Когда лёд был волнами. Глава 2

     Конец сентября. В воскресное утро Максим приехал к Ире. В этот день они договорились ехать за грибами в лес, а после, если погода не испортится, планировали пожарить шашлык.
     — Ты собралась? 
     — Да, всё в сумке. 
— Отлично. Тогда жду тебя на улице, сумку твою я унёс.

     Машина ехала по загородной дороге. Погода стояла хорошая: на плоском, как сковорода, небе изредка проплывали облака. Но это, ни о чём не говорило; в любой момент могли набежать тучи и пойти дождь. За семь лет Максим так и не смог привыкнуть к здешнему климату: всё ему здесь казалось другим и непонятным.

     — Ты в грибах хорошо разбираешься? — неожиданно поинтересовался Максим.
     — Да, конечно. Я ещё в школу не ходила, когда меня родители начали с собой в лес брать. А ты? 
     — Можно сказать, что никак не разбираюсь. Первый и единственный раз лесные грибы я собирал в армии. Никогда не забуду тот день.
Ира засмеялась: 
     — Что, кто-то съел твои грибы и отравился?! 
     — Нет, это вряд ли, — ответил Максим. 
     — Как это было? Расскажи! 
     — Ты слышала, что при Советском Союзе в Польше располагались наши войска? 
     — Да. Кое-что знаю об этом. 
     — Так вот, я служил в Польше. Первые полгода проходили в гарнизоне, который находился в лесу. Строили мы там подземный секретный объект. 
     — Что за объект? 
     — Этого не знал никто, даже офицеры... Может, штаб северной группы войск, а может, пункт управления ракетами. Сооружение было по-настоящему грандиозное — подземное трёхэтажное здание площадью в половину футбольного поля. Для представления: толщина стен и перекрытий была метр из высокопрочного армированного бетона, а стальные двери весили две тонны!
     — Нам бы такую на дачу, — пошутила Ира, — как ни придёшь, всегда открыта.

     — В то время моим начальником был замполит роты — чудаковатый молодой офицер, лейтенант Филипенко. В один из дней он мне говорит: «Задание тебе сегодня на день, — собрать и засолить грибы!» Корзину дал, выварку десятилитровую…
     — Так просто несведущему человеку и доверил? — удивлённо спросила Ира. — Он что, не боялся, что ты его мухоморами накормишь?
— Не знаю, чего он там боялся и о чём думал: в тот момент я просто впал в ступор. Сказать, что я не разбираюсь в грибах, у меня язык не повернулся. Я был растерян. С одной стороны, боялся, что меня обвинят в никчёмности, с другой — я не умел этого делать! На меня возлагали надежды… Разве я мог подвести!?

     Лес начинался сразу за колючей проволокой. Ограждение, служило в большей мере от лесных зверей, чтобы они не забредали на территорию гарнизона.
     — Я никогда не видела в лесу зверей. А ты? 
     — Много раз. Издали правда. По роду своей службы мне часто приходилось ходилть через лес в соседний гарнизон. Находился он в семи километрах от нас. 
     — Один ходил?! 
     — Да. 
     — Не боялся? 
     — Нет. 
     — Ну, ты, Макс, вообще крутой, так я тебе и поверила! 
     — Я не настаиваю. Неуютно было… Особенно осенью, но не страшно.
Ира засмеялась в голос: 
     — Осеннее обострение? 
— Не угадала… Агата, ты наша Кристи! Неуютно — из-за шороха листьев под ногами. Понимаешь, те звуки, которые я мог услышать летом, ещё издалека, я уже не слышал. Постоянно приходилось осматриваться по сторонам. Это сильно напрягало.

     — Больше всего я опасался кабанов. Я видел, как они бегают по зарослям, ломая ветки. Зрелище, я тебе скажу, не для слабонервных. Единственное, что может спасти от них, — это запрыгнуть на дерево. А страшно было в первый раз, пусть во второй, ну, в третий… После привыкаешь. Это как канатоходец на канате без страховки, всегда готовый ухватиться за канат; в моём случае — это запрыгнуть на дерево. Я отходил более ста раз туда и обратно. Какой там может быть страх. Грибы лесные до того случая я никогда не собирал. Я и понятия не имел, что они бывают червивыми. Откуда мне было знать? Там, откуда я родом, лесов нет.

      — Немного походив по лесу, я набрёл на опушку, на ней грибов было «море», и все, как на подбор, большие, как крышка от кастрюли. Помню, я сильно обрадовался.
Ира с изумлением смотрела на Максима и улыбалась.
— Вот это удача, — подумал я тогда.

     Вечером пришёл замполит. 
     — Ну что, — говорит, — показывай!  Поднял крышку и замер. Посмотрел как-то странно на меня и ушёл. После этого я так и не решился у него спросить, понравились ли ему грибы. Меня всегда что-то останавливало. 
     — А как ты грибы засаливал? 
     — Просто: помыл под краном, порезал, высыпал в выварку и обсыпал солью. 
     — Да уж, рецепт ещё тот. А какие были грибы, это мы уже никогда не узнаем, — констатировала Ира.

     — Макс, долго ещё ехать?
     — Нет. Сейчас в лес свернём, а там уже близко будет. 
Картина, которая предстала перед ними, была завораживающей и величественной: окружённое со всех сторон лесом, лежало озеро. Его берега уходили на несколько километров вдаль и сворачивали вправо. Какой формы было озеро и насколько большое — можно было только догадываться. Стоял полный штиль. Глядя на зеркальную гладь воды, воображение рисовало что-то неведомое и пугающее, скрытое в толще его тёмной воды.

     — Пойдём, я тебе кое-что покажу, — сказал Максим.
Они подошли к берегу. Воздух там был плотным от влажности. Стало холодно. 
     — Дай руку, — сказал он Ире и взял её за руку. — Ступай за мной. Не бойся. 
Они стали на что-то мягкое и в то же время крепкое. По воде пошли волны. Пройдя несколько метров, они приблизились к краю.
     — Сейчас под нами три метра воды. 
     — Ты шутишь?! — испуганно сказала Ира. — Веди меня назад, мне страшно! 

     Закончили собирать грибы. Небо было чистым. Включив магнитолу в машине, начали собирать ветки. Максим разводил костёр, Ира нанизывала мясо на шампуры. В это время выше по грунтовке проехала машина. 
     — Лишь бы к нам кто не приехал, — с беспокойством сказала Ира. 
     — Не волнуйся, рыбаки домой поехали.
     — Было бы место людное — не волновалась. А если сюда бандиты приедут? 
     — Слушай, а как ты с родителями в лес за грибами ходишь? Тоже боишься? 
     — То за грибами... Если что, сел в машину и уехал. Здесь так не получится — костёр надо затушить, вещи собрать. 
     — Не накручивай себя. Не станут они к людям приставать. Ты в рестораны ходишь? 
     — Бывает. 
     — В следующий раз посмотри по сторонам, что за народ там отдыхает. 
Ира задумалась: 
     — А если алкашня какая сунется? 
     — Во-первых, побоятся — за беспредел придётся отвечать. Во-вторых, есть у меня на такие случаи то, что отобьёт им охоту, — сказал Максим и раскрыл полог куртки, показав висевший в кобуре пистолет. 
     — Это боевой?! 
— Нет, конечно, — газовый!

     Вокруг стояла непроглядная тьма. На краю озера висела луна. В костре догорали ветки. Разговаривали шёпотом. Акустика была исключительной: плеск рыбы был слышен за километры. Иногда казалось, что кто-то рядом с силой бьёт по воде веслом, а иногда где-то далеко со скалы в воду срывалась каменная глыба, глухим эхом отдаваясь в тишине.

     Они сидели рядом друг с другом. Тлеющие угли уже не грели и почти не давали света. Ира посмотрела по сторонам:
     — Такое ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Тебе так не кажется?
Ситуация была некомфортной: Максим это понимал.
     — Пусть смотрят, — пытаясь разрядить обстановку, сказал Максим. — Да не бойся ты так, волки раньше семи часов на людей не нападают.
     — Шутишь... А мне почему-то не весело! Долго ещё ждать?
Максим включил фонарик и осветил шампура.
     — Минут десять, не больше.
     — Здесь есть не будем, домой поедем. Хорошо?
— Хорошо, — ответил Максим.

     В лесу что-то хрустнуло.
     — Ты слышал?!
Максим направил фонарик в сторону леса.
     — Там кто-то есть! Ты видел? — глаза блестят!
В это время в кустах кто-то визгнул и, ломая ветки, бросился прочь вглубь леса. Ира вскочила на ноги. Обезумев, она хотела бежать через костёр к машине. Максим схватил её за руку.
     — Стой! — крикнул он.
В её широко открытых глазах стоял ужас.
     — Всё, поехали домой, с меня хватит! — придя в себя, сказала Ира.
     — Да, конечно, — понимая, что уговоры не помогут сказал Максим. — Ты садись в машину, а я пока соберу всё и затушу костёр.

     Максим вставил ключ в замок зажигания и повернул. Стартер с трудом прокрутился несколько раз и остановился. Повернув ключ второй раз, стартер уже не реагировал.
     — Магнитофон посадил аккумулятор.
     — Что теперь делать? — с досадой спросила Ира.
     — Есть два способа завести. Пойдём, будешь светить мне фонариком.
У Иры забегали глаза.

     Максим достал из багажника заводную рукоятку, вставил её в шкив двигателя и начал крутить. Несколько попыток ни к чему не привели. Рукоятка сильно била назад и чуть не ударила его по голове.
     — Ничего не получится, — сказал он, — слишком раннее зажигание. Будем ждать, пока восстановится заряд аккумулятора. 
     — Я так понимаю, это второй способ? — спросила Ира. 
     — Да. 
     — А сколько надо ждать? 
     — Чтобы наверняка, час точно. 
     — А если и в этом случае не получится? 
     — Отрегулирую зажигание, и снова будем пробовать завести рукоятной. Но пока я этого делать не буду… Боюсь всё испортить. 
     — А если и тогда ничего не получится? 
     — Ляжем на заднее сидение и будем спать. 
     — Холодно, замёрзнем! 
     — Двоём не замёрзнем. Можно ещё снять с сидений чехлы и ими укрыться. 

     Они сидели в машине и ели шашлык.
     — Расскажи что-нибудь интересное из армии. Зачем ты ходил по лесу?
     — За письмами.
Ира сделала непонимающее лицо.
     — В армии я был киномеханником… кино показывал. По совместительству ходил за почтой в соседний гарнизон.
     — Почему пешком? — спросила Ира.
     — Наверное, потому что специально выделять на половину дня машину с водителем расточительно. Один раз в лесу за мной увязался поляк. Стояла поздняя осень. Он шёл в тридцати метрах от меня. Сперва я не придал этому значения, но вскоре понял, что он идёт именно за мной. Это была какая-то психологическая дуэль: я не ускорял шаг, он не старался меня догнать. Когда я останавливался, он останавливался тоже. Всю дорогу он неотступно следовал за мной, но так и не предпринял никаких действий. Время тогда было непростое. Польская «Солидарность» набирала обороты, влияние их росло, пропадали люди. 
     — Ты испугался? 
     — Нет, ситуация была напряжённая, но того страха, про который ты говоришь, я не испытывал. С тех пор я без ножа по лесу не ходил. Это был единственный случай, когда я встречал в лесу человека.
     — Интересно, что он от тебя хотел.
     — Извини, этого я у него не спросил.
     — Значит, ты на стройке не работал?
     — Не совсем. Иногда за провинность Филипенко отправлял меня на стройку. Но это было очень редко. Ещё раз в две недели я, как и все, разгружал вагоны с цементом. На гражданке за такую работу я бы не взялся ни за какие деньги.
     — Почему?
     — Здоровье. Сколько мы его там оставили, одному Богу известно. Мы дышали цементом. Он был везде: на зубах, в носу, ушах; волосы превращались в щётку, а кожа на руках скукоживалась и трескалась. У нас не было выхода, мы обязаны были выполнить эту работу.

     — Вагоны приходили на станцию ночью, потому что за простой вагонов днём Советский Союз платил польскому правительству золотом. На станцию мы приезжали к девяти часам вечера, сразу после ужина. Вагоны с цементом стояли уже на подъезных путях, в каждом по семьдесят тонн, уложенных в четыре слоя пятидесятикилограммовых мешков.

     — На разгрузку вагона выделялось четыре человека. Двое поднимали мешок и забрасывали тебе под руку, двое носили до двери, перешагивали в кузов самосвала и аккуратно сбрасывали. Через некоторое время мы менялись. Самое интересное в этом то, что после двенадцати часов ночи, когда мы уже валились с ног, у нас открылось второе дыхание, и мы начинали носить по два мешка, в каждой руке по одному. На вагон у нас уходило девять часов. 
     — Что такое второе дыхание? 
     — Это скрытые резервы организма. Неприкосновенный запас. Доступ к которому открывается только в трёх случаях: в экстренных, то есть в момент опасности, полном истощении и перед смертью.

     Прошёл час. 
     — Ну что, будем пробовать?! — сказал Максим и, не дожидаясь ответа, повернул ключ в замке зажигания. Натужно заработал стартер, с трудом преодолевая мёртвую точку. С каждым оборотом вращение становилось всё медленнее. Машина не заводилась. Надежды таяли с каждой секундой. Максим начал рывками давить на педаль газа: 
     — Давай, ласточка, не подведи! 
     Мотор понемногу начал схватывать и вскоре, будто услышав его мольбы, заревел на всех оборотах. Убедившись, что мотор уже не заглохнет, Максим прикрыл заслонку подсоса воздуха и посмотрел на Иру: 
     — Всё хорошо, у нас получилось. Немного прогреем двигатель и поедем домой. 
Ира не ответила. Боком вжавшись в сиденье, она смотрела на Максима.

     Ред. 14.04.25