Встречи с бандитами

Как ни странно, я, хотя и вырос в бандитском донбасском городе, с бандитами плотно пересекался всего три раза в жизни, и было это всё ещё до развала СССР. Конечно, я не всегда знал, с кем общаюсь. Например, были у меня друзья армяне – я познакомился с ними случайно в Тбилиси – они учились в нашем Горно-Металлургическом институте. Потом оказалось, что они «держат» в моём городе весь проспект Ленина и обмен валюты на рынке, но «в деле» я их не видел, а по проспекту, в отличие от других улиц города, мог теперь ходить в любое время дня и ночи.

У другого моего друга детства на зоне находились все его семь братьев. За что они отбывали срок, я не спрашивал, но сам он был просто замечательным в общении человеком. Были в моей жизни и такие (включая одного из моих одноклассников), которые активно выдавали себя за бандитов, но опять же я их ни на чём действительно злом не ловил.

В послеперестроечное время я, конечно, видел бандитов и сидящими в дорогих машинах на Невском, и ворующими еду в «киоске» на ж/д вокзале в Дюссельдорфе, и гуляющими со своими мамами по пляжу Санта-Барбары, и берущими еду из пакетиков в русском магазине Балтимора... Но всё это были контакты вскользь: о них и говорить не стоило бы. На меня произвели впечатление всего три случая.



        Случай первый.

60-е года. Донбасс. Я тогда был классе в пятом. В моём подъезде жила классная девчонка Валька. Она была лет на 5 старше меня, но запросто общалась со всей нашей малышнёй. Я даже по-соседски был пару раз у неё в квартире. Есть такие люди, с которыми очень легко. Она была именно такой – могла запросто подарить мне для сестры вещь, на которую я обратил внимание. Впрочем, эта была так, бижутерия. И вот она выросла и собралась замуж. Будущий её муж приезжал пару раз к нашему подъезду в домашних тапочках и простых серых штанах. Он молча сидел на лавочке, курил, добродушно улыбался в никуда. Меня удивило, что, скорее, Валька за ним ухаживала, чем он за ней.

И вот однажды летом в нашем дворе произошла ссора. Вальку обидел её бывший одноклассник из хрущёвки напротив: зачем-то он рассказал всем друзьям, что спал с ней. Валька закатила скандал ему вечером на глазах у всех соседей, на что Петя (кажется так его звали) вяло отшучивался и тихо посылал её на фиг, но потом-таки обозвал шалавой. Петя был до этого случая писанным красавцем под два метра ростом и с косой саженью в плечах.

На следующий день под вечер к нашему подъезду подъехали трое мотоциклистов на самых крутых тогда «Явах» и в стильных иностранных шлемах, но в тапочках и серых деревенских штанах. Один из них был Валькиным женихом. Телосложения эти ребята были среднего, но коренастого. Мы таких называли деревенскими, да и жили они, насколько я понял, где-то на окраине города в частном секторе. Бандиты молча сидели на лавочке и курили. Они вели себя … никак: никаких эмоций ни друг к другу, ни к окружающим их играющим детям не отражалось на их лицах. Глаза их смотрели как будто сквозь тебя. У психиатров такой взгляд называется «рыбьи глаза», и используют они его дабы не вызывать никакого эмоционального ответа у пациентов.

Продолжалось это всё около получаса. Потом вышла Валька и молча указала на подходящего к своему дому Петю. Валькин жених остался на месте, а двое его друзей подошли к Пете и предложили поговорить за соседними гаражами. Петя усмехнулся и пошёл. Бандиты вышли из-за гаражей минут через пять. На их лицах не было никаких эмоций. Они молча сели на свои мотоциклы и уехали, а мы, наблюдающие за происходящим дети, побежали смотреть за гаражи на то, что осталось от Пети. На встречу нам выползло кровавое месиво. Петя, правда, выжил. Месяца через полтора его с полностью перебинтованной головой выписали из больницы, после чего Петя навсегда исчез из нашего двора.



        Случай второй.

70-е года. Донбасс. Альбина, назовём её так, была родительницей девочки из маминой группы в детском саду. Случайно узнав, что мы собираемся ехать в отпуск в Крым на своей машине, она напросилась ехать с нами к своей маме за дочкой, пообещав нам взамен бесплатную квартиру на берегу моря.

Альбина оказалась красивой компанейской девкой с великолепной изящной фигурой, затянутой в невиданные нами ранее белые джинсы. На заднем сиденье «Жигулей» нам с сестрой с ней было и не тесно, и не скучно. В Крыму, во Фрунзенском, мы действительно получили в своё распоряжение «студию» на берегу моря, а время проводили или на пляже с Альбиной и её дочкой, или в гостях, дома у её мамы.

Альбина так сжилась с нами за эту поездку, что совершенно естественно оказалась у нас дома в гостях, но уже вместе со своим «мужем»: женаты они не были, но жили вместе. Муж её был белокурым красавцем. Звали его Иван, и работал он якобы дальнобойщиком. Иван нам всем сразу страшно понравился. Компанейский мужик, он брался за любую работу, если надо было помочь – хоть потолок белить, хоть машину ремонтировать. Я был тогда в классе седьмом, но он общался со мной на равных. Показал несколько приёмов борьбы, я тогда занимался классикой, рассказывал смешные случаи из своей бурной жизни: например, как будучи моряком, на спор одним пальцем перенёс машинный аккумулятор – вещь очень тяжёлая, но он потом показал мне как это делать: рука у него была «железная». В общем, с ним никогда не было скучно. Краем уха я, правда, слышал кухонные разговоры родителей о том, что Иван обычно проводит свободное время в нашем лучшем ресторане, а Альбину недавно видели танцующей там прямо на столе, но мало ли, что люди говорят.

Однажды вечером я сидел у подъезда. Рядом присел слегка бандитствующий сосед Витька. Разговор не клеился: Витька бы со скуки на меня наехал, но сосед всё же, да и его старшая сестра Валька ко мне хорошо относилась... Вдруг рядом оказался дядя Ваня. Он пожал мне руку, спросил дома ли отец и направился в подъезд. Меня поразило удивлённое лицо Витьки.

– Откуда ты знаешь Ивана? – спросил он.
- Друг отца, - ответил я. – А что?
- Как что? Он же тут самый крутой, - сказал Витька и осёкся. В его глазах я стал объектом беспрекословного уважения.

Потом дядя Ваня исчез: его арестовали. Дали за что-то лет пять, но быстро перевели «на химию» в Лисичанск. Альбина уехала к нему, и больше мы их не видели.



        Случай третий.

80-е года. Донбасс. Гена был любимым папиным учеником. Во всяком случае, слышал я о нём гораздо чаще, чем о ком-то другом. Мой не скорый на похвалу папа (преподаватель музыкальной школы) уверял, что Гена стал бы классным баянистом, но рассорился со своим отцом и ушёл учиться на автослесаря. В автосервисе я и познакомился Геной: папа со своим Москвичом заезжал к нему по любому поводу. Гена его, похоже, просто обожал: мой отец как будто в чём-то заменил ему родного отца. Думаю, что дело было в папиной вере в талант Гены, и в неверии его родного отца в то, что из Гены может получиться хоть что-то толковое.

Став автослесарем Гена богател прямо на глазах: купил дом в пригороде, при нём построил огромный гараж, нанял людей и начал ремонтировать машины. Я знал, что он женился, у него родились две девочки.

Последний раз я видел Гену, когда пришёл из армии. Поскольку я отслужил во внутренних войсках, то должен был зарегистрироваться в горотделе МВД. Там меня долго уговаривали остаться работать у них, но я уже был зачислен на подготовительное отделение Ленинградского Университета и, конечно, отказался.

Заехали мы к Гене, как мне показалось, просто так. Отец, оказывается, давно не был у него и хотел узнать, как он поживает. Гена вышел к нашей машине, вытирая на ходу замасленные руки, и радостно начал рассказывать, что он построил второй дом по другую строну гаража, и в огромном теперь дворе начал резать покупных свиней. Разбогател невероятно. Своим дочерям-школьницам выстроил по огромному дому – хоромы… Гена не успел нам рассказать обо всём - к нему подошёл молодой лейтенант милиции с маленькой нарядной девочкой на руках. Ей было на вид года 2-3.

- Зачем ребёнка-то притащил? – зло скосив на него глаза, спросил Гена.
- Простите меня, я больше так не буду делать, - замямлил милиционер.
- Да как ты посмел?! – прервал его явно заготовленную речь Гена. - Ты что, не знаешь, что вся милиция у меня вот где? - продолжил он и показал сжатый грязный кулак.

Я с удивлением смотрел на разыгрывавшуюся сцену и тихо радовался, что не согласился «работать в органах».

- Я не знал, я только приехал в город… Не убивайте меня, - сказал офицер дрожащим голосом. - Ради дочки прошу.

Гена вдруг вспомнил о нашем существовании. Он посмотрел на меня и спросил:
- Ну что, Валера, отпустим его?
- Конечно, - ответил я.
- Иди, живи, - сказал Гена и отвернулся от пятящегося назад ещё не верящего своему счастью милиционера.
- Гена, - прервал я паузу, - дочерей своих тоже за бандитов замуж отдашь?
- Ну что ты! – ответил он. - Я в этом дерьме ради них. Дочки должны поступить в хорошие университеты, найти себе тех, кого полюбят, заведут нормальные семьи…

Мы уехали, и больше я ничего о нём не слышал.

(обсуждать в ЖЖ: https://val000.livejournal.com/2956938.html )