Глава 1. Пополнение в семействе

Мне было четырнадцать, когда я впервые познакомилась с новыми членами своей семьи. Сидела в комнате, и готовилась к контрольной работе, решая примеры, как вдруг на первом этаже послышались незнакомые голоса. Тихонько вышла и прокралась к лестнице, чтобы хорошенько разглядеть, что же там такого интересное происходит. Мама ругалась на меня, если я начинала нарушать её порядок, и поэтому приходилось делать всё по ней. Мы с папой две её игрушки, которыми можно командовать, но если я ребёнок и с меня много не возьмёшь, то с папы она требовала как с президента. По её мнению он был обязан и работать успевать и по дому хлопотать. Сама же Диана Владимировна — так её величали в офисе, где она занимала должность директора, считала, что всего добилась в жизни сама, и остальные люди не имеют прав говорить ей поперёк. Я жила с этим всю осознанную жизнь, и поэтому меня не сильно удивляли её новые правила. Папа так же мирился, но стоило в нашей счастливой семье появиться маминой сводной сестре со своим сыном как всё пошло к чертям под хвост.

Осторожно как мышка, ступая по лестнице, я всё больше и больше могла расслышать ругань. Мама находилась в самой натуральной ярости. Если бы у ярости было человеческое воплощение, уверена, мама без труда стала бы ею. Обычно она всех попускает стандартно, без эмоционально и в довольной грубой форме, но видимо старшая приёмная сестра (я узнала это когда мама на всю округу кричала — ты приёмыш и не имеешь прав) достала до самых тонких струн маминой души.

Примостившись в маленьком и тесном коридорчике, я стала прислушиваться, и поняла, что лучше детям моего возраста не заниматься подобными вещами как подсушивание. Особенно когда взрослые обсуждают настолько серьёзные темы. Но я всё равно была рада, что узнала больше о сводной сестре мамы и её сыне, который издалека показался мне довольно симпатичным мальчишкой. Выглядел он старше меня, но девчонки в моём классе обожают такой тип парней, в отличие от меня, я совсем о них не думала. В моей голове сидело только одно — учёба. Мама меня ею топила, гулять нельзя, сидеть в интернете нельзя, ничего нельзя. Можно лишь зубрить, а потом пересказывать материал маме. Вот это она поощряла.

Я закусила губу, всегда делала так, когда волновалась. Что же произойдёт? Пустит ли мама этих с виду приличных людей к нам пожить? Надеюсь что да, потому что мне так не хватает общения со сверстниками. Может нам удастся подружиться с этим черноволосым юношей? Я бы хотела, но наверняка у него имеются глупые друзья мальчишки из класса или старше. Парням всегда проще заводить друзей, чем девочкам, так я считала, в меру своей скромности.

— Надя, — крикнула мама, и я вздрогнула, сначала мне показалось, она вычислила меня, но сообразив, что если бы было так, она назвала моё имя. — Ты не можешь взять и поселиться в моём доме. У меня здесь не отель. Я серьёзная женщина, имеющая полноценную и здоровую семью, а у тебя что? Ты мать одиночка не сумевшая удержать своего бестолкового муженька.

Насчёт «здоровой семьи» я бы поспорила, но в остальном, наверное, мама права. В четырнадцать я не понимала всех проблем взрослой жизни, и что люди могут расходиться по разным причинам. Я жила в полной семье, а значит и все для меня должны были в таких жить.

— Диана я совершила ошибку, у меня сложная жизненная ситуация, неужели ты не можешь понять меня? Сколько лет прошло после нашей последней встречи? А ты всё такая же упёртая и высокомерная, — упрекнула её тётя Надя. — Посмотри на своего мужа, он стоит, и слова боится вставить, ты как генерал всем всё запрещаешь. Передо мной словно ожил и стоит отец.

— Он тебе не отец, — напомнила мама, — ты приёмная, не забывай.

— Трудно забыть, когда тебе всю жизнь тычут этим, — повысила голос и Надежда Вадимовна.

— Я «не тычу» а констатирую факт.

— От твоих фактов никому не становится легче, я права Кость? — обратилась сестра мамы к моему папе.

По лицу папы я заметила, что он не собирался принимать ни одну из сторон, и всё же так как женат на моей маме, был обязан слушаться её. Да странный быт у нас в семье. Вообще по логике, человек свободен и волен выбирать, но это всё большой обман. Всегда кто-то кому-то обязательно подчиняется и уступает, по-другому никак.

— Я в этом не участвую, не приплетай меня, и мне уже пора на работу, — нашел, как уйти от разговора отец, и буквально выбежал из дома. Эх, как бы и мне хотелось, но я приболела, и приходилось сидеть в комнате и самостоятельно подготавливаться к контрольной, в день которой мне придётся идти в школу.

— Как всегда, — всплеснула руками мама, — вернётся с работы, я ему устрою.

— Мне кажется, не обязательно терроризировать своих домочадцев, так и семья слаженнее будет, — дала ей дельный по моему скоромному мнению совет тётя.

— И кто мне о семье говорит? Женщина не сумевшая сохранить брак?

— У всех такое могло произойти, не надо судить меня, я ведь тебя не осуждаю.

— Ещё бы стала меня осуждать, у тебя позиция бездомной попрошайки, куда тебе деваться с прицепом, — окинула мама злым взглядом сына тёти Нади.
 
— На что вы намекаете? — не остался в долгу мальчик.

Вот дурачок! Молчи, и тогда мама быстрее остынет и примет вас. Вот же недотёпа.

— Смотри-ка, а щенок огрызается, — усмехнулась мама, — набрался, поди, у своего папочки бизнесмена? Ах, да у него теперь нет папочки. Олег нашёл себе какую-то модель и та отобрала у вас всё имущество? Можете не отвечать я и так в курсе.

— Может, прекратите обижать мою маму Диана Вадимовна? Если мы вам мешаем, то уйдём, — и парнишка стал тянуть тётю Надю на выход, — хватит унижаться ма, пошли, найдём другое место чтобы перекантоваться.

Моё настроение, которое пряталось за дверьми, как и я, пропало окончательно, убежало, сверкая пятками. Как жалко, а я мечтала о друге.
 
Мама разразилась оглушительным смехом. И я снова выглянула, и как раз в тот момент мальчишка посмотрел в сторону, где я и находилась. Он коротко улыбнулся, а я как перепуганная лань забилась в угол, спрятавшись от чужих глаз. Моё укрытие стало известным, и почему-то я посчитала, что он обязательно расскажет об этом моей маме, а та в свою очередь начнёт ругаться на меня.

— И куда вы пойдёте? У моей сестрицы никого нет, кроме меня, — гордо выдала мама, — ладно, уж, плебеи, оставайтесь так и быть. Придётся побыть немного вашим ангелом хранителем. Не благодарите. Наверху есть гостевая, в ней останавливаются точно такие же незваные гости, как и вы.

Я была уверена, что мама позволит им остаться, вопрос оставался лишь, сколько она станет мучить их перед этим. И вот, оказывается не так уж и долго.
 
— Пошлите, провожу, — махнула им рукой мама, и направилась к лестнице, где собственно я и пряталась.

Я заметила на лице мальчишки ехидную усмешку, но не стала разглядывать её досконально, хотя и хотелось. Я так же тихо, но не сбавляя темпа побежала наверх, чтобы не быть раскрытой мамой и не получить нагоняй. Когда я очутилась в своей комнате, то расслабилась. Интерес не пропадал, и я прилипла ухом к двери, чтобы услышать, что происходит в коридоре. Сначала шаги, потом соседняя с моей комнатой дверь отворилась, и мама со своими гостями оказались внутри. Разговоры слышались плохо, я многое не могла разобрать, поэтому расстроилась. Но и обрадовалась тоже. Наши гости будут жить по соседству со мной, какое чудо.

— Располагайтесь, и не мешайте моей дочке заниматься уроками, она живет рядом, поэтому будьте добры, не шумите, — предупредила их мама, и шаги её стали удаляться. Видимо раздав указания, она решила-таки отправиться на работу. Радость-то какая.

Спустившись вниз на завтрак, мама недовольная читала газету, и постоянно комментировала события, о которых читала.

— Вот же проклятые, и как только совести хватает хвастаться своим богатством, — покачала головой она, отпивая кофе из белой кружечки.

— Завтрак готов? — поинтересовалась я.

— Готов, а ты решила задания, которые я дала?

— Да, мне принести и показать?

— Вечером проверю, — отмахнулась мама, не поднимая на меня глаз, видимо те о ком оно читала новости, были ей намного интереснее.

У мамы был ещё один забавный бзик. Она будила меня каждый день в семь утра, и заставляла учиться до обеда. По её словам, так мне лучше запомнится материал. Не знаю как оно на самом деле, но ранним утром я обычно совсем ничего не соображаю, только зеваю да стараюсь не уснуть за очередным примером.
Самым главным достижением мамы стало то, что она недавно наняла домой повара и уборщицу в одном лице, и дико хвасталась своим подружкам. Однако с папы она так и не сняла ответственность за чистоту, хотя готовить он стал гораздо реже.

— Простите за опоздание, — появилась перед нами наша повар-уборщица, тётя Лена, и поставила поднос на стол. Сама разложила порции с ароматным омлетом и чаем (кроме мамы она уже пила кофе). Мне нравилось, как готовил папа, но тётя Лена смогла уделать его в лёгкую. Она словно всю жизнь отпахала шеф поваром в каком-нибудь русском ресторане. Насчёт русской кухни, мама признавала только её, и не позволяла нам кушать блюда, придуманные за рубежом.
 
— Лена неси ещё две порции, у нас нарисовались тунеядцы, — раздражённо пояснила мама, всё-таки отвлёкшись от своей газеты.

— У нас гости Диана Вадимовна?

— А вы разве не слышали тёть Лен? Тут такой шум стоял, что даже мне со второго этажа было слышно, — немного приврала я.

— Не слышала, я радио слушала, а что за гости? — полюбопытствовала женщина.

— Спустятся на завтрак, вот и посмотришь, а теперь выполни мою просьбу, — потребовала мама, — и, кстати, если у нас не осталось свежего хлеба, можешь подать им позавчерашний. А лучше с плесенью.

— Диана Вадимовна у нас такого нет, всё свежее, — растерялась тётя Лена.

— Господи, вечно в этом доме чего-то нет, теперь сделай так, чтобы было.

— Но вы в прошлый раз накричали на меня, когда я подала вам вечерний хлеб, — пожаловалась повар.

— Иди, работай и не мозоль мне глаза, — отослала её мама, не желающая признавать свои ошибки.

Тётя Лена деланно покачала головой, вздохнула и ушла выполнять не просьбу начальницы, а самый настоящий приказ.

— Мам, — позвала я её, жуя омлет, — ты не говорила, что у тебя есть сестра. Почему?

— Потому что, — не умела она без грубостей, — не твоё дело.

— И насколько они у нас останутся?

— Не знаю.

— Мама а…

— Саша ты можешь помолчать? — разозлилась родительница, — ешь свой омлет и пей свой чай, а от меня отстань. Не видишь, я занята?

Обычное дело. Мама редко бывала в духе, и вела мирную беседу. Я не обиделась, ничего страшного ведь не произошло, у нас такое в порядке вещей. Обыденность. Мы с папой привыкли, а вот как к маминому характеру привыкнуть наши новые соседи я не представляю. Несчастные люди, достанется же им от неё. Ох, чую, пахнет жаренным.

Пока мы молчали, со второго этажа к нам спустились новенькие. Надежда Вадимовна скромно уселась напротив меня, а рядом с ней довольно смело расселся её сын. От мамы его вальяжность не укрылась. Иногда мне кажется у неё глаза и на лбу, раз она через газетную бумагу всё видит.

— Первый день в новом доме, а мальчишка уже как свой, — раздражённо бросила она, всё так же пялясь в новости.

— А зачем стесняться тётя Диана? Мы ведь родственники, — широко улыбнулся ей сын тёти Нади.

— Ефим, тихо, — шикнула на него она, — ты не дома. Веди себя прилично. Извини нас Диана, Ефим слишком разговорчивый.

— Да уж, пожалуй, — ответила мама мягче обычного, она любила, когда перед ней пресмыкались.

Какое у него необычное имя. Для меня, по крайней мере. Раньше никогда не встречала подобных. Везде окружают одни Саши да Лёши, никакого разнообразия. У нас в классе было аж трое Саш помимо меня, ужасно. И о чём только думали их родители? Хотя, странно говорить такое, когда сама ношу это гордое имя.

— Доброе утро, — обратилась ко мне тётя Надя, — прости, не знаю твоего имени. Твоя мама предпочитала не распространяться о своей семье. Я буду рада, если ты представишься.

— Александра, — протянула я руку женщине, и та улыбаясь мне пожала её.

Я могла сказать просто Саша, но мама с детства учила меня называть полное имя. Считала, я должна быть серьёзна. Поэтому когда я мелкая кое-как выговаривающая букву «эр» представлялась полным именем, люди вокруг удивлялись и хвалили меня. Мол, какая умничка, такая кроха, а уже может произносить своё длинное имя. Тогда я гордилась собой, некоторые дети вообще не знали своего имени, а я вот какая молодец.

— Меня зовут Надежда, ты, наверное, уже успела узнать, а это мой сын Ефим, ему шестнадцать, он ненамного старше тебя, — с нежностью во взгляде посмотрела она на своего отпрыска.

Мне бы так. Мы с папой, словно в казарме живём. Два пленника.

Нашу беседу прервала пришедшая с кухни тётя Лена с новым подносом. Она по своему обычаю расставила нашим гостям тарелки с едой и удалилась.

— Диана, — обратилась Надежда к маме, — вы так каждый день завтракаете?
 
— Да дорогая, у нас трехразовое питание — завтрак, обед и ужин.

— Как в тюрьме, — хихикнул Ефим.

Верхняя губа мамы дрогнула. Я боялась бури, обещающей обрушаться на наши ни в чём неповинные головы из-за Ефима. Но мама сдержалась, она убрала прядь волос за ухо, и посмотрела на меня недовольно:

— Но есть у меня в доме маленькие нарушители правил.

Я опустила глаза. Бывало и не раз, когда я осторожно таскала с кухни пирожки, а потом получала.

Завтрак казался мне долгим и мучительным, мама постоянно цеплялась к своей сестре, а Ефим пытался влезть во взрослый разговор, что её изрядно бесило. Не знаю, как она ему ложкой голову не пробила, но к счастью он закончился. Мама уехала на работу, и оставила нас одних. Я ждала продолжение знакомства.

Твои губы — как солнце,
Глаза — как луна!
Я запомнил их, поднимаясь со дна.
Ты запомнишь мои? Ты запомнишь одна?

Не запомнишь, я запомню тебя,
Станешь моею луной,
Холодной, но такой заводной.
Поцелую тебя напоследок.

Отвергнешь, ты как солнечный свет,
Ослепляешь одними губами.
Опущусь на колено, выбора нет,
Получая удар за ударом.