Пушкин Сон Татьяны и его толкователи - 14

Часть 14 -
Пушкин Пятая глава романа в стихах Е. Онегин
Сон Татьяны и его толкователи

 Проект:
 Пушкин Сон Татьяны в толковниках.
 Мини-коллекция

Конечно, абсурдно даже ставить задачу о расшифровке Сна Татьяны по текстовой записи сновидения гением Пушкина. Ясно, что это сон автора. Но такое сновидение не способен постичь даже равный ему гений …
Поэтому интересно глянуть на толковники тех, кто возомнил свое равенство

Возьмем несколько примеров толкования Сна  Татьяны (татя Яна) от классиков пушкиноведения до любителей психологии и психофрении. Нас будет интересовать не расшифровка отдельных символов (этим мы уже не раз пытались заняться с переменным успехом неудач), а концепция сна у того или иного взявшегося за гуж

Начнем с классиков онеговедения и татьянотолкования:

(0)
М.О. Гершензон в работе «Сны Пушкина»:

«"Фабула сна есть только форма; эти фантастические картины и образы, которые Татьяна видит во сне, порождены ее душевным состоянием; ее душевное состояние и есть сущность, сказывающаяся в тех образах. Эта „основа" сна настолько явственно просвечивает сквозь узор, что по крайней мере ее главные линии нетрудно разглядеть.
Самое существенное во сне Татьяны, — зерно, из которого он вырос, — без сомнения ее любовь к Онегину и ее тайное знание о нем.»

Какое еще знание да еще тайное!? Таня видела Женю пять минут, не была ему даже представлена (несмотря на то, что была уже  в невестах и на пороге ухода в  старые девы!) и. самоуправно войдя в гостиную, дикаркой просидела у окна и видела незнакомца всего минут 10 …

И далее Мишеля занесло на вираже обожения:
«Из ... заповедных, тонких знаний, накопленных в опыте, душа созидает сновидения: такова мысль Пушкина. Он представлял себе сонное творчество души, по-видимому, однородным с деятельностью дневного ума. Эти странные знания не разрознены в памяти, не обрывки, не клочья. Они наводняют душу, но душа овладевает ими, координирует их и связывает логически; она во сне соображает, и мыслит, и созидает из того материала стройные образы. Сонные грезы, изображенные Пушкиным, совершенно осмысленны, но логическое рассуждение в них подспудно и невидимо, т. е. обнаруживается уже готовым видением, зримым образом".
Значит идея вроде такова: есть нечто, некий источник задушевных заветных знаний (банк и база данных АИС), из которого по вселенской нейросети  посвященный (не профан!) способен  гипнотически считать нужное ему о Нем…  Татьяна явно не «от мира сего» = они только кажется дикой и даже аутистичной … а она наделена Пушкиным сверх чувствительностью к «тонкой материи Бытия»
Дела…

(1)
В.В. Набоков   Комментарий к роману "Евгений Онегин" :

Владимир Набоков
Савельева В.В. в ст. «Сон Татьяны в художественной гипнологии Пушкина» рассуждения Набокова о сне Татьяны заключил в следующие смысловые рамки:
«Сон Татьяны рассматривается как текст о тексте по отношению ко всему роману, так как в образах и картинах сновидения преломились как предшествующие ему события, так и последующие эпизоды романа, а сам сон наполнен реминисценциями и аллюзиями из романного текста. Например, образ Онегина-разбойника и убийцы в сновидении предопределен фразами письма Татьяны («Кто ты, мой ангел ли хранитель, / Или коварный искуситель»).
«Развитие образа Онегина катится по демоническому пути, проложенному стихом 59 ее письма», - констатирует В.В.Набоков.
В.В. Набоков, рассуждая о «призматическом уме» А.Пушкина, определяет: «Сон есть травестия прошлого и будущего».
В 8 главе после встречи с Татьяной в гипнотическое состояние впадает уже Онегин («иль это сон?»; «в каком он странном сне»; «ни с чем не связанные сны»; «и постепенно в усыпленье / И чувств и дум впадает он»). Это позволило В.В.Набокову интерпретировать последнюю сцену романа как сон Онегина: «Все здесь погружено в атмосферу сна. Как в сказке, перед ним бесшумно отворяются двери, и он проникает в заколдованный замок. И как во сне, он находит Татьяну, которая перечитывает одно из трех его писем». В.Набоков не случайно увидел в последней сцене мотивы сна Онегина: «Идет на мертвеца похожий. / Нет ни одной души в прихожей, / Он в залу; дальше: никого. / Дверь отворил он». Возвращение мужа наяву в последней сцене симметрично рассматривается как вероятностное возвращение медведя во сне. Прощаясь с читателями, автор вспоминает, что много лет прошло с тех пор, «как юная Татьяна / И с ней Онегин в смутном сне / Явилися впервые мне». В этой фразе отзвуки не только творческого сна, но и сновидения Татьяны, которое глазами своей героини видел Пушкин. Представим схему, в которой отражено место сна в художественном мире романа.
В.В. Набоков, комментируя начало описания сна Татьяны, указывает на переклички со сном Руслана: «Точно та же интонация была в «Руслане и Людмиле», песнь V, стихи 456-457: «И снится вещий сон герою, / Он видит, будто бы княжна...» (заметим одинаковую концовку на-на)»
Детально по символам:  Комментарий к роману "Евгений Онегин" : см. по ссылке

(2)
Ю.М. Лотман = Сон — семиотическое окно и, Сон Татьяны в комментариях (примечаниях!) к роману в пособии для учителей и их мучеников

Согласно Ю. М. Лотману, под семиотикой следует понимать науку о коммуникативных системах и знаках, используемых в процессе общения (см. Люди и знаки. / В кн. Лотман Ю. М. Семиосфера. — СПб.: Искусство-СПБ, 2010)
«Сон-предсказание — окно в таинственное будущее — сменяется представлением о сне как пути внутрь самого себя. Сну необходим истолкователь — будет ли это современный психолог или языческий жрец. У сна есть еще одна особенность — он индивидуален, проникнуть в чужой сон нельзя. Следовательно, это принципиальный «язык для одного человека». С этим же связана предельная затрудненность коммуникации на этом языке: пересказать сон так же трудно, как, скажем, пересказать словами музыкальное произведение. Эта непересказуемость сна делает всякое запоминание его трансформацией, лишь приблизительно выражающей его сущность.
Сон обставлен многочисленными ограничениями, делающими его чрезвычайно хрупким и многозначным средством хранения сведений. Но именно эти «недостатки» позволяют приписывать сну особую и весьма существенную культурную функцию: быть резервом семиотической неопределенности, пространством, которое еще надлежит заполнить смыслами. Это делает сон идеальным ich-Erzahlung'ом,  способным заполняться разнообразным как мистическим, так и эстетическим истолкованием.»

А это означает одно – Пушкин сном Татьяны открыл для нас семиотическое (смысловое, знаковое и кодированное) окно в мир Татьяны, чтобы мы поняли = это вещий сон и Пушкин в него вмонтировал будущее  треугольника Вова - Таня – Женя с предсказанием о гибели Поэта на дуэли за честь в январе!

«Сон Татьяны имеет в тексте пушкинского романа двойной смысл. Являясь центральным для психологической характеристики «русской душою» героини романа, он также выполняет композиционную роль, связывая содержание предшествующих глав с драматическими событиями шестой главы. Сон прежде всего мотивируется психологически: он объяснен напряженными переживаниями Татьяны после «странного», не укладывающегося ни в какие романные стереотипы поведения Онегина во время объяснения в саду и специфической атмосферой святок — времени, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в рискованную и опасную игру с нечистой силой. С. В. Максимов писал: «Почти на протяжении всех святок девушки живут напряженной, нервной жизнью. Воображение рисует им всевозможные ужасы, в каждом темном углу им чудится присутствие неведомой, страшной силы, в каждой пустой избе слышится топот и возня чертей, которые до самого Крещения свободно расхаживают по земле и пугают православный люд...» (Максимов С. В. Собр. соч. СПб., 1912. Т. 17. С. 4). В связи с этим следует подчеркнуть, что сон Татьяны имеет глубоко реалистическую мотивировку, и это заставляет сразу же решительно отбросить все попытки искать в его образах политическую тайнопись, намеки на казненных декабристов и все пр., совершенно несовместимое с психологической правдой характера провинциальной романтической барышни. См. попытку увидеть в «кровавых языках» намек на казненных декабристов, а усы чудовищ связать с жандармами (почему непременно с жандармами? — усы носили все офицеры легких кавалерийских полков) в статье Н. Н. Фатова «О „Евгении Онегине“ А. С. Пушкина» (Уч. зап. Черновицкого гос. ун-та. Сер. филол. наук. 1955. Т. 14. Вып. II. С. 99—100). Однако сон характеризует и другую сторону сознания Татьяны — ее связь с народной жизнью, фольклором.»

***

Теперь, отдав дань грандам пушкиноведения,  перейдем к современным  концептам Сна Татьяны, двигаясь тупо по алфавиту найденных в Сети авторов толкований Сна:

(3)
Бабиков А.А. Мотив Сновидения в кн. Прочтение Набокова. Изыскания и материалы:

Набоков обращает внимание на ее примечательность композиции, состоящую в «перекличке между сном Татьяны и ее переживаниями в последних строфах Гл. 3, ритмической и словесной». «Сон, есть травестия и прошлого и будущего»
Не густо …

(4)
Гачев Георгий Дмитриевич. «Попугай!», Черномор и сон Татьяны в кн. Русский Эрос "Роман" Мысли с Жизнью

Поэма Руслан и Людмила есть поэма о соитии: Людмилу хотят все. Ибо это код: Людмила = это лоно (преимущественно – женское).
В поэме «Гавриилиада» он открывает то, что, по аналогии с Эдиповым комплексом, можно бы поименовать «комплексом Марии»: дева Мария в поэме Пушкина размышляет: Один, два, три! — как это им не лень. Могу сказать, перенесла тревогу: Досталась я в один и тот же день Лукавому, архангелу и богу Но именно об этом мечтает русская женщина в любви: чтобы она одновременно была и ангельски светлой, духовной, божественной; и огненно-страстной, дьявольской; и просто человеческой; она хочет испытать зараз рай, ад и землю.
Тип оргазма русской женщины можно проследить по сну Татьяны. Сон Татьяны — это восхищение девы. Татьяна, проваливаясь на новый этаж эротического исступления, попадает на шабаш чудовищ: «Один в рогах с собачьей мордой, Другой с петушьей головой, Здесь ведьма с козьей бородой… а вот Полужуравль и полукот. Вот рак верхом на пауке, Вот череп на гусиной шее» и т. д. Химеры, составленные из разных частей, — это в шабаше Эроса носятся и соединяются разные суставы, члены тел — и порождаются дивные новые существа от смешения: всесильный космический Эрос в своей страстной свистопляске все что угодно соединить может. Но видя этих чудовищ, Татьяна именно в себе обнаруживает эти возможности: что и в ней «хаос шевелится». И наконец является Он — Онегин: в самом имени обозначен всеобщий русский мужской «Он».
 Это сон вещий в нем предугаданы последующие события романа — гибель Ленского от руки Онегина Но он вещий именно оттого, что он эротический в своей подоснове так как все в мире пронизано Эросом, то во всяком явлении жизни можно узреть универсальную структуру страстного действа зарождение, разгорание, движение, кульминация и гибель Потому сны всегда «в руку»- сбываются Итак, в сне Татьяны — самом целомудренном слове русской поэзии, сне, который так упоенно декламируют идеальные русские девы, — открылось, как и там, в самом сокровенном, вгнездился и бьет пульс высокого Эроса Приоткрой эту тайну — девы с ужасом разбегутся … Секс представлен здесь в высшей степени косвенно, и не сам по себе дорог, но богатством чувства, игрой духа, которые он питает и дает им повод развернуть

(5)
Дударева М. Апофатика текста. сон татьяны – 2021:

Татьяна обладает семиотическим мышлением, и это обязательно должен учитывать исследователь, анализирующий онейрическое пространство «Евгения Онегина.
сон  функционально  приравнивается  к  обмиранию,  к  временной  смерти,  и  ведь Татьяна, стоит отметить, умирает, и не раз, в романе
сон в данном  случае —  воплощение  и  антимира,  и  иномира.  Это  тоже  сакральная  реальность,  хоть  и  с обратным коррелятом. В этом контексте так ли важно, бежит Татьяна к себе на свадьбу или на похороны? Что суть одно и то же в народной культуре  (неслучайно существует  мотив  «виселица — свадьба»,  то  есть «смерть — свадьба»  в  разбойничьих  песнях
// Я: тут возможно уйти на исследование версии:
Если сон о танином жгучем желании свадьбы с Женей и одновременно о предупреждении , что цена его сбытия равна погибели, то не о своей ли женитьбе и погибели а в ней пытался говорить провидением Поэт//
сон героини — это обратная  перспектива,  сон  указывает  на  оборотность мира, на опричастность человека к Другому, хочет он того или нет. Однако эта оборотность связана в данном случае со смертью как последним выходом  для  человека  Нового  времени  из  профанного метафизически отрешенного состояния.
 
(6)
ж. filosofia.ru. Чудный сон Татьяны

«Сон этот – шедевр не только поэтического искусства, но и психологической достоверности. Его образы говорят о тончайшем эротизме, который живет в Татьяне. Его образы Пушкин увидел на картине Босха «Искушение святого Антония». И то, что увидела Татьяна, тоже искушение. Вот почему Онегин, сам того не подозревая – искуситель роковой. В этом страшном сне Татьяна увидела подоплеку человеческой жизни. Своих девичьих грез. И – Онегина. Его бесовское прошлое (Пушкина вообще чрезвычайно занимала тема вторжения нечистой силы в человеческую жизнь), и дьявольскую изнанку земной любви. Этот сон не проходит для нее бесследно. Она просыпается уже другой. В ней поселилась тайна. Теперь «для бедной Тани все были жребии равны».»
Всё бы так – иконописно … Но вот заковырка: Таня не пошла замуж за местных помещиков  Петушковых = она рванула в Москву на «ярманку невест» и нашла таки себе князя и генерала…
Это как на Рублевку сгоняла

(7)
Жуве Мишель - Замок снов (Michel JOUVET  LE  CHATEAU  DES  SONGES  © Editions Odile Jacob Paris, 1992) и Похититель снов (le Voleur des songes? 2008)

Притягательно, но французам не до нашей Тани … ничего в этих романах-фантастиках о ее сне 

(8)
Маркович В.М. Сон Татьяны в поэтической структуре «Евгения Онегина»

сон Татьяны входит в структуру «Евгения Онегина» на каких-то особых правах - рассказ о сне выделен уже тем, что, занимая почти полтораста стихов, надолго прерывает ход событий. Не менее существенно местоположение этого рассказа: сон Татьяны помещен в геометрический цeнтр «Онегина» и составляет своеобразную «ось симметрии» в построении романа. Естественно напрашивается мысль о чрезвычайной смысловой важности расположенного таким образом фрагмента.
//Ход событий… Удивительно эти 150 стихов единственные во всем романе что содержат хоть какой то событийный сюжет …  Сон-бред Тани и шабаш нечистых сил//
@«чудный» сон не разгадывается по «соннику». Особо по упомянутому Пушкиным «Древнему и новому всегдашнему гадательному оракулу, найденному после смерти... старца Мартина Задека...». Пушкин мистифицирует  и дает понять = сон сей необычен.
«Сон» ассоциируется с мечтой, надеждой, любовью, творчеством, воспоминанием, предчувствием, выступающими в романтическом ореоле — как переживания высшего порядка. И вполне отчетливы ассоциации, связывающие тему «сна» с представлением об откровении. Предвестия сна сбываются …
Используя инерцию читательского восприятия, Пушкин создает ощущение близости к «субстанциальным» реальностям бытия. Но, достигнув этого, он развитием действия воссоединяет открывшийся читателю таинственный мир с миром житейской повседневности. Роковое, «провиденциальное» открывается в небрежной шутке, в обыкновенной ссоре, возникшей из-за пустяков, далее — в опасной, но достаточно привычной для людей онегинского круга дуэли, открывается, не отменяя обыденного смысла этих эпизодов, не мешая им оставаться более или менее заурядными бытовыми происшествиями. Взаимоотражение «сна» и «яви» открывает не запредельное, а беспредельное, т.е. именно отсутствие пределов, отделяющих «дольнее» от «горнего», глубинную сущность от фактической данности. Одно здесь неуловимо переходит в другое.
Г.А. Гуковский справедливо утверждал, что «сон Татьяны заменяет у Пушкина... анализ ее психологического мира, воплощая его в образах»

(9)
О, Е! Поговорим о сне Татьяны

Скопировал Лотмана …
А мне хотелось, чтобы псих-аналитик (любой из честных) прямо сказал : что Таня последовательно отдается тому, что под маской зверя или хозяина шабаша чудищ олицетворяет эротические хтонические силы эпохи Хаоса, пред которыми мы бессильны, даже если возьмем в руки то, что дала Крону )Хроносу( его бабка Гея для кастрации безумного Урана

(10)
Океанский. «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»  В КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ДИНАМИКЕ
 
А.С.  Позов в кн. «Метафизика Пушкина» отмечал:  «здесь  есть прямой намёк на реальность Татьяны и на её смерть»
Сон Татьяны – центральная часть «протоэкзистенциалистского  романа-притчи»
Сон этот помг Татьяне принять решение: ДРУГОМУ (т.е. не такому как Женя!)  и потому то и век ему верна (хоть и бабий… т.е. недельку… от силу другую). А у христианских толкователей век = вечность …
И далее двух проф-ров унесло в … россиеведение.. .

(11)
Пимонов В.И. СОН ТАТЬЯНЫ КАК ПРЕДВЕСТИЕ СМЕРТИ ОНЕГИНА -2023:

«Предвестие смерти Ленского. Стало общим местом говорить о пророческой роли сна Татьяны: «Пушкинисты <…> всегда писали о связях «Сна Татьяны» и романа, отмечая, как правило, предварение  будущих  событий  фабулы» [Ю.Чумаков]. Пророческую подоплеку сна можно разделить на две части: первую связывают с будущим замужеством Татьяны (медведь / Онегин в роли жениха), вторую - с убийством Онегиным Ленского.
Предлагалась и психологическая трактовка: «Вещий сон Татьяны <…> не только  предвещает  убийство  Онегиным  Ленского, но и заставляет героиню смутно осознать сущность того, отнюдь не бесплотного чувства, которое питает она к Онегину» [Осповат, Л. С. «Влюбленный бес»].
Предвестие смерти Онегина. В работе предлагается трактовка сна Татьяны, согласно которой в нем заключено не только очевидное  предвестие  реального  убийства  Онегиным  Ленского  на  дуэли,  но  и  скрытое  предвестие  символической  смерти  самого  Онегина  в финале романа.» 

//Не обошлось на сей раз и без фаллического символа во сне: ими оказались ножки Тани в башмачке. Да и как можно Тане под пером (скальпелем) Пушкина быть без воображаемого фаллоса на той ее стадии полового созревания и сексуального развития//

(12)
Ранкур-Лаферьер Д. Пушкинская непохищенная невеста - психоаналитическое исследование Татьяниного сна  (в кн. Ранкур-Лаферьер Д. Русская литература и психоанализ- 2004):

Сон Татьяны Лариной в поэме «Евгений Онегин» Александра Пушкина характеризуется как самый «запутанный сон в русской литературе»
Критик-психоаналитик должен либо черпать глубоко, либо вообще не касаться фрейдовского метода:
лишь немногие ученые поняли, что исследование сна — это царская дорога к бессознательному Татьяны, и даже те, кто дошел до этого, остановились, по той или иной причине, на полдороге. Поэтому даже авторы умеренно психоаналитических работ не пришли к тому, что я считаю сутью сна:

               Онегин отверг Татьяну по гомосексуальным мотивам!

Лишь некоторые критики — включая непсихоаналитиков — заметили  эротизм в Татьянином  сне  (см.,  напр.:  Gregg  1970; Nabokov 1975/2: 512-513; Харазов 1919 - Харазов  1919 — Харазов ГА.  Сон Татьяны:  Опыт толкования по Фрейду. Арс: Ежемесячник искусства и литературы. Тифлис: А.А. Антоновская, И.И. Полинин,  1919. 2 г. изд., No  1. С. 9—20. На тит. л. загл.: ARS.; M;ller 1962; Ma;aw 1959).  Некоторые критики вязнут в поверхностном эротизме. Более  психологически  ориентированные ученые  считают,  что сновидение открывает нам нечто более существенное о бессознательном Татьяны.
Сон приоткрывает ее «тайное знание», «подсознательную интуицию», «глубокое  понимание  скрытых реалий»  и чаще —  «откровение о вещах, которые таятся, бессознательные, в глубинах ее русской души». «Знание», «интуиция», «понимание» и «откровение» замыкаются на образ Онегина, личность Татьяны и взаимосвязи между ними. Утверждается, что Татьяна чувствует глубокую страсть Онегина к ней,  невероятную силу и,  возможно, даже демонизм  этого человека.  Она выказывает и свое сильное влечение к нему, и свою глубокую обеспокоенность эротическим аспектом их отношений

С психологической точки зрения, пугающий путь, который Татьяна должна проделать — и получить при этом помощь, — это путь от ее девического состояния к состоянию гетеросексуальной зрелости. Узкий мосток, который неминуемо должен развалиться в процессе движения по нему, — это ее девственная плева, а медведь, который содействует разрушению плевы, — ее желанный жених. Как только она перешла через поток, первый акт ее гетеросексуальной связи состоялся.

«Не сподручно бабе  с медведем бороться: того гляди юбка раздерется!» 

Татьяна сначала не бежит от медведя, а принимает его помощь в своем сне), а заводит с ним  беседу,  как если бы он предлагал ей что-то, помимо  борьбыЭто  «что-то»  определено в ясных терминах другой народной пословицы, записанной Владимиром Далем: «Давай *** свежий, хоть медвежий»  (Афанасьев  1997: 490).
Татьяне нужен пенис, даже если это пенис страшного медведя  (или любого другого животного). Лучше пенис животного, чем пугающе-желанный пенис Онегина. Лучше животные в сновидении,  чем сам Онегин, поскольку тогда он останется далеким идеалом для наивной героини.

Ручей – это Рубикон замужества. Если две  жердочки,  по  которым Татьяна перешла водный поток с помощью медведя, почерпнуты из фольклора, то не иначе как имеется в виду дефлорация.

Обвенчали  и  еть помчали»  (Афанасьев  1997:  498)

Желание, которое  сон  пытается  исполнить  (хотя,  как  мы  увидим,  не единственное), —  это  желание  сексуальной  близости с  Евгением.

Она делает то, что и должна делать молодая влюбленная девственница.

Обратим внимание на орудие убийства.  Это — «длинный нож». какое отношение имеет «длинный нож» к прерванным занятиям любовью? Как указывает Грег, Фрейд толковал ножи и другие подобные орудия в сновидениях как фаллические (см.:  Gregg 1970: 39, 41; ср.: Freud 1953—1965/15:  154—157).  Он также утверждал,  что  «преследование  со  стороны мужчины с ножом или огнестрельным оружием играет в тревожны х снах девушек большую роль» (Там же:  154). Фаллическая символика ножей и мечей была в центре внимания и других аналитиков (см.: Gutheil  1951:  136,  187, 235;Jones  1951:  195, 282).  Как известно,  само  слово  «влагалище»  происходит  от латинского  «vagina», что означает «ножны».

онегинский «длинный нож» имеет фаллическую образность. Но он направлен, что кажется неуместным, в Ленского, а не в Татьяну. Почему Татьяна хотела, чтобы такое случилось?
Грег считает, что это неспроста, и поясняет:  агрессивное использование Онегиным ножа «придает драке между двумя мужчинами неправдоподобный эротический колорит» (Gregg 1970: 504)13.
С точки зрения  Татьяны это просто прекрасно. Ибо для нее в этом и состоит ответ на вопрос, почему она была отвергнута Онегиным. Если Онегин отказался от гетеросексуального блаженства на скамье, значит, он просто «голубой». Он скорее вонзит свой «длинный нож» в Ленского, чем в нее. Он скорее войдет в мужчину, чем порвет девственную плеву.

Адская кульминация сна — это затяжная ярость отвергнутой женщины. Татьяна,  конечно,  не отдает себе отчета о  скрытом желании, выраженном во сне, поскольку по-прежнему любит Оне­гина. Не дано это и типичному читателю Пушкина, поскольку гомосексуальность пугает большинство людей,  особенно русских (см.: Rancour-Laferriere  19856). Но если «длинный нож» — азбучный фаллический символ, о чем многим читателям давно известно, то вторая сторона этой «медали» известна менее; между тем половая принадлежность того,  против кого он используется, должна быть обязательно принята во внимание (ср. термин «кожаный нож», который гомосексуалисты употребляют применительно к пенису — об  этом в частной беседе сообщил мне Владимир Козловский).

Можно привести аргументы в пользу латентной гомосексуальности Онегина. Вне всякого сомнения, у Онегина гетеросексуальные интересы, и в конце романа он испытывает настоящую гетеросексуальную любовь. Но эта его сторона не исключает латентной гомосексуальности.

В Татьянином  сне  Онегин и его ватага говорят о Татьяне как о безличном сексуальном объекте, употребляя грамматическую форму среднего рода — «Моё!».  В  свадебных  песнях жених часто говорит о невесте в среднем роде, а не в женской грамматической форме.

И  начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?

Почувствовала ли Татьяна интуитивно,  что  Онегин — лишь пародия на гетеросексуального мужчину? Поняла ли она наконец, почему в ее сне Онегин отвернулся от нее?
Мы этого никогда не узнаем. Я предлагаю свой тезис о латентной гомосексуальности Онегина в качестве правдоподобной гипотезы и напомнить читателю, что психоаналитики также  могут быть  экспертами  в  вопросах  любви,  как  поэты  и литературоведы.

(13)
Савельева В.В. Сон Татьяны в художественной гипнологии Пушкина сделал обзор толков:

сон Татьяны - это поэтическое воплощение особенностей её внутреннего мира и отражение представлений об Онегине как «интегрированном герое прочитанных ею романов» (Достоевский)

В образах сна передано самоощущение Татьяны, которая понимает, что «сон зловещий ей сулит / Печальных много приключений». Получается, что в символах сна читателю показано обострение психологической ситуации, в которой оказалась героиня романа. Атмосфера ужаса сопровождает во сне как действия, так и бездействие Татьяны. Это сон-кошмар, в котором действие ведет к гибели, но и бездействие гибельно.

А.А. Потебня в ст.«Переправа через воду как представление брака», опубликованной в 1868 г, соотнося символику свадебной обрядовой песни и ситуацию перехода через дрожащий, гибельный мосток в сновидении, пишет: «Татьяна Пушкина - «русская душою», и ей снится русский сон. Этот сон предвещает выход замуж, хоть и не за милого»

Татьяна узнает свое родство с все новыми стихиями, чудовищами мужского мира: у девственницы Татьяны это поток, лес, медведь, бесстыжая пляска химер»

Г.Д. Гачев пишет: «В сне Татьяны - самом целомудренном слове русской поэзии, сне, который так упоенно декламируют идеальные русские девы» - «бьет пульс высокого Эроса»

С.Зимовец, предлагая свою, даже не эротическую, а сексуально ориентированную интерпретацию, категорически утверждает: «Во сне нет и следа того духовного измерения, которое так предпочтительно характеризовало чувства Татьяны в повествовании»

Американский психоаналитик Д.Ранкур-Лаферьер в своей работе «Пушкинская непохищенная невеста: психоаналитическое исследование сна Татьяны» исходит из того, что для Татьяны сон - попытка разрешить проблему. Он пишет: «В конце сна Татьяна вынуждает Онегина убить Ленского. На первый взгляд этот мой тезис может показаться странным. По сюжету именно Онегин, а не Татьяна отправляет Ленского на тот свет. Но мы должны помнить, что сон-то снится Татьяне». «Если проанализировать сновидение с точки зрения спящего и если верен психоаналитический подход к сновидениям как к выполнению желаний, то мы должны задаться вопросом: почему Татьяна желает, чтобы Онегин погубил Ленского на исходе ее сна?».. Отвечая на свой вопрос, Д.Ранкур-Лаферьер указывает, что «онегинский «длинный нож» имеет фаллическую образность», а драка двух мужчин приобретает гомосексуальный «эротический колорит». Вывод интерпретатора: «Адская кульминация сна - это затяжная ярость отвергнутой женщины»

С.М.Козлова обнаруживает такие архетипические ситуации: похищение, попадание в царство мертвых, убийство-жертвоприношение, воскресение-возвращение. Во сне Татьяны, как считает исследовательница, «поток», «шумящая пучина», «гибельный мосток» соответствуют картине языческого Ада: Стикс, переправа через Стикс; помощник Похитителя - «косматый лакей», медведь - в то же время выполняет функцию Харона. «Татьяна попадает в «хижину» на шабаш («как на больших похоронах») «адских привидений», где оказывается в роли «хозяйки» - Персефоны, участницы черной мессы - убийства Ленского»

Ю.Н.Чумаков, дополняя комментарии В.В.Набокова и Ю.М.Лотмана, пишет о «смысловом сгущении», «ассонансах ситуаций» и «смысловом телекинезе»

А.Ремизов пишет: «Сон Татьяны представляется как семь зеркальных отражений» и далее перечисляет: 1) Снежная поляна и кипучий поток; 2) Взъерошенный медведь; 3) Погоня в лесу и в медвежьих лапах; 4) На пороге шалаша; 5) Приотворяет дверь, дуновение ветра, все встали; 6) «Мое» - Онегина; появление Ленского и Ольги; Ленский повержен (зарезан); 7) «Страшно тени сгустились...»

Чтобы приблизиться к пониманию Сна Татьяны надо работать со всем мегациклом Пушкина о снах."