Глава 4. Разбитое сердце

В сентябре, когда мы пошли в школу, он разбил моё сердце. Но перед этим, три месяца лета люто игнорировал. Я пыталась наладить общение, хотела, чтобы у нас не было недосказанности, выводила на диалог, но он не поддавался мне. Я для Ефима стала третьестепенным персонажем в каком-нибудь пятисортном кино, от которого люди обычно плюются. В данном контексте, Ефим плевался от меня. Я стала для него невидимкой, третисортного героя хотя бы видно, он постоянно маячит где-нибудь на задних планах, играя роль, допустим одноклассника. Как же я бесилась. Но всё это цветочки, ягодки начались, когда этот придурок нашёл себе друзей, соседских мальчишек, вот тогда я из невидимки превратилась в пыль под ногами.

Ефим каждый вечер ходил с ними то на речку, то на турники или чего хуже на дискотеку. Благо она проходила только по субботам. Наверное, если бы мы жили в самом городе, а не за его пределами, этот индюк высокомерный мог шататься по клубам каждый день. Я пыталась упросить маму отпустить меня с Ульяной, но я разве подросток желающий свободы? Нет, я личный раб. Мне нельзя выходить из дома, мало ли проникнусь жизнью современной молодёжи, и захочу повторить все их повадки. У меня же своих мозгов нет. Я принципиально думаю мозгами всяких идиотов по типу Ефима.

Моё лето прошло в обществе всё той же Ульяны, в домашнем саду, ну или если повезёт у подружки в гостях, и то не больше раза в неделю. Ужас. Свобода наступила, когда в середине июля мама отправила меня в летний лагерь в другой город. Вот там я отдохнула, пришла в себя, подружилась с новыми ребятами и вроде как наладила своё ментальное здоровье. Все старания пошли крахом, когда я вернулась обратно. Ефим продолжал смотреть мимо меня, но при этом таскал своих дружков к нам домой. А они не самые приятные люди. Тогда я и познакомилась с его сестрой. Довольно милая девушка, но много мы не общались. Когда я вернулась, она буквально на следующий день уехала.

В сентябре, как и положено мы пошли в школу. Ефим перешёл в десятый класс, а я в восьмой. В первую неделю мы делали вид, что не знакомы, и мне вроде даже понравилось. Я находилась в своей привычной среде, он же нашёл новых друзей. Удивительно, но новые знакомые, будто сами стекались к нему. Я бы сказала, липли как мухи к говну. Все девочки из его параллели и некоторые из девятого и моего класса обсуждали новенького, и каждая хотела Ефима в личное пользование, будто чуяли, кем он станет в будущем. А я одна фыркала, вечно обвиняла его и иногда перебарщивала. Однажды я вбросила сплетню, которая в последствии разлетелась по всей школе и стала самой обсуждаемой новостью.

Мы с Ульяной как обычно обсуждали свой любимый сериал, и мимо нас пронёсся Ефим, сбив меня. Я могла упасть, но только стараниями подруги удержалась на ногах. Ох, и зла же я была. И когда в очередной раз проклинала гада, рядом с нами стояла компания из десятого параллельного класса Ефима.

— Уль а знаешь почему у этого придурка нет никого? — спросила я у подруги, но ей собственно было всё равно, однако она привыкла слушать меня и мои жалобы.

— И почему?

Девушки рядом прислушались. Почти все в школе знали, что мы типа с Кравцовым родственники, и никто не задавался вопросом какие именно. Меня к слову после его появления стали больше уважать. Пропускали вперёд, уступали места в столовой, уж не знаю, поспособствовал ли Ефим, но если и так, то спасибо ему. Однако тогда я так не считала. Он меня раздражал.

— Я скажу тебе по секрету, но только ты никому, ладно? — спросила я как можно громче.

Ульяна удивилась моим широким глазам, и кивнула. Она мне как-то заявила, что с появлением Ефима я стала странной. А ещё ляпнула «не влюбилась ли ты?», что за дичь? Если мы целовались не обязательно влюбляться. Подумаешь один раз, я и не почувствовала. А вообще я никому так и не сказала о нашем поцелуе. Мама прибьёт, так и не поняв, папа испугается и побежит жаловаться маме, а подруге побоялась сказать, вдруг сдаст кому-нибудь в школе, а потом молва долетит и до мамы. Все дороги ведут именно к ней, и к моей кончине от её рук.
 
— Ефим просто мальчиков любит, — утвердительно кивала я, а девушки рядом прикрыли ротики от изумления. Ещё бы, я и сама удивилась бы такому бреду. Но как бы там ни было, они поверили и пошли те самые пресловутые слухи.

— Да быть такого не может, ты, наверное, не правильно поняла, — попыталась отбелить честное имя Ефима Ульяна, но я была непреклонна. Раз начала то обязательно закончу.

— Поверь мне лучше знать, я всё-таки живу с ним под одной крышей, — заверила я подругу, но больше говорила это для девушек сплетниц. — Я видела, как он примерял платье своей мамы.

Компания девушек позади прыснула смехом. Я и сама не удержалась и хихикнула.

— Да ты что? — испугалась Ульяна, глазки одноклассницы забегали, лихорадочно ища точку опоры. — Саш ты реально видела? А фотки у тебя есть?

Ничего я не видела, это просто фантазия моя от одиночества расшалилась.

— Видела своими глазами, но фоток нет. Я не успела, он увидел меня и закрыл дверь комнаты на ключ, — без тени сомнения соврала я. А как же приятно унижать этого Емелю.

— Какой кошмар, получается, что шансы есть только у нашего историка и Диденко, — опечаленно вспомнила Ульяна учителя по истории одевающегося довольно экстравагантно для своей профессии, отчего все причислили его к отряду с нетрадиционными ценностями. И Диденко парня из одиннадцатого класса, снимающего для популярного сайта разные макияжи, в основном яркие и вульгарные.

— Получается да, эх, сколько теперь девичьих сердец будет разбито, — посетовала я, стараясь звучать отречённо.

За неделю эффект был достигнут сполна. Ефим стал персоной номер один. Девушки хихикали над ним, намекая на его странные увлечения, а парни обходили стороной. Боялись, что он посвятит их в свой фан-клуб. Ещё через какое-то время Кравцову надоела происходящая вокруг него чушь, и по рассказам его одноклассников, он закрыл в раздевалке парней называющихся его закадычными дружками и долго вёл допрос, что да как. В итоге все ниточки привели его ко мне.

А случилось это так…

На физкультуре я нечаянно подвернула ногу, и добрый физрук разрешил мне посидеть на лавочке, пока остальные мои одноклассники делали уже пятый круг на стадионе. Я против такой халявы не была, поэтому уселась поудобнее и достала телефон, на котором у меня была любимая игра, запустила её и стала увлечённо проходить уровень за уровнем.

Не замечая ничего и никого вокруг, я тыкала пальцами в экран, и сильно перепугалась, когда рядом со мной кто-то присел и нагло закинул мне на плечи руку. Развернувшись, я естественно узнала в этом негодяе своего дорого «родственника». И чего припёрся? — подумала я тогда, ведь успела позабыть о том, что сама лично разболтала о нём неправду. И зря.

— Ну что ты довольна? — спросил парень, жуя жвачку, и разглядывая девушек из своего класса, выполняющих отжимания на другой площадке. Только сейчас до меня дошло, что у нас, оказывается, был один и тот же урок.

— В смысле? Ефим убери, пожалуйста, руку, мне тяжело держать её на своих плечах, — попыталась я отделаться от него, и скинуть руку, но он только сильнее прижимал её ко мне, и когда казалось, поддался, то немедленно схватил меня за талию и притянул к себе.

— Ты сдурел? Отпустил, — ещё сильнее стала я отпихивать его, телефон мой тем временем улетел на скошенную траву. — Нас могут не правильно понять.

— Ой, правда? Чего это я? Какой бестактный, — он умудрился схватить меня обеими руками и усадил к себе на колени.

Я стала ёрзать и бить его грудь кулачками, эффекта я не добилась. Он словно был сделан из камня, не пробиваемый.

— Ефим это не смешно, наши одноклассники смотрят, — ныла я.

— Ничего, пусть смотрят, лучше быть соблазнителем своей «двоюродной сестрёнки» чем геем, — огорошил он меня, и поцеловал в шею.
Она тут же покрылась мурашками, и я стала отбиваться яростнее.

— Ты больной? Отпусти, не трогай. Я тебя прибью. Маме расскажу, она тебе голову откусит за такие приколы, — верещала я, и была наглым образом прервана, Ефим ладонью закрыл мне рот.

— Чего ты разоралась Саш, смотри, физрук заметил, сейчас подойдёт и начнёт задавать неловкие вопросы, — намекнул мне парень.

Сердце моё ёкнуло в ожидании чего-то невероятно стрёмного и того чего я не смогу объяснить посторонним людям. Чёртов придурок! Я подняла глаза на физрука, и облегчённо заметила, что он занят своим свистком. Да прозвучало ужасно, понимаю.

— Что ты хочешь Ефим, я сделаю, просто отпусти, — постаралась я быть ласковей, когда он убрал ладонь.

— Умница, вот такой покладистой я тебя люблю, — схватил он меня за нос и рассмеялся.
— Перестань.

— Да ладно, какая неженка.

— Всё хватит, чего хочешь, говори, и расходимся как в море корабли. — Рассудила я.
 
— Звучит как текст песни, погоди-ка, запишу, — держа меня одной рукой, другой он достал телефон и стал записывать в заметки то, что я только что извергла.

— Ты серьёзно?

— Да, а что?

— Я думала, ты шутил, когда сказал, что собираешься, стать музыкантом, — припомнила я наш разговор на берегу реки, и залилась румянцем, и он само собой заметил.

— Становишься такой милой, когда краснеешь, признайся малявка это моя заслуга? А, хотя можешь и не признаваться, я-то всё равно знаю что моя, — чмокнул он меня в щёчку.

Я рефлекторно тронула место поцелуя.

— Записал, поверь, в будущем из этих слов я сделаю хит. Будешь моей фанаткой?

— Нет, — отрезала я хмуро. Пошёл в задницу, надо было добавить, но я не стала.

— Станешь, я уверен, первой будешь покупать билеты на мои концерты. Но знаешь что?

— Что?

— Я договорюсь, чтобы тебя впускали бесплатно. Меня обязательно спросят почему? Кто она вам? А я знаешь, что отвечу?

— Что? — в который раз повторила я.

— Скажу: с этой девочкой я впервые поцеловался на берегу, — засмеялся в голос Ефим.

Я отчего-то разозлилась и ударила парня в плечо.

— Ты что издеваешься надо мной?

— Точно так же как и ты надо мной, око за око маленькая царевна лягушка, — не прекращал он потешаться, и снова ближе притянул меня.

— Прекращай, я всё осознала Ефим, прошу прощения, — как могла извивалась я.

— Мало, — выдал парень, — мне нужно оправдаться перед всей школой. Твой хитро выдуманный позор на моём так просто не смыть. Придумай что-нибудь подейственнее Саш.

— Ладно, ты всё равно не отстанешь, говори, как мне унизиться, — сдалась я, и перестала оказывать сопротивление.

Только придумай наказание попроще, не надо уничтожать мою репутацию призрака в школе. Ненавижу, когда меня начинают узнавать и показывать пальцем. Внимание это не моё.

— Унижаться не потребуется, я хороший мальчик, поэтому прошу маленький презент, который всех ребят переубедит, что я совершенно нормальный гетеросексуальный пацан, — с гордостью произнёс Кравцов.

— Да говори не тяни, надоел.

Он не сказал, он показал. Тронул указательным пальцем свои губы. От понимания чего от меня требуют, я накрыла лицо ладонями и тихо засмеялась. Вот дурачок.

— Саш у тебя припадок? Чего ухахатываешься? — заподозрил он неладное.

— Да у меня припадок, — отняла я руки от лица и продолжила смеяться, — ты же не станешь целовать придурковатую?

Ефим закусил губу и пожал плечами.

— Я уже.

Не знаю, зачем и для чего, но от неловкости я уткнулась ему в грудь лицом, чтобы не смотреть в глаза. Со стороны мы, наверное, выглядели как воркующая парочка, а на деле я разрывалась между тем, чтобы ударить его по носу и реально поцеловать. Ефим вызывал противоречивые чувства к себе. Уже не стесняясь, я обнимала его сама, и наслаждалась ощущением тепла исходившем от его тела.

Беспардонный, наглый и противный человек. Но от него так приятно пахнет лимоном и мятой, что я просто не могла думать ни о чём другом. Только здравые мысли по поводу того как мне не нравится и спасали от падения с Олимпа адекватности.

— Саш? — позвал меня он, гладя по растрёпанным после бега волосам.

Я всё-таки подняла на него глаза.

— Если ты поцелуешь меня, я буду твоим парнем, хочешь?

Заманчивое предложение, но нет. Даже если бы я и хотела, мама не позволила мне совершить такое безрассудство.

— Пытаешься меня обмануть? — прищурилась я, пытаясь разглядеть в его глазах ложь, но он никак себя не выдавал.

— Нет, я, правда, хочу быть с тобой, — был честен парень, — ты красивая умная, смешная, и вообще в тебе много нераскрытых талантов, которыми следует плотно заняться. 

Не верю. Хоть убей, не верю.

— Ефим ты меня пугаешь своими заявлениями, не думаю, что подобными словами можно соблазнить девчонку, — попыталась я перевести его серьёзность в шутку.

— Можно, — не согласился он со мной, — но тебя видимо нельзя. Ты непробиваемая. Боишься своей чокнутой мамочки? Хотя, я её тоже иногда побаиваюсь. Ты видела, как она смотрит на меня? Словно я жирный волосатый паук, сползающий по стене ночью прямо над её головой.

Я хихикнула. Как он точно передал мамино отвращение. Может ему и правда впору становиться артистом?

— Я рад, что смог рассмешить, — убрал он прядь моих волос мне за ухо, а следом погладил по щеке. — Что же, не буду больше доставлять тебе неудобств.

Ефим отпустил меня, нагнулся сам взял с травы мой телефон, смахнул с него налетевшую на экран пыль и передал мне, я, естественно поблагодарив, приняла его.

— Кравцов на поле, — крикнул ему физрук, а для непонятливых ещё и свистнул.

— Мне нужно уходить, но ты знай мелкая, что я твой поклонник пусть даже ты не звезда, — подмигнул мне Ефим и успел сделать несколько шагов по направлению к своим одноклассникам. Я остановила его.

Зачем подбежала, чего ждала, сама не знаю. В тот момент я не думала, просто делала. Чувства захлестнули меня и я сдалась. А какая девочка устояла бы перед симпатичным и популярным парнем? Тем более что он ещё и знаки внимания проявляет. Наговорил мне всяких милых слов, а я как дура повелась. Мозги мои в тот миг атрофировались и стали неживой частью тела.

— Ефим, — обогнав его и преградив путь, я встала на носочки и потянулась к нему за поцелуем. Была, не была, он сам попросил. О том, что нас видят целых два класса, я не думала, так же забыв, что кто-то мог разболтать эту увлекательную новость, и она дойдёт до родителей. Крышу мне снесло основательно.

Мои губы коснулись его губ на короткое мгновение, я не успела прочувствовать поцелуй как в прошлый раз. Мимолётно, но всё равно приятно.

— Что за детские игры? Давай по взрослому, — усмехнулся Ефим, подначивая меня на что-то большее.

— А по взрослому, я поцелую тебя где-нибудь в укромном месте, — стесняясь, заявила я, не желая показывать всем учащимся нашу страсть.

— Как интересно, идёт, я согласен. Куда мне прийти, чтобы ты показала мне всю свою «ярость»?

— После уроков, в раздевалке.

— Совсем не романтично, но так уж и быть, — снисходительно сказал Ефим и снова послышался надрывный голос физрука:

— Твою мать, Кравцов мне самому за тобой прийти?

— Иду, — крикнул он ему, — всё мелкая, я пошёл.

Он снова поцеловал меня в щёчку и убежал. Боже, какая же я была счастливая. Весь день ходила как пришибленная думая только об этом придурке. Воображала себе как мы будем скрывать нашу любовь от мамы, и как это будет романтично, но в итоге всё снова пошло крахом. И во всём виноват один человек: Ефим.

Ничего неподозревающая я направилась в ту самую раздевалку после уроков, как и условились. В предвкушении ждала фурора, приятных касаний Ефима и ласковых слов. Всего этого меня лишили, ударив в самое сердце острым кинжалом. Для начала я решила поиграть, вошла тихо как мышка, и пробралась к шкафчикам. Однако чем ближе я подходила к лавочкам всё отчётливее слышались приглушённые звуки. Разобраться их я не смогла, но застыв рядом с первым шкафом, я выглянула. Сердце сразу же кольнуло, передо мной стояли двое: Ефим и девушка из одиннадцатого класса. Она рыдала на его плече и гладила парня по шее.

— Ты мне так нравишься, — говорила одиннадцатиклассница.

— И ты мне Вик, не сомневайся, — поцеловал он её в лоб, — не стоит так переживать, у меня с Сашей ничего нет, мы друзья.

— Она мне не нравится, не оправдывайся. Я чувствую Фим, что между вами есть искра, — стояла на своём девушка с каре.

— Какая искра? Вика Сашка ещё ребёнок, я просто развлекаюсь, мы с пацанами поспорили, и я выиграл спор, на этом всё, — ласково успокаивал он её.
А я как последняя идиотка стояла с разбитым сердцем и смотрела на открывающуюся картину. Вот ублюдок. Предатель. Поиграть со мной вздумал. Посчитал что я лохушка, и меня можно использовать? Или он прав? Я ведь почти позволила ему поступить так со мной. Пришла, стоило ему пальчиком поманить.

Чтобы не заплакать и не выдать себя я сжала зубы и кулаки. Первыми я бы ему отгрызла его противные губы, а вторыми врезала по носу. Говнюк!

— Всё Вик иди, мелкая сейчас сюда придёт, надо будет ей объяснить, что между нами ничего не может быть, — отстранил он от себя свою девку.

— Обещаешь?

— Ну конечно, когда я тебя обманывал крошка?

— Хорошо любимый, — и девица буквально засосала его как самый настоящий пылесос.

Моё терпение лопнуло. Я вышла из своего укрытия, представ перед парочкой во всей своей красе.

— Не волнуйся за меня Кравцов, — взяв себя в руки, и собрав всю силу воли, я стала вещать двум бревнам, обернувшимся на мой голос. — Не стоит тратить время на «мелкую», она хоть и безмозглая дура, но кое-что понимает. Мне не нужны твои извинения, плевала я и на них и на твою проклятую девку.

— Ты что городишь малолетка? — ощетинилась девица этого мусора.

— А тебе советую заткнуться, — обратилась я к ведьме посмевшей причинить мне дискомфорт в области сердца, — я обращаюсь к Емеле.

— Фим? Заткни мелкую, — приказала ему девушка.

— Погоди-ка Вик, давай послушаем, что Саша нам скажет, — не стал он повиноваться. Надо же, а у него ещё осталось своё мнение, удивительно.

— Правильно, послушайте, что вам скажет Саша, — согласилась я с ним, хотя из чувства противоречия хотелось ответить ему наоборот. — Ты Ефим, полный ноль. Ты пытаешься показать какой крутой, а на деле пустозвон. И никогда, слышишь никогда тебе не стать суперзвездой. Ты будешь бледной тенью настоящих артистов.

— Всё сказала? — совершенно спокойно отреагировал парень.

— Не всё, есть последний вопрос, который я хотела бы тебе задать, — была на эмоциях я.

— Задавай и проваливай, — холодно разрешил Ефим.

Я видела, как мои слова зацепили его, и одновременно мне было приятно и больно. Я хотела поменять всё сказанное, попросить его прогнать девушку, и сказать мне правду, что между нами реально что-то есть. И тогда я бы забрала все поганые слова назад, но действительность иная, морозная и ветреная.

— Зачем ты со мной так поступил? Кроме объяснений про глупый спор с парнями. Мне на него плевать. Скажи, что чувствуешь ты Ефим, — потребовала я.
 
— Хорошо, я скажу, — он вышел вперёд, и стал пронзать меня карими глазами насквозь. — Над тобой можно шутить и ты ничего не поймёшь. Всегда принимаешь мои слова за чистую монету. Меня веселит такое, и я решил показать друзьям, как я умею развлекаться. Факт в том, что мне льстит твоя привязанность ко мне, обожаю смеяться у тебя за спиной над твоей инфантильностью.
 
Мои руки опустились, услышав горькую правду. Развернувшись, я ничего не сказав, ушла. Не могла перестать думать о его словах, которые серьёзно ранили моё сердце. А я поверила, сглупила. Наивная девочка, которую раньше никогда не обманывали, думаю, поведение Ефима стало мне уроком, и я обязана запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Но как я потом поняла, учиться на своих ошибках, не мой профиль.
Дома меня спрашивали, отчего я такая грустная, я врала, говоря, что всё нормально, и просто устала от школы, а сидящий напротив меня Ефим только едко улыбался, зная истину.

Я обидел тебя, я знаю,
Прости меня милая, умоляю.
Сам себя каждый день проклинаю,
За слёзы твои, я себя унижаю.

Я сумел погубить самого себя,
Ласковым твоим прикосновением.
Оно стало моим личным до конца жизни,
Опасным наваждением.

Для тебя я придумал кару,
Не специально, за него попаду в Тартар.
Ты должна понять, почувствовать,
У нас есть будущее, не предчувствие.