Свисток психопата - 3 случай в павильоне

#запискиизпавильона


Он поменял три пачки сигарет. И я поняла, что с ним будут проблемы.

Мужчина за сорок, выше ста восемидесяти, вес примерно 150 кг. И он был абсолютно трезв.

Наконец покупатель выбрал сигареты и достал карту.

- Мужчина, у нас нет оплаты по карте. Перед вами написано.

Он ударил ладонью по прилавку и заявил, что это мои проблемы.

- Что вам нужно? – спросила я, - вы хотите конфликт?

Это ему тоже не понравилось.

- Слишком умная? – спросил он.

Ситуация складывалась не самая радужная. На часах около восьми вечера. Сосед, тот что печет лаваши и который обещал нас защищать, уже ушел. Вечер выходного дня.

- Улыбайся мне, - тихо сказал он с улыбкой маньяка, - тебя что не учили, как надо обслуживать клиентов?

- И когда мы успели перейти на "ты"? - мрачно спросила я.

- Ну извиниТЕ. Давай, принимай оплату. Я не уйду.

- Мужчина, выйдите. Павильон закрыт.

- Магазин ты не закроешь, пока я отсюда не уйду. А я не уйду.

Вошла женщина и купила молоко. Он молчал и делал вид, что рассматривает витрины.

Как только мы опять остались одни, он перешел к оскорблениям. Говорил спокойно и монотонно, никакой внешней агрессии.

- Мужчина, выйдите, - я повторила это несколько раз, - иначе я вызову полицию.

- И что ты им скажешь? Что я такого сделал?

На этом моменте в павильон зашёл знакомый покупатель.

Он сразу понял, что происходит что-то не то.

- У вас все в порядке? - спросил он, глядя на меня.

Пара секунд ушли на то, чтобы попытаться сформулировать проблему. Кроме того… какой мужчина вообще справится с этой стопятидесяти килограммовой тушей? Я растерялась, а этот псих среагировал мгновенно. Он развернулся и абсолютно естественно произнес:

- Да нормально все, братан. Мы тут по семейному решаем. Видишь, какая у меня жена? Ну накосячил я. Так я же не отрицаю. Извиниться хочу. А она видишь у меня какая? Делает вид, что вообще меня не знает. Зая, ну я же люблю тебя! Вот при нем прям говорю, как есть… - добавил он, обращаясь уже ко мне с виноватым видом.

У меня челюсть отвисла. Мужчина развернулся и вышел.

А он схватил меня за запястье и прижал руку к прилавку.

- Не трогай! - сказала я, - идиот, на тебя три камеры смотрят и пишут каждое твое действие. Убери руки!

Но разумеется, камеры не могли зафиксировать степень сжатия и боли,

- А что я такого делаю? - спросил он спокойно, сжимая ладонь - я что не могу подержать за ручку женщину, которая мне понравилась?

Взгляд его изменился. Только этого не хватало, подумала я. Как сбить мужчину с такого неуместного настроя? Нужно заговорить о его маме. Поэтому стиснув зубы, я спросила:

- Кстати, как поживает ваша мама?

- Мама? - он разинул рот, - при чем тут моя мама?

Но мою руку отпустил. Я схватила мобильник.

- Как бы ваша мама отнеслась ко всему происходящему?- спросила я тоном интервьюера, набирая номер 112.

Прошло примерно тридцать минут с того момента, как этот покупатель переступил порог. Оставалось чуть более полутора часов до конца смены. Дверь была открыта. И ни один человек больше не вошёл за это время.

Я позвонила в полицию.

У таких как этот псих фирменная фишка в том, что они довольно долго не делают «ничего такого». Все время что-то происходит, а по факту предъявить нечего.

Поэтому для полиции я существенно преувеличила происходящее. Заявила, что покупатель предположительно находится в состоянии наркотического опьянения, пытается зайти за прилавок, оскорбляет, угрожает и т.д.

- Ждите, - сказала диспетчер, - к вам приедет первый освободившийся наряд.

- Ты что, в ментовку позвонила? – развеселился он, молча выслушав наш разговор с диспетчером - а ты знаешь кто я такой?

Он принял многозначительный и загадочный вид. «Господи, пусть это будет не мент», подумала я.

- Ты знаешь такого-то? – психопат назвал имя и фамилию, - знаешь кто он, тут,  у вас? – он назвал должность, - это мой старший брат. Сейчас твои менты приедут и еще извиняться передо мной будут. Хочешь на это посмотреть?

Я решила позвонить директору.

- Как хорошо, что ты позвонила, - произнес директор замогильным голосом, когда наконец взял трубку.

- Вы знаете этого человека? - я перечислила данные старшего брата.

- Ну да… вроде знаю, - растерялся директор, - послушай, у меня кажется с сердцем плохо. Лёля, мне страшно.

- Карен, успокойтесь и опишите по-быстрому что там у вас происходит?

Он описал.

- Это не сердце. У вас сахар упал. Срочно измерьте уровень сахара в крови. И прекратите пить, если пили. Еще не хватало, чтобы вы сознание потеряли.

Я положила трубку и на всякий случай напомнила  психопату про три работающие камеры.

Он решил сменить тактику. И деликатно постучал по витрине, за которой я находилась.

-Я был не прав. Прости меня, - сказал он красивым мужским баритоном, - правда... Я козел, я знаю. Просто ты мне понравилась. Сразу как тебя увидел, голову потерял. Ну не умею я с женщинами…

Меня у тому времени била дрожь, и зубы стучали так, что наверное он слышал.

- Я не хотел тебя напугать, - продолжал он, - дай мне всего один шанс. Если тебе что-то не понравится, я сразу уйду.

Я молча перемещалась от одного конца прилавка к другому и посматривала на окна. Он тоже посматривал, и я сделала вывод, что с полицией он все таки блефует.

- Я так не могу, - заявил он, - выйди сюда. На минуту выйди! Я понимаю, что ты мне не веришь… Один последний шанс можешь мне дать?

По закону, если посторонний человек зашел за торговый прилавок, это приравнивается к попытке ограбления. Достаточно для заявления. Он это знал. Или чувствовал интуитивно.

- Хочешь, я тебе куплю что-нибудь? - предложил он, - да есть у меня налик. Вот, смотри, - он достал пачку пятитысячных купюр, - Иди, покажи, что ты хочешь. Шампанское  есть у вас? Мороженое? Торт хочешь? Шоколад? Ну?

Он улыбнулся.

Никто и никогда не имитирует ненависть, злобу и агрессию. А вот дружеское расположение, раскаяние, эмпатию, понимание и даже любовь такие как он имитируют легко, часто и очень успешно.

Он предпринял попытку внедриться в сознание. Как клещ.

- Ну я же тебе нравлюсь. Я вижу. Я всегда чувствую, когда нравлюсь женщине, - заявил он.

- Даже не пытайся думать в этом направлении, - пресекла я его.

- А ты посмотри на меня. Неужели совсем ничего во мне не нравится?

- Абсолютно ничего.

- Ну ты же сама себе сейчас врешь. Ладно мне, но себя зачем ты обманываешь?

Не дождавшись ответа, он произнес классическую фразу любого психопата.

- Я хотел по-хорошему. Но ты сама не захотела. Так что ты мне выбора не оставляешь.

У меня у самой к этому моменту уровень сахара упал до нуля. Я сделала себе кофе. С сахаром.

- Думаешь, я боюсь зайти туда? - он кивнул на прилавок, - да запросто.

Прихватив кофе и мобильник, я опять ретировалась за витрину. Он стоял с другой стороны и спокойным, монотонным голосом рассказывал, что сделает со мной, когда зайдет за прилавок. Я подумала, что надо включить диктофон, но записывать все это было выше моих сил. Я снова набрала 112. Прошло больше сорока минут с первого вызова. И попросила срочно прислать наряд.

- Я же вам сказала, - ответила диспетчер, - к вам приедут. Как только освободятся. Вызовов много.

Психопат продолжал бубнить что-то по поводу того, что ему плевать на ментов и что я сама во всем виновата. Дрожь меня уже не била. Я была в ярости. Я встала и отошла в самый дальний угол.

- Сюда иди, - сказала я ему, - кончай трепать нервы и зайди за прилавок. ТЫ ко мне подойдешь, а не Я к тебе. Ты понял? Сюда подойди. Только быстро!

И никогда в такой ситуации нельзя говорить фразы «если ты не боишься», «если ты не блефуешь» или «если ты не слабак на самом деле». И уж тем более никогда нельзя задевать мужское самолюбие. Это может привести к состоянию аффекта.

Он наконец замолчал. И смотрел на меня. А я на него.

- Сигареты дай мне, - сказал он обычным будничным тоном.

- Какие тебе сигареты?

- Кэмел компакт.

- Сто шестьдесят рублей.

Через плечо у него висела небольшая мужская сумка. Из нее он выгреб две горсти мелочи и ссыпал на прилавок.

- На, считай, - он небрежно подтолкнул мелочь обеими ладонями.

- Ну хорошо, - я согласилась и отсчитала сто шестьдесят рублей десятками, - теперь ТЫ собирай. Это все лишнее.

Я его же жестом подтолкнула к нему оставшуюся мелочь.

Он развернулся и вышел. Наверное, ему стало наконец скучно. А до конца смены осталось всего пятнадцать минут.