Рассказы Васильича

Фото из интнонета.

Разговор с Президентом.

Как-то в наш двор въехала шикарная машина. Да не одна, а целый картеж. Въехали и остановились. Отворились дверцы. Из машин повыскакивали крепкоплечие ребятки. А из одной машинки, с виду самой неказистой, вышел наш президент.
 
Все кто в это время во дворе был, так и обалдели. Неужели сам? Пригляделись – сам. Он и есть.
 
А он галстук поправил и в раскачку направился к бабкам на лавочке. Стал напротив них, смотрит, улыбается.

Бабкам бы повскакать, а они сидят, как дуры, глаза пучат. Оно и понятно – ноги-то и так не слишком резвы, а тут вовсе отнялись.

- Ну, как живете? – спрашивает их президент.

Бабки сразу захныкали. Они всегда у нас хныкать начинают, когда их какой-нибудь начальник о жизни начинает расспрашивать. Или хнычут или клюшками машут. Тут решили по первому варианту пойти.

Президент видимо ничего другого от них и не ждал. Как стоял, так и стоит – ответа ждет, деликатно улыбается.

Тут одна из старух, перестала хныкать и бодро отрапортовала:

- Спасибо, кормилец. Сыты, живы, на чем и благодарствуем. – После чего старая отдала президенту пионерский салют, как бы обнадежив его, что они всегда готовы, а, после короткой паузы, на всякий случай перекрестилась. – Прости, Господи!

- Ну а как вообще жизнь, конкретно? – продолжил разговор президент. – Говорите, не стесняйтесь.

Но бабки видимо все-таки еще стеснялись. Сидели на лавочке, как воробьи в мороз, нахохлившись и спрятав клювы в воротники.

А тут к лавочке уж стал народ подтягиваться. И не только те, что из машин повылазили, но и другие, что из подъездов вышли – кто в магазин, кто с ребенком погулять, кто с собачкой, кто мусор вынести. Все естественно к президенту потянулись, кто с детьми, кто с собачками, кто с мусорными ведрами.

Одна из бабок со скамейки, видимо почувствовав поддержку толпы, вдруг выпалила:

- Да разве это жизнь! Пенсии ни на что не хватает. Только на хлеб и молоко.

С виду бабуле лет девяносто с хвостиком было. Вся она сгорбленная, с двумя клюшками в руках. Глаза в черных провалах – сразу видно, что терять ей в этой жизни уже нечего.

Однако её товарка по лавочке ткнула ей в бок локотком и ехидным голосом прошамкала:

- На молоко и хлеб? А тебе еще на что надо, беззубой? Молчи уж.

- И что мне молчать! Намолчалась уж за семьдесят-то лет.

- Это кому семьдесят лет? – вскочила старуха с противоположного конца лавочки. – Это кому семьдесят лет? Это мне семьдесят лет. А ты, чай, лет на двадцать пять постарше меня будешь. Семьдесят лет она молчала!

- Да я не про свои семьдесят лет говорю. – Окрысилась старушка с двумя клюшками. – Я про семьдесят лет Советской власти, говорю.

- И про власть молчи! – Взвилась первая старуха, та что по пионерски салютовала и крестилась. – Я вот при той власти никогда не молчала! И сейчас не буду молчать! – Она опять повернулась к президенту:

- Спасибо вам, товарищ Генеральный президент! Спасибо за нашу счастливую старость. Всем мы премного довольны.

- Чем это мы довольны? – не унималась бабка с клюшками? – Спина болит! Ноги не ходют. Сериал, что вчера смотрела, ноне хоть заново смотри – ничего не помню. Чем тут довольным быть? И лекарств таких нет.

- Каких таких?

- Чтоб спина не болела и сериалы помнить. Нет, таких лекарств.

-Так от старости лекарств и не бывает.

Старухи совсем забыли про президента. Да и он сам про себя забыл. Стоим все у лавочки, посмеиваемся.

Но президент на то и президент – первым пришел в себя.

- Ну, - сказал он бабушкам, - вы тут, как я вижу, хорошо живете: дружно, весело. Ну, а как остальные? – И он посмотрел веселым взглядом в редкую толпу. – Вот вы, например? - и он ткнул пальцем в меня.

«Черт меня вынес с этим мусором!» - подумал я. – «Стоял он неделю у порога, вонял и еще бы день постоял, чай змеи бы в нем не завелись. И тебя», – зыркнув на президента, подумал я – « поднесло в неурочный час, когда мирные люди мусор выносят. И так нервы от этого на пределе, так на, еще и президент тут как тут».

- Ну, так как она жизнь? – не унимался глава государства, цепким взглядом осматривая содержание моего ведра. – Вижу, тоже не голодаете и не скучаете?

Это не иначе он пару коньячных горлышек в ведре углядел, что такой вывод сделал.

- Да чего скучать. Некогда, скучать. Вот старушке соседке помогаю. Мусор ейный выношу. Мне же не трудно.

- Так, так… Вижу у вас старушки не только молочко пьют. А вы, значит, им помогаете?

«Надо же какой глазастый» - подумал я. – «Нет, такому врать себе дороже.»

- Ага, - говорю, - помогаем по мере сил и здоровья. Все у нас нормально.

- Ну, а в чем ненормальность?

- А в чем ненормальность?

- Так это я у вас спрашиваю. Кстати, вас как зовут?

- А вам зачем?

- Ну как же. Неудобно. Вы меня знаете, а я вас нет.

- Ну не знаете и ладно. Я вас тоже, может, знать не хочу.

- Мало ли что мы с вами не хотим. Приходится.

- Это да.

- А впрочем, Васильич, как хотите, можете и не представляться.

- Да не приставляюсь я. Что мне приставляться. В жизни ни перед кем не приставлялся.

Говорю я так, а сам думаю: блин, откуда ему известно, как меня тут во дворе кличут? И вообще что это меня вдруг так понесло? Не иначе я тут, рядом с президентом, свежими веяньями надышался. Ну и дальше рублю правду матку:

- Хорошо я живу. Вот смотрите, что я на помойку ношу. Тут и банановая кожура есть, не только…

Что не только я договаривать не стал. Он и сам все видел. Президент, все-таки.

-Ага…

- Что ага? У нас, между прочим, теперь бананы дешевле картошки.

- Ну, это мы постараемся исправить. А семья как?

- И семья нормальная. Все традиционной ориентации.

- А вот это уже просто замечательно. Материнский капитал способствует…

- Да мы и сами всегда не против.

- Машина есть?
-
 Жигули.

- Ну, ничего. Не все сразу. А дача?
- И дача есть. Куда же от неё, заразы денешься.

- Ну а как местные власти? Не беспокоят вас?

- Меня нет. А вас?

Президент ответил не сразу:

- Да, всякое бывает…

- Ну и у нас тоже, - сознался я.

- Обижают?

- Да не очень. В основном же им не до нас…

- А милиция? То есть полиция не сильно притесняет?

- А она у нас, что ли есть? – удивился я.

- Как же без неё.

- Ну, да. Вспомнил. На дачу едешь, они за поворотом в кустах сидят.

- Это ГИБДД.

- И эти тоже, да.

Помолчали.

- Ну, вижу у вас тут все в норме...

- Как и в целом по стране. Вы меня извините, господин президент, но мне мусор надо вынести.

- А я вас провожу.
Президент ухватился за ручку моего ведра и мы вместе двинулись к мусорным бакам.

Когда мы скрылись с глаз свиты, президент взял меня за грудки.

- Ну, а теперь честно, как на духу, - как оно?

- Терпимо. А тебе?

- А у меня, кажется, терпение кончается. Какую программу не запущу – все мимо!

- Так не запускай. Пусть само..

- Что-ты! Нельзя! Тогда вообще…

- А ты им зарплаты урезай. Это действует. По себе знаю.

- Так они тогда вообще работать перестанут. Разбегутся.

- Так может это и хорошо. Глядишь без них-то мы и прорвемся. Главное, воровать не давай.


- Так за рубеж же тогда все рванут.

- Ну и пусть. Пусть и там, за рубежом узнают, почем фунт лиха.

- Нет. Это не выход. Тьма. Где свет?

- Известно где - в конце тоннеля.

- Ну, ладно. Выбрасывай свой мусор, пойдем назад, а то мало ли что…

- Гляжу, боишься ты их… без присмотра оставлять.

- Боюсь.

Я выбросил мусор и мы пошли к людям.

Нас с нетерпением ждали.

Президент сказал всем «До свидания». За руку простился со мной, сел в машину и все уехали.

Двор опустел.

Ко мне подбежал сосед Саня.

- Ты, Василич, теперь руку не мой. Сам президент её тебе жал.

- Само собой, Саня. Да и чем мыть? Воду-то второй день как отключили. На реку надо идти. Все-таки мусор выносил. Хоть и с президентом.


Вологда.
2012.