором Университет больше напоминал военное училище, а внутренний двор был закрыт для посторонних.

На южном выходе из здания открывалась одна из самых знаменитых и головокружительно красивых панорам Ленинграда-Санкт-Петербурга. На противоположном, левом берегу Невы разворачивалась величественная картина императорского Петербурга, от Зимнего дворца к Дворцовому мосту, далее Адмиралтейство- Медный Всадник- Исаакиевской собор-здание сената. Во второй половине дня, когда заканчивались занятия, левый берег был хорошо освещён и представал во всём своём великолепии.

В чём же уникальность Петербургского-Ленинградского и снова Петербургского университета? Что позволило ему занять место лидера в высшем образовании и развитии науки в России?

До революции во всей Российской империи насчитывалось всего одиннадцать университетов, из них только пять продолжают свою деятельность на территории современной России. На сегодняшний день количество «университетов” по названию в России исчисляется сотнями. Официальная статистика оперирует понятием «вузы», их насчитывается около 700. Настоящих университетов, не по названию, а по сути, не так много, не более 8–10.

Начиная с 1821 года Санкт-Петербургский университет регулярно менял своё название. Сегодняшнее название «Санкт-Петербургский государственный университет» стало тринадцатым по счёту за всю историю Университета. Причина такой чехарды чисто политическая, основанная на особо пристальном внимании к Университету властей предержащих.

Начиная с конца 19 века Императорский Санкт-Петербургский университет воспитал выдающихся учёных общемiрового значения, которые произвели настоящую революцию в науке (Вернадский, Гумилёв, Докучаев, Ландау, Менделеев, Попов, Бердяев, Лосский). Ни один из них не был удостоен чести закрепления его имени в названии Университета. Не посягнули на это и российские императоры и императрицы. После революции коммунисты, ничтоже сумняшеся и ничтоже бояшася, присвоили себе эту привилегию.

В мою бытность студентом Университета он носил имя А.А.Жданова, высокопоставленного партийного функционера, весьма далёкого от науки. Этот персонаж печально знаменит тем, что в 1946 году возглавил травлю известных ленинградских писателей и поэтов, печатавшихся в журналах «Звезда» и «Ленинград», в их числе Ахматова и Зощенко.

До 25 апреля 1934 года Ленинград оставался научной столицей СССР, в нём находилась Академия наук СССР и её основные институты. Цвет гуманитарных и естественных наук сохранялся именно в Ленинградском университете, вплоть до начала широких политических репрессий. Несмотря на титанические усилия партноменклатуры, вольнолюбивый дух русской науки в Ленинградском университете окончательно не исчез. Твёрдость в научной позиции и энергичное её отстаивание были очень важны во взаимоотношениях с партийными функционерами. Пример такой твёрдости продемонстрировал ректор Университета академик А. Д. Александров в 1952-1964 годах. Именно ЛГУ под его руководством нанёс смертельный удар казавшейся непобедимой лысенковщине в биологии и аграрном секторе. Наряду с Ботаническим институтом АН СССР одним из главных центров этой борьбы стал Ленинградский университет. Преподаватели и профессора Университета выступили застрельщиками дискуссии по виду и видообразованию, которая фактически положила начало ревизии итогов августовской сессии ВАСХНИЛ (1948 год) и в значительной степени подорвала абсолютную монополию антинаучных воззрений Лысенко в печати. На биолого-почвенном факультете ЛГУ впервые в стране была возрождена кафедра генетики, её заведующий, М.Е. Лобашев, написал первый учебник по генетике, который Университет выпустил в свет.

Объективно оценить уровень конкретного университета можно только по качеству образования и достижениям его выпускников.
Диапазон сфер деятельности и достижений выпускников Петербургского-Ленинградского университета неправдоподобно широк, даже слишком, но в этом суть настоящего университета – в процессе обучения в нём студенты получают не только и не столько сумму специальных знаний, но образовываются в полном смысле этого слова, приобретают способность мыслить независимо, широко и универсально.
Вот самый короткий список, составленный мною, который состоит из имён знаменитых учёных, писателей, поэтов, художников, рок-музыканта и государственных деятелей, выпускников Петербургского (Ленинградского) университета:
• Александров, Александр Данилович
• Бенуа, Александр Николаевич
• Бердяев, Николай Алекандрович
• Бианки Виталий Валентинович
• Блок, Александр Александрович
• Брюллов, Павел Александрович
• Булгаков, Сергей Николаевич
• Вернадский, Владимир Иванович
• Врубель, Михаил Александрович
• Гоголь, Николай Васильевич
• Гребенщиков, Борис Борисович
• Гумилёв, Лев Николаевич
• Гумилёв, Николай Степанович
• Докучаев, Василий Васильевич
• Дягилев, Сергей Павлович
• Карпов, Анатолий Евгеньевич
• Керенский, Александр Фёдорович
• Ландау, Лев Давидович
• Ленин, Владимир Ильич
• Лосский Николай Онуфриевич
• Медведев, Дмитрий Анатольевич
• Менделеев, Дмитрий Иванович
• Павлов, Иван Петрович
• Перельман, Григорий Яковлевич
• Полянский, Юрий Иванович
• Попов, Александр Степанович
• Путин, Владимир Владимирович
• Рерих, Николай Константинович
• Семёнов-Тян-Шанский, Пётр Петрович
• Собчак, Анатолий Александрович
• Столыпин, Пётр Аркадьевич
• Тимирязев, Климент Аркадьевич
• Тургенев, Иван Сергеевич
• Флоренский, Павел Александрович
• Хлебников, Велимир
• Чернышевский, Николай Гаврилович
У истоков Университета стоял один из его первых студентов М.В.Ломоносов.
В стенах Университета сдавал экстерном по юридическому факультету и получил диплом первой степени В.И.Ленин. Огромный, во всю стену портрет, живописующий это эпохальное событие, висел на южной стене Главного коридора.

В сонме учёных, работавших в Университете, неоспоримым первенством обладает Дмитрий Иванович Менделеев, который в 1984 году был признан ЮНЕСКО самым великим учёным всех времён и народов. Университет бережно хранит память о нём.

Именно в Петербургском университете, на естественном отделении, зародились и получили развитие принципиально новые подходы к изучению окружающего нас мiра как органического целого. Дмитрий Иванович Менделеев не был классическим кабинетным учёным, корпевшим над химической посудой в лаборатории. Он был естествоиспытателем, изучал весь окружающий нас мiр во всём его разнообразии и не боялся рискованных полевых исследований.
Пример:
19 августа 1887 года в подмосковном Клину 53-летний профессор Менделеев в одиночку поднялся на воздушном шаре, заполненном водородом, чтобы наблюдать полное солнечное затмение. К восьми часам утра аэростат достиг высшей точки -- 3800 метров. В корзине ученый произвел целый ряд атмосферных измерений и наблюдений. Пролетев над землей около 100 километров, шар с учёным благополучно приземлился близ деревни Спас-Угол.

Вот этот неугомонный исследовательский дух царил на естественном отделении Петербургского университета, а позже и на биолого-почвенном факультете, и я впитал его в полной мере.

Великие учителя воспитывали великих учеников. Студентом естественного отделение (специальность — агрономия) физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета был Пётр Аркадьевич Столыпин, знаменитый реформатор России. Во время обучения Столыпина одним из преподавателей университета был Д. И. Менделеев, который принимал у него экзамен по химии и поставил «отлично».

Начиная с 1906 года и по сей день выпускники Петербургского университета, от Столыпина, Керенского и Ленина до ныне действующего Президента, во многом определяют направление развития России. Напомню, что логос или основополагающая идея здания Двенадцати коллегий есть создание административного центра управления Российской империей. Логосы вечны и не подлежат изменениям. Для подробных разъяснений рекомендую труды Гераклита, Платона, Аристотеля и Н. О. Лосского.

Ещё одним очень важным достоинством главного здания Университета было его окружение. Буквально в нескольких минутах ходьбы от него находились Эрмитаж, Зоологический музей, Кунсткамера, Музей почвоведения, библиотека Академии Наук, Меншиковский дворец и Петропавловская крепость с Петропавловским собором, где находится усыпальница всех российских императоров и, конечно, Исаакиевский собор -- главный православный собор Великой России.

Вывод: уникальное местоположение в структуре красивейшего и наиважнейшего города России Санкт-Петербурга, богатейшая история, начиная с петровских преобразований, традиции свободомыслия и научного подвига и непрерывный исторический ряд выдающихся учёных, связанных с Университетом, сделали его наиболее благоприятным местом для развития личности студентов. Как я убедился на собственном опыте, успешный выпускник биолого-почвенного факультета Ленинградского университета мог добиться успехов в любой области науки и производства, искусства и политики, занять высшие посты на государственной службе.

Официальный список бывших студентов, которыми гордится Университет, постоянно корректируется его руководством. Такова наша отечественная история – вчера смутьян, а сегодня заслуженный, уважаемый народом человек, а иногда и наоборот.
Яркий пример -- А. И. Ульянов (1866-1887+), старший брат В. В. Ленина.
Вот описание его короткой, безсмысленно загубленной. жизни:
В 1886 году, на третьем курсе Петербургского университета, получил золотую медаль за научную работу по зоологии беспозвоночных. В декабре 1886 года организовал «Террористическую фракцию» движения «Народная воля», которая объединила главным образом студентов Петербургского университета. На деньги, вырученные от продажи его золотой медали, была приобретена взрывчатка для бомбы. 1 марта 1887 года «Террористическая фракция» планировала осуществить покушение на Александра III, но покушение было предотвращено, а организаторы и 15 участников — арестованы. Никто не пострадал, незадачливые заговорщики так и не превратились в убийц.
Вместе с другими организаторами покушения Александр Ульянов был заточён в Петропавловской крепости, в которой находился вплоть до перевода в Шлиссельбургскую крепость, где впоследствии был казнён.

Для справедливости замечу, что этот эпизод не характерен для естественного отделения, впоследствии биофака, естествоиспытатели люди мирные.

Позднее, с интервалом в 7 лет, на том же естественном отделении петербургского университета учился великий русский философ Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965+), создатель наиболее совершенной философской системы, раскрывающей Тайну Человека, природу мiрового добра и зла. Два этих примера судеб студентов Петербургского университета показывают, насколько был широк спектр их мiровоззрений и самоцелей.

По непонятной мне причине, тот факт, что Петербургский университет вырастил целую плеяду выдающихся русских философов 20 века, совершенно очевидно скрывается. На официальном вэб-сайте СПбГУ их фамилии не упомянуты.

Нет в последнем официальном списке и А. А Собчака, довольно заметной фигуры в истории России. В. В. Путин В 1970—1975 годах учился на международном отделении юридического факультета ЛГУ, где вступил в ряды КПСС. В стенах университета встретил Анатолия Собчака, в то время доцента ЛГУ, что стало началом их политического сотрудничества, в котором Собчак поначалу исполнял роль ведущего.

В рассматриваемом списке пока ещё присутствует Б. Б. Гребенщиков, патриарх петербургского рока.

Вольнодумство и склонность к политическим авантюрам в среде студентов и преподавателей Петербургского, а затем и Ленинградского университета всегда было серьёзной проблемой для властей предержащих. Среди студентов Университета, к сожалению, встречались и злодеи. Как известно, самые злые черти водятся в кафедральных соборах.

Автор радикального «Катехизиса революционера» Нечаев с сентября1868 года слушал лекции в Санкт-Петербургском университете в качестве вольнослушателя, (он никогда не был зачислен) где и познакомился с антиправительственной русской литературой декабристов, петрашевцев и отца русского анархизма Михаила Бакунина.

Борис Викторович Савинков (1879—1925+) — русский террорист, один из лидеров партии эсеров, руководитель Боевой организации партии эсеров учился в Петербургском университете, из которого был исключён за участие в студенческих беспорядках.

Не могу не упомянуть печальный факт, что выпускником Университета, а впоследствии даже деканом биолого-почвенного факультета был Исаак Израилевич Презент, правая рука «народного академика» Т. Д. Лысенко, идеолог «мичуринской генетики», яростный гонитель всех честных учёных в области естественных наук до 1951 года.

В Ленинграде в 1960-е годы действовали две подпольные диссидентские организации, которые привлекают интерес исследователей. В обеих участие принимали студенты Ленинградского университета. Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа (ВСХСОН) — подпольная антикоммунистическая организация, существовавшая в СССР в 1964—1967 годах. Члены ВСХСОН готовились возглавить антикоммунистическое движение в России и насильственную революцию против существующего порядка, если таковая начнётся. В феврале 1967 года КГБ ликвидировал организацию. К этому моменту в ВСХСОН состояли 26 человек и около 30 человек считались кандидатами в члены организации.

Революционные настроения 1960-х сошли на нет и остатки её выродились в банальную уголовщину с политическое подоплёкой. Последнее громкое дело, связанное со студентами ЛГУ, датировано осенью 1974 года, когда была ликвидирована особо опасная банда Балановского-Зеленкова. Это уже в мою бытность студентом биолого-почвенного факультета. Помню, как беспрецедентное прочёсывание силами милиции и войсковых подразделений, с целью поимки банды, проводилось на обширной территории Ленинграда и области. Когда студенты, как обычно спешили на электричку, приходилось предъявлять документы (студбилет, как правило) патрулю у входа на платформу в Старом Петергофе. В мае следующего года -- проверка в общежитиях с собеседованиями.

Отголоски тех печальных событий тем или иным образом повлияли на жизнь студентов Университета вплоть до 1980-х. Усиленный надзор и профилактические меры, пожалуй, себя оправдали. Тем не менее, в отличие от многих своих именитых собратьев, Ленинградский университет был чем угодно, но только не казармой. Он не был компактным образованием, с чётко определёнными границами и вертикальной структурой управления, что для советского периода было крайне необычным. Автономные в своей жизнедеятельности факультеты, кафедры, лаборатории и другие научные подразделения Университета были разбросаны произвольно, на огромной территории Ленинграда и области. Студенты крайне редко, мельком видели своих деканов, ректора, не получали приказов и инструкций, Никаких правил внутреннего распорядка и прочих регламентов студенты не знали. На мой взгляд, структуру Ленинградского университета образца 1970-х можно сравнить с Афинской республикой времён Фемистокла. Это имело свои достоинства и недостатки.