Жить просто

Не смотря на преклонный возраст, а ей недавно стукнуло восемьдесят два, Прасковья Матвеевна хлопотала у печки. Ранним утром поставила опару и вот сейчас, когда она подошла, намеривалась замесить тесто и испечь настоящий ржаной хлеб, что по привычке делала раз в неделю. Жила Прасковья Матвеевна одна. По пятницам её навещали или дочь, или внучка, чему она всегда была очень рада и старалась угодить им свежеиспечённым хлебом.

Стукнула калитка. Посмотрев в окно, старушка увидела свою любимую внучку, вздёрнутый носик которой промелькнул за окном. Скрипнула дверь в сенях. И в избу с потоком морозного воздуха влетела её радость. "Бабулечка! Как я по тебе соскучилась!" - с порога закричала гостья. Недолго постояли, обнявшись. Внучка сняла верхнюю одежду и села на табурет  к печке, давая понять, что готова отвечать на бабушкины вопросы. Прасковья Матвеевна начала издалека: «Как здоровье, внученька? Как  работа? Не обижает ли муж?  Не надумали ли завести ребёночка? Ведь без детей дом пуст». Однако  вопросы повисли в воздухе. Внучка молчала.

 Обернувшись и посмотрев на свою любимицу, бабушка заметила на её лице тень тревоги и боли. "Бабусь, здоровье у меня нормальное, на работе терпимо, но, кажется, всю жизнь я там не проработаю. Не интересно. Да и скучно как – то. Но самое грустное: с мужем у нас дела не ладятся, то ли ошиблись мы друг в друге, то ли разлюбили друг друга". При этих словах Мария, закрыв ладонями лицо, расплакалась. Прасковья Матвеевна подошла к внучке,  прижала её голову к своей груди и стала успокаивать. На что Маша зарыдала ещё сильнее : "Как жить, как жить, бабуся, если тебя не понимают?" Глубоко вздохнув, бабушка вернулась к тесту и проговорила: "Жить просто. Я тебе расскажу о своей жизни, а ты послушай". Вымесив тесто, старушка уложила его в форму. Затем вымыв руки, уселась рядом с внучкой.

 Обняв её за плечи, заговорила: "Я родилась в далёком 1909 году. Жилось нам несладко. Осталась неграмотной. В девятнадцать выдали меня замуж. Петенька оказался хорошим мужем. Меня и детей любил. Нарожала я шестерых. Только вот в живых осталось двое: твоя мать, да тётя Валя. Двух первых - Ванечку и Танечку родила недоношенными. Как сейчас помню, Танечку в платочек пеленала, больно махонькой была. Личко  сморщенное, как печёное яблочко, ушки трубочками свёрнутые. Не долго оба промучились. Думаю всё от тяжёлой работы и недоедания. Затем родила твою маму. Тоже недоношенную. Но выжила она. Дом у нас был кое- какой, плохонький, как говорится, продуваемый всеми ветрами. Зимой, бывало, не натопишь.  Стали мы его ремонтировать. Выписали лес в колхозе.  Брёвна на доски пилили сами. Отстроились. Народился Коленька: красивее мальчика я  в жизни не видела. Лицом смуглый, чернявый, кудрявый. На Петю похож. А уж ласковый какой! В девять лет от менингита умер, –  Прасковья Матвеевна  вздохнула. –  После смерти Коленьки случился в селе пожар. Наш порядок выгорел дотла. Два года жили в бане, пока новый дом удалось сладить. Тут Настенька народилась. Справненькой была. У моей сестры Уляши детей не было, вот она ей всё платьица с рюшечками шила, забавлялась. В четыре годика заболела Настенька дифтеритом. Бывало, приду с огорода, а она мне жалуется: мамочка, дыхать нечем. Так и задушила её эта болезнь.

 Вскоре мой Петенька в сельском совете должность получил. Он  рано в коммунисты записался. Новый дом построили. Высокий, красивый. И только собрались новоселье справлять, занавески даже новые повесили, в селе вновь случился пожар. Два порядка выгорели, в том числе и наш новый дом.

Опять горе мыкали, по людям жили. Валенька родилась. А тут война проклятая началась. Моего Петеньку, как коммуниста, на фронт забрали первым. Я осталась с двумя детишками. Едва выжили. Помню, однажды  пошла собирать колоски на поле. Вижу, всадник скачет. Спряталась  в траве,  думаю, сейчас найдет меня, арестует, с кем дети останутся? Но Бог миловал, не заметил он меня.

 Сестра моя  Уляша работала в колхозной пекарне. Случалось, приносила кусочек теста. Тем хлебушком  подкармливала детей. В 1944 году Петенька принял бой у какого - то села на Украине. В том бою и погиб, там его и похоронили.
 
После войны сватались ко мне хорошие мужики, но я отказала им. Не могла Петеньку забыть. Так и жила. Работала в колхозе. Всегда в передовых ходила. На сенокосе за мной ни один мужик угнаться не мог.

 В 1956 году решила строить себе дом. Скопила деньжонок, лес запасла. С божьей помощью и помощью добрых людей построила его. Маленький, одна изба всего. Но на мой век его хватит. Рада, что дети мои выросли в своём доме. А теперь и ты в него наведываешься".  Прасковья Матвеевна крепче прижала к себе внучку и продолжила: " Машенька, всё у тебя наладится. Ты ведь у нас умница. Разберись в себе и в тех, кто рядом... Но на это  надо время". Бабушка встала и продолжила хлопотать у обеденного стола. Мария смотрела на свою любимую бабушку и думала:  сколько же она пережила! А жизнь свою определила в двух словах: жить просто.