Фронтовые коллизии

Эта встреча произошла во дворе пятиэтажного дома по улице имени Максима Горького в городе Нальчике. В том доме, что напротив девятой школы, некогда жил знаменитый актёр театра и кино Али Тухужев. В 1935—1940 годах он учился в первой студии ГИТИСа под руководством Ильи Яковлевича Судакова, а после вошёл в труппу Кабардино-Балкарского театра. С 1940 по 1946 год актер находился в действующей Советской армии.

Пройдя всю тяжёлую войну, он оставался на Кавказе известным шутником, сыгравший лучшего в постсоветском пространстве деда Щукаря. Но я его обожаю за роль в кинокартине «Кольцо старого шейха», где "шейх" виртуозно метал кинжалы. Фильм был снят по книге Рашида Кешокова, который прослужил в органах милиции и прокуратуры 33 года, и написал интересные романы.

На дворе было весёленькое лето советского 1987 года, перед моим уходом в армию. В том самом дворе на улице имени Максима Горького жил мой друг Аслан. Вечерело, когда с трёхлитровым стеклянным баллоном грузинского вина подкатил на отцовском ВАЗ 2106 ещё один наш кенто - Дато Лобжанидзе. Его отец Вано Ираклиевич купил новенький автомобиль «Жигули» шестой модели и изредка разрешал Датохе катать нас по городу. Однако, когда Дато засветил три литра домашнего вина из отцовского подвала, наши планы покататься в городе резко изменились. Теперь хотелось распробовать напиток, который делал дома дядя Вано. Поэтому забрав вино, стаканы, мы отправили Дато поставить машину на место. Благо он жил на улице 9-го Мая и ждать пришлось не долго, минут двадцать.

С возвращением Дато, мы в укромном месте двора стали разливать прямо с баллона. На закуску у нас были ароматные мясные беляши по 15 копеек, которые продавали с лотка на углу проспекта Ленина и улицы Советской (ныне ул. Кешокова). Мы уже выпили по стаканчику красного, ароматного напитка, когда на горизонте появился дядя Али, Тухужев. Правда упомянутый мною горизонт был совсем рядом и Аслан пошёл здороваться с соседом. Естественно, мы тоже подошли выказать своё почтение аксакалу, ветерану войны, тем-более пожать руку самому «шейху» было очень приятно.

Дядя Али спросил, как наши дела, чем занимаемся? Мы по очереди гнали всякую чепуху, а на умудренном жизнью лице проглядывалась ирония. Тонкие черты дяди Али и мудрые глаза выражали доброту. Видимо он понял, что пацаны малость «на бровях» и просто беседовал с нами на разные темы. Когда же выяснилось, что я вот-вот ухожу в армию, дядя Али стал рассказывать про то, как попал сам в армию, а потом и на Великую Отечественную. Рассказчиком Али Матыкович был просто замечательным и про войну тоже говорил очень интересно. 

На фронте среди новобранцев вместе с ним оказались два парня музыканта. Али Тухужев актер, они музыканты, подружились. Но вышло так, что эти ребята, чтобы откосить от фронта сделали самострел. Такое изредка случалось. Но опытный командир роты раскусил обман и согласно военному времени приказал расстрелять музыкантов. Тут же назначил растрельную команду, в которую волею судьбы попал дядя Али.

Молодой красноармеец Тухужев растерялся, ведь эти двое парней были уже его товарищами, а теперь стать их палачом было невозможно для кавказского парня. Расстрелять людей, с кем полчаса назад ел из одной миски, дружил… Он обратился к командиру роты и сказал, что не сможет их расстреливать. Тогда командир роты приказал, чтобы Али встал рядом с музыкантами, его тоже по закону военного времени казнят за невыполнение приказа.

По спине 25-летнего Али пробежал ледяной пот, хотя до конца еще не было понимания, что ему конец. Али только пошёл в сторону своих обреченных друзей, когда начался артобстрел и налёт авиации противника. Часть солдат погибли, другие получили ранения и командиру роты было не до проштрафившихся. В суматохе про них на время забыли.

Али воспользовался передышкой и быстро побежал к своему тёзке - к Али из Дагестана, который был ординарцем у самого командира полка. Он все быстро объяснил дагестанскому Али и тот пообещал поговорить с комполка. А через час примерно посыльный вызвал Тухужева к командиру. Али неуверенно, но с огромной надеждой побежал в сторону штаба полка. Какой исход ждал Али у командира, он не знал, хотя всем своим молодым сердцем надеялся на лучшее.

На ступенях стоял высокий, прожжённый войной подполковник, командир полка. Сердце Тухужева стучало так громко от волнения, что через минуту подполковник заметил Али и строго спросил, кто он и зачем прибыл? Али выпалил, что рядовой Тухужев и прибыл по его, командирскому приказу. Подполковник строгим взглядом осмотрел худющего мальчишку и громким голосом скомандовал: «Тухужев, а ну ка пошёл нахрен в роту»!!!

Тут-то Али понял, что никто его уже расстреливать не будет. С тех самых пор выражение «Пошёл нахрен» для уважаемого дяди Али было слаще самого сладкого сахара, слаще слов похвалы и любви.

В заключении своего повествования дядя Али смотря в мою сторону сделал глубокомысленное заключения: «Иной раз даже самые грубые слова оскорбления, могут стать самыми приятными словами в жизни. Поэтому на командиров в армии не обижайтесь, любите Родину и служите Родине хорошо»! С этим напутствием я ушёл в армию, отслужил свои два года в городе Грозном и вернулся в родной Нальчик. Дядя Али ещё был жив и здоров. Я ему отчитался о том, как отслужил в армии и услышал в свой адрес похвалу.