Традиции античной мифопоэтики...

С.М. Заяц, д.ф.н., проф. кафедры русской и зарубежной литературы ПГУ                им. Т.Г. Шевченко (Приднестровье, Молдова)
М.С. Заяц, аспирант-исследователь (РУДН, Москва)
ТРАДИЦИИ АНТИЧНОЙ МИФОПОЭТИКИ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТАХ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
Аннотация: в статье прослеживается влияние античной мифологической и мипоэтической традиции на историко-литературный процесс в конце ХIХ – нач. ХХ века; выявлены особенности восприятия античной эстетики представителями русской поэзии Серебряного века; показан вектор возвращения порубежной литературы к первоосновам историко-литературного процесса
Ключевые слова: античная традиция, мифология, мифопоэтика, Серебряный век, порубежная эпоха
Влияние античной мифопоэтики на литературу порубежной эпохи России бесспорно. Это признавали уже современники, например, литературный критик и поэт, предтеча и творец этой литературы Иннокентий Анненский. Особо отмечалось влияние мифологических моделей на развитие историко-литературного процесса Серебряного века. Если говорить о глубинном влиянии античной мифопоэтики на русскую поэзию, то оно прослеживалось еще с ХYIII века, когда представители русского классицизма показывали русскому читателю образцы высокого искусства, формировали его литературный вкус и мировоззрение. В первую очередь это касалось дворянства, считавшегося элитой общества. Эволюция русской литературы шла таким образом, что образы и мотивы античного мира постепенно становились неотъемлемой частью русской поэзии. Стихотворные метры и размеры античной поэтики явились структурным стержнем творческого мира М. Ломоносова. Г. Державина, А. Пушкина, Ф. Тютчева, А. Фета, практически представителей всего золотого века поэзии ХIХ века.
Но не только структурно, но и содержательно мифопоэтика становится смыслом поэтического творчества уже упоминаемого нами Иннокентия Анненского. Известно, что поэт является автором четырех пьес. При жизни И.Ф. Анненского вышли три его трагедии на сюжеты античных мифов: «Меланиппа-философ» (1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906), четвертая — «Фамира-кифарэд» — посмертно (1913).
Для драматурга Иннокентия Анненского очень существенным было, вероятно, стремление обогатить и расширить драму современными формами психологизма, то есть раздвинуть границы, тем самым, осветив её строй тончайшими и разнообразными психологическими рефлексами. Сходный в чем-то импульс двигал             Александром Блоком. Его лирические драмы были неким экспериментом, попыткой, «усложнить переживания и обогатить душу». Оригинальность же драматургии И.Ф. Анненского определялась тем, каким именно путём, способом воплощался сходный художественный замысел. Психологизм его пьес отличающегося рода, нежели в драме шекспировской или античной и «классической».
Иннокентий Анненский в своей драматургии исходил из идеи, освещающей, впрочем, всё его творчество, «слить мир античный с современной душой». ; современной душе И. Анненский видел утрату цельности («абсурдное, цельное-даль», но не дающая ничего «реального») к белому, а затем к багровому, огненному и розовому (красный в «мифологии цвета» знаменует собой «энергию преодоления»)— драматург обозначает сложную гамму чувств героя, его эволюцию — от душевного холода к жарким мечтаниям и драматизму страсти, через «энергию преодоления» к духовному просветлению.
Мифологические образы в лирике Иннокентия Анненского служат раскрытию реальной жизни, а не приданию ей таинственного и зачарованного поэтического намека недосказанного. Его образы зримы и понятны, как были понятны древнему греку трагические или комедийные события, изображаемые актерами на театральной сцене. Он создает символические образы не ради символа как такового, но ради показа действительности такой, какова она на самом деле. В этой реальности большое место занимает Царское Село, замечательные парки, где античное перекликается с современностью. Одна из особенностей античного сознания – ее антиномичность. Такое состояние души встречаем в стихотворении «Расе. Статуя мира», которое завершается строками: «О, дайте вечность мне, — и вечность я отдам за равнодушие к обидам и годам». Тема вечности – одна из основных тем античной литературы. Поэт жаждет вечности, боится ее, потому что в своей бесконечности она кажется бессмысленной. Но если все бессмысленно, то путешествие Одиссея по водам житейского моря теряет всякую перспективу бытия. Или — стихотворение «Я на дне» — о статуе Андромеды «с искалеченной белой рукой» и ее обломке, упавшем в бассейн, где «Из тяжелых стеклянных потемок нет путей никому, никуда» [ 1, с. 7].
Тема поиска вечного характерна для искусства символизма. Один из теоретиков русского символизма Вячеслава Иванов античную мифопоэтику и мифологические образы и мотивы делает фундаментом своего поэтического мира, стержнем своего художественного текста. На уровне структуры и системы построения художественного образа, формы и содержания Вяч. Иванов следует образцам античной философии и литературы. Даже образ Жизни, где миром руководит Эрос, приводится в соответствие с античным миром. Эротическое начало он пытается обнаружить в каждом штрихе бытия. «Башня» Вяч. Иванова стала местом не просто сбора поэтов-символистов, но ареалом философов, для которых жизнь есть текст, а текст – жизнь. И это жизнь под сенью Эроса, который раскрепощает человека, делая его эротически свободным, где такая, по его мнению, химера, как христианская совесть, не имеет право на существование.
Мифу отдает должное Константин Бальмонт. Он – создатель солярного мифа, берущего свое начало в мифе о Фаэтоне. В этом огненном мифе все творчество поэта. Ищет себя в Звезде Маира Федор Сологуб, вскрывает античную реальность в своих романах Дмитрий Мережковский. Фактически воссоздает реальность мифологическую Максимилиан Волошин. Его киммерийский миф становится реальностью сегодняшнего дня. Вместе с Вергилием, подобно Данте, он бродит в перелесках Темного леса в поисках утраченного Света. Это миф не просто о самом себе, в котором вымысел чередуется с правдой, это правда, ставшая мифом, и потому неразделимы легенда и реальность: они слились в единой картине.
Таким образом, обращенность к мифологии не столько поиск художественных образов, сколько попытка поэтов порубежной эпохи найти свою, только им присущую правду. Поэт порубежной эпохи видит в мифе историческую правду древней Эллады, смотрит на миф глазами мифа, при этом становясь Одиссеем современной ему трагической и переломной эпохи. Следуя трудам А. Лосева, отметим, что в мифологическом мышлении не различаются: объект и субъект, вещь и ее свойства, имя и предмет, слово и действие, социум и космос, человек и вселенная, естественное и сверхъестественное, а универсальным принципом мифологического мышления является принцип «партиципации», то есть сопричастия. В мифе каждый объект, каждое действие неразрывно взаимосвязано с другими объектами и действиями. Изображение человека – это не просто изображение, это часть того человека, которого оно изображает, одна из его форм. По мысли А.Ф. Лосева, миф не выдумка, не фантазия, не фикция, а диалектическая необходимость сознания, вытекающая из подлинно существующей сверхъестественной, чудодейственной реальности: «Миф – необходимейшая – прямо нужно сказать, трансцендентально-необходимая – категория мысли и жизни; и в нем нет ровно ничего случайного, ненужного, произвольного, выдуманного или фантастического. Это подлинная имаксимально конкретная реальность» [2, с. 37]. Поэт одел себя в эллинскую тогу мифотворца, чтобы лучше рассмотреть русскую действительность.
Опосредованно, через философию Ф.Ницше, приходит в литературу Серебряного века аполлонизм и дионисизм. Например, творчество Максимилиана Волошина и Михаила Кузмина буквально пронизано стихийными и рациональными началами, берущее свое начало в античной эстетике. И борьба этих начал – средоточие их творчества.
Собственно, эта борьба была присуща почти всем поэтам Серебряного века. Практически все литературные направления начала ХХ века отдали дань античной мифопоэтике. Наиболее близким литературным течением к античной традиции был, безусловно, символизм. Эстетические поиски этого направления обогащали образную систему, формируя оригинальную парадигму сознания, в которой человек ощущал себя причастным не только к тайнам бытия, но становился ее неотъемлемой частью.
В этом отношении античная традиция несла в себе то творческое начало, которое было в состоянии совершить катарсическое действие, приобщая русское самосознание к классическим образцам, т.е возвращая к гомеровским первоосновам бытия, где зарождалось слово, где начиналось духовное становление человека, как разумного существа.
Литература Серебряного века не могла пройти мимо такого феномена, как античная мифопоэтика, потому что искада начало всех начал, и обращение к античному миросозерцанию давало возможность обрести это начало для многих представителей этой блестящей эпохи.
Список литературы:
1. Анненский И.Ф. Вместо предисловия // Анненский И.Ф. Меланиппа-философ. СПб., 1901.
2. Лосев А. Ф. Диалектика мифа. Дополнение к «Диалектике мифа». М., 2001.