Кто я?

Мрак не допускает наличие света ни в какой пропорции, ни при каких обстоятельствах, при отсутствии света он может претендовать на всё, что угодно и выдавать себя за всё, что угодно.
Дыхание космической ночи, плотность тьмы, мир мертв, статичен, неподвижен, безучастен в замерзшей непроглядной темноте, он словно умирает в её тяжких холодных объятиях.
Ни звука, ни отблеска, ни шума, ни эха, ни отражния, только мириады километров мёртвого бездонного застывшего мрака по всем сторонам света.
В этой стройной логической механической схеме, как незаконное явление в кругу мертвых холодных светил, обнаруживается органическая жизнь, упорядоченная структура, стремящаяся противостоять смерти, создающая иную, дышащею, чувствующею, двигающеюся, растущую, мыслящую, развивающеюся модель бытия.
   
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 11
Точно мириады светлячков разбросаны вселенные в бесконечном пространстве в воображении Господа Бога, кто есть Причина причин, непогрешимое всеобщее Я, высшее Существо, Вместилище бытия, Хранитель миров и Вседержитель.

Вселенная бесконечна, равнодушна, безучастна и холодна, и у неё нет никакого плана на меня, на мою жизнь, на моё личное счастье.
Вы спрашиваете кто я такой, какова цель моего существования и где моё окончательное место?
Моё время заполнено бесполезной пустотой и погонями за разукрашенными миражами, я погиб и похоронен в бессмысленном преследовании своей нелепой и абсурдной мечты.
Зацепиться не за что, есть лишь одно, что я знаю наверняка, я заперт, замурован в застенках фальшивого распадающегося тела.
В конечном итоге судьба этой одноразовой белковой конструкции быть переработанной бактериями и червями, стать пищей для растений, которые в свою очередь станут подножным кормом для травоядных животных.
Всё идёт по замкнутому кругу, даже если мы этого не осмысливаем и не осознаём.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 26
Всевышний сказал: Воплотившись человеком, благоразумная душа, непременно посвящает себя служению Мне и обретает блаженство в соединении со Мною, находящемся в сердце всякого живого существа.
Разрубив мечом знания узы мирской суеты, душа, даже среди вещей зримого мира, не обольщается их призрачной природой.
Кто видит свет, того не увлечёт игра тройственной тени.
Ищущий свободы не должен водится с людьми похотливыми и чревоугодниками, ибо во след за ними он падет в их беспросветную яму, подобно слепцу, что ступает за слепым поводырём.
Я расскажу тебе притчу о древнем государе Парураве, который лишился рассудка, когда небесная танцовщица, Урваши, покинула его после многих лет совместного счастья, и он, обладатель несметных богатств, владыка царств, нагой пустился бежать вслед за своей возлюбленной, а потом выбившись из сил, полз за ней на коленях, умоляя вернуться.
Годы, в объятиях любимой, пронеслись для государя как одно мгновение.
Настолько свыкся с мыслю он, что они с Урваши неразлучны, что теперь он отказывался верить своему одиночеству.
И готовый был уже отправиться за своей любовью на небеса, он вдруг прозрел, взглянув на себя со стороны и уста его исторгли такую песню: «О как жестоко лгал я себе, тугой удавкой сделались для меня объятья красавицы.
Похоть так затмила разум мой, что я не заметил, как жизнь пронеслась стрелою мимо меня и наступил мой последний час.
В томительном блеске её глаз померкло для меня солнце, я не видел восходов и закатов, жизнь текла как во сне и теперь я очнулся один посреди кромешного мрака.
Меня, великого властителя земли, ярчайшую звезду в созвездии царей, приручила к себе женщина, словно комнатную зверушку.
Испив все соки мои, она выкинула меня, как ненужную ветошь, отвергла того, пред кем склоняли головы все цари земные, заставила забыть о чести и гордости, ползать за ней в пыли под презрительными взглядами челяди.
Что проку в моих богатствах и могуществе, если меня, как осла, лягает подруга, а я смиренно терплю её унижения.
Что проку в учёности, подвижничестве, воздержании, отрешённости, набожности и монашеских обетах, если в миг теряешь разум, стоит какой-нибудь красавице взглянуть на тебя.
Я не заметил, как женщина стала понукать мною, будто я вовсе не великий властитель народов, но безмолвный осёл в её стойле.
Как пламя не загасить маслом, так похоть не утолить ласками.
Сколько не пил я мёд любви с губ возлюбленной, жажда страсти во мне только возрастала.
Лишь Господь Бог, кто вселяет жизнь в наши чувства и на кого уповают святые, может спасти меня от безумия и вернуть мне разум, украденный блудницей.
И страдаю я ныне, потому, что не удержался от обольщения, не совладал с чувствами, презрел мудрый совет Урваши, когда она просила не вязаться к ней сердцем.
В том, что жизнь моя пошла прахом нет вины женщины, я сам обольстился её плотью и теперь пожинаю плоды моего обмана.»
Пурурава, благородный сын Витасены, не последовал за своей возлюбленной в райские чертоги, но оттуда, где его застало святое откровение, он пустился в путь по дорогам земли.
Сторонясь людей, свободный от желаний мира и упоённый внутренней радостью.

Зеленоглазая девчонка-весна, влюблённая, задорная, весёлая и смешная, прогнала кряхтящую дряхлеющую старуху-зиму со сцены различаемого бытия, безжалостно раскидала с небосвода мохнатые сизые тучи, ударила тёплыми солнечными лучами по обиженно плачущим сосулькам и просевшим испуганным сугробам, стремглав побежала по замерзшей земле, зацепилась золотистыми нитями за растрепанные макушки деревьев, осушила лесные полянки, замерзшие опушки, спрятанные под снегом тропинки, зажурчала быстрыми весёлыми решительными ручейками по овражкам, пригоркам, ложбинкам, запела многоголосым птичьим хором.
Трепетный рассвет коснулся своим серебром небольших пологих холмов, новый день, новое тёплое ласковое солнце, новое бездонное синеглазое небо, новая трава, отчаянно пробивающаяся к новой жизни, новые набухшие почки, выстреливающие на кустах и деревьях, нежное благоухание, разбегающееся по всем сторонам света, новые ручейки, спешащие упругими извилистыми струями по новым маршрутам, новые чувства, новые желания, новые влюблённости, новые идеи, новые мысли, новые планы, по-новому бьющиеся сердца.
И всё это звенящее, улыбающееся, дрожащее, спешащее, смеющееся, подпрыгивающее, размахивающее руками, поющее, хрустящее и танцующее пробегает, пролетает и проносится мимо меня, мимо моей проигранной жизни.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Как гонимые ветром облака летят заключённые в плоть души над бездной вечности понукаемые всемогущим временем.
В облике времени Господь повергает в прах все усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье во временном, сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрой света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности: дом, семья, имущество обречены на неизбежную погибель.
Великий обман внушает душе что окружающие образы будут существовать для неё всегда.

Земля прогибается под тяжестью шагов времени, бесконечность мироздания, возлежащая на стопах Бога.
События прошлого являются прямым продолжением и естественным следствием того, что происходило когда-то, и оказываются формообразующими по отношению к настоящему, продолжая существовать в этом качестве, даже если его связь с текущим моментом непоправимо утеряна.
Я иду по дороге своей судьбы сквозь пространство и время, мимо дней и ночей, мимо стран и городов, мимо лесов и полей, мимо горных гряд, упирающихся своими заснеженными шапками в бездонные небеса и безжизненных рыжих пустынь, мимо полуразрушенных Храмов и ухоженных кладбищ, мимо шумных восточных базаров и многолюдных площадей, мимо небоскребов и мимо заброшенных деревень, мимо времен года и своих прожитых жизней.
Кто я? Мгновение, вспышка, краткий миг в глазах вечности, случайный рисунок на сцене вселенского бытия, однажды набросанный чей-то невидимой рукой в бездонном провале космоса.
Я не человек, не русский, не москвич, не старик, не это распадающееся тело, я бессмертная душа, крошечный информационный поток сознания, живущий вне времени.
В копилке моих прожитых жизней сонмы самых необыкновенных повествований: жесточайшие сражения, отчаянные погони, феерические приключения, дивные неземные влюблённости, искушения, наваждения и соблазны.
Но самое поразительное в том, что все эти истории имеют один и тот же трагический конец.
Все свои жизни я провел в дороге, в пути, меняя тела, вокзалы, поезда, вагоны, перроны, направления, лица, имена, одежды, цвета кожи, биометрические характеристики, внешние облики, города, страны, национальности, религии, спутников, обстоятельства проживания.
Моё нынешнее индивидуальное полотно пространства и времени, я пребываю в его фиксированных границах.
Амплитуда моих прыжков, открытий, триумфов, теорий, гипотез, идей, концепций, передвижений, дистанций, по которым я ещё бегу, ограничена пределами этого линейного однонаправленного полотна.
Несет меня неудержимое течение реки времени, мгновения, минуты, дни, недели, месяцы, годы, жизни перелистываются друг за другом, словно исписанные тетрадные листы, назад страницу уже не перевернуть.
В нашем мире мы всего лишь тряпичные одноразовые куклы, весело пританцовывающие в ловких и проворных руках невидимого Кукловода.
Мы являемся главными героями своих собственных скоротечных мелодрам и трагических спектаклей, исступлённо играем однодневные роли на необъятной сцене космического бытия.
Заигравшись на помосте вечности, мы вживаемся в эти роли, отождествляем себя со своими временными персонажами, позабыв о том, что мы просто актёры, подпрыгивающие, смеющиеся, рыдающие на сцене в разукрашенных масках.
Сегодня я на сцене главный герой, цветные декорации, софиты, рукоплещущий зрительный зал, поклонники, оркестр играет для меня, аншлаг, сцена украшена яркими цветами, мир восторженно аплодирует мне.
А уже завтра занавес опущен, я уволен, разжалован, снят с довольствия, освобождаю сцену, снимаю заношенную маску, истасканный парик, стоптанные штиблеты, потертый залатанный костюм главный Автор бросает в печь.
Вам кажется то, о чём я пишу, противоречит здравому смыслу?

Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 22
После долгих мытарств душе, что деяниями своими вращает колесо перерождений, выпадает удача воплотиться в человеческом обличии.
Благословенны те из людей, кто принадлежит знатному роду, учён, здоров, красив собою, искусен в своём ремесле и богат.
Но кто не возгордился всем этим, тот носит на челе своём печать особого Моего благословения.
Знатное происхождение и прочие достоинства возбуждают в человеке спесь и гордыню, качества чуждые слуге Моему верному.
Воистину, пред гордецом закрыты врата в Мою обитель.

Имя, национальность, возраст, образование, положение в обществе, место жительства, профессия, половая принадлежность — это и есть я?
Кто я такой? Я не знаю.
Откудая пришёл? Я не знаю.
Почему я нахожусь именно в таком положении? Я не знаю.
Что будет со мной после моей смерти? Я не знаю.
Буду ли я вообще существовать, мыслить, чувствоввать, быть после моей смерти? Я не знаю.
Время, его неудержимое течение увлекает меня за собой, я не могу вернуться в прошлое, навсегда остаться в настоящем, заглянуть в будущее.
Я зажат, заблокирован, забаррикадирован во временных промежутках, стоящих в очереди друг за другом и формирующих определенный устойчивый линейный ряд, называемый моей нынешней жизнью.
Моя жизнь, слепок, конструкция, сотканная из сотен, тысяч других жизней, многосерийный фильм, сложный, романтический и драматический, опасный и непредсказуемый.
Я многое пережил, скитаясь по свету и многое повидал,
я рождался и умирал в разных телах и в разных уровнях сознания, был то мужчиной, то женщиной,
влюблялся до беспамятства и терял любимых, догонял врагов и постыдно убегал от преследователей,
падал и вставал, побеждал на полях жестоких сражений и уходил поверженным, очаровывался зримым миром и трагично терял присутствие духа,
становился успешным, богатым, знаменитым и скитался голодным, бездомным, оборванным бродягой по лицу земли,
отчаянно вскарабкивался на самую вершину вещественного бытия и позорно скатывался в самый низ, в примитивные формы существования.
Казалось бы, что это более чем невероятно, череда моих жизней течёт, словно вода сквозь пальцы, одно воплощение сменяет другое, одно тело, в котором я пребываю, заблаговременно замещается последующим.

Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 2
«Есть ли на свете сила»: спрашивал себя он в отчаянии, «способная противостоять судьбе?
Друзья мои и родичи не могли спасти меня в несчастии, и жёны не утешили моего горя.
Судьба терзает мою плоть острыми зубами и не у кого мне более искать прибежища, кроме как у Повелителя судьбы.
Власть Его не ведает границ, в страхе пред ним трепещет и, забыв о жертвах, прячется прочь всесильная змея — время!
Ему я сдамся на милость, у Него, Всемогущего, буду искать вечного покровительства.
Смерть не властна над тем, кого приютил у стоп Своих великодушный Владыка.»

Каждый из нас играет какую-то роль на сцене сотворенного мира: кто-то роль отца, кто-то мужа, кто-то жены, кто-то матери, кто-то сына, кто-то мудрого учителя, кто-то важного начальника, кто-то врага, кто-то единомышленника, кто-то оппонента, кто-то болельщика за Спартак, кто-то депутата городского совета.
Я тоже постоянно играю и притворяюсь кем-то, кем на самом деле не являюсь.
Так же, как и все окружающие, я чувствую боль и страх, удовольствие и отчаяние, любовь и разочарование, страдания и презрение, созерцаю истинное и ложное, причину и следствие, закаты и рассветы, рождение и увядание.
Моё пребывание в сотворённом мире не ограничивается одной только этой жизнью, микро-промежутком между моим нынешним рождением и точкой времени и пространства в которых я сейчас пребываю.
В этом теле, с точки зрения вечности, я сравнительно недавно, у меня здесь нет ни друзей, ни родственников, ни врагов, ни детей, ни доброжелателей, ни знакомых, лишь временные спутники, попутчики, заблудшие, неприкаянные, потерявшиеся, скитающиеся, как и я, по обители смерти.
Сегодня мы с кем-то родные, а завтра чужие, в этой жизни друзья, в следующей враги, сегодня не задумываясь готовы пожертвовать за кого-то своей жизнью, а завтра его же проклинаем и желаем ему смерти.
Моя грустная мелодрама, мой маленький спектакль почти завершился, на сцене погас свет, занавес опустился, смолкла музыка, затихли голоса, зрительный зал опустел.
А хладнокровный равнодушный мир продолжает бежать, звенеть, торопиться, дрожать от восторга, раздавать лживые обещания и выдавать фальшивые лотерейные билеты введённым в заблуждения действующим лицам, не ведая ни любви, ни сочувствия, ни сострадания, ни снисхождения, ни гнева.
Я осознаю своё положение, очень скоро неодолимое время нещадно разделит моё распадающееся тело на атомы и молекулы, и безвременно развеет по лику земли.
А что останется мне, где буду я?

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 7, стихи 44–47
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мёртвой плоти?
Если тело обречено обратиться в прах, то чего стоит всё, что повязано с ним узами отношений: домочадцы и имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, подданные и соратники, владения и домашние животные!
Все они — наваждение в вечности, промелькнут, а затем исчезнут, не оставив и следа.
Нет такого крепкого и здорового тела, которое не мучилось бы недугами; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, на которую не посягали бы.
Всё это тленно и скоропреходяще: человек, ищущий прибежища в вещах тленных, всегда будет тревожиться, бояться, огорчаться, сомневаться и страдать.
Он никогда не достигнет того, чего желает, — вечного счастья и получит то самое, чего хочет избежать.
Что пользы от мирских благ, если добываются они тяжким трудом и волнениями, а отбираются старостью и смертью?
Воистину, жизнь жаждущего земных удовольствий протекает в муках от самого рождения до самой смерти.
Только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходит вражда и тревоги.
Прошлыми делами мы сотворили себе нынешние тела в непрерывном кругу рождения и смерти, но нынешними делами мы можем разорвать этот круг.
Одними поступками мы продлеваем своё рабское существование, другими — прокладываем путь к безусловной, абсолютной свободе.
За чередою смертей и рождений, за пределами долины скорби, существует бездонный, необузданный, всепоглощающий Поток наиболее фундаментального измерения бытия, Царство беспричинной милости, чудесная страна Любви.
Это Царство Бога, Безграничный и Всемогущий пребывает там!
Он существует в измерении спонтанного, динамичного, неудержимого движения, которому невозможно противостоять, как невозможно противостоять восходу солнца!
Это та незыблемая реальность, в которой действует и существует Всевышний, вечная, гармоничная, беспричинная, целостная лавина извергающейся Божественной Любви, не имеющая ни начала, ни середины, ни конца.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 14
Даже звезда вечной свободы меркнет в сиянии прекрасного лика Господа Бога.
Господи вездесущий, Ты правообладатель всех жертв, Ты вознаграждаешь жертвующих, Ты воздаёшь всякой душе по её заслугам и я, раб Твой смиренный, принимаю как дар любые лишения, жизненные трудности и невзгоды.
Ты вершитель закона и источник вдохновения, Ты даруешь силу, идущему к Тебе и смирение отчаявшимся, Ты Повелитель судеб и Душа живых, я слуга Твой навеки, прошу принять меня таковым у Твоих милостивых стоп.

Сокрытый от глаз недоверчивых, неуверенных в себе и нерешительных,
невидимый для безбожников и корыстолюбцев,
Ты один устанавливаешь законы и распоряжаешься судьбами живых,
Ты открываешься лишь сокрушённому сердцу,
Ты повелеваешь временем, что меняет облики живущих и низвергает их в неистовую реку забвения,
силы Твои неиссякаемы и неисчислимы, сиянием Своего разума Ты пронизываешь всё необозримое здание вселенной,
над Тобою не властны законы сотворённого Тобою бытия,
принимая в круг возлюбленных Своих простую, кроткую и смиренную душу Ты навечно становишься обладателем её сердца.
Бесконечно милостивый к кротким и смиренным рабам Своим Ты являешь им тот Свой облик, что более прочих дорог им.
Только слушая о Тебе, только повторяя имя Твоё святое, человек получает такое благотворение, которое невозможно утратить даже со смертью.