Жила на хуторе большая семья

 
Хутор Могукоровка — один из самых отдаленных в нашем районе. В конце декабря прошлого года мне довелось там побывать, а в первом номере «Калининца» текущего года был опубликован мой довольно объемный материал не столько об этом населенном пункте, сколько о недавно начавшем там действовать храме  апостолов Петра и Павла и о его священнике энтузиасте — протоиерее Андрее Нестеренко. Кстати, узнала недавно, что он получил новое назначение в одну из крупных кубанских станиц — Новоминскую, где ему предстоит немало потрудиться — организовать работы по завершению затянувшегося строительства нового храма.
Так вот в прошлом материале я рассказала подробно читателям об истории основания хутора и его основателе  бравом генерале царской армии, выходце из Гривенской (Гривенского черкесского аула) Пшекуе  Могукорове. Он всего себя посвятил ратной службе во славу России. Проведя большую часть жизни в военных походах, Могукоров решил обосновать родовое гнездо. В 1848 году он выехал из своего гривенского домовладения, чтобы обустроить собственный аул. В его распоряжении было 1140 десятин земли, выданные, в вознаграждение за ратную службу, как и другим военным. 
То было в 1909 году
Вновь вспомнила об этом хуторе, перебирая материалы прошлогоднего   муниципального конкурса "История одной фотографии". Первое место в номинации "Я и моя семья" заняла студентка второго курса Кубанского государственного университета Виктория Пересыпка. Она представила фотографию своих предков, Бурлаковых, сделанную в 1909 году.  Снимок очень заинтересовал меня, захотелось побольше узнать о тех, кто на нем и об их потомках. Только все, как говорится, руки не доходили.
А совсем недавно разговаривала по телефону с завучем по воспитательной работе Грекинской СОШ № 10 Галиной Павловной Пересыпка о месячнике по военно-патриотической работе. Спросила ее не знает ли она Викторию Пересыпка из Могукоровки, может это ее бывшая ученица и однофамилица?
- Это же моя дочь!, - услышала я в ответ, наша семья живет в Могукоровке.
Оказалось, у Галины Павловны и Виктора Владимировича (работает сейчас в Приморско-Ахтарске) сын Виктор и дочь Виктория. Сын живет в Краснодаре, у него уже своя семья, дочке четыре годика.
- Так это ваши предки на старинной фотографии?
- Моего мужа. Фотографию, как рассказывала  свекровь,  сделал в 1909 году, заехавший случайно в Могукоровку фотограф.
Я и моя семья
В своей работе Виктория, студентка, выбравшая для себя профессию экономиста,  уточняет, что на данной фотографии  большая и дружная семья Бурлаковых: «Глава семьи  Василий Егорович, его жена  Прасковья Митрофановна, сыновья  Петр   и  Яков   дочери  Анисья, Мария, невестки  Евфросиния и  Анна. Позже родилась ещё одна дочь  Марфа  (моя прабабушка). Эта семья была не только большая, но и трудолюбивая. Всё семейство  работало на земле. Только у главы семейства было 40 гектаров земли,   шесть лошадей, 10 коров, 150 овец. У каждого из сыновей был свой дом и своё хозяйство.  В праздники собирались все вместе, чтобы поговорить и попеть песни. Из всей семьи на сегодняшний день живы внуки Бурлакова Василия Егоровича. Внучке  83 года, а внуку - 75 лет».
Много хуторов и кошей
Долго поговорить нам с Галиной Павловной в первый раз не удалось и я попыталась найти что-либо о семье Бурлаковых в других источниках.  Я предположила, что, если   семья была большая, может она жила на  отдельном, собственном хуторе? Перебрала все свои старые записи о Куйбышевском поселении и справки, присланные из администрации этого поселения, но к сожалению, о Бурлаковых там ничего не нашла.
Что же касается Могукоровки, то напомню читателям, что постепенно аул рос, когда  население  заметно  увеличилось,  его переименовали в хутор Могукоровка. В Могукоро-Гречаном округе  в 1870 году действовало 174 крестьянских хозяйства с населением в 1045 человек. В том числе, в Гречаном 81 хозяйство из 442 человек. Вокруг Могукоровки было больше хуторов, а в Гречаной Балке – кошей.
В полуверсте от будущего сельсовета (нынешней Гречаной Балки) в 1892 году образовались хутора Дворникова и Литвинова-Лопина. В первом было два хозяйства, в котором насчитывалось  девять человек (всего три мужчины). Во втором – 23 хозяйства из 81 человека, в том числе – 46 мужчин. Через пять лет в трех верстах далее вырос хутор Сугак (Чуйкиных) из девяти крестьянских хозяйств(45 человек). 1902 год стал годом рождения хуторов Серафимовичи (Новый) из 51 хозяйства в 233 человека и Демьянченко (в четырех верстах от нынешней Гречаной Балки). На нем действовало 26 крестьянских хозяйств и проживало 100 человек. Через пять лет появились коши Кирилла Панюты с семьей в 12 человек, Панюты-Эрнст в два человека, хутор Подопригора из трех хозяйств и 18 человек.
На расстоянии в 1,5 версты от того места, где впоследствии был образован центр Куйбышевского сельского Совета, в 1910 году образовался хутор Шкурки (Булаты) из шести хозяйств в 45 человек. В 1914 году там  появились три крестьянских хозяйства из 16 человек, через два года – еще два из девяти человек.
Среди первых поселенцев Гречаной Балки Иван Крат. В его коше действовало два хозяйства из шести человек (1900 г.). 10 лет спустя образован кош Ивана Мусиенко (одно хозяйство из пяти человек). В 1917 году зафиксирован кош Андрея Котова с большой семьей в 11 человек. В 1920 – кош Даниила Котова с семьей в 10 человек. Через год – Василия Денисенко (8 человек). Еще через год – Андрея Зиновьева, Петра и Гавриила Котовых (5, 7 и 4 чел.). В 1923 году образовались коши Фомы Котова, Павла Додуры, Т. Заяц и Н. Заяц. В 1924 году – Василия Камыша, П. Квитко, Николая Лысенко, Максима Мектеля, Якова Муренького. Годом позже – П. Крата. В   30-е годы начался процесс укрупнения населенных пунктов. Жители малых хуторов и кошей переселились в более крупные населенные пункты. Одним из первых попал в штрафной список казачий хутор Булаты. Потом его участь унаследовали: Буденовка, Серафимовичи, Барилы.
Молодежь уезжает в поисках работы
Хутора колхоза “Рассвет”, в том числе и Могукоровка, долгое время неплохо развивались .  В Могукоровскую школу долгие годы ходила ребятня из Греков, пока там не появилась собственная. А начальную школу в дальнем хуторе закрыли всего несколько лет назад. Уже после восстановления Калининского района построил колхоз «Рассвет» в Могукоровке  прекрасный двухэтажный детский сад. Очень жаль, что после великой перестройки в нашем государстве, смены экономической и политической стратегии, как и во многих других отдаленных от больших магистралей населенных пунктах, в  этом хуторе все стало меняться не в лучшую сторону. Из-за сложностей с трудоустройством  молодежь вынуждена оставлять малую родину, уезжать на заработки в города. Стал не нужным детский сад. Уже много лет он пустует, постепенно приходя в  упадок. 
От начальника общего отдела Куйбышевской сельской администрации Инны Николаевны Кулиш я узнала, что сейчас в Могукоровке остался всего 201 двор, процентов 20 из них пустует. Жителей (больше пенсионеров) — 716 человек. Еще действуют    почтовое отделение, два магазина (продовольственный и смешанных товаров). Жизнь на хуторе течет спокойно, размеренно.   

Они были иногородними

В следующий раз Галина Павловна уточнила, что на фото предки ее мужа Виктора Владимировича. А его мать и есть  внучка  главы старинного семейства —  Антонина Алексеевна Пересыпка. Ей 83 года. Живет она в Могукоровке. Работала она в колхозе, на ферме, в магазине. С покойным мужем Владимиром Михайловичем вырастили двух сыновей. Старший Василий Владимирович тоже живет на хуторе. Он сейчас одинокий. А внук  Василия Егоровича Бурлакова (брат   Антонины Алексеевны) Владимир Алексеевич живет  в Тимашевске. Уже вдовец. С ним и его дочерью Валентиной Могукоровская ветвь семейства поддерживают тесную связь.
Многое мне  рассказал супруг Галины Павловны Виктор Владимирович Петесыпка.
На мой вопрос о том, казачий ли род Бурлаковых? Он пояснил:
- Нет,  мои предки были иногородними. Переселились из Молдавии. У нас на хуторе и сейчас потомков молдаван немало. По фамилиям видно. Например, Негоруца или Близнуца.
Вот все и сложилось в более ясную картину. В одной из архивных справок о Куйбышевском сельском поселении, которую я недавно изучала, говорилось: «По национальному составу был такой расклад: преобладали украинцы, великороссы и молдаване». А раз наши герои были иногородними, то собственного хутора не могли иметь. Это была привилегия казаков.   
Крупнейший дореволюционный историк Кубани, член-корреспондент Императорской Академии наук и почетный член Кубанского Областного Статистического Комитета Федор Андреевич Щербина оставил потомкам огромный многотомный труд : «Историю Кубанского казачьего войска» (издана в Екатеринодаре в типографии Товарищества Печатного и Издательского Дела под фирмою «Печатник». 1913 г.). Во втором томе «Истории Кубанского казачьего войска» Щербина одну из глав назвал так: «Иногородние и крепостные». В ней рассказывается о противоречивых мерах, принимаемых руководством Черномории по отношению к прибывающим в край переселенцам: «С одной стороны  неукоснительно проводилось прежнее, раньше установившееся распоряжение  о недопущении иногородних не только в войско, но и в Черноморию; а с другой, явно ощущалась нужда в иногородцах, которые давали краю необходимую рабочую силу и способствовали поднятию его благосостояния. В 1843 г. генерал Заводовский ходатайствовал о разрешении приобретать иногородним земельную собственность и возводить постройки в Екатеринодаре, чтобы поднять этот город в торговом и экономическом отношениях». Щербина подробно описывает происходившие время от времени изменения в распоряжениях властей по отношению к иногородним, в том числе, и об ущемлении их прав по сравнению с казаками. Подводя итог, он заявляет: «Сами иногородние охотно шли к казакам и, по старой памяти, искали случая для оседлаго поселения в крае». Во многих источниках подчеркивается, что жители центральной России считали Черноморию исключительно благодатным, едва ли не райским краем. Потому и стремились туда, чтобы уйти от бед, несчастий, зажить спокойнее и сытнее. Вклад иногородних в развитие Кубани немалый. Особенно в части ремесел, торговли.
В Черномории издавна  делили население на войсковое (казачество) и не войсковое (иногородние, горские выходцы, крестьяне, отставные солдаты и т.д.) В исследовательской работе Л.В. Буркиной «Формирование гражданских поселений на Северо-Западном Кавказе в 40-е и 50-е годы 19 века» подробно описан процесс закрепления переселенцев в Черномории: «В 50-х годах 19 столетия почти половина населения Екатеринодара состояла из иногородних (до четырех тысяч человек)». Автор подчеркивает, что особенно много оседало иногородних в Анапе и Новороссийске, потом в Темрюке, Сочи, других городах: «По утвержденному в 1846 году Положению о заселении и гражданском управлении, лицам желающим  поселиться на северо-восточных берегах Черного моря, давались льготы от платежа «государственных повинностей на 30 лет». Они освобождались от воинского постоя, всех повинностей, кроме земских, и возводились в личное потомственное гражданство».   
В архивном отделе администрации района есть копии некоторых исторических документов. Например, о посещении Поповичевской в ноябре 1849 г. наказного атамана Г.А. Рашпиля. В своих записках он отметил: «Благосостояние жителей найдено в удовлетворительном положении» А Поповичевский атаман, урядник Зарецкий, станичные судьи: урядник Федченко и казак Семенюта  со станичным писарем, урядником Чепурным  заблаговременно составили справку проверяющему. В ней подробно рассказывалось обо всем состоянии населенного пункта, в том числе и о населении: «…духовного звания лиц из черноморских казаков – 12, не казачьего происхождения – 5, штаб-офицеров – 1, обер-офицеров -  9, урядников – 34, а всего мужеского пола лиц – 1166, женска – 1070». То есть в станице уже в то время были иногородние, хотя и мало.
Аналогичный процесс происходил и в других населенных пунктах. Постепенно иногородние укрепляли свои позиции. Те, кто были трудолюбивыми, рачительными хозяевами, получали  немалые земельные наделы, их заслуженно уважали земляки. Так, очевидно, произошло в Могукоровке с большой, крепкой семьей Бурлаковых.
2017 год.