Немыслимые дни. Вторник

Много ли, мало ли, было ли, стало ли,
Что это мне.
Только сигнала, всего лишь сигнала
Жду я и знака в окне.
Скажет – лети,
Так отпусти
В дальнюю даль,
В синюю высь.
(Пикник «Знаки в окне»)

Что сегодня нужно усвоить моей душе – я не знаю. Я парю над спящим городом без единой мысли в голове. Я набираю высоту и делаю в воздухе головокружительные виражи и немыслимые па, ощущая безмятежность, схожую с безмятежностью детского сна.
На удивление тихо. Нет шума транспорта на улицах, как и почти нет машин на стоянках возле домов. Тусклые фонари и яркие звезды. Тишина. Меня накрывает волна восторга.
Старые панельные дома смотрят темными подслеповатыми глазами-окнами  на пустые улицы и на мой призрачный полет.
Свет на верхнем этаже. Любопытство подталкивает меня к окну. Небольшая комната. Девчонка  складывает книжки в желтый ранец. Видимо, завтра учебный день. А сегодня, похоже, был выходной.  Ранец. Такой желтый, лакированный, нелепый. Когда-то я видела такой. Мне весело. Конечно же, такой был у меня в первом классе. Мне его купил отец. Внезапно, что-то начинает щипать в глазах и сжимать грудь. Девчонка с косичками, заплетенными в причудливую «корзинку». А вот и отец входит в комнату.  Да, я его помню таким. Красивым и надежным. Он помогает собрать ранец и вновь выходит из комнаты.
Я хочу постучать в окно, но у меня нет рук.
Я хочу крикнуть, но у меня нет голоса.
Я оглядываюсь вокруг. Нет машин, деревянные рамы окон, качели перед домом, которых нет уже больше тридцати лет, молодые деревья вокруг новостроек.
Я снова заглядываю в окно, но там уже никого нет.
Мне пора возвращаться. И вдруг я все понимаю. Вот он – великий подвох. Сегодня я должна почувствовать горечь ускользающего прошлого. Горечь потери.
В последний раз я с грустью смотрю на желтый ранец в знакомом окне и растворяюсь в синей выси.